---//---<br/>
<br/>
Родзянко прямо сказал Феликсу Юсупову,(Князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон (11 (23) марта 1887, Санкт-Петербург)<br/>
<br/>
что законным путем с моим отцом ничего нельзя поделать — «никаких он выдающихся преступлений не совершал» Есть только один выход, утверждал он, — «убийство».<br/>
<br/>
К моменту появления моего отца в столице, богатый отпрыск Феликс Юсупов только что отметил свой 18 день рождения.<br/>
<br/>
Когда Феликс Юсупов слушал рассказ придворной дамы и одногодки Марии Головиной о моем отце ему было 22 года, на лице его играла какая-то странная улыбка. Он действительно предвкушал игру. Ставка в этой игре была высокая. Не просто жизнь его или жизнь отца, а нечто большее.<br/>
<br/>
Юсупов был весьма образован. Но лишь «в научном настроении духа». В смысле нравственном он был совершенным невеждой. Он был нераскаянный.<br/>
<br/>
В юности Феликс, не знающий дисциплины, рос в обстановке полной вседозволенности.<br/>
<br/>
В молодом возрасте Феликс где то в 13-14 лет с братом который был его старше на 4 года переодевались в женские платья и развлекались в городе и тогда же участвовал в групповушке с новым знакомым и его подрушкой который был старше его. Позже он говорил: «Меня так поразило только что сделанное открытие, что по своему юношескому невежеству я не разбирался, кто какого пола».<br/>
<br/>
Как то по возвращении из Парижа в Санкт-Петербург Николай его брат и Поля невеста брата устроили Феликсу двухнедельный ангажемент на выступления в фешенебельном кафе-кабаре «Аквариум». Феликс позаимствовал для такого случая драгоценности матери. Его выступления в кабаре пользовались колоссальным успехом у публики 7 дней, пока его не узнали друзья матери. Дома ждала бурная сцена. Николай, его брат, взял всю вину на себя, и дело было вскоре забыто.<br/>
<br/>
Феликс оставил карьеру певицы кабаре, но продолжал искать приключений под видом женщины и пускался во все более рискованные предприятия.<br/>
<br/>
И вот отец Феликса накинулся на сбившегося с пути сына и пересказал все слухи о нём а на самом деле лишь стыдливо приуменьшенную правду, ходившие в обществе и открывающие истинную картину жизни сына.<br/>
<br/>
Он представил Феликсу длинный список проступков, опозоривших имя семьи. Феликс сделал некоторые выводы. Но ни в коем случае не желал перемены в своем образе жизни.<br/>
<br/>
Причем необходимо заметить, что пребывание на той ступени общественного положения, на какой находились Юсуповы вообще, все-таки с возрастом вынудило Феликса умерить желания эпатировать. Он старался загнать внутрь свой порок, но не для того, чтобы, раскаявшись, изжить его. Напротив, он пестовал его. Феликс стал более изощренным в своем разврате. Он сделал порок частью собственных светских манер.<br/>
<br/>
Юсупов слыл любителем странностей разного рода. Он сам неоднократно заявлял, что его буквально тянет к «экзотическим лицам» и пояснял: «к маньякам, садистам, хамам...».<br/>
<br/>
После встречи моего отца(где-то 40 лет) и Феликса Юсупова(22 года) в 1909 году Мария Головина спросила у отца, как ему показался Феликс, тот ответил: «Напуганный мальчик и страшный».<br/>
<br/>
«Кем напуганный?» — спросила Мария Евгеньевна.<br/>
<br/>
«Собой и напуганный», — ответил отец.<br/>
<br/>
«А почему страшный?»<br/>
<br/>
Отец промолчал, чем привел Марию Евгеньевну в полное замешательство. Больше в тот день отец не хотел говорить о Юсупове.<br/>
<br/>
---//---
Какое многообещающее название и какой… хмммм… поверхностный рассказ. Аж обидно. Честно. <br/>
Даже комментарии интереснее, читала с удовольствием и дольше, чем слушала рассказ. <br/>
Дальше будут спойлеры!!! <br/>
ГГ. Ну вообще когда я вижу эти буквы, я думаю именно о том, что мы обычно скрываем под буквой «г» в обычной речи. И тут оно в точку! За долгое время чтения мне попался рассказчик — натуральное ГГ. Во-первых, если мы говорим о космосе в любой Вселенной (любой!!!), то медкомиссия проходится в военкомате или его фантастическом аналоге, чтобы избежать подлога документов. Это знают все парни призывного возраста, их родственники и люди, имеющие хоть какое-то представлении об армии. Ну так исторически сложилось. Поэтому покупка липовых документов за 50 кредитов это нонсенс изначально. Это, на минуточку, основной фактор, на котором вертится сюжет. А если она больна венерическими заболеваниями всея галактики и ее можно использовать как биологическое оружие массового поражения в рядах безутешной от отсутствия баб армии? И что — не проверили, на слово поверили? Бред, короче про справки. <br/>
Во-вторых. Любая работа (в любой Вселенной) заключается в наличии должностных обязанностей (за которые люди расписываются при поступлении на работу) и системы наказаний за их невыполнение. Если бы ГГ (ох как мне нравится) сразу предупредил Еву о том, что если она откажется исполнять пункт о круглосуточной проституции за счет средств армии согласно трудового договора, то ее отправят в реактор (что реально в условиях военного времени), то скорее всего это «чудо природы» еще сто раз подумало бы, а стоит ли оно того. Тем более так как это многолетняя практика, то 100 пудов Ева не первая желающая обмануть руководство под тем или иным предлогом. И точно ранее были приняты меры по сжиганию экипажных девок, что должно было освещаться в сми, дабы другим дурочкам было неповадно. Опять мы приходим к выводу о том, что ГГ непрофессионален абсолютно, а рассказ не продуман. <br/>
В-третьих, какой бы ни была Вселенная, но психолог — это человек с психологическим образованием. Если ему что-то кажется странным и непонятным, то он проверяет. По реакции Евы на разного рода вопросы можно было бы смело сказать, что она девственница. Это даже не непрофессионализм, это тупость. Да просто спросить про презервативы, любимые и нелюбимые позы, допускает ли она (тут должно быть перечисление сомнительных и нетрадиционных приемов в сексе), то даже можно было бы не сомневаться в профнепригодности данной девушки. <br/>
Но как оправдывает себя ГГ? Все бабы проститутки, а эта — Богиня. Сама знает, на что идет. Как выше описано — не знает. А почему? Правильно. Захотелось новенького, ибо сам член экипажа и сам имеет на нее виды в этом самом плане. <br/>
Теперь Ева. Во-первых, «ой, пустите меня в зону боевых действий, я замуж хочу! А еще я девственница, боюсь, что не сохранюсь до его прилета, это ведь несколько месяцев ждать надо, а то и лет.» Очень странно, однако. Либо у нее с головушкой что-то не то (а видимо так оно и есть), либо у нее отсутствует базовый инстинкт самосохранения. И почему это злые дяденьки военные не пускают мирных в зону боевых действий? Им жалко что ли? И этот новоиспеченный муж ее тоже идиот — радоваться, что в место высочайшего риска смерти любимая прилетела с другими мужиками. А главное свято верить в то, что она сохранила девственность (ну она же мне так сказала). В первую брачную ночь будет сюрприииз. Ибо вряд ли ей делали пластику по восстановлению девственности. <br/>
Во-вторых, как можно было подумать, что куча мужиков будет терпеть твои заморочки? Куча незнакомых, сильных, озабоченных мужиков. Когда ты в халатике по коридорам рассекаешь. Когда ты точно знаешь, для чего тебя взяли. Ну допустим, что капитан оказался не таким уж высокоморальным, да даже в наши дни есть ряд веществ, позволяющих решить вопрос с непокорностью девушки, к сожалению. Потому что все до одного сильные, смелые, честные и доблестные — это прям очень-очень низкая доля вероятности. Один да найдется. И что потом? Я тут экипажной девкой девкой устроилась, а меня изнасиловали? Это было бы очень смешно, если бы не было так печально. <br/>
И единственное, что автору удалось доказать, что за неправильный поступок придет наказание. Что ГГ и Ева оба получили. Ну и ее муж болван заодно. <br/>
Такое ощущение, что автору так хотелось написать, как отец свою будущую невестку под других подложил, что про обоснование сего маразма уже не думалось. Вышло, что вышло, а там хоть трава не расти.
Неплохая историческая беллетристика, написанная неплохим сверх содержательным, точнее, экзистенциальным языком, основанная якобы на деятельности реального исторического персонажа, в частности, Тамерлана. Мне думается, под этот сюжет можно засунуть любого более-менее значимого для истории эмира, султана, шаха, короля или, скажем, русского царя, а именно Ивана Грозного, который также был не чужд такому свойству, как видеть вещие сны, правда, изменив не только главного протагониста, но и место действия, и исторические события. Да, остается лишь подкорректировать имена прочих исторических лиц, которые были непосредственными участниками жизнедеятельности нашего протагониста. <br/>
Кажется, идея романа в том, что жизнь – это всего лишь отражение нашего сна или, возможно, жизнь – это сон, который умело интерпретируя, можно предугадать, каким должен быть наш следующий шаг. Что ж, довольно-таки актуально, на мой взгляд — впечатляет, захватывает, но…но всегда остается место «но»!.. Здесь прослеживается некий экзистенциализм, словно, главная идея романа – это то, что жизнь – сон и нам следует его разгадать, пусть даже в форме произведения! <br/>
Ну, а теперь к нашему герою. У Александра Сегеня Тамерлан получился слишком уж разговорчивый – наверное, автор, хочет показать престарелого и кающегося в своих некогда совершенных зверствах и грехах Тамерлана. Ведь автор показывает нам Тамерлана, который уже успел навоеваться, захватить в полон множество народов, а также разбить и пленить самого Баязета I Молниеносного в 1402 году и возвратиться к себе на родину в 1404 году. В книге мы видим старого, «облезлого», беззубого Тамерлана, который, согласно историческим данным, планировал поход на Китай. Кстати, сказать, Герасимов, реконструируя внешность Тимура по его черепу и скелету, определил сорокалетнего мужчину. То есть, Эмир Тимур в возрасте 69 лет был еще ого-ого!<br/>
Автор книги, впрочем как и большинство прозаиков, пишущих в жанре исторического романа, привирает и это у него получается со знаком качества. Возможно, автор страдает тем же комплексом, что и некогда Ибн Арабшах, которого в возрасте десяти лет в 1402 году увели войска Тамерлана в неволю из Багдада в Самарканд — почти что современник Тамерлана! а в последствии писавший при дворе османского Султана Мезмеда I небылицы о детальности Тамерлана. Скорее, Сегень следует этой ибнарабшахской традиции. Сегень пишет, цитата: «Плевать мне было на звезды. Самая яркая из них горела в моей башке, а самая горячая – в груди. … мои сны всегда возбуждали меня на подвиги лучше всякой хорзы. Бывало, приснится что-нибудь этакое, голова закружится, проснешься – так и тянет сесть на коня и мчаться покорять людишек. И какая только причудливая пакость не приснится, иной раз вспомнишь – диву даешься». Дело в том, что Тамерлан, прежде чем сесть на коня, дабы отправиться в военный поход, слал своих проводчиков, лазутчиков — соглядатаев — на те территории, которые он планировал завоевать. Более того, его люди на вражеской стороне распространяли дезинформацию, чтобы ослабить моральный дух людей и воинов. Это способствовало их быстрому завоеванию, причем в некоторых случаях без битвы, ибо враг уже был психологически повержен. Это – было частью его военной стратегии, где другой частью было то, что, отправлялся в военный поход, никто из его военачальников и воинов точно не знали, на чью голову опуститься его карающий меч. Кстати, Сергей Петрович Бородин в своей трилогии о Тамерлане «Звезды над Самаркандом» это очень хорошо изображает! Мы видим умного и талантливого стратега и тактика в лице Тимура, впрочем, каким он и был на самом деле до конца своих дней. Хотя, надо признать, что и Бородин был не самого лестного мнения о Тимуре, считая его тираном, уничтожившего огромное количество людей. <br/>
Ирония, как я заметил, заключается в том, что чтец данной книги о Тамерлане, написанной Александром Сегенем, является однофамильцем выдающегося Советского писателя Сергея Петровича Бородина. Только не знаю, тот ли это Леонид Бородин, который был тоже прозаиком?.. Вроде, голоса похожи!.. <br/>
Резюмирую. В произведении А.Сегеня, каким бы оно ни было написано прекрасным письмом – belle lettre — мы видим ненастоящего Тамерлана или Эмира Тимура, а его двойника или псевдо/квази-Тимура, который не имеет никакого отношения к настоящему персонажу. Диктор Леонид Бородин читает произведение замечательно — невозможно торваться, но, в силу самого произведения, также у него получился псевдогерой, то есть, Тимура не видно, разве что его искаженная тень.<br/>
PS: Я плохо понимаю, зачем так издеваться над реальной историей и зачем изображать псевдоисторические личности?! Может быть, эта такая литературная традиция, плохое знание истории или спецзадание?! Вопросы, разумеется, риторического характера, ответы, на которые имеют место быть!<br/>
Возможно, в чем-то я еще заблуждаюсь…
9 мая мы отмечаем самый главный праздник в году — День Великой Победы, праздник, который с годами не только не тускнеет, а занимает всё более важное место в нашей жизни. Великая Отечественная война принесла в литературу целое поколение писателей и поэтов, посвятивших своё творчество увиденному на фронте. О войне никто не может написать лучше, чем тот, кто через неё прошёл. Люди, возвратившиеся домой, хотели высказаться, рассказать всему миру о том, что с ними произошло. Исключением не стала и Юлия Владимировна Друнина.<br/>
Она родилась 10 мая 1924 года. Девчонка из небогатой семьи московских интеллигентов с детства любила книги. В 11 лет начала писать стихи и мечтала о том, что станет профессиональным литератором. Но жизнь Юли перевернула война.<br/>
<br/>
Я ушла из детства в грязную теплушку,<br/>
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.<br/>
Дальние разрывы слушал и не слушал<br/>
Ко всему привыкший сорок первый год.<br/>
Я пришла из школы в блиндажи сырые,<br/>
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,<br/>
Потому что имя ближе, чем Россия,<br/>
Не могла сыскать.<br/>
<br/>
В 17 лет пошла добровольцем на фронт, где была батальонным санинструктором. Тонкая и возвышенная натура, Юлия рано прошла школу настоящего мужества. Этот жизненный опыт и сильные впечатления легли в основу её творчества.<br/>
<br/>
Я не привыкла, чтоб меня жалели,<br/>
Я тем гордилась, что среди огня<br/>
Мужчины в окровавленных шинелях<br/>
На помощь звали девушку — <br/>
Меня…<br/>
<br/>
Ей удалось показать войну глазами женщины, не просто попавшей в огненный вихрь, но и сделавшей для Победы всё, что было в её силах. Войну Юлия закончила старшиной медицинской службы с орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».<br/>
<br/>
Я только раз видала рукопашный, <br/>
Раз наяву. И тысячу — во сне.<br/>
Кто говорит, что на войне не страшно,<br/>
Тот ничего не знает о войне.<br/>
<br/>
Главной темой её творчества всегда оставалась война. Одно из лучших стихотворений — «Зинка» — было посвящено боевой подруге Зине Самсоновой, отчаянной девушке, погибшей от пули немецкого снайпера в январе 1944 года.<br/>
<br/>
Знаешь, Зинка, я против грусти,<br/>
Но сегодня она не в счёт.<br/>
Дома в яблочном захолустье<br/>
Мама, мамка твоя живёт.<br/>
<br/>
У меня есть друзья, любимый<br/>
У неё ты была одна.<br/>
Пахнет в хате квашнёй и дымом,<br/>
За порогом бурлит весна.<br/>
<br/>
И старушка в цветастом платье<br/>
У иконы свечу зажгла<br/>
Я не знаю как написать ей,<br/>
Чтоб тебя она не ждала.<br/>
<br/>
Война изменила Юлию Друнину, но не сломала. Она оставалась женственной, романтичной, что удивляло тех, кто знал её только по стихам о войне с их пронзительной правдой и болью. Она продолжала плодотворно работать, её известность и популярность в стране была велика, к боевым наградам прибавились ордена «Знак Почёта» и Трудового Красного Знамени.<br/>
Искренний и принципиальный человек, она с радостью встретила начавшуюся в середине 1980-х перестройку, однако скоро заметила в ней опасные тенденции. Друнина, как могла пыталась докричаться до тех, кто принимал решения, чтобы как-то остановить начавшийся процесс распада страны. В 1990 году она стала депутатом, много выступала в прессе, призывала сохранить всё лучшее, что было в уходящей эпохе. Однако 1991 год, ознаменовавшийся развалам Советского Союза, Юлия Друнина пережить не смогла.<br/>
21 ноября 1991 года Юлия Друнина закрылась в своём гараже на даче, завела свой «Москвич», села в него, приняла снотворное и уснула навсегда, отравившись выхлопными газами. Поэтесса, создавшая самые пронзительные стихи о войне, не смогла пережить распад страны, за которую воевала.
Интересненько...) А давайте-ка немного примерим тему «выживанства» на себя. Как оно всё будет…<br/>
Начнем с жён. Как там у героев всё было ладно с женами! Ну прямо боевые подруги 40-х годов, а не нынешние офисные эээ… (Дамы, без обид!))<br/>
Я живо представляю, как подходит ко мне жена и говорит: — Слушай, а где деньги? <br/>
А я так уверенно: -«Какие деньги, дорогая? Враг на пороге, какие деньги? Я машину цемента купил…<br/>
— Какую ещё машину? <br/>
— Цемента, говорю тебе! Стенки в убежище бетонировать. Я убежище строю!<br/>
Жена роняет слезу и тихо говорит: — Скажи честно, ты опять бандитам должен?<br/>
Я взрываюсь: — Да каким бандитам??? После той поганой истории я никому не должен ни копейки!<br/>
— А куда деньги девал?<br/>
— Да на бетон потратил, на бетон!!! И ещё на вентиляцию, проводку, фильтры всякие… Говорю же: убежище строю! Нас скоро бомбить будут!<br/>
Жена смотрит на меня странным взглядом: — Это ты так шутишь, да? Лучше честно признайся, куда деньги потратил! И нашёл время шутки шутить. У Алисы скоро день рождения, ты не забыл, любящий папочка? Да и Дианке велосипед кто обещал, не ты ли? В общем, кончай дурью маяться и к пятнице чтобы деньги были!»<br/>
Вот примерно так.) И я просто не представляю себе жену, которая спросит, не нужен ли мне помощник, яму копать…<br/>
Ну да ладно, допустим, жену выгнал, дуру непонятливую. Больше продуктов останется. Убежище вырыл, оборудовал. Теперь задача номер два. Следить за тайными знаками, чтобы находиться недалеко от схрона. Как следил тот богатенький пузан из книги.<br/>
Ну и что у нас за знаки такие? Прикинем. И поймём, что самые распространенные «пугалки» из СМИ никогда к войне не ведут. Хотя и выглядят иногда весьма пугающе.<br/>
Так что же нам подскажет о наступающей БЖ? Суета вокруг вражеских пусковых установок? И кто же нам даст на эту суету полюбоваться? Никто. Пока не полетят ракеты, мы ничего не узнаем.<br/>
Так есть ли хотя бы один верный знак, хотя бы теоретически? Как ни странно, есть. Если акция не спонтанная, а спланированная, то будут оповещать избранных. И вот уже на этом уровне возможна утечка. Так как: что знают двое, то знают все.<br/>
Представим, что Золотая рыбка дала нам возможность слушать телефон Абрамовича. Тогда мы сможем услышать примерно такое:<br/>
«Привет, Рома, это Герберт! Узнал? Как насчёт прогуляться в Новую Зеландию?.. Чего не видел? Ну, может, чего и не видел. А что сам уже видел, родным покажешь… На фиг родных? Тоже верно. А вот мы всей семьёй летим. И Линда и девочки. И хомячков тоже берём… Про хомячков — понял?.. Ну да, да. Когда? Да прямо сейчас. Я, собственно, у трапа стою. Спецборт организовали, для… Ну ты понял. Всё, мне уже машут. Ну, ты там не телись особо, понял? Ну пока, бай!»<br/>
И вот это уже тот самый толстый намёк, куда уж толще! Но как этот намёк использовать?<br/>
Пытаться достучаться до властей — не поверят.<br/>
Кричать про угрозу на улице? Не поверят, да ещё побьют.<br/>
Оповестить узкий круг? Тоже не поверят, плюс утечка через жён…<br/>
И вот я, лучший друг Золотой рыбки, лечу на скутере в свою маленькую норку. Один…<br/>
Ну как, коллеги, всем всё ясно? Лично мне — так просто кристально! Выживут не сурвайверы. А те, кто окажутся далеко от объектов бомбометания.<br/>
Чего всем и желаю!))<br/>
<br/>
Ну не знаю, пусть мне накидают дизов, но не гут. Вот совсем не гут. Полностью опустившийся тип попадает. И становится ну прям золотко и милаха. Ему не хочется больше бухать, священник ну прям доктор Майоров, только всё забесплатно. При этом он спокойно дует пиво и не ужирается как это делал до того. В голове героя даже мысли нет. «Я год бухал и хрюкал, вкушая состояние полной алкогольной нирваны, выглядел как последний бомж, может мне не стоит пить, а то вдруг сорвусь и опять.» Он бухает, устраивает оргию, с амазонками местного производства, которые на столько верны своему слову, что готовы дать первому встречному, девка сказала, девка дала. Потом эта шутка, над каждым новичком города, который может и как правило становится охотником, ну чистый бред. Автор он понимает о чём пишет. Да этих баб бы зарезали после таких приколов уже через пару месяцев. Унижение подобного рода не прощают. А во времена средневековья и в эпоху средневековых же нравов, их бы казнили за такие вещи. Далее они вс е дружно как по команде дают ГГ, и тут ещё вот какая штука, он бухал год. Вы себе представляете человека после годовалого запоя, да автор сообщил что, вроде как героя подлатали, но никто не говорил что его полностью привели в порядок. Вряд ли поп стал бы делать мужику косметический ремонт и рестайлинг, так подлечил чтоб не сдох и всё. И вот на такого клюнули пять красавиц охотниц. Я просто эту ситуацию слабо себе представляю, идёт откровенный пусть и немного ухоженный ханыга, нечесаный небритый вы старой потёртой одижде, у него мешки под глазами, наверняка тремор. И ему дают пять офигенно красивых и сильных баб. Что можно сказать? Они извращенки. Дальше драг. Это вообще нечто, дорогие читатели вы пробовали себе представить животину которую придумал автор? Это же выродок какой-то. Крокодил с копытами хвостом с шипами и рогами. Ну чистый мутант. Урод. Да я бы на месте героя его бы сам этим семерым дибилам отдал. А как автор объяснил появления этих созданий, маги скрестили лошадь и дракона, при том что вроде как они разумные как сам же и говорил автор. Не может я чего то не понимаю, но зачем? На хрена слону тромбон, у него хобот не хуже дует. Нельзя было вывести породу ездовых драконов? Надо было скрестить с лошадями, там все что ли извращенцы? Что за Гебельс это придумал? И потом что не с коровой, мутант бы ещё молоко давал, это же какая польза, и котлеты можно с него получить, заставив охотится и подоить если надо. Недодумал автор. В чём его польза в бою, что его когтей лишили. Как там ему говорили они почти все передохли, ну ясный патисон, два совершенно разных вида в одном, как они сразу не окочурились. Ну дальше вообще сказка, элитные королевские войны, со своим кодексом традициями, принимают совершенно незнакомого человека в свой круг. Это же вообще на грани разумного. Бомжа приняли в братство десанта. В первый же день знакомства, причём за устроенную оргию и потасовку в местном пабе, хоть и спровоцированную не им. Эпично ничего не скажешь. наверное я в жизни чего-то не понимаю. Они все ему вдруг стали друзьями, у него появился клон сестры и бабочки кругом летают. А чтобы научится магии герою помогла, внимание ГЕОМЕТРИЯ. О как, в мир магии пришёл мессия. Только вот вопрос такой, а строители и гномы, Они что чертежи не делают и у них спец. инструментов для этого нет. Они не знают линейки и отвеса с угольником. При этом строят величественные храмы самый маленький из которых с пятнадцати этажный дом. Автор гребёт полными вёслами. Да у него не люди а организмы везде. Язык написания серый и скучный. Герои все серый и картонные в них нет души. Не знаю слушать не интересно, жаль если Андрей будет начитывать всю серию, только время потратит. Я прослушал процентов восемьдесят книги но дальше наверное слушать не буду, поскольку не интересно и уже несколько раз порывался бросить. Не думаю что ситуация поменяется кардинально.
Уважаемый чтец, мне нравится Вас слушать. Ваш глубокий театральный голос как будто создан для озвучивания книг. Ваше актерское прочтение — одно из лучших, которое можно услышать здесь, на сайте.<br/>
Однако хотела бы сказать несколько слов о вступительном слове. <br/>
В начале монолога много повторов (рассказ, рассказ, рассказ). Начинать речь со слов «мне понравился» нежелательно.<br/>
«Мелкий помещик, то есть человек несостоятельный...» Почему если помещик, то несостоятельный?<br/>
Почему Вы говорите «пожилой муж 40 лет», объясняя это теми временами? Да не так уж давно это было. В 40 лет «глубокий старик»?! Неужели?! Глубокий старик был Лев Толстой, которому было более 80 лет, когда он ушел из жизни. <br/>
Например, Щедрин выглядел в 50 лет как глубокий старик на картине Крамского. <br/>
Но дело тут не в возрасте, а в длинной-предлинной бороде. Он весь заросший был уже в 30. Борода, бакенбарды делают мужчину старше, просто в 25 лет незначительно, а в 40 лет на все 50. И чем старше, тем солиднее. <br/>
Вот Щедрин в 50 лет у Крамского и выглядел на 70. Но не только длинная борода прибавляли возраста, но также глубокий проницательный ум писателя, который и запечатлел художник. Ведь Щедрин был мыслителем.<br/>
Рассказ же «О любви» написан в 1898 году, то есть это уже 20 век. Люди жили так же долго, как и сейчас. Это же не средневековая Русь, когда мужчины в основном жили по 50 лет. <br/>
<br/>
Есть и фактическая ошибка. Грубая. Вы обмолвились, что Чехов любил Ольгу Книппер всю жизнь. <br/>
Это неправда. Они познакомились в самом конце 1890-х, два года переписывались, а 1901 поженились. И уже через три года Чехов умер. То есть получается далеко не всю жизнь Антон Павлович любил Ольгу Леонардовну, а последние годы жизни.<br/>
Кстати, рассказ «О любви» автобиографичен. Прототипом Анны являлась возлюбленная Чехова, начинающая писательница Лидия Авилова, тоже замужняя и с детьми. Пережитая любовная драма жизни отразилась и в рассказе. <br/>
Кстати, роман Чехова и Авиловой длился почти 10 лет. Поэтому всю жизнь любить Ольгу Книппер Антон Павлович не мог. <br/>
Как совет, почитайте мемуары Авиловой «А.П. Чехов в моей жизни», в них писательница рассказывает о переписке и личных встречах с Чеховым. <br/>
Сама Авилова признается в том, что это был «роман, о котором никогда никто не знал, хотя он длился целых десять лет» (первоначально ее книга имела название «Роман моей жизни»). <br/>
Итак, в Вашем вступительном слове есть не только фактические, но и речевые ошибки.<br/>
Люди образованные их тут же слышат. И это расстраивает.<br/>
Например, Чехов выглядел «взросло» в 40 лет. Извините, а как ему еще выглядеть в 40 лет?<br/>
<br/>
Ну и, конечно, совершенно недопустимо так грубо критиковать главного героя.<br/>
Видимо, от какого-то внутреннего негодования Вы буквально оскорбляете его: " тютя, лох, лошара". Разве во вступительном слове можно так выражаться о персонаже, даже если он Вам совершенно несимпатичен? Это же художественный образ, в некотором смысле собирательный персонаж. А вы так гневно критикуете его, будто это ваш друг или брат.<br/>
А быть может, герой осознал, что он как слабый человек не сможет осчастливить возлюбленную, поэтому и оставляет ее, чтобы не сделать ее жизнь еще более несчастной.<br/>
А потом Вы забываете тот факт, что героиня — замужняя женщина, у которой дети (хоть и не от любимого мужа). Разрушать семью — тоже чревато последствиями, тем более если мужчина осознает, что он не сможет сделать счастливой свою возлюбленную. Тогда его поведение достойно. Ведь никто не знает, а сколько еще продлится его любовь к этой женщине?<br/>
Проницательный читатель догадывается, что, видимо, недолго. <br/>
Поэтому герой и не добивается этой женщины.<br/>
И как мы знаем из эпилога, Алехин спокойно себе живет и без Анны Алексеевны.<br/>
Впрочем, как и она без Алехина.<br/>
<br/>
Одним словом, вступительное слово необходимо удалить из-за большого количества ошибок или перезаписать, но с корректными сведениями и без грубых оценочных суждений.
Уважаемый Владимир! Вы ошибаетесь, думая, что меня задели Ваши рассуждения. Меня никак не могут затронуть комментарии к моей аудиокниге, если они не носят оскорбительных слов и выражений. Тем не менее смею утверждать совсем обратное Вашим предположениям. Т.е. это вы как раз не представляете себе описанной мной картины и создаёте иную реальность, отличную от той, в которой живёт больше половины мира. Что я имею ввиду, станет ясно из дальнейшего разбора Вашего комментария.<br/>
Итак, первое. Не берусь утверждать когда на фронтах Великой Отечественной появился первый Fw-189, прозванный нашими красноармейцами «Рамой». Скорее всего Вы правы, и первые самолёты данной модели появились на ТВД когда фронт наконец стабилизировался и возникла потребность в тщательной воздушной разведке. Всё может быть. Но самолёт пошёл в серию в конце 1938 года и я не вижу причин по которым он не мог быть поставлен Вермахту на Восточный фронт перед началом войны. Насколько я помню из мемуаров некоторых участников событий, немцы осуществляли таки разведывательные полёты в нашем воздушном пространстве. Были там «Рамы» или немцы довольствовались разведкой на других самолётах я не знаю. Скорее всего нет, но не знаю кто может дать 100% гарантию, что не использовались.<br/>
Второе. В вашем варианте без наблюдателя бойцы скорее всего (нельзя исключить элемент случайности) совсем никак не обратят внимания на самолёт, ибо когда он пролетит над ними, те будут уже мертвы, а самолёт уже выйдет из атаки. Представьте себе картину, Вы необстрелянный боец, едете в кузове лицом по направлению движения и не видите, может только слышите атакующий с заднего борта автомобиля истребитель. Время на то, чтобы опознать что на Вас движется Вам нужно? Ну там обернуться и определить визуально или вы по гулу мотора определяете его марку и принадлежность? Так сколько? Это лишь определить. Дальше. Автомат ППД различных модификаций скорее всего должен находиться в кабине автомобиля у командира, ибо был дорог в производстве и технологически непригоден к большим партиям. Так что его мы давайте исключим из нашей схемы ввиду малой вероятности его применения в нашем случае. Мы имеем полный кузов бойцов, вооружённых трёхлинейками, СВТ-40 и (или АВС-36) и одним ДП-27. Допустим, что винтовки заряжены, без патронов в стволах. Для того, чтобы солдату прицельно выстрелить из неё нужно:<br/>
1. Найти и опознать цель.<br/>
2. Перевести оружие из походного положения в боевое (в нашем случае это несколько быстрее, потому как боец в кузове автомобиля держит винтовку перед собой, упираясь прикладом в пол).<br/>
3. Снять винтовку с предохранителя и дослать патрон в патронник.<br/>
4. Прицелиться и выстрелить в белый свет как в копейку, потому как самолёт давно улетел.<br/>
Не забудьте, что время атаки истребителя 2,77 секунды. Если лётчик не полный отморозок, то он должен понимать, что в случае неудачной атаки он рискует подвергнуться обстрелу с земли и постараться увести самолёт из-под эффективного обстрела. Значит будет жать на всю железку. Максимальная скорость самолёта определена выше. Определитесь со временем, необходимым на описанные мной манипуляции и мы вычислим расстояние, на котором будет находиться самолёт относительно полуторки.<br/>
И это мы говорим о неудачной атаке самолёта, а в нашей задачке она была удачной.<br/>
Третье. Не надо мне объяснять трудности снайперской стрельбы пилота по малоразмерной цели. Насколько помнится для авиационных патронов применялся усиленный заряд по сравнению со штатными винтовочными патронами Маузера 7,92х57, значительно повышавший начальную скорость пули и серьёзно улучшающий настильность траектории её полёта. 600 метров вообще нормальная дистанция воздушного боя. Длина полуторки не так, чтобы на порядок отличаются от длины самолёта 5,35 м против 8,5 начального периода войны. Лётчик должен справиться, его этому учили.<br/>
Четвёртое. Никаких обвинений из под моего пера не вышло, ни офицеров, ни сержантов. Не было и перехода на личности. Мне лишь стало забавно прочитать об изменении условий решённой задачи, а именно: <br/>
Лётчик должен стрелять по автомобилю, но ни в коем случае не попадать. Для этого обязательно отменить стрельбу на упреждение и пытаться попасть непосредственно в полуторку.<br/>
Личный состав полка должен опознать по звуку атаку самолёта неприятеля и аки Рэмбы, мгновенно отреагировать путём сбивания дерзкого Мессершмитта.<br/>
Вот это я считаю неправильным.
Это сказка, как впрочем и многие другие русские народные сказки, не для детской аудитории, а для взрослой. Хотя в детстве мы все слушали их, и как-то не обращали особого внимания, на отдельные детали, или просто почему-то опускали из вида, наверное из-за того что это всё-таки сказка, сказки обычно считались не совсем серьёзным направлением в литературе. И как выясняется зря.<br/>
Например, данная сказка, в аннотации пишется что она учит добру.Лично мной никакого добра здесь не было замечено и в помине. Долго я искала это добро, как-то всё со скрипом получалось, и скорее всего здесь речь идёт наверное об отношения одного из героев, мы уже знаем что это был Булат молодец, к животным и птицам. Своеобразное у него понятие о добре. Сначала он хотел их убить и растоптать, ну а потом, когда животные взмолились о пощаде, и предложили в будущем свою помощь, наш герой Булат проявил «великодушие». То есть сначала надо напугать кого-нибудь, а потом использовать его для своей выгоды.Вот так вот эта сказка учит добру. И вообще он мутный тип. Иван царевич встретился с ним на площади одного города, на этой площади происходила акция устрашения неплательщиков. Взял Булат молодец деньги взаймы, а отдать, не отдаёт. Да и где ему взять, он ведь не работает, скорее всего, он обычный добрый молодец, живёт взаймы пока дают милые дамы, но в конце концов расплата всегда найдёт героя, даже если ты и Булат. Хотя он бы мог с долгами и рассчитаться, перстень у него был, скорее всего довольно ценный, но перстень — это как память о матери, а нет перстня нет памяти.<br/>
Следующий герой — это Кощей бессмертный. Странное существо, Я например считала его довольно древним, но по исследованиям некоторых авторов, персонаж по имени Кощей прослеживается в русских сказках с XVIII века, хотя, если взять Древнерусские летописи, то Древнерусское слово «кощей» воспринималось в значении «раб, пленник» и было заимствовано из тюркского языка. В данном значении Кощей упоминается в качестве метафоры в «Слове о полку Игореве», в эпизоде, где князь Игорь, попав в плен к Кончаку, садится «в седло кощеево».<br/>
Мне непонятно почему он так ненавидит русских, нигде не упоминается что он какой-то чужеземец, значит он тоже древнерусский персонаж, но Кощей оказался отъявленным русофобом. Повсюду он чует *русский дух*. Сам *русский дух* тоже что-то не очень понятное. Это может быть запах немытого тела, запах лаптей или портянок, запах алкоголя смешанного с луковым или чесночным амбре, и пр. И вот у такого гада ещё есть сёстры, которые превращаются в голубок, наверное милые девушки, как-то всё это вообще не вяжется.<br/>
Иван царевич… Иван царевич инфантильный тип, этакий подросток- недоросль.Ничего сам сделать не может, а вот жениться ему захотелось, хоть ты умри.С детства няньки и мамки все уши ему прожужжали, что женитьба — это самое главное, лучше бы учили как стать умным и справедливым человеком, он всё-таки будущий царь, как стать воином, чтобы командовать потом, если вдруг война, но как обычно погибать кто-то другой будет, не царское это дело погибать. Лучше бы он книжки сам в детстве читал, может быть и научился чему-нибудь.<br/>
Ну и наконец то невеста, она же Василиса Кирбитьевна.«Сидит она в башне высотой полста саженей. Такая красавица, что само солнышко ею милуется, сама луна на неё заглядывается!» Вот потому так долго и сидит в невестах, башня слишком высокая, вот никто красоты её и не видит, об остальных достоинствах Василисы Кирбитьевны сказка умалчивает, ну а что девке больше надо, красавица и точка!.. Но не так она проста, Василиса кроме красоты обладает чрезвычайно устойчивой нервной системой! Купол золочёный чуть не слетел, а ей хоть бы что, прямо как скала гранитная! И при похищении из башни не сопротивляется, видать конкретно засиделась или задумала чего-нибудь.<br/>
Больше утомлять никого не буду, здесь и сказочке конец. Вывод -читаем сказки с умом, а не ради развлечения.<br/>
Спасибо если сумели дочитать это до конца.
Отзыв на роман Павла Минкаса «Туума» (конкурс «Пишем роман»): <a href="https://vk.com/wall-124300299?q=%23Читательский_конкурс2020" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">vk.com/wall-124300299?q=%23Читательский_конкурс2020</a><br/>
<br/>
Автор: Ирина Бурак<br/>
<br/>
Прочитать роман меня подтолкнуло любопытство: какой он, «новаторский»? Но шапка не по Сеньке — наверняка, увидела я только верхушку, поэтому и не пытаюсь выразить, о чём это произведение.<br/>
<br/>
Тяжёлое, напряжённое чтение, но повествование динамичное (кроме первой главы), сюжет увлекает, хочется узнать, чем всё это закончится. Финал можно назвать открытым, хотя… (не хочу спойлерить).<br/>
<br/>
Произведение насыщено современными проблемами, дышит ими, воплощает их. Это своего рода перекати-поле (образ, использованный Автором) — сплетение различных идей, мировоззрений, жизненных смыслов. Хочется отметить, что излагаются они Автором (насколько я понимаю) непредвзято, без утрирования. Веришь герою, человеку, который в монологе пытается выразить своё представление о причинах случившегося с ними и в то же время демонстрирует своё мировоззрение.<br/>
<br/>
Помимо общего погружения в пограничное состояние психики, одна из затронувших меня тем: что не позволяет этим людям сблизиться (до конца обращаются друг к другу на вы)? Возможно, равнодушие к другим, сосредоточенность на своей тревоге. У каждого своя «альфа и омега». Самыми привлекательными героями для меня оказались Сонин и Ольга — они не зацикливаются на себе, на своих страхах и тревогах в макси-, гипертревожной ситуации, а адаптируются к ней и открыты для другого человека. Это важнейшие умения человека, помогающее ему выжить. (Интересно, что у этих персонажей противоположные динамики «развития» — еле заметно, но всё же: нисходящая и восходящая). Сочувствие вызывает образ Виктора — человек, действительно, страдает, а не купается в своих переживаниях, используя их как своего рода маску, закрывающую от самого себя.<br/>
<br/>
В романе можно заметить противопоставление Автором сноба и толпы: «Пошлым становится все то, чего касаются они, — Александр кивком указал на толпу. — В этом мире есть много хорошего, правильного, возвышенного, но когда это попадает к ним, то оно тут же опошляется. Пошлость — их стихия, их природа, их жизнь». Люди в романе собираются не в группы или толпы, а в скопления — и уже не понятно, есть там что-то человеческое или только воплотившееся зло: «Мимо памятника протекло людское скопление с иконами и хоругвями»; или другое скопление: «Скопление напоминало недовольную советскую очередь за дефицитом, по которой прошел слух, что столь желанный товар подходит к концу, и на всех не хватит». Хотя, следует отметить, что этот термин вполне вписывается в общую атмосферу романа, главному герою в его состоянии трудно было бы иначе воспринимать окружение.<br/>
<br/>
Интересно было отслеживать в романе линию света. Солнце, свет — одно из активных действующих лиц произведения, другие персонажи взаимодействуют с ним, вступают в конфликт, а свет словно живёт своей жизнью, в то же время участвуя, проникая в жизнь героев.<br/>
<br/>
При чтении постоянно сталкиваешься с тем, что испытываешь неприятие и отторжение сравнений или метафор — и тут же далее что-то заставляет с ними смириться. Все литературные недочёты вполне органично вписываются в общее состояние героев (и рассказчика) на грани помешательства и фантомной реальности. Один из примеров: «В окружающей неустроенности кто-то мог углядеть особую эстетику, но только не Гамов, смотрящий на все вокруг с осуждением и брезгливостью. Особо подводил нос, безошибочно распознающий запахи: моча, что-то жаренное, навоз, пот, бензин, духи — все это метаморфозами клубилось в воздухе, грязно совокуплялось и пожирало друг друга» — ну, да: если запахи совокупляются, то их вполне можно назвать метаморфозами.<br/>
<br/>
Автор щедро разбрасывает по тексту очень красивые сравнения и метафоры, образы. Правда, они, в-основном, не ложатся в текст, словно вырваны или искусственно притянуты, поэтому создаётся впечатление красивостей (а иногда — клише). Причём, «красивости» запечатлеваются в памяти, твердишь их, как стихи, напр.: герой очнулся, осматривает окрестности — «дым гладил кусочки мяса, лежащие на решётке гриля»; «за кроватью мрачнел дверной проём»; «носки окружали пепельницу с окурками, будто чёрные холмы капище». С другой стороны, такие необъяснимые ассоциации вполне могут быть у человека, который не помнит, кто он. (Этим же можно объяснить огрехи в некоторых библейских отсылках, встречающиеся в тексте).<br/>
<br/>
Среди литературных недочётов можно было бы назвать также: бедность глаголов (постоянно: сказал, ответил, вышел); много канцеляризмов; неправильное словоупотребление; абстрактные понятия становятся действующими лицами (действуют); просторечные выражения в авторской речи (напр., «взял на себя костер»); сверхноваторское (для меня) «гостиная зазвучала спором»; скачки фокала. Вот так описываются чувства: «с невозмутимостью», «с лёгким восторгом», «смахнул насекомое, впрочем, без брезгливой грубости». Чуть ли не впервые, почти в конце романа пробилась какая-то эмоция в восклицании героя: «Я? Я — чудовище?» — но тут же даётся уточнение: «на лице Александра отобразился гнев».<br/>
<br/>
Мне эти погрешности в тексте мешали читать. Но допускаю, что это специально продуманный авторский стиль, помогающий Автору сильнее нагнетать психологический дискомфорт, а читателю опознавать в этом психологическом дискомфорте атрибут нашего времени. При чтении романа главным субъектом эмоций становится сам читатель — и порой это нешуточный шквал эмоций.<br/>
<br/>
Послушала несколько фрагментов аудио-записи. Это показалось лучшим вариантом для читателей, занудно цепляющихся за отдельные слова. Рекомендую именно такой способ знакомства с романом. А познакомиться с ним, несомненно, стоит.
Так выскажусь развёрнуто и в пику тем, кто испытал отвращение от книги.Друзья если вы его испытали, и книга вызывает у вас лишь негатив, то вы её не поняли. или не захотели понять. Я лично не думаю что это шедевр. Чтобы бросать такие слова, надо осознавать их значение и величие. Вот например Полёт Валькирии Баха или К Элизе Бетховена, вот это шедевры. И в литературе такие шедевры есть. Но это всё проверено временем. Данное произведение, такой проверки пока не прошло. Но при этом оно является несомненно хорошим, выделяющимся из ряда других и достойным внимания. Лично я воспринимаю, данную книгу, как очень качественную чёрную криминальную комедию. Вот такая у меня ассоциация возникает при прочтении книги. Я читал её ещё и в бумажном варианте, года четыре назад и теперь прочёл с удовольствием. Тем кому от книги стало плохо и отвратительно скажу. Вы всё воспринимаете неправильно. наверное многие смотрели фильм Жмурки, и многим он понравился, а ведь там хоть и не было жестокости и кишкодавства, однако бесцельных и бессмысленных убийств хватало. А ведь многим точно понравилось и смеялись все. Хотя там как раз герои были злодеи, бандиты. Так чего никого от этого не тошнило? А наш герой не злодей вовсе, кому он принёс зло намеренно. он каннибал, тут говорили. Он оборотень. и сам удивляется некоторым аспектам связанным с этим фактом. Он что жрал людей просто так, ради насыщения? Такого в книге не было? Он поедал мясо врагов, и разница огромная. Да и делал он это на протяжении книги лишь пару раз. да он вырвал сердце у игрока, сделав его идиотом, но он ведь сделал это не специально. да и сам потом переживал.Говорили тут о жестокости и всяких мерзостях, подробностях животрепещущих. Да оно тут есть, только вот не в них всё дело, они всего лишь часть декораций, эти вещи гипертрофированны и даже где-то театральны. Они призваны создать атмосферу лёгкого безумия. вы же смотрите ужасы, Пила, Хостал там ещё всякие. И нормально. В кинотеатры ходите. А например Ловец снов Кинга, фильм, когда инопланетян из задниц людей с кровью вылезали, а серия фильмов о ксеноморфах. Да я более чем уверен, что молодежь которая пишет, критические отзывы, с посылом «Фу мерзость.» Сами в Постал 2 и Манхант рубились, за милую душу. А уж в ГТА жителей покашмаритьь так за милую душу. И никого это сильно не смущало, игра же. так что тут то из себя недотрог строить.? А если сравнить эту книгу, например с серией «Форпост», которую так все хвалят и превозносят. так тут верх благообразия и честности. Я прочёл две книги этой серии, и дальше не смог, меня воротило от героев от их поступков и внутренней грязи. Там нет ни одного положительного персонажа. Автор утверждает, что если нас поставить в сложные условия мы сразу же станем скотами, мразями и быдлом, готовым на всё ради собственной шкуры. И все интеллигенты радостно с ним соглашаются строча хвалебные опусы, этому творению. Так как они так же как и автор считают себя выше других а все остальные, как раз скот и быдло, готовый жрать друг друга за милую душу. И что, после такой книги я должен это произведение считать мерзостью? Да тут герой очень неоднозначный. Но он не творил намеренного и целенаправленного зла другим. Он старался найти друзей и любимого человека, помогал им и главное он прощал. Он простил моргена после фактически предательства. И вот после этого он злодей? Автор называет его монстром. А вот мне так не кажется. Ну или я сам монстр раз считаю его вполне нормальным.) Он одинокий и потеряны человек старающийся свыкнуться с новым миром. Ему тяжело и муторно. Он узнал, что те кого он любил мертвы. Вы те кто говорит, что эта книга плоха а герой ужасен пробовали себя на его место поставить? Мне кажется не стоит судить однозначно и строго. Книга хороша в ней тебе и чёрный юмор и драма и лирика и налёт мистики с философией. Не надо рубить с плеча. Книга глубже чем просто мясорубка, выведенная автором на первый план. Как мне кажется именно с целью отсеять тех кто не смотрит в глубь. Или показать что за декорациями скрывается ещё много несказанного. Мне книга понравилась. А вы скептики и критики просто попробуйте её понять.
Сказка ложь, да в ней намек — добрым молодцам урок. Нельзя давать читать Ницше неокрепшим юным умам, а тем более в подлиннике. Один мой знакомый так загорелся целью прочесть Гегеля в оригинале. И прочитал. А потом двинулся рассудком. Да и сам я, почитав Заратустру в 16 лет, надолго ушел в пешее интеллектуальное путешествие на вершины духа, не осознавая, что воплощаю мысли психически больного человека…<br/>
<br/>
В целом же, очень любопытная вещь для тех, кто «в теме». С другой стороны — очень депрессивная для тех, кто «в доле». Конечно же, автор начал за здравие, и — как и положено Андрееву — окончил за упокой. Но мне не понравился галопирующий «по европам» стиль повествования, такой себе набросок-скетч для большого романа. Эволюция интелектуальной жизни и духовной деградации показана Андреевым со множеством остроумных выражений, которые я поспешил законспектировать. Но для меня, избалованного насыщенной, физически ощутимой прозой Достоевского и Горького, их фундаментальному подходу к анализу личности, данный рассказ оказался жидковат, особенно ближе к концовке. Драма, не давшая ощущение катарсиса. Почти как произведение Житинского «Снюсь», прослушанное недавно. А в противовес вспоминается «Жизнь Клима Самгина», где автор разматывает себя — своего героя — сорок лет, со всеми интимными подробностями (рассказ вышел в 1900 году — через два месяца после смерти Ницше, о ирония! До написания «самгина» еще были десятилетия впереди). Опять же, " театральный роман или записки покойника" Булгакова: песня немного о другом, но очень показательно в том смысле, что большие темы о личности, таланте и самоубийстве не стоит затрагивать вскользь. Не даром рассказ Андреева раскритиковали и назвали «протоколом».<br/>
<br/>
Касаемо же самой сути, то тут все просто: кто Ницше принял близко к сердцу, тот поймет. А прочим иным — все в притчах. Осознание своей посредственности — тяжкое бремя, особенно когда вся эпоха гремит проповедью величия и гениальности как базовых стандартов цивилизации. Сегодня быть посредственных намного проще — достаточно завести аккаунт в социальных сетях или канал на ютубе. А в ту эпоху отчуждение от людей означало именно такой конец. Ибо не было куда бежать от себя. <br/>
<br/>
Несколько ключевых цитат:<br/>
<br/>
Мозг Сергея Петровича стоял на той грани, которая отделяет глупость от ума и откуда одинаково хорошо видно в обе стороны: можно созерцать и высшее благородство могучего интеллекта и понимать, какое счастье дает он своему обладателю, и видеть жалкую низость самодовольной глупости, счастливой за толстыми черепными стенами, неуязвимой, как в крепости.<br/>
****<br/>
Как и многие другие, Сергей Петрович не думал, что он живет, и перестал замечать жизнь, а она текла, плоская, мелкая и тусклая, как болотный ручей. Но бывали мгновения, когда он точно просыпался от глубокого сна и с ужасом сознавал, что он все тот же мелкий, ничтожный человек; тогда он по целым ночам мечтал о самоубийстве, пока злая и требовательная ненависть к себе и к своей доле не сменялась мирною и кроткою жалостью. А потом жизнь снова овладевала им, и он еще раз повторял себе, что она — факт, с которым нужно мириться.<br/>
****<br/>
— Будете писать? — спросил Сергей Петрович.<br/>
— Нет. Я не люблю переписки. Но вы пишите.<br/>
*****<br/>
И, оставшись один, Сергей Петрович понял, что он давно желал и ожидал этого дня, когда он останется с Ницше один и никто не будет мешать им. И, действительно, с этой минуты никто не мешал им.<br/>
*****<br/>
Как и раньше, он краснел, когда над ним стали шутить, и когда выпил, то пел и говорил заплетающимся языком о каком-то Заратустре. Кончилось тем, что он стал плакать, а потом буянить, назвал всех их идиотами, а себя сверхчеловеком. <br/>
*****<br/>
Он не был ни настолько смел, чтобы отрицать Бога, ни настолько силен, чтобы верить в него; не было у него и нравственного чувства, и связанных с ним эмоций<br/>
*****<br/>
Не мог он ни подняться так высоко, ни упасть так низко, чтобы господствовать над жизнью и людьми, — в одном случае стоя выше их законов и сам создавая их, в другом — находясь вне всего того, что обязательно и страшно для людей.<br/>
*****<br/>
Другие люди, страдающие от несоответствия между способностями и трудом, иногда ломают рамки и идут, куда хотят, — в рабочие, в пахари, в бродяги. Но то люди сильные и смелые, каких немного на земле, а Сергей Петрович чувствовал себя слабым, робким и управляемым чьею-то чужою волей, как паровоз, которого только катастрофа может свести с рельсов, проложенных неизвестными руками. <br/>
<br/>
Раз нельзя победить — нужно умереть. И Сергей Петрович решил умереть и думал, что смерть его будет победою.
Безумная книга о массовом безумии. Рецензия на роман Павла Минкаса «Туума»<br/>
Автор: М.Пружков<br/>
<br/>
<a href="https://syg.ma/" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">syg.ma/</a>@maksim-pruzhkov/biezumnaia-knigha-o-massovom-biezumii-rietsienziia-na-roman-pavla-minkasa-tuuma<br/>
<br/>
В этом году на просторах сети, в том числе и в виде аудиокниги (озвучил Олег Булдаков) появился роман Павла Минкаса «Туума». Редактором книги выступила писатель и рецензент издательства «Эксмо» Ирина Щеглова, назвав ее «большой работой, очень актуальной, очень хорошо написанной, с потрясающими диалогами».<br/>
<br/>
Заявлена «Туума» как фантастика, в иных случаях — как постапокалипсис. Но это, если так можно выразиться, философская фантастика с большим элементом психологизма. Мы не знаем, события в романе происходят реально или же являются плодом больного сознания — читатель должен решить сам. А один из героев так и вовсе заявляет, что бушует психическая пандемия, и то, что названо прогрессом цивилизации, на самом деле распространение и развитие массового безумия, болезни. Именно поэтому конец света неизбежен — сумасшедшие обречены погибнуть.<br/>
<br/>
Персонажи представляют собой воплощенные архетипы. Здесь есть и циничный политик, эксплуатирующий идею патриотизма; и пастор харизматической церкви, утративший веру; и адепт теории заговора; и неакадемический философ, презирающий массы. Впрочем, герои сложны, почти каждый из них проходит не просто эволюцию, а революцию, кардинально меняясь.<br/>
<br/>
Начинается роман так: персонажи приходят в сознание и обнаруживают, что ничего не помнят. Такой ход не является новым ни в литературе, ни в искусстве, но автору он необходим лишь для того, чтобы актуализировать два основных вопроса философии: «Кто я?» и «Как устроен мир?» Персонажи предлагают разные теории: конец света, психическая пандемия (все сошли с ума), происки мирового правительства, попадание в загробный мир, наступление оккультного Нью Эйджа, грандиозный психологический эксперимент. Но кто из них прав? В этом смысле «Туума» напоминает «Солярис» Станислава Лема: человек не может познать бытие, поэтому живет в объяснениях, в теориях, которые по сути являются иллюзией и полностью оторваны от реальности. Но иначе нельзя — если человек не может объяснить реальность объективно, то создает иллюзию. В этом и состоит парадокс: хомо сапиенс, человек разумный на самом деле оказывается человеком безумным, создателем иллюзий. Выходит, что культура — это грандиозная иллюзия, рассадник безумия. Но она помещена в объективный мир, который ей не соответствует, поэтому обречена погибнуть. Конец света — это конец грандиозной лжи, выталкивание чужеродного природой.<br/>
<br/>
Основный конфликт между людьми — это конфликт не столько интересов, сколько рукотворных иллюзий. История человечества — это история заблуждений, которые боятся между собой за доминирование. Итог: так называемый прогресс оказался регрессом, и в итоге мы видим падение человечества до дикарского уровня, до антропофагии. Таков посыл «Туумы». Впрочем, это всего лишь одна из трактовок, ведь книга написана так, что у читателя есть возможность истолковать ее несколькими способами. И в романе для этих трактовок есть основания.<br/>
<br/>
Но персонажи не только размышляют об окружающей среде. Другой пласт повествования — они путешествуют по глубинам своего подсознания. Автор называет это так: «опускаются в Бездну». Бездна — это наша психика. Человек не только не понимает мироздания — он себя не понимает, свой внутренний мир. Звучит страшный вопрос: а вдруг внутренний мир гораздо больше внешнего?<br/>
<br/>
В «Тууме» описано то, что в психоанализе названо конфликтом сознания и бессознательного. Человек не знает себя, не знает, какие в его душе живут демоны, не знает своих «домовых», подавляет психические энергии. И в итоге случается бунт: собственная природа, собственное естество восстает на человека. Демоны вырываются из «тюрьмы» подсознания и становятся реальностью.<br/>
<br/>
Иллюзии, в которых живет человек, — это иллюзия понимания мира и иллюзия понимания себя. Но оказывается, что наши объяснения, теории, схемы, шаблоны, ярлыки — все это противоестественно. Мир выталкивает нас — один из персонажей видит во сне заросший травой парк, а на поселок, где развиваются первые события, напирает лес. Других образов того, что природа поглощает цивилизацию, в романе предостаточно: пустая дорога, окруженная полями и лесами; «лесные жители», избавляющиеся от одежды, сжигающие картины; недостроенный дом, из которого выходит заблудившаяся корова.<br/>
<br/>
То же и с нашим естеством, нашим внутренним миром, нашей психикой. Естество воспринимает сознание, которое состоит из матриц и объяснений, как болезнь. В итоге на «человека разумного» восстает собственная иррациональная природа. Все должно вернуться к изначальной иррациональности, иррациональной гармонии. Естественное побеждает искусственное — это и есть конец света для человечества.<br/>
<br/>
Еще одна важная тема в книге связана с символикой света, огня. В «Бездне подсознания» темно, плохо видно, плохо ориентируешься, поэтому нужно осветить ее. Главный герой, Виктор, опускается в глубины подсознания, чтобы изучить их, победить свои страхи, «примириться с демонами», обрести силу. Он не хочет жить во тьме, он хочет, чтобы все было на свету.<br/>
<br/>
Но Свет, Огонь, Сияние — это еще и символы Бога. Одному из персонажей, пастору Вадиму, является ангел в виде чудовища. Вадим называет его уродливым, на что Ангел замечает, что тот не готов к встрече со «Стариком», потому что если его, Ангела, считает уродливым, то что же тогда подумает о Боге? Поднимается вопрос: если Бог и существует, то сможет ли человек, живущий в иллюзиях, понять его, найти с ним, так сказать, «общий язык»? Ведь каждый видит Бога по-своему, фактически Бог превращается в один из элементов частной иллюзии, частной матрицы. Бог становится шаблоном.<br/>
<br/>
«Туума» провозглашает всеобщую слепоту. Человечество бродит в абсолютной тьме и выдумывает объяснения, что вокруг. А потом в эти объяснения свято верит. Поднимаются вопросы: а можно ли прозреть? Как рассеять тьму, в которой мы прибываем?<br/>
<br/>
Книга будет интересна читателям, интересующимся философскими и религиозными вопросами, а также психологией.
Превосходная аудиокнига. Особенно впечатляет эссе «Возможен ли прогресс?» — четвертый трек. Это ответ писателя на вопрос газеты «Observer» 13. 07. 1958. Первым на него отвечал писатель Чарльз Сноу, затем Клайв Ст. Льюис:<br/>
«Сегодня резко меняются отношения государства и подданных. Сэр Чарльз с похвалой говорит о новом подходе к преступлению. Я же вспоминаю о евреях, которых везли в газовые камеры. Казалось бы, какая тут связь? А она есть. По новой теории, преступление — патология, и его надо не наказывать, а лечить. Тем самым снимается вопрос о справедливости: «правовое лечение» — глупые слова.<br/>
Раньше общественное мнение могло протестовать против тех или иных наказаний. Оно и протестовало против прежнего уголовного кодекса на том основании, что преступник не заслужил такой суровости. Это — нравственное суждение, и всякий волен его высказать. Но лечение судится лишь по результатам, это вопрос специальный, и ответит на него только специалист. Т. о., из личности, имеющей права и обязанности, преступник становится предметом, над которым вправе трудиться общество. Именно так относился Гитлер к евреям. Они были вещью, объектом воздействия, и убивали их не в наказание, а так, как убивают болезнь. Когда государство берется исправлять и переделывать людей по своей воле, воля эта может оказаться и доброй и злой. Конечно, разница есть, но главное — одно: правители становятся человековладельцами.<br/>
Смотрите, чем может обернуться «гуманный взгляд на преступление». Если преступление — болезнь, зачем вообще различать их? Кто, кроме врача, определит, здоров человек или болен? Одна психологическая школа считает мою веру неврозом. Если этот невроз не понравится государству, кто защитит меня от лечения? Оно может быть тяжелым — врачам приходится иногда причинять пациенту боль. А я даже не смогу спросить: «За что?», потому что благодетель ответит: «Милый мой, никто вас не обвиняет. Мы вас лечим, а не наказываем».<br/>
И ничего тут не будет особенного, просто доведут до предела политический принцип, действующий и сейчас. Он подкрался к нам незаметно. Две войны по праву потребовали ограничения свободы, и мы постепенно привыкли к цепям, хотя и без особой радости. Экономическая жизнь все усложнялась, и правительству пришлось брать на себя многое, чем оно раньше не ведало. В результате классическое учение об обществе, созданное под влиянием стоицизма и христианства и исходившее из понятий справедливости (естественный закон, ценность личности, права человека), медленно скончалось. Современное государство существует не для того, чтобы защищать наши права, а для того, чтобы что-нибудь делать для нас или с нами. Мы не столько подданные, сколько подопечные, вроде школьников или щенят. Нам не о чем сказать: «Это не ваше дело». Вся наша жизнь теперь — их дело.<br/>
Я говорю «их», а не «его», потому что и глупому ясно, что нынешнее государство может быть только олигархией. Ни «один», ни «все» в правители теперь не выйдут. Но олигархи смотрят на нас по-новому.<br/>
Я убежден, что человеку лучше, если у него свободный ум. Но я сомневаюсь, что ум этот долго продержится без экономической свободы, которую как раз и убивает современное общество. Такая свобода дает возможность учить и воспитывать детей без государственного присмотра, а взрослым — судить о государстве и указывать ему на его пороки. Почитайте хотя бы Монтеня — вот голос человека, который живет в собственном доме, ест мясо своих овец и плоды своей земли. Кто посмеет так говорить, если государство — наш единственный наставник и работодатель? Конечно, когда люди не были ручными, свободой этой наслаждались немногие. И страшное подозрение овладевает мною: а вдруг есть только два выхода — свобода для немногих и несвобода для всех? Кроме того, новая олигархия вынуждена много знать. Если мы — ее послушные дети, то она, как мама, «знает лучше». Для этого ей приходится все больше полагаться на мнение ученых, пока она не станет игрушкой в их руках. Общество благоденствия неизбежно идет к технократии. Но страшно давать власть специалистам именно потому, что они — специалисты. Не им решать, что хорошо для человека, что справедливо, что нужно и какой ценой. Пусть врач скажет мне, что я умру, если не сделаю того-то, а я уж сам решу, стоит ли жить на таких условиях.<br/>
Конечно, сэр Чарльз прав, напоминая нам, что на Востоке голодают миллионы людей. Им мои тревоги безразличны. Голодный думает о еде, не о свободе. Нельзя отрицать, что только наука, примененная повсеместно, сможет накормить и вылечить такое несметное множество. А это невозможно без небывалого государственного контроля. Словом, теперь не обойтись без всемирного государства благоденствия. Поэтому я так и боюсь за человечество. С одной стороны, мы видим голод, болезни, угрозу войны. С другой — у нас есть прекрасное против них средство: всеведущая и вездесущая технократия. Для рабства лучших условий не придумаешь. Так оно всегда и начиналось: одни в чем-то нуждались (или думали, что нуждаются), другие могли им это дать (или притворялись, что могут). В древности люди продавали себя, чтобы прокормиться. Быть может, страшная сделка состоится снова. Мы не вправе судить за нее людей. Мы даже не вправе их отговаривать. И все же вынести ее невозможно.<br/>
Вопрос о прогрессе свелся к тому, можно ли подчиниться всеопекающей власти, не теряя достоинства и независимости. Можно ли хоть как-нибудь собирать мед государства благоденствия, избегая пчелиных укусов?<br/>
Не думайте, что укусы — чепуха. То, что творится в Швеции, — только начало. В нашу плоть и кровь вошли определенные потребности: называть свой дом крепостью, учить детей, как велит нам совесть, заниматься разумным трудом. Без этого нет ни нравственности, ни радости. Когда это исчезнет совсем, произойдет страшнейший моральный и психологический срыв. Все это грозит нам даже в том случае, если нас действительно будут лелеять и пестовать. Но будут ли?»
За пять лет без малого 200 отзывов на ленинскую работу «Государство и революция»! Внушает трепет! ))) <br/>
Вначале, чисто из праздного любопытства, пробежался по всему массиву отзывов под ленинской работой. А потом решил проанализировать на предмет контраргументов к девяти ленинским тезисам. Эмоциональные отзывы я, разумеется, отсеивал, чтобы не тратить время. Итог получился довольно жёсткий:<br/>
<br/>
• серьёзных теоретических контраргументов к ленинским тезисам в этих отзывах НЕТ, а есть обычный повторяющийся набор психологических возражений, бытовых страхов, логических подмен и споров не с Лениным, а с карикатурой на Ленина.<br/>
• И, как всегда, единственные зачатки серьёзной критики — это не из этих комментариев, а из академической и политико-философской традиции 20 века (Вебер, Поппер, Арендт, Мизес и пр.), и никто из критиков ленскиной работы и, увы, самого Ленина, даже не упомянул здесь, практически не представил. Ну, на худой конец, кто-нибудь вспомнил о карде Каутском с его работами «Диктатура пролетариата» и статьи против большевиков 1917–19 гг.<br/>
<br/>
1. С кем спорят авторы отзывов, так это не с Лениным.<br/>
<br/>
Ключевая проблема всех «анти»-реплик: они не критикуют «Государство и революцию» как текст, а спорят с:<br/>
– позднесоветским опытом<br/>
– сталинской практикой<br/>
– хрущёвскими лозунгами<br/>
– бытовыми воспоминаниями («колбаса», «очереди», «газеты вместо бумаги»)<br/>
– собственным представлением о «коммунизме как рае завтра»<br/>
<br/>
Но Ленин в «Государстве и революции»:<br/>
– не описывает быт<br/>
– не обещает изобилие<br/>
– не отменяет государство завтра<br/>
– не говорит о равенстве доходов<br/>
– не рисует финал, а описывает механизм власти и переход<br/>
Получается, почти 90% возражений — мимо объекта критики.<br/>
<br/>
2. Основные «контраргументы» и почему они, как всегда, когда критикуют Ленина, несостоятельны.<br/>
<br/>
Разберём повторяющиеся линии возражений.<br/>
<br/>
2.1. «Это утопия, люди такие не бывают»<br/>
<br/>
Это самый частый аргумент.<br/>
Проблема: Ленин не строит антропологическую утопию. <br/>
Он не говорит: «Люди станут добрыми»<br/>
Он говорит: «Пока существуют классы — будет насилие; пока есть государство — это диктатура класса».<br/>
Аргумент «люди плохие» вообще не бьёт по ленинскому тезису, потому что у Ленина:<br/>
– государство существует именно потому, что люди конфликтны<br/>
– диктатура пролетариата нужна именно потому, что сопротивление неизбежно<br/>
Это не контраргумент, а эмоциональное неприятие вывода.<br/>
<br/>
2.2. «Коммунизм невозможен рядом с капитализмом»<br/>
<br/>
Это уже ближе к делу, но:<br/>
– Ленин прямо пишет, что:<br/>
– отмирание государства возможно только при всемирной победе социализма<br/>
– в переходный период государство усиливается, а не исчезает<br/>
То есть возражение формулируется так:<br/>
«Коммунизм невозможен, если есть капитализм»<br/>
Ленин отвечает:<br/>
«Да. Именно поэтому и есть эпоха социализма, диктатура пролетариата и международная борьба»<br/>
Возражение повторяет ленинскую мысль, выдавая её за опровержение.<br/>
<br/>
2.3. «Распределение = кормушка = новая элита»<br/>
<br/>
Это единственный аргумент, который потенциально мог бы быть серьёзным.<br/>
Но в отзывах он подаётся так:<br/>
– без анализа механизмов<br/>
– без сравнения с капиталистическим распределением<br/>
– без ответа на ленинский тезис об уничтожении бюрократической касты (выборность, отзывность, зарплата рабочего)<br/>
Критика уровня:<br/>
«Все равно будут паразиты»<br/>
Это не контраргумент, а антропологический скепсис, который одинаково:<br/>
– уничтожает и капитализм<br/>
– и демократию<br/>
– и рынок<br/>
– и любое государство вообще<br/>
Ленин, кстати, лучше этих комментаторов понимает риск вырождения, поэтому и делает акцент на сломе аппарата, а не на лозунгах.<br/>
<br/>
2.4. «В СССР этого не сделали — значит теория ложна»<br/>
<br/>
Это логическая ошибка post hoc.<br/>
Теория государства ≠ практика конкретного государства.<br/>
Иначе пришлось бы сказать:<br/>
– демократия ложна, потому что США вели войны<br/>
– христианство ложно, потому что инквизиция<br/>
– рынок ложен, потому что олигархи<br/>
Это критика реализации, а не опровержение тезисов.<br/>
<br/>
3. Чего в этих отзывах НЕТ (а должно быть, если критика серьёзная).<br/>
<br/>
Отсутствуют:<br/>
– анализ тезиса о государстве как аппарате насилия<br/>
– анализ тезиса о невозможности «надклассового» государства<br/>
– разбор Маркса и Энгельса, на которых Ленин опирается<br/>
– альтернативная теория государства (Вебер, Плюрализм, Элиты)<br/>
– аргумент о неизбежной автономизации власти как структуры (Михельс, Парето)<br/>
То есть никто не бьёт в центр ленинской конструкции.<br/>
<br/>
4. Итоговый диагноз<br/>
<br/>
Если говорить строго:<br/>
<br/>
95% отзывов — это не критика Ленина, а бытовая терапия травмы от СССР<br/>
4% — эмоциональная антиутопическая риторика<br/>
1% — смутное ощущение, что власть отчуждается от масс, но без теории<br/>
<br/>
Серьёзного интеллектуального контраргумента ленинским тезисам в этом массиве НЕТ.<br/>
Но — и это важно —<br/>
это не значит, что таких контраргументов не существует вообще.<br/>
Просто они лежат не в этих незамысловатых комментариях обычных людей, а в академической философии и политологии.<br/>
<br/>
5. Что нужно, чтобы разбить все ДЕВЯТЬ ленинских тезиса в работе «Государство и революция»? <br/>
<br/>
1. Сопоставить ленинские тезисы с их главными научными контраргументами 20 века (без демагогии!!!)<br/>
2. Показать, где Ленин силён, а где именно уязвим теоретически<br/>
3. Разобрать «Государство и революцию» как текст власти, а не идеологии — в духе Фуко/Арендт<br/>
4. Или, НА ХУДОЙ КОНЕЦ, превратить свою критику в жёсткое политологическое эссе о том, почему спор вокруг Ленина до сих пор не закрыт.<br/>
<br/>
И еще, ленинская работа действительно сильная, хорошо продуманная. Но! нет ничего совершенного — и в ней можно найти бреши. Только уметь надо! А чтобы уметь — надо уметь думать! Разумеется, если есть чем.
Роман охренительный, и ничего лучше Маклин не писал (да, и «Пушки острова Наварон» курят в стороне). Книжка посвящена английским полярным конвоям в Мурманск в 40-е. Можно примерно догадаться, каково ходить в полярных морях, каждую секунду ожидая, что подлодка влепит торпеду в зад. Но Маклин довел уровень превозмогания просто до невероятия. Он сам ходил в двух конвоях торпедистом на крейсере, так что знает, о чем пишет. Сюжет, конечно, «собирательный». Все беды, которые могли случиться с реальным караваном, Маклин валит на один конвой и один крейсер. Буря, мины, люфтваффе в небе, кригсмарине на воде, они же, сволочи, под водой, минус тридцать со шквалом, слишком далекий Мурманск. Свои корабли — полтора калеки, старые посудины, которые при такой погоде сами развалятся, без всякой войны. И среди всего этого легкий крейсер с вусмерть измотанным экипажем, который прет весь этот конвой к цели практически на себе, почти без надежды, но все равно прет, потому что эти танки, нефть и снаряды на транспортах ждут в Мурманске, и хоть часть должна доехать. При этом экипаж не монолит, личных конфликтов и драм хватает. По одному плачет трибунал, по другому дурдом, третий вообще умирает на ходу от перегрузок и туберкулеза, никто не может нормально спать, а от недосыпа нормально стоять вахту, а гибель практически неизбежна. И при этом весь экипаж неблагонадежный, и аки плавучий штрафбат искупает кровью вину перед британской родиной. На самом деле, там на первый взгляд повествование простое, как конструкция торпедного катера, а на второй уже не такое простое, там даже в самом плавании этого конвоя некая интрига заложена.<br/>
<br/>
На лайвлибе кое-кто жаловался, что в «Улиссе» много терминологии и технических деталей. Как по мне, это только работает на атмосферу. Корабль — это еще и механизм. Это в первую очередь механизм, а война, как учит нас гуру Кенигтигер, это сплошной технический нюанс. Кроме того, они ж там не просто матросики-умрем-до-последнего, а профессионалы. Поэтому войне как технологическому процессу уделяется много внимания. Образ Капкового Мальчика с этой точки зрения вообще находка, и я бы отдал зуб за знание его реального прототипа и возможность про него написать. Сразу вспоминается бессмертная речь про полимеры, тот ее кусок, где «Парню 25 лет, вы понимаете, что вы ноли перед ним?!» Вообще, написано с огромным знанием дела, в том числе, гм, со знанием возможных причин смерти, которую эта машинерия может причинить, пойдя вразнос — начиная от летящей с высоты радарной решетки до значительно более изощренных способов. В общем, матчасть автор знает, любит, и матчасть тут совсем отдельный герой. <br/>
<br/>
Это очень «наш» роман. Параллели с советской военной классикой очевидны, хотя Маклин, вероятнее всего, не читал «Батальоны просят огня» или «Дожить до рассвета», или даже «Мертвым не больно», хотя там уже не такая прямая связь. Просто, видимо, хороший военный писатель некоторых тем все равно не избежит. Факт: перекличка есть, и местами очень отчетливая. Ну, и то, что они прорываются именно в Мурманск, добавляет эмпатии, на самом деле. Когда тонет транспорт с танками, почти физически больно, потому что эти танки уже не появятся под Орлом или Фастовом. Ну, и понятно, не деться от сравнения с «Реквиемом PQ-17», тем паче, на судьбу реального каравана намеки толстейшие. «Улисс» лучше, причем с чисто литературной точки зрения. Он менее пафосный, но даже более трагичный — может, потому и лучше с трагедией, что меньше пафоса. Люди вообще обычно не очень эффектно помирают. Но они тут очень живые, и сочувствуешь как реальным. <br/>
<br/>
Некоторые сцены — совершенный хоррор. Кто-то даже сравнил «Улисс» с «Террором» Симмонса — да, есть общее. Мистики нет, но давящий ужас — вовсю. А сцена, когда «Улисс» проявляет милосердие к тонущим с судна, на котором горит мазут… Чтоб вы знали, други, я считаю, что Стивен Кинг и Клайв Баркер — это прикольные, но совершенно не страшные писатели, а вот тут волосы дыбом реально встают. Смерть там вообще ходит за всеми, причем смерть часто дурацкая. Один гибнет от случайного выстрела своего же корабля, другой стреляется и больше ни при чем, третий погибает от коротнувшего кустарного обогревателя, без которого нельзя, потому что ну кошмар же, нельзя все время вахту на -30 посреди океана стоять. <br/>
<br/>
Немцы по понятным причинам в кадре не появляются. Они проявляются. Вообще, дойчи изображены очень сильным, изобретательным и опасным врагом. Ни на секунду не дают забыть, что война это путь обмана, и противника надо сначала обмануть, а уже потом убить. Немцы прямо-таки изощряются в изобретении способов разгрома конвоя, появляются внезапно, бьют больно и уходят не прощаясь. Как фильм ужасов читаешь. Кто тот же «Террор» прочел — таки да, похоже на тамошнего мистического медведя, с той разницей, что в реальности мистические медведи редко кого едят (разве что обычные), а вот валящийся из облаков на голову бомбер для многих реальных моряков был последним впечатлением в жизни.<br/>
<br/>
Напоследок, цитата, лучше всего передающая дух.<br/>
<br/>
— Как вы относитесь к тому, чтобы погибнуть смертью героя? <br/>
— Одна мысль об этом внушает мне отвращение! <br/>
— Но есть ли у нас иной выбор, джентльмены? <br/>
— Увы, нет.
Не любо — не слушай, а врать не мешай!(По моему мнения наиболее подходящая рецензия) В чём-то СПОЙЛЕР -ОСТОРОЖНО!<br/>
После того, как я начиталась массы негативных рецек, читать эту книжку не хотелось совсем. Но поскольку мне ее сосватала мама как книгу из своего детства, да и птица на ней была (зазря потраченная), отвертеться было невозможно. В начальной школе я, как бетономешалка, беспрерывно поглощала книги, особенно мне нравилось читать дневники путешественников, книжки биологов, ихтиологов, спелеологов и т. д. и т. п. Среди них, конечно же, тоже были любимцы: больше всего я обожала читать и перечитывать Хейердала и Кусто. Вылилось это в то, что когда в 4 классе нам задали сочинение по естествознанию (и такое бывало), я накропала десятистраничный рассказище про то как я с Сонькой, подругой детства, плыла через три океана на одном из плавсредств, построенных по образу и подобию легендарных Хейердаловых детищ. Уже не помню, был ли это плот или папирусная лодка (что скорее, ибо плот мне нравился меньше), но всякие штрихи вроде летучих рыб, залетающих на палубу, созвездий, течений и ветров, отложившиеся в моей голове как наиболее яркие воспоминания о книге, там, разумеется, присутствовали. В общем, состряпан этот рассказец был благодаря вольному полёту фантазии, крушащей все слишком серьёзные доводы взрослых о невоплотимости такого сюжета, и именно так написана эта книжка. Возможно, не будь в моём прошлом описанного выше, я бы тоже присоединилась бы к ряду этих серых скучных взрослых людей, брезгливо качающих головами: и физика-то им не такая, слишком просто, и английский-то невозможно советским школьникам знать и не знать до такой степени. К счастью, всё сложилось немного иначе, и я смогла на целый вечер отключить голову, отдавшись полёту фантазии этого автора. Ведь это же не так сложно, принять допущения, скучные взрослые! Перед вами, в конце концов, не Пёрышкин( автор учебника по физике), а детская книжка, и я бы не осмелилась утверждать, что она о физике. Она о детях, и о том, как они развлекаются, как работает их воображение. (И как оно уже не работает у большинства повзрослевших людей. Мой печальный опыт свидетельствует о том, что даже если человек дохрена творческий – ещё далеко не факт, что он сможет принять как данность чужое творчество, не ограничивая возможность творить доступными ему средствами). Господибожемой, чего я только ни прочла в чужих рецках! Как они осмелились украсть «Кон-Тики», это же реликвия, испортят же! Как примитивно описывают они герра капиталиста! Насколько, в конце концов, посредственно всё, что здесь излагается о физике! Но господа и дамы, штука-то как раз в том, что никто ничего не крал из музея – об этом так и говорится прямо, когда невозможно поставить опыт в реальности, ставят мысленный эксперимент, что про глупость капиталиста говорят сами дети, ставя себе на заметку, что надо бы чего поумней выдумать, а всё, что они отменяют из физических законов – да, просто, однако же мне пришлось напрячь мозги, чтобы понять, почему если скорость звука медленнее скорости двигающегося к тебе тела, то все слова, которые тебе оно кричало (а вернее, все издаваемые им звуки), дойдут до тебя в обратном порядке. В минус автору от меня лишь буквальная транслитерация этих слов-наоборот, потому что прокручивая обратно запись слова, мы услышим совсем не то, что произнесём, прочитав это слово наоборот, ведь слово – это не каждый звук по отдельности, а их сочетания, дифтонги, совершенно не воспринимаемое нами шипение между звуками… И ещё у меня вопрос был, что ж этот корабль древний, который они нашли в плотной воде, не потонул до того, как плотность воды была увеличена, раз он тонул в менее плотной воде, откуда он взялся тогда. Но эта книжка – детская, и не стоит к ней придираться в точности описаний, и так хорошо, что не соврал. Насчёт английского – да, не очень верится, чтобы кто-то из школьников не знал, что значит I’m sorry, но с другой стороны, вот «чморит» моя мама моё поколение, что ничему нас в школах не учат и ничего-то мы не знаем, что знали они – но на самом деле и они не знали массу того, что узнают современные школьники и студенты, а отпетые идиоты, пожалуй, были, есть и всегда будут, и всегда будут такие, кто не знает чего-то в какой-то области, и вообще это как раз не странное, а вполне нормальное, даже здравое явление. К слову сказать, моя мама не желает знать английского, — что же, ставить это в укор советскому образованию? С другой стороны, я не нашла там «специальной морской терминологии», о которой так истерично заявлялось в какой-то рецке. Как раз наоборот, когда Алек сталкивался с такими словами, он так и говорил, что не знает, что это. И потом, у меня возникли сомнения, пробовал ли хоть раз автор той рецки читать что-либо на другом языке. Знать все слова неродного языка невозможно, однако контекст – великая сила, и всякий раз лезть в словарь, чтобы почерпнуть там то, о чём ты и так уже догадался – более нудное занятие и придумать сложно. В общем, есть, конечно, детские книжки в разы интереснее, увлекательнее и полезнее, но это же не значит, что потому надо топить эту, в целом-то неплохую повесть.<br/>
Длинно, много букв, но объёмно. Извините, уж!
«разотождествление равно как и отпускание не увляется усилием воли.» — Является или не является вопрос сложный. В духовной литературе обычно пишут что-то про «усилие без усилия», «наблюдение за наблюдателем», всякие такие штуки, в попытках выразить эту трудноуловимую тонкость. С моей точки зрения (к которой я совершенно не привязан, так как это не относится всё напрямую к практике) это усилие воли — просто это усилие Высшей Воли, а не эгоистической, малой, воли. Нельзя разотождествляться и отпустить чувства из поверхностного эгоистического мотива (например, чтобы произвести на кого-то впечатление своей невозмутимостью, или перестать бояться девчонок и снимать их), это можно сделать только когда есть ЗРЕЛОСТЬ, выраженная смирением, нежностью, бдительностью, внимательностью, благодарностью, сострадательностью, терпеливостью, серьёзностью и многими другими личностными или духовными качествами, необходимыми для успешной работы над собой. Однако, чтобы обрести зрелость и нужно множество неудачных попыток обуздать ум и чувства опираясь на эгоистическую волю. Нужно пройти огромный путь, настрадаться и по-настоящему захотеть освободиться от страданий. Тогда начинает получаться.<br/>
«это не действие.» — И да, и нет, тут мы обсуждаем тонкие вещи, где уже нет таких чётких границ между явлениями, как в обыденной жизни. Можно сказать — действие, можно сказать — не действие. Всё относительно.<br/>
«нечем тебе это делать и главное некому.» — Если некому это делать, то кто и кому сейчас это пытается доказать? И главное, зачем? Ход вашей мысли не полностью неверен, в этом есть рациональное зерно, и при его помощи вы могли вырастить сад собственного понимания, но вам для это нужно начать доказывать несуществование субъекта самому себе, а не другим. Вы могли бы пользоваться этой философией, чтобы успокоить собственный ум, собственные чувства — вместо этого вы пытаетесь выбить себе немного психической стабильности насилуя этой примитивной ментальной установкой всех вокруг.<br/>
«сечешь?» — Ну что за смешная манера разговаривать) Это бы имело больший эффект, будь вы гопником с ножом, остановившим меня где-то, и доказывающим мне необходимость отдать ему часть своего имущества, чтобы остаться в живых. А в контексте такой беседы звучит как-то смехотворно.<br/>
«можешь только молить о нем.» — Если нет субъекта — то некому и молить, так же как некому было разотождествляться и отпускать. Ход вашей мысли, как я уже говорил, правилен в чём-то, но вы сами извращаете основную свою мысль, превращая её просто в орудие самоутверждения и соперничества, выхолащивая в аргумент, должный доказать ваше превосходство надо мной и всеми этими «лжегуру»…<br/>
«так и моли.» — Как я могу молиться, если меня как субъекта — нет?). А вообще, молитва это один из основных методов, который я использую в работе над отпусканием чувств. Но это лишь один из возможных способов достижения молитвенного, нежного состояния сознания, в котором возможна эффективная работа. <br/>
«открой «сутру сердца»» — Открыл, прочитал. Не увидел никакой связи между тем, что вы пишете и данным священным текстом. С радостью выслушаю вас о том, какую вы видите связь.<br/>
«может дойдет,» — Интересна природа, или причина Вашей уверенности, что в этой ситуации именно я так много не понимаю, а не вы. Я, конечно, не понимаю очень многого, и в жизни вообще, и в этой ситуации, и в ваших словах… Но всё же хочу спросить: а как вы себя проверяете? Вы задаёте себе сократические вопросы, типа «откуда я знаю, то что я знаю»? Или вы уже их переросли?<br/>
«если ты прямо такой из себя буддист,» — Я не буддист. Думаю, что и Сиддхартха Гаутама не был буддистом. Мне не нужны религиозные, научные или философские концепции, чтобы отгораживаться ими от дискомфортных чувств, я работаю с этими чувствами и они становятся комфортными. (ещё совсем недавно они мне были нужны, так что это не делает меня хоть сколько-нибудь лучше других)<br/>
", смотрящий на этот сайт через свой аватар глазёнок Будды." — Я смотрю на это сайт через свои глаза. Было бы странно смотреть через чужие. Но более всего интересно то, зачем вы ещё и Будду решили оскорбить, уничижительно говоря «глазёнки»?<br/>
«сознание не детерминировано.» — Смотря что понимать под сознанием. Если то же, что в обычной западной психологии (не в экзотических течениях типа Грофа, Райха и того же Хокинза — в таких направлениях определение сознания может быть несколько нестандартным), то оно детерминировано в довольно большой степени, но не полностью. Если бы сознание не было бы отчасти детерминировано, то не работала бы, скажем, реклама. Не работала бы музыка, не вызывала у многих людей сходные состояния сознания. Не возможно было бы вообще искусство, так как чувство прекрасного у людей слишком сильно бы разнилось и постоянно менялось и так далее. То есть отчасти детерминизм присутствует. Этого вполне достаточно, чтобы установить такой уровень контроля над своим сознанием, который полностью решает проблему счастья и по сути дела все психологические проблемы.<br/>
«поэтому рассказывать сказки и втирать дичь как ты круто успокиваешь свой гнев, злость или грусть — будешь в детском саду.))» — В этом, может быть, и дело, в этом, возможно, самая большая боль вашего сердца, что я (и все остальные люди) буду рассказывать какие угодно сказки (а может и не сказки) кому угодно и где угодно, и вы ничего не можете сделать, чтобы меня заткнуть. (Ну, можете убить, конечно, или что-то ещё, чисто силовое предпринять, но это из несколько другого смыслового ряда). Отпустите эту боль, смиритесь. Если вы критикуете кого-то, будьте готовы, что будут критиковать вас. Обычно вам это сходило с рук, а в этот раз досталось. Бывает. Однажды карма человека находит…<br/>
«хотя возможно именно ты можешь вызывать силой мысли прилив безумной радости или рыдать от бесконечного горя по щелчку пальцев?» — Что у вас за странная фиксация на пальцах? То высасывание из пальца, то вот, щелчки пальцев. Ни я, ни Хокинз нигде не пишем о щелчке пальцев. Причём тут вообще пальцы? Да, человек в гармоничных, спокойных условиях при условии многолетней правильной тренировки, при помощи мысли может вызывать у себя любое эмоциональное состояние любой интенсивности. В негармоничных условиях, в городе или, тем более на войне, в тюрьме и т.д. — это может быть труднее, но он сможет корректировать, компенсировать эти негармоничные условия до возможности нормально в них функционировать, по крайней мере. А где-то в лесу или в загородном доме в одиночестве — довольно легко при должном умении вызвать у себя любое эмоциональное состояние при помощи, скажем, аутотренинга или самогипноза.<br/>
«но это уже клиника.» — Я думал клиника, это когда люди кончают с собой, от того, что не могут справиться с горем. А получается наоборот — если человек может жить счастливо и эффективно, то он болен) Интересная точка зрения, но я её не разделяю.<br/>
«или прирожденное мастерство плута.» — Ну я вам ничего и не хочу доказать. Вы не можете мне поверить, у вас, скорей всего, нет такой опции. Ваши эмоциональные проблемы не пропускают вас в возможность их решить. В качестве размыкателя этого замкнутого круга могла бы выступить какая-то личная трагедия или помощь какого-то более сильного человека, чем я. Я тут бессилен и работаю не на вас.<br/>
«кем ты и являешься.» — Я являюсь Вами. А Вы являетесь мной. Субъект есть, просто он один на всех) Я больше индуист, чем буддист, если что. Верю в единство всех существ во Вселенной, и что мир — это сон Брахмы. Но это я в полушутку говорю. Мне больше нравятся вопросы, чем ответы.<br/>
«как и гигантские толпы псевдо-мастеров, якобы психологов и «духовных» массажистов, простирающиеся на сотни километров от вконтакта до телеграма.» — Здесь вы снова, как типичный подросток противопоставляете себя, своё эго, множеству других людей, которых вы, якобы, превосходите, как минимум, в честности) Я же со своей стороны могу сказать, что многие из этих псевдо мастеров могут научить желающих учиться многим полезным техникам, улучшающим качество жизни. Но нужно быть осторожнее — эти люди несовершенны, и если перекладывать на них ответственность за свою жизнь — будет беда. Как правило они умеют меньше, чем думают о себе.
<br/>
Родзянко прямо сказал Феликсу Юсупову,(Князь Феликс Феликсович Юсупов, граф Сумароков-Эльстон (11 (23) марта 1887, Санкт-Петербург)<br/>
<br/>
что законным путем с моим отцом ничего нельзя поделать — «никаких он выдающихся преступлений не совершал» Есть только один выход, утверждал он, — «убийство».<br/>
<br/>
К моменту появления моего отца в столице, богатый отпрыск Феликс Юсупов только что отметил свой 18 день рождения.<br/>
<br/>
Когда Феликс Юсупов слушал рассказ придворной дамы и одногодки Марии Головиной о моем отце ему было 22 года, на лице его играла какая-то странная улыбка. Он действительно предвкушал игру. Ставка в этой игре была высокая. Не просто жизнь его или жизнь отца, а нечто большее.<br/>
<br/>
Юсупов был весьма образован. Но лишь «в научном настроении духа». В смысле нравственном он был совершенным невеждой. Он был нераскаянный.<br/>
<br/>
В юности Феликс, не знающий дисциплины, рос в обстановке полной вседозволенности.<br/>
<br/>
В молодом возрасте Феликс где то в 13-14 лет с братом который был его старше на 4 года переодевались в женские платья и развлекались в городе и тогда же участвовал в групповушке с новым знакомым и его подрушкой который был старше его. Позже он говорил: «Меня так поразило только что сделанное открытие, что по своему юношескому невежеству я не разбирался, кто какого пола».<br/>
<br/>
Как то по возвращении из Парижа в Санкт-Петербург Николай его брат и Поля невеста брата устроили Феликсу двухнедельный ангажемент на выступления в фешенебельном кафе-кабаре «Аквариум». Феликс позаимствовал для такого случая драгоценности матери. Его выступления в кабаре пользовались колоссальным успехом у публики 7 дней, пока его не узнали друзья матери. Дома ждала бурная сцена. Николай, его брат, взял всю вину на себя, и дело было вскоре забыто.<br/>
<br/>
Феликс оставил карьеру певицы кабаре, но продолжал искать приключений под видом женщины и пускался во все более рискованные предприятия.<br/>
<br/>
И вот отец Феликса накинулся на сбившегося с пути сына и пересказал все слухи о нём а на самом деле лишь стыдливо приуменьшенную правду, ходившие в обществе и открывающие истинную картину жизни сына.<br/>
<br/>
Он представил Феликсу длинный список проступков, опозоривших имя семьи. Феликс сделал некоторые выводы. Но ни в коем случае не желал перемены в своем образе жизни.<br/>
<br/>
Причем необходимо заметить, что пребывание на той ступени общественного положения, на какой находились Юсуповы вообще, все-таки с возрастом вынудило Феликса умерить желания эпатировать. Он старался загнать внутрь свой порок, но не для того, чтобы, раскаявшись, изжить его. Напротив, он пестовал его. Феликс стал более изощренным в своем разврате. Он сделал порок частью собственных светских манер.<br/>
<br/>
Юсупов слыл любителем странностей разного рода. Он сам неоднократно заявлял, что его буквально тянет к «экзотическим лицам» и пояснял: «к маньякам, садистам, хамам...».<br/>
<br/>
После встречи моего отца(где-то 40 лет) и Феликса Юсупова(22 года) в 1909 году Мария Головина спросила у отца, как ему показался Феликс, тот ответил: «Напуганный мальчик и страшный».<br/>
<br/>
«Кем напуганный?» — спросила Мария Евгеньевна.<br/>
<br/>
«Собой и напуганный», — ответил отец.<br/>
<br/>
«А почему страшный?»<br/>
<br/>
Отец промолчал, чем привел Марию Евгеньевну в полное замешательство. Больше в тот день отец не хотел говорить о Юсупове.<br/>
<br/>
---//---
Даже комментарии интереснее, читала с удовольствием и дольше, чем слушала рассказ. <br/>
Дальше будут спойлеры!!! <br/>
ГГ. Ну вообще когда я вижу эти буквы, я думаю именно о том, что мы обычно скрываем под буквой «г» в обычной речи. И тут оно в точку! За долгое время чтения мне попался рассказчик — натуральное ГГ. Во-первых, если мы говорим о космосе в любой Вселенной (любой!!!), то медкомиссия проходится в военкомате или его фантастическом аналоге, чтобы избежать подлога документов. Это знают все парни призывного возраста, их родственники и люди, имеющие хоть какое-то представлении об армии. Ну так исторически сложилось. Поэтому покупка липовых документов за 50 кредитов это нонсенс изначально. Это, на минуточку, основной фактор, на котором вертится сюжет. А если она больна венерическими заболеваниями всея галактики и ее можно использовать как биологическое оружие массового поражения в рядах безутешной от отсутствия баб армии? И что — не проверили, на слово поверили? Бред, короче про справки. <br/>
Во-вторых. Любая работа (в любой Вселенной) заключается в наличии должностных обязанностей (за которые люди расписываются при поступлении на работу) и системы наказаний за их невыполнение. Если бы ГГ (ох как мне нравится) сразу предупредил Еву о том, что если она откажется исполнять пункт о круглосуточной проституции за счет средств армии согласно трудового договора, то ее отправят в реактор (что реально в условиях военного времени), то скорее всего это «чудо природы» еще сто раз подумало бы, а стоит ли оно того. Тем более так как это многолетняя практика, то 100 пудов Ева не первая желающая обмануть руководство под тем или иным предлогом. И точно ранее были приняты меры по сжиганию экипажных девок, что должно было освещаться в сми, дабы другим дурочкам было неповадно. Опять мы приходим к выводу о том, что ГГ непрофессионален абсолютно, а рассказ не продуман. <br/>
В-третьих, какой бы ни была Вселенная, но психолог — это человек с психологическим образованием. Если ему что-то кажется странным и непонятным, то он проверяет. По реакции Евы на разного рода вопросы можно было бы смело сказать, что она девственница. Это даже не непрофессионализм, это тупость. Да просто спросить про презервативы, любимые и нелюбимые позы, допускает ли она (тут должно быть перечисление сомнительных и нетрадиционных приемов в сексе), то даже можно было бы не сомневаться в профнепригодности данной девушки. <br/>
Но как оправдывает себя ГГ? Все бабы проститутки, а эта — Богиня. Сама знает, на что идет. Как выше описано — не знает. А почему? Правильно. Захотелось новенького, ибо сам член экипажа и сам имеет на нее виды в этом самом плане. <br/>
Теперь Ева. Во-первых, «ой, пустите меня в зону боевых действий, я замуж хочу! А еще я девственница, боюсь, что не сохранюсь до его прилета, это ведь несколько месяцев ждать надо, а то и лет.» Очень странно, однако. Либо у нее с головушкой что-то не то (а видимо так оно и есть), либо у нее отсутствует базовый инстинкт самосохранения. И почему это злые дяденьки военные не пускают мирных в зону боевых действий? Им жалко что ли? И этот новоиспеченный муж ее тоже идиот — радоваться, что в место высочайшего риска смерти любимая прилетела с другими мужиками. А главное свято верить в то, что она сохранила девственность (ну она же мне так сказала). В первую брачную ночь будет сюрприииз. Ибо вряд ли ей делали пластику по восстановлению девственности. <br/>
Во-вторых, как можно было подумать, что куча мужиков будет терпеть твои заморочки? Куча незнакомых, сильных, озабоченных мужиков. Когда ты в халатике по коридорам рассекаешь. Когда ты точно знаешь, для чего тебя взяли. Ну допустим, что капитан оказался не таким уж высокоморальным, да даже в наши дни есть ряд веществ, позволяющих решить вопрос с непокорностью девушки, к сожалению. Потому что все до одного сильные, смелые, честные и доблестные — это прям очень-очень низкая доля вероятности. Один да найдется. И что потом? Я тут экипажной девкой девкой устроилась, а меня изнасиловали? Это было бы очень смешно, если бы не было так печально. <br/>
И единственное, что автору удалось доказать, что за неправильный поступок придет наказание. Что ГГ и Ева оба получили. Ну и ее муж болван заодно. <br/>
Такое ощущение, что автору так хотелось написать, как отец свою будущую невестку под других подложил, что про обоснование сего маразма уже не думалось. Вышло, что вышло, а там хоть трава не расти.
<br/>
Напиток «водка» предназначен для снятия стрессов, улучшения общего самочувствия, стимулирования общения, углубления взаимопонимания партнеров по потреблению напитка, а также в качестве средства, стимулирующего аппетит. Уже сегодня многие ученые говорят о стимулирующей роли алкоголя в деле профилактики сердечно-сосудистых заболеваний.<br/>
Часть 1. Профилактика алкоголизма.<br/>
Да ну вас к черту — дайте выпить! Отличие напитка «водка» от напитков западного происхождения (джин, виски, коньяк) в том, что напиток «водка» предназначен для коллективного потребления.<br/>
Часть 2. Порядок работы с изделием.<br/>
Потребление водки питьевой делится на три этапа:<br/>
1. Подготовительный<br/>
2. Основной<br/>
3. Заключительный<br/>
Подготовка напитка к употреблению.<br/>
1. Приобрести напиток<br/>
2. Подготовить закуску, разложив ее на ровной горизонтальной поверхности и разделив ее на фракции, пригодные для разового помещения в рот.<br/>
Примечание: закуской называются различные продукты питания, употреблинемые в процессе потребления напитка и непосредственно после него, для улучшения физиологического эффекта, производимого напитком.<br/>
3. Разлить напиток в индивидуальные емкости.<br/>
Примечание: при отсутствии индивидуальных емкостей допускается употребление напитка непосредственно из сосуда, в котором он находился в момент приобретения. При этом эстетический компонент процесса несколько снижается, однако физиологический эффект остается тем же.<br/>
Основной этап.<br/>
Потребление напитка.<br/>
Напиток рекомендуется употреблинть квантованно, принимая между введениями в организм отдельных порций небольшие дозы еды пищевой. Перерывы в потреблении необходимо заполнять интенсивным духовным общением с партнерами по употреблению напитка.<br/>
Уcтановление индивидуальной дозы переносимости напитка<br/>
Верхний предел объема потребления напитка устанавливается экспериментальным путем в индивидуальном порядке. Признаками, по которым можно установить индивидуальный предел потребления напитка, являются:<br/>
1. Посинение пользователя<br/>
2. Нарушение координации<br/>
3. Утрата самоконтроля, расторможение речевых и двигательных центров<br/>
4. Рвота и тошнота<br/>
5. Потеря сознания<br/>
6. Летальный исход<br/>
При появлении одного и/или нескольких из этих признаков рекомендуется отложить потребление напитка до исчезновения вышеуказанных симптомов.<br/>
Действия пользователя в случае использования всех наличных запасов напитка:<br/>
срочно приобрести дополнительное количество напитка.<br/>
Существует мантра (индийское заклинание), регулярное повторение которой позволяет синтезировать алкоголь в организме усилием воли. Эта мантра также способствует развитию феноменальной памяти. Автор настоящего труда героически испытавший на себе действие мантры, заявляет, что память действительно поразительно улучшилась. Вы конечно же хотите знать, как звучит знаменитая мантра? Забыл.<br/>
Заключительный этап<br/>
Заключительным этапом потребления напитка является интенсивное общение, насыщенное эмоциями и глубоким пониманием партнеров по потреблению — т. наз. «базар за жизнь», возникающий у пользователей в результате снятия психологических зажимов, вызванного употреблением напитка.<br/>
Основные неисправности и способы их устранения:<br/>
1. Напиток не наливается в предназначенные для этого емкости.<br/>
Причины:<br/>
1.1 Отсутствие напитка.<br/>
Ликвидация неисправности: Приобрести напиток.<br/>
1.2 Емкость закупорена.<br/>
Ликвидация неисправности: Открыть емкость.<br/>
2. Отсутствие индивидуальных емкостей.<br/>
Решение: Потреблинть напиток непосредственно из емкости, в которой он находится.<br/>
3. Отсутствие потребителей.<br/>
Решение: В случае отсутствия соучастников потребления напитка непосредственно по месту потребления возможно найти их по почте, телефону, телеграфу, факсу, электронной почте. Или же просто выйти на улицу и громко крикнуть: — «Мужики, кто выпить хочет?»<br/>
Неисправность: Напиток не производит необходимого физиологического эффекта.<br/>
Причина: потребляемый напиток разбавлен.<br/>
Устранение: Набить мopдy буфетчице, чтоб не разбавляла!<br/>
Неисправность: Организм отторгает введенный в него напиток.<br/>
Устранение: сделать перерыв в потреблении до восстановления потребительной способности пользователя.<br/>
Неисправность: вследствие нарушения координации пользователя возникают проблемы с транспортировкой напитка из емкости в ротовую полость пользователя.<br/>
Устранение: Пользователь ложится на ровную горизонтальную поверхность и раскрывает ротовую полость на максимальную величину. Партнеры осуществляют заливку напитка в ротовую полость пользователя до приобретения пользователем необходимой кондиции.<br/>
4. Неисправность: организм отказывается принимать дополнительные порции напитка.<br/>
Устранение:<br/>
4.1 Стать под холодный душ.<br/>
4.2 Съесть жидкое — горячее — суп, кашу, жаркое.<br/>
4.3 Произвести сбрасывание излишней еды наружу путем организации судорог желудка и пищевода.<br/>
4.4 Лечь спать до восстановления потребительной способности организма.<br/>
5. Неисправность: Отсутствие материальных средств для приобретения дополнительного количества напитка.<br/>
Устранение:<br/>
5.1 Приобрести напиток в долг.<br/>
5.2 Произвести напиток самостоятельно путем организации процесса спиртового брожения крахмало- или сахаросодержащих веществ с последующей отгонкой полученной жидкости.<br/>
5.3 Произвести изъятие напитка из торговой точки, не ставя об этом в известность ответственного за продажу.©
Кажется, идея романа в том, что жизнь – это всего лишь отражение нашего сна или, возможно, жизнь – это сон, который умело интерпретируя, можно предугадать, каким должен быть наш следующий шаг. Что ж, довольно-таки актуально, на мой взгляд — впечатляет, захватывает, но…но всегда остается место «но»!.. Здесь прослеживается некий экзистенциализм, словно, главная идея романа – это то, что жизнь – сон и нам следует его разгадать, пусть даже в форме произведения! <br/>
Ну, а теперь к нашему герою. У Александра Сегеня Тамерлан получился слишком уж разговорчивый – наверное, автор, хочет показать престарелого и кающегося в своих некогда совершенных зверствах и грехах Тамерлана. Ведь автор показывает нам Тамерлана, который уже успел навоеваться, захватить в полон множество народов, а также разбить и пленить самого Баязета I Молниеносного в 1402 году и возвратиться к себе на родину в 1404 году. В книге мы видим старого, «облезлого», беззубого Тамерлана, который, согласно историческим данным, планировал поход на Китай. Кстати, сказать, Герасимов, реконструируя внешность Тимура по его черепу и скелету, определил сорокалетнего мужчину. То есть, Эмир Тимур в возрасте 69 лет был еще ого-ого!<br/>
Автор книги, впрочем как и большинство прозаиков, пишущих в жанре исторического романа, привирает и это у него получается со знаком качества. Возможно, автор страдает тем же комплексом, что и некогда Ибн Арабшах, которого в возрасте десяти лет в 1402 году увели войска Тамерлана в неволю из Багдада в Самарканд — почти что современник Тамерлана! а в последствии писавший при дворе османского Султана Мезмеда I небылицы о детальности Тамерлана. Скорее, Сегень следует этой ибнарабшахской традиции. Сегень пишет, цитата: «Плевать мне было на звезды. Самая яркая из них горела в моей башке, а самая горячая – в груди. … мои сны всегда возбуждали меня на подвиги лучше всякой хорзы. Бывало, приснится что-нибудь этакое, голова закружится, проснешься – так и тянет сесть на коня и мчаться покорять людишек. И какая только причудливая пакость не приснится, иной раз вспомнишь – диву даешься». Дело в том, что Тамерлан, прежде чем сесть на коня, дабы отправиться в военный поход, слал своих проводчиков, лазутчиков — соглядатаев — на те территории, которые он планировал завоевать. Более того, его люди на вражеской стороне распространяли дезинформацию, чтобы ослабить моральный дух людей и воинов. Это способствовало их быстрому завоеванию, причем в некоторых случаях без битвы, ибо враг уже был психологически повержен. Это – было частью его военной стратегии, где другой частью было то, что, отправлялся в военный поход, никто из его военачальников и воинов точно не знали, на чью голову опуститься его карающий меч. Кстати, Сергей Петрович Бородин в своей трилогии о Тамерлане «Звезды над Самаркандом» это очень хорошо изображает! Мы видим умного и талантливого стратега и тактика в лице Тимура, впрочем, каким он и был на самом деле до конца своих дней. Хотя, надо признать, что и Бородин был не самого лестного мнения о Тимуре, считая его тираном, уничтожившего огромное количество людей. <br/>
Ирония, как я заметил, заключается в том, что чтец данной книги о Тамерлане, написанной Александром Сегенем, является однофамильцем выдающегося Советского писателя Сергея Петровича Бородина. Только не знаю, тот ли это Леонид Бородин, который был тоже прозаиком?.. Вроде, голоса похожи!.. <br/>
Резюмирую. В произведении А.Сегеня, каким бы оно ни было написано прекрасным письмом – belle lettre — мы видим ненастоящего Тамерлана или Эмира Тимура, а его двойника или псевдо/квази-Тимура, который не имеет никакого отношения к настоящему персонажу. Диктор Леонид Бородин читает произведение замечательно — невозможно торваться, но, в силу самого произведения, также у него получился псевдогерой, то есть, Тимура не видно, разве что его искаженная тень.<br/>
PS: Я плохо понимаю, зачем так издеваться над реальной историей и зачем изображать псевдоисторические личности?! Может быть, эта такая литературная традиция, плохое знание истории или спецзадание?! Вопросы, разумеется, риторического характера, ответы, на которые имеют место быть!<br/>
Возможно, в чем-то я еще заблуждаюсь…
Она родилась 10 мая 1924 года. Девчонка из небогатой семьи московских интеллигентов с детства любила книги. В 11 лет начала писать стихи и мечтала о том, что станет профессиональным литератором. Но жизнь Юли перевернула война.<br/>
<br/>
Я ушла из детства в грязную теплушку,<br/>
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.<br/>
Дальние разрывы слушал и не слушал<br/>
Ко всему привыкший сорок первый год.<br/>
Я пришла из школы в блиндажи сырые,<br/>
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,<br/>
Потому что имя ближе, чем Россия,<br/>
Не могла сыскать.<br/>
<br/>
В 17 лет пошла добровольцем на фронт, где была батальонным санинструктором. Тонкая и возвышенная натура, Юлия рано прошла школу настоящего мужества. Этот жизненный опыт и сильные впечатления легли в основу её творчества.<br/>
<br/>
Я не привыкла, чтоб меня жалели,<br/>
Я тем гордилась, что среди огня<br/>
Мужчины в окровавленных шинелях<br/>
На помощь звали девушку — <br/>
Меня…<br/>
<br/>
Ей удалось показать войну глазами женщины, не просто попавшей в огненный вихрь, но и сделавшей для Победы всё, что было в её силах. Войну Юлия закончила старшиной медицинской службы с орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».<br/>
<br/>
Я только раз видала рукопашный, <br/>
Раз наяву. И тысячу — во сне.<br/>
Кто говорит, что на войне не страшно,<br/>
Тот ничего не знает о войне.<br/>
<br/>
Главной темой её творчества всегда оставалась война. Одно из лучших стихотворений — «Зинка» — было посвящено боевой подруге Зине Самсоновой, отчаянной девушке, погибшей от пули немецкого снайпера в январе 1944 года.<br/>
<br/>
Знаешь, Зинка, я против грусти,<br/>
Но сегодня она не в счёт.<br/>
Дома в яблочном захолустье<br/>
Мама, мамка твоя живёт.<br/>
<br/>
У меня есть друзья, любимый<br/>
У неё ты была одна.<br/>
Пахнет в хате квашнёй и дымом,<br/>
За порогом бурлит весна.<br/>
<br/>
И старушка в цветастом платье<br/>
У иконы свечу зажгла<br/>
Я не знаю как написать ей,<br/>
Чтоб тебя она не ждала.<br/>
<br/>
Война изменила Юлию Друнину, но не сломала. Она оставалась женственной, романтичной, что удивляло тех, кто знал её только по стихам о войне с их пронзительной правдой и болью. Она продолжала плодотворно работать, её известность и популярность в стране была велика, к боевым наградам прибавились ордена «Знак Почёта» и Трудового Красного Знамени.<br/>
Искренний и принципиальный человек, она с радостью встретила начавшуюся в середине 1980-х перестройку, однако скоро заметила в ней опасные тенденции. Друнина, как могла пыталась докричаться до тех, кто принимал решения, чтобы как-то остановить начавшийся процесс распада страны. В 1990 году она стала депутатом, много выступала в прессе, призывала сохранить всё лучшее, что было в уходящей эпохе. Однако 1991 год, ознаменовавшийся развалам Советского Союза, Юлия Друнина пережить не смогла.<br/>
21 ноября 1991 года Юлия Друнина закрылась в своём гараже на даче, завела свой «Москвич», села в него, приняла снотворное и уснула навсегда, отравившись выхлопными газами. Поэтесса, создавшая самые пронзительные стихи о войне, не смогла пережить распад страны, за которую воевала.
Начнем с жён. Как там у героев всё было ладно с женами! Ну прямо боевые подруги 40-х годов, а не нынешние офисные эээ… (Дамы, без обид!))<br/>
Я живо представляю, как подходит ко мне жена и говорит: — Слушай, а где деньги? <br/>
А я так уверенно: -«Какие деньги, дорогая? Враг на пороге, какие деньги? Я машину цемента купил…<br/>
— Какую ещё машину? <br/>
— Цемента, говорю тебе! Стенки в убежище бетонировать. Я убежище строю!<br/>
Жена роняет слезу и тихо говорит: — Скажи честно, ты опять бандитам должен?<br/>
Я взрываюсь: — Да каким бандитам??? После той поганой истории я никому не должен ни копейки!<br/>
— А куда деньги девал?<br/>
— Да на бетон потратил, на бетон!!! И ещё на вентиляцию, проводку, фильтры всякие… Говорю же: убежище строю! Нас скоро бомбить будут!<br/>
Жена смотрит на меня странным взглядом: — Это ты так шутишь, да? Лучше честно признайся, куда деньги потратил! И нашёл время шутки шутить. У Алисы скоро день рождения, ты не забыл, любящий папочка? Да и Дианке велосипед кто обещал, не ты ли? В общем, кончай дурью маяться и к пятнице чтобы деньги были!»<br/>
Вот примерно так.) И я просто не представляю себе жену, которая спросит, не нужен ли мне помощник, яму копать…<br/>
Ну да ладно, допустим, жену выгнал, дуру непонятливую. Больше продуктов останется. Убежище вырыл, оборудовал. Теперь задача номер два. Следить за тайными знаками, чтобы находиться недалеко от схрона. Как следил тот богатенький пузан из книги.<br/>
Ну и что у нас за знаки такие? Прикинем. И поймём, что самые распространенные «пугалки» из СМИ никогда к войне не ведут. Хотя и выглядят иногда весьма пугающе.<br/>
Так что же нам подскажет о наступающей БЖ? Суета вокруг вражеских пусковых установок? И кто же нам даст на эту суету полюбоваться? Никто. Пока не полетят ракеты, мы ничего не узнаем.<br/>
Так есть ли хотя бы один верный знак, хотя бы теоретически? Как ни странно, есть. Если акция не спонтанная, а спланированная, то будут оповещать избранных. И вот уже на этом уровне возможна утечка. Так как: что знают двое, то знают все.<br/>
Представим, что Золотая рыбка дала нам возможность слушать телефон Абрамовича. Тогда мы сможем услышать примерно такое:<br/>
«Привет, Рома, это Герберт! Узнал? Как насчёт прогуляться в Новую Зеландию?.. Чего не видел? Ну, может, чего и не видел. А что сам уже видел, родным покажешь… На фиг родных? Тоже верно. А вот мы всей семьёй летим. И Линда и девочки. И хомячков тоже берём… Про хомячков — понял?.. Ну да, да. Когда? Да прямо сейчас. Я, собственно, у трапа стою. Спецборт организовали, для… Ну ты понял. Всё, мне уже машут. Ну, ты там не телись особо, понял? Ну пока, бай!»<br/>
И вот это уже тот самый толстый намёк, куда уж толще! Но как этот намёк использовать?<br/>
Пытаться достучаться до властей — не поверят.<br/>
Кричать про угрозу на улице? Не поверят, да ещё побьют.<br/>
Оповестить узкий круг? Тоже не поверят, плюс утечка через жён…<br/>
И вот я, лучший друг Золотой рыбки, лечу на скутере в свою маленькую норку. Один…<br/>
Ну как, коллеги, всем всё ясно? Лично мне — так просто кристально! Выживут не сурвайверы. А те, кто окажутся далеко от объектов бомбометания.<br/>
Чего всем и желаю!))<br/>
<br/>
Однако хотела бы сказать несколько слов о вступительном слове. <br/>
В начале монолога много повторов (рассказ, рассказ, рассказ). Начинать речь со слов «мне понравился» нежелательно.<br/>
«Мелкий помещик, то есть человек несостоятельный...» Почему если помещик, то несостоятельный?<br/>
Почему Вы говорите «пожилой муж 40 лет», объясняя это теми временами? Да не так уж давно это было. В 40 лет «глубокий старик»?! Неужели?! Глубокий старик был Лев Толстой, которому было более 80 лет, когда он ушел из жизни. <br/>
Например, Щедрин выглядел в 50 лет как глубокий старик на картине Крамского. <br/>
Но дело тут не в возрасте, а в длинной-предлинной бороде. Он весь заросший был уже в 30. Борода, бакенбарды делают мужчину старше, просто в 25 лет незначительно, а в 40 лет на все 50. И чем старше, тем солиднее. <br/>
Вот Щедрин в 50 лет у Крамского и выглядел на 70. Но не только длинная борода прибавляли возраста, но также глубокий проницательный ум писателя, который и запечатлел художник. Ведь Щедрин был мыслителем.<br/>
Рассказ же «О любви» написан в 1898 году, то есть это уже 20 век. Люди жили так же долго, как и сейчас. Это же не средневековая Русь, когда мужчины в основном жили по 50 лет. <br/>
<br/>
Есть и фактическая ошибка. Грубая. Вы обмолвились, что Чехов любил Ольгу Книппер всю жизнь. <br/>
Это неправда. Они познакомились в самом конце 1890-х, два года переписывались, а 1901 поженились. И уже через три года Чехов умер. То есть получается далеко не всю жизнь Антон Павлович любил Ольгу Леонардовну, а последние годы жизни.<br/>
Кстати, рассказ «О любви» автобиографичен. Прототипом Анны являлась возлюбленная Чехова, начинающая писательница Лидия Авилова, тоже замужняя и с детьми. Пережитая любовная драма жизни отразилась и в рассказе. <br/>
Кстати, роман Чехова и Авиловой длился почти 10 лет. Поэтому всю жизнь любить Ольгу Книппер Антон Павлович не мог. <br/>
Как совет, почитайте мемуары Авиловой «А.П. Чехов в моей жизни», в них писательница рассказывает о переписке и личных встречах с Чеховым. <br/>
Сама Авилова признается в том, что это был «роман, о котором никогда никто не знал, хотя он длился целых десять лет» (первоначально ее книга имела название «Роман моей жизни»). <br/>
Итак, в Вашем вступительном слове есть не только фактические, но и речевые ошибки.<br/>
Люди образованные их тут же слышат. И это расстраивает.<br/>
Например, Чехов выглядел «взросло» в 40 лет. Извините, а как ему еще выглядеть в 40 лет?<br/>
<br/>
Ну и, конечно, совершенно недопустимо так грубо критиковать главного героя.<br/>
Видимо, от какого-то внутреннего негодования Вы буквально оскорбляете его: " тютя, лох, лошара". Разве во вступительном слове можно так выражаться о персонаже, даже если он Вам совершенно несимпатичен? Это же художественный образ, в некотором смысле собирательный персонаж. А вы так гневно критикуете его, будто это ваш друг или брат.<br/>
А быть может, герой осознал, что он как слабый человек не сможет осчастливить возлюбленную, поэтому и оставляет ее, чтобы не сделать ее жизнь еще более несчастной.<br/>
А потом Вы забываете тот факт, что героиня — замужняя женщина, у которой дети (хоть и не от любимого мужа). Разрушать семью — тоже чревато последствиями, тем более если мужчина осознает, что он не сможет сделать счастливой свою возлюбленную. Тогда его поведение достойно. Ведь никто не знает, а сколько еще продлится его любовь к этой женщине?<br/>
Проницательный читатель догадывается, что, видимо, недолго. <br/>
Поэтому герой и не добивается этой женщины.<br/>
И как мы знаем из эпилога, Алехин спокойно себе живет и без Анны Алексеевны.<br/>
Впрочем, как и она без Алехина.<br/>
<br/>
Одним словом, вступительное слово необходимо удалить из-за большого количества ошибок или перезаписать, но с корректными сведениями и без грубых оценочных суждений.
Итак, первое. Не берусь утверждать когда на фронтах Великой Отечественной появился первый Fw-189, прозванный нашими красноармейцами «Рамой». Скорее всего Вы правы, и первые самолёты данной модели появились на ТВД когда фронт наконец стабилизировался и возникла потребность в тщательной воздушной разведке. Всё может быть. Но самолёт пошёл в серию в конце 1938 года и я не вижу причин по которым он не мог быть поставлен Вермахту на Восточный фронт перед началом войны. Насколько я помню из мемуаров некоторых участников событий, немцы осуществляли таки разведывательные полёты в нашем воздушном пространстве. Были там «Рамы» или немцы довольствовались разведкой на других самолётах я не знаю. Скорее всего нет, но не знаю кто может дать 100% гарантию, что не использовались.<br/>
Второе. В вашем варианте без наблюдателя бойцы скорее всего (нельзя исключить элемент случайности) совсем никак не обратят внимания на самолёт, ибо когда он пролетит над ними, те будут уже мертвы, а самолёт уже выйдет из атаки. Представьте себе картину, Вы необстрелянный боец, едете в кузове лицом по направлению движения и не видите, может только слышите атакующий с заднего борта автомобиля истребитель. Время на то, чтобы опознать что на Вас движется Вам нужно? Ну там обернуться и определить визуально или вы по гулу мотора определяете его марку и принадлежность? Так сколько? Это лишь определить. Дальше. Автомат ППД различных модификаций скорее всего должен находиться в кабине автомобиля у командира, ибо был дорог в производстве и технологически непригоден к большим партиям. Так что его мы давайте исключим из нашей схемы ввиду малой вероятности его применения в нашем случае. Мы имеем полный кузов бойцов, вооружённых трёхлинейками, СВТ-40 и (или АВС-36) и одним ДП-27. Допустим, что винтовки заряжены, без патронов в стволах. Для того, чтобы солдату прицельно выстрелить из неё нужно:<br/>
1. Найти и опознать цель.<br/>
2. Перевести оружие из походного положения в боевое (в нашем случае это несколько быстрее, потому как боец в кузове автомобиля держит винтовку перед собой, упираясь прикладом в пол).<br/>
3. Снять винтовку с предохранителя и дослать патрон в патронник.<br/>
4. Прицелиться и выстрелить в белый свет как в копейку, потому как самолёт давно улетел.<br/>
Не забудьте, что время атаки истребителя 2,77 секунды. Если лётчик не полный отморозок, то он должен понимать, что в случае неудачной атаки он рискует подвергнуться обстрелу с земли и постараться увести самолёт из-под эффективного обстрела. Значит будет жать на всю железку. Максимальная скорость самолёта определена выше. Определитесь со временем, необходимым на описанные мной манипуляции и мы вычислим расстояние, на котором будет находиться самолёт относительно полуторки.<br/>
И это мы говорим о неудачной атаке самолёта, а в нашей задачке она была удачной.<br/>
Третье. Не надо мне объяснять трудности снайперской стрельбы пилота по малоразмерной цели. Насколько помнится для авиационных патронов применялся усиленный заряд по сравнению со штатными винтовочными патронами Маузера 7,92х57, значительно повышавший начальную скорость пули и серьёзно улучшающий настильность траектории её полёта. 600 метров вообще нормальная дистанция воздушного боя. Длина полуторки не так, чтобы на порядок отличаются от длины самолёта 5,35 м против 8,5 начального периода войны. Лётчик должен справиться, его этому учили.<br/>
Четвёртое. Никаких обвинений из под моего пера не вышло, ни офицеров, ни сержантов. Не было и перехода на личности. Мне лишь стало забавно прочитать об изменении условий решённой задачи, а именно: <br/>
Лётчик должен стрелять по автомобилю, но ни в коем случае не попадать. Для этого обязательно отменить стрельбу на упреждение и пытаться попасть непосредственно в полуторку.<br/>
Личный состав полка должен опознать по звуку атаку самолёта неприятеля и аки Рэмбы, мгновенно отреагировать путём сбивания дерзкого Мессершмитта.<br/>
Вот это я считаю неправильным.
Например, данная сказка, в аннотации пишется что она учит добру.Лично мной никакого добра здесь не было замечено и в помине. Долго я искала это добро, как-то всё со скрипом получалось, и скорее всего здесь речь идёт наверное об отношения одного из героев, мы уже знаем что это был Булат молодец, к животным и птицам. Своеобразное у него понятие о добре. Сначала он хотел их убить и растоптать, ну а потом, когда животные взмолились о пощаде, и предложили в будущем свою помощь, наш герой Булат проявил «великодушие». То есть сначала надо напугать кого-нибудь, а потом использовать его для своей выгоды.Вот так вот эта сказка учит добру. И вообще он мутный тип. Иван царевич встретился с ним на площади одного города, на этой площади происходила акция устрашения неплательщиков. Взял Булат молодец деньги взаймы, а отдать, не отдаёт. Да и где ему взять, он ведь не работает, скорее всего, он обычный добрый молодец, живёт взаймы пока дают милые дамы, но в конце концов расплата всегда найдёт героя, даже если ты и Булат. Хотя он бы мог с долгами и рассчитаться, перстень у него был, скорее всего довольно ценный, но перстень — это как память о матери, а нет перстня нет памяти.<br/>
Следующий герой — это Кощей бессмертный. Странное существо, Я например считала его довольно древним, но по исследованиям некоторых авторов, персонаж по имени Кощей прослеживается в русских сказках с XVIII века, хотя, если взять Древнерусские летописи, то Древнерусское слово «кощей» воспринималось в значении «раб, пленник» и было заимствовано из тюркского языка. В данном значении Кощей упоминается в качестве метафоры в «Слове о полку Игореве», в эпизоде, где князь Игорь, попав в плен к Кончаку, садится «в седло кощеево».<br/>
Мне непонятно почему он так ненавидит русских, нигде не упоминается что он какой-то чужеземец, значит он тоже древнерусский персонаж, но Кощей оказался отъявленным русофобом. Повсюду он чует *русский дух*. Сам *русский дух* тоже что-то не очень понятное. Это может быть запах немытого тела, запах лаптей или портянок, запах алкоголя смешанного с луковым или чесночным амбре, и пр. И вот у такого гада ещё есть сёстры, которые превращаются в голубок, наверное милые девушки, как-то всё это вообще не вяжется.<br/>
Иван царевич… Иван царевич инфантильный тип, этакий подросток- недоросль.Ничего сам сделать не может, а вот жениться ему захотелось, хоть ты умри.С детства няньки и мамки все уши ему прожужжали, что женитьба — это самое главное, лучше бы учили как стать умным и справедливым человеком, он всё-таки будущий царь, как стать воином, чтобы командовать потом, если вдруг война, но как обычно погибать кто-то другой будет, не царское это дело погибать. Лучше бы он книжки сам в детстве читал, может быть и научился чему-нибудь.<br/>
Ну и наконец то невеста, она же Василиса Кирбитьевна.«Сидит она в башне высотой полста саженей. Такая красавица, что само солнышко ею милуется, сама луна на неё заглядывается!» Вот потому так долго и сидит в невестах, башня слишком высокая, вот никто красоты её и не видит, об остальных достоинствах Василисы Кирбитьевны сказка умалчивает, ну а что девке больше надо, красавица и точка!.. Но не так она проста, Василиса кроме красоты обладает чрезвычайно устойчивой нервной системой! Купол золочёный чуть не слетел, а ей хоть бы что, прямо как скала гранитная! И при похищении из башни не сопротивляется, видать конкретно засиделась или задумала чего-нибудь.<br/>
Больше утомлять никого не буду, здесь и сказочке конец. Вывод -читаем сказки с умом, а не ради развлечения.<br/>
Спасибо если сумели дочитать это до конца.
<br/>
Автор: Ирина Бурак<br/>
<br/>
Прочитать роман меня подтолкнуло любопытство: какой он, «новаторский»? Но шапка не по Сеньке — наверняка, увидела я только верхушку, поэтому и не пытаюсь выразить, о чём это произведение.<br/>
<br/>
Тяжёлое, напряжённое чтение, но повествование динамичное (кроме первой главы), сюжет увлекает, хочется узнать, чем всё это закончится. Финал можно назвать открытым, хотя… (не хочу спойлерить).<br/>
<br/>
Произведение насыщено современными проблемами, дышит ими, воплощает их. Это своего рода перекати-поле (образ, использованный Автором) — сплетение различных идей, мировоззрений, жизненных смыслов. Хочется отметить, что излагаются они Автором (насколько я понимаю) непредвзято, без утрирования. Веришь герою, человеку, который в монологе пытается выразить своё представление о причинах случившегося с ними и в то же время демонстрирует своё мировоззрение.<br/>
<br/>
Помимо общего погружения в пограничное состояние психики, одна из затронувших меня тем: что не позволяет этим людям сблизиться (до конца обращаются друг к другу на вы)? Возможно, равнодушие к другим, сосредоточенность на своей тревоге. У каждого своя «альфа и омега». Самыми привлекательными героями для меня оказались Сонин и Ольга — они не зацикливаются на себе, на своих страхах и тревогах в макси-, гипертревожной ситуации, а адаптируются к ней и открыты для другого человека. Это важнейшие умения человека, помогающее ему выжить. (Интересно, что у этих персонажей противоположные динамики «развития» — еле заметно, но всё же: нисходящая и восходящая). Сочувствие вызывает образ Виктора — человек, действительно, страдает, а не купается в своих переживаниях, используя их как своего рода маску, закрывающую от самого себя.<br/>
<br/>
В романе можно заметить противопоставление Автором сноба и толпы: «Пошлым становится все то, чего касаются они, — Александр кивком указал на толпу. — В этом мире есть много хорошего, правильного, возвышенного, но когда это попадает к ним, то оно тут же опошляется. Пошлость — их стихия, их природа, их жизнь». Люди в романе собираются не в группы или толпы, а в скопления — и уже не понятно, есть там что-то человеческое или только воплотившееся зло: «Мимо памятника протекло людское скопление с иконами и хоругвями»; или другое скопление: «Скопление напоминало недовольную советскую очередь за дефицитом, по которой прошел слух, что столь желанный товар подходит к концу, и на всех не хватит». Хотя, следует отметить, что этот термин вполне вписывается в общую атмосферу романа, главному герою в его состоянии трудно было бы иначе воспринимать окружение.<br/>
<br/>
Интересно было отслеживать в романе линию света. Солнце, свет — одно из активных действующих лиц произведения, другие персонажи взаимодействуют с ним, вступают в конфликт, а свет словно живёт своей жизнью, в то же время участвуя, проникая в жизнь героев.<br/>
<br/>
При чтении постоянно сталкиваешься с тем, что испытываешь неприятие и отторжение сравнений или метафор — и тут же далее что-то заставляет с ними смириться. Все литературные недочёты вполне органично вписываются в общее состояние героев (и рассказчика) на грани помешательства и фантомной реальности. Один из примеров: «В окружающей неустроенности кто-то мог углядеть особую эстетику, но только не Гамов, смотрящий на все вокруг с осуждением и брезгливостью. Особо подводил нос, безошибочно распознающий запахи: моча, что-то жаренное, навоз, пот, бензин, духи — все это метаморфозами клубилось в воздухе, грязно совокуплялось и пожирало друг друга» — ну, да: если запахи совокупляются, то их вполне можно назвать метаморфозами.<br/>
<br/>
Автор щедро разбрасывает по тексту очень красивые сравнения и метафоры, образы. Правда, они, в-основном, не ложатся в текст, словно вырваны или искусственно притянуты, поэтому создаётся впечатление красивостей (а иногда — клише). Причём, «красивости» запечатлеваются в памяти, твердишь их, как стихи, напр.: герой очнулся, осматривает окрестности — «дым гладил кусочки мяса, лежащие на решётке гриля»; «за кроватью мрачнел дверной проём»; «носки окружали пепельницу с окурками, будто чёрные холмы капище». С другой стороны, такие необъяснимые ассоциации вполне могут быть у человека, который не помнит, кто он. (Этим же можно объяснить огрехи в некоторых библейских отсылках, встречающиеся в тексте).<br/>
<br/>
Среди литературных недочётов можно было бы назвать также: бедность глаголов (постоянно: сказал, ответил, вышел); много канцеляризмов; неправильное словоупотребление; абстрактные понятия становятся действующими лицами (действуют); просторечные выражения в авторской речи (напр., «взял на себя костер»); сверхноваторское (для меня) «гостиная зазвучала спором»; скачки фокала. Вот так описываются чувства: «с невозмутимостью», «с лёгким восторгом», «смахнул насекомое, впрочем, без брезгливой грубости». Чуть ли не впервые, почти в конце романа пробилась какая-то эмоция в восклицании героя: «Я? Я — чудовище?» — но тут же даётся уточнение: «на лице Александра отобразился гнев».<br/>
<br/>
Мне эти погрешности в тексте мешали читать. Но допускаю, что это специально продуманный авторский стиль, помогающий Автору сильнее нагнетать психологический дискомфорт, а читателю опознавать в этом психологическом дискомфорте атрибут нашего времени. При чтении романа главным субъектом эмоций становится сам читатель — и порой это нешуточный шквал эмоций.<br/>
<br/>
Послушала несколько фрагментов аудио-записи. Это показалось лучшим вариантом для читателей, занудно цепляющихся за отдельные слова. Рекомендую именно такой способ знакомства с романом. А познакомиться с ним, несомненно, стоит.
<br/>
Гамлет XX века<br/>
С легкой руки критиков поведение Холдена Колфилда называют «подростковым бунтом». Мол, Сэлинджер, как никто, сумел почувствовать ужас того перелома, который происходит с человеком и его психикой, когда ему приходится адаптироваться в обществе. Роман стал инструментом, с помощью которого взрослые пытаются помочь своим детям справиться с этим непростым периодом. Правда, в некоторых случаях родители, наоборот, прячут книгу от глаз ребенка, опасаясь, что тот пойдет курить, кутить и балагурить, прямо как Холден.<br/>
Спорить с таким подходом нет смысла, главный герой действительно бунтует, и его выходки можно приписать юношескому максимализму. Но это лишь первый план, и останавливаться на нем — значит недооценивать оригинальность произведения. «Вся эмоциональная сложность подросткового возраста в том и состоит, что ты не знаешь, почему чувствуешь себя несчастным, сердитым или одиноким. Притягательность романа „Над пропастью во ржи“ как раз в том и состоит, что в нем есть веские причины для этих чувств. Эмоции наполняются смыслом», — пишет Луис Менанд. По мнению исследователя, Холден только говорит, как подросток (отсюда и внимание писателя к его речи), однако это человек со сложившимся мировоззрением, безжалостно препарирующий окружающих.<br/>
<br/>
Несчастье главного героя не в том, что все вокруг «притворщики», а жизненный успех — это «липа». Холден изначально несчастлив, и именно поэтому остро видит несовершенство этого мира. По мнению исследователей, причиной душевной неустроенности персонажа стала смерть младшего брата. Он говорит и думает, как человек, потерявший близкого, и все стремление окружающих к благополучию кажется ему жалкой попыткой забыть о смерти. Имя героя — Холден Колфилд, которое можно расшифровать как «hold on a coal field» — «держаться на выжженных (угольных) полях», отчасти подтверждает эту догадку.<br/>
<br/>
Типологически Холден похож на Гамлета. Оба героя видят несовершенство общества и испытывают так называемую Weltschmerz — мировую скорбь, в литературоведении означающую разочарование в жизни.<br/>
<br/>
Биография затворника<br/>
О самом Сэлинджере мы знаем очень мало. Даже ранняя биография автора дана кусками: читателям известно о годах его учебы и о том, что в 1943-м он был призван в армию и в звании сержанта отправлен на Западный фронт. Писатель участвовал в высадке десанта в Нормандии, в битвах в Арденнах и Хюртгенском лесу, а также в освобождении нескольких концлагерей.<br/>
По мнению исследователей его творчества, именно психологическая травма, полученная на войне, сформировала Сэлинджера-автора. Без сомнения, тексты молодого писателя публиковались и в довоенные годы. Даже Холден Колфилд «родился» намного раньше, и первые рассказы о нем — «Легкий бунт на Мэдисон-авеню» и «Я сумасшедший» — были созданы в самом начале 40-х. Однако и по тону, и по содержанию они были более «дружелюбными». Тогда как роман «Над пропастью во ржи», написанный в 1949-м и опубликованный только в 1951-м, стал отражением травмы автора и его личного неприятия мира.<br/>
<br/>
Холден — это Сэлинджер-подросток. Так же, как и его литературный отец, он занимается фехтованием, меняет школы (в случае писателя — университеты) и обожает детей. Привязанность героя к сестренке Фиби (имя, которое автор позже хотел дать своей дочери) иногда путают с нездоровым влечением. Но стоит вспомнить, что с такой же любовью персонаж относился и к погибшему брату, — и все становится на свои места. У самого Сэлинджера никогда не было младших братьев и сестер, но всегда было особое отношение к детям, которые, по его мнению, одни только достойны любви и сострадания и, в отличие от взрослых, не заражены лицемерием.<br/>
<br/>
«Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть», — размышляет Холден Колфилд.<br/>
Печальную известность книге принесли убийство Джона Леннона Марком Чэпменом и смерть актрисы Ребекки Шеффер от руки Роберта Джона Бардо. У обоих преступников были найдены при себе томики «Над пропастью во ржи», оба страдали психическими заболеваниями, однако были признаны вменяемыми на суде.<br/>
<br/>
В США роман долго был под запретом и изымался из школьных библиотек, однако со временем, по мнению того же Менанда, стал своеобразным психологическим щитом:<br/>
<br/>
«Одна из целей образования — научить людей стремиться к тем благам, которые может предложить жизнь, но есть и другая цель — научить их некоторому презрению к этим благам. Американцы — особенно думающие и чувствительные представители среднего класса — эти блага воспринимают как нечто неотъемлемое, и потому чувство разочарования приходит к ним гораздо чаще, чем ощущение успеха. Чтобы неудачи не сломили тебя, нужно научиться не обращать на них внимания. Когда мы даем своим детям „Над пропастью во ржи“, мы предлагаем им психологическую защиту».<br/>
<br/>
В культурном плане роман повлиял на многих авторов, творивших после выхода книги. О нем в своих произведениях упоминают Стивен Кинг, Джон Фаулз, Харуки Мураками и братья Стругацкие. Песни под названием Catcher in the Rye есть в репертуаре сразу нескольких знаменитых групп, в том числе легендарных Guns N’ Roses.<br/>
История Холдена Колфилда была переведена почти на все крупные языки мира. К началу XXI века вокруг романа уже был создан особый ореол книги, «которую должен прочесть каждый». И вполне заслуженно.©<br/>
Источник <a href="https://eksmo.ru/selections/kak-chitat-nad-propastyu-vo-rzhi-ID15538987/" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">eksmo.ru/selections/kak-chitat-nad-propastyu-vo-rzhi-ID15538987/</a>
<br/>
В целом же, очень любопытная вещь для тех, кто «в теме». С другой стороны — очень депрессивная для тех, кто «в доле». Конечно же, автор начал за здравие, и — как и положено Андрееву — окончил за упокой. Но мне не понравился галопирующий «по европам» стиль повествования, такой себе набросок-скетч для большого романа. Эволюция интелектуальной жизни и духовной деградации показана Андреевым со множеством остроумных выражений, которые я поспешил законспектировать. Но для меня, избалованного насыщенной, физически ощутимой прозой Достоевского и Горького, их фундаментальному подходу к анализу личности, данный рассказ оказался жидковат, особенно ближе к концовке. Драма, не давшая ощущение катарсиса. Почти как произведение Житинского «Снюсь», прослушанное недавно. А в противовес вспоминается «Жизнь Клима Самгина», где автор разматывает себя — своего героя — сорок лет, со всеми интимными подробностями (рассказ вышел в 1900 году — через два месяца после смерти Ницше, о ирония! До написания «самгина» еще были десятилетия впереди). Опять же, " театральный роман или записки покойника" Булгакова: песня немного о другом, но очень показательно в том смысле, что большие темы о личности, таланте и самоубийстве не стоит затрагивать вскользь. Не даром рассказ Андреева раскритиковали и назвали «протоколом».<br/>
<br/>
Касаемо же самой сути, то тут все просто: кто Ницше принял близко к сердцу, тот поймет. А прочим иным — все в притчах. Осознание своей посредственности — тяжкое бремя, особенно когда вся эпоха гремит проповедью величия и гениальности как базовых стандартов цивилизации. Сегодня быть посредственных намного проще — достаточно завести аккаунт в социальных сетях или канал на ютубе. А в ту эпоху отчуждение от людей означало именно такой конец. Ибо не было куда бежать от себя. <br/>
<br/>
Несколько ключевых цитат:<br/>
<br/>
Мозг Сергея Петровича стоял на той грани, которая отделяет глупость от ума и откуда одинаково хорошо видно в обе стороны: можно созерцать и высшее благородство могучего интеллекта и понимать, какое счастье дает он своему обладателю, и видеть жалкую низость самодовольной глупости, счастливой за толстыми черепными стенами, неуязвимой, как в крепости.<br/>
****<br/>
Как и многие другие, Сергей Петрович не думал, что он живет, и перестал замечать жизнь, а она текла, плоская, мелкая и тусклая, как болотный ручей. Но бывали мгновения, когда он точно просыпался от глубокого сна и с ужасом сознавал, что он все тот же мелкий, ничтожный человек; тогда он по целым ночам мечтал о самоубийстве, пока злая и требовательная ненависть к себе и к своей доле не сменялась мирною и кроткою жалостью. А потом жизнь снова овладевала им, и он еще раз повторял себе, что она — факт, с которым нужно мириться.<br/>
****<br/>
— Будете писать? — спросил Сергей Петрович.<br/>
— Нет. Я не люблю переписки. Но вы пишите.<br/>
*****<br/>
И, оставшись один, Сергей Петрович понял, что он давно желал и ожидал этого дня, когда он останется с Ницше один и никто не будет мешать им. И, действительно, с этой минуты никто не мешал им.<br/>
*****<br/>
Как и раньше, он краснел, когда над ним стали шутить, и когда выпил, то пел и говорил заплетающимся языком о каком-то Заратустре. Кончилось тем, что он стал плакать, а потом буянить, назвал всех их идиотами, а себя сверхчеловеком. <br/>
*****<br/>
Он не был ни настолько смел, чтобы отрицать Бога, ни настолько силен, чтобы верить в него; не было у него и нравственного чувства, и связанных с ним эмоций<br/>
*****<br/>
Не мог он ни подняться так высоко, ни упасть так низко, чтобы господствовать над жизнью и людьми, — в одном случае стоя выше их законов и сам создавая их, в другом — находясь вне всего того, что обязательно и страшно для людей.<br/>
*****<br/>
Другие люди, страдающие от несоответствия между способностями и трудом, иногда ломают рамки и идут, куда хотят, — в рабочие, в пахари, в бродяги. Но то люди сильные и смелые, каких немного на земле, а Сергей Петрович чувствовал себя слабым, робким и управляемым чьею-то чужою волей, как паровоз, которого только катастрофа может свести с рельсов, проложенных неизвестными руками. <br/>
<br/>
Раз нельзя победить — нужно умереть. И Сергей Петрович решил умереть и думал, что смерть его будет победою.
Автор: М.Пружков<br/>
<br/>
<a href="https://syg.ma/" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">syg.ma/</a>@maksim-pruzhkov/biezumnaia-knigha-o-massovom-biezumii-rietsienziia-na-roman-pavla-minkasa-tuuma<br/>
<br/>
В этом году на просторах сети, в том числе и в виде аудиокниги (озвучил Олег Булдаков) появился роман Павла Минкаса «Туума». Редактором книги выступила писатель и рецензент издательства «Эксмо» Ирина Щеглова, назвав ее «большой работой, очень актуальной, очень хорошо написанной, с потрясающими диалогами».<br/>
<br/>
Заявлена «Туума» как фантастика, в иных случаях — как постапокалипсис. Но это, если так можно выразиться, философская фантастика с большим элементом психологизма. Мы не знаем, события в романе происходят реально или же являются плодом больного сознания — читатель должен решить сам. А один из героев так и вовсе заявляет, что бушует психическая пандемия, и то, что названо прогрессом цивилизации, на самом деле распространение и развитие массового безумия, болезни. Именно поэтому конец света неизбежен — сумасшедшие обречены погибнуть.<br/>
<br/>
Персонажи представляют собой воплощенные архетипы. Здесь есть и циничный политик, эксплуатирующий идею патриотизма; и пастор харизматической церкви, утративший веру; и адепт теории заговора; и неакадемический философ, презирающий массы. Впрочем, герои сложны, почти каждый из них проходит не просто эволюцию, а революцию, кардинально меняясь.<br/>
<br/>
Начинается роман так: персонажи приходят в сознание и обнаруживают, что ничего не помнят. Такой ход не является новым ни в литературе, ни в искусстве, но автору он необходим лишь для того, чтобы актуализировать два основных вопроса философии: «Кто я?» и «Как устроен мир?» Персонажи предлагают разные теории: конец света, психическая пандемия (все сошли с ума), происки мирового правительства, попадание в загробный мир, наступление оккультного Нью Эйджа, грандиозный психологический эксперимент. Но кто из них прав? В этом смысле «Туума» напоминает «Солярис» Станислава Лема: человек не может познать бытие, поэтому живет в объяснениях, в теориях, которые по сути являются иллюзией и полностью оторваны от реальности. Но иначе нельзя — если человек не может объяснить реальность объективно, то создает иллюзию. В этом и состоит парадокс: хомо сапиенс, человек разумный на самом деле оказывается человеком безумным, создателем иллюзий. Выходит, что культура — это грандиозная иллюзия, рассадник безумия. Но она помещена в объективный мир, который ей не соответствует, поэтому обречена погибнуть. Конец света — это конец грандиозной лжи, выталкивание чужеродного природой.<br/>
<br/>
Основный конфликт между людьми — это конфликт не столько интересов, сколько рукотворных иллюзий. История человечества — это история заблуждений, которые боятся между собой за доминирование. Итог: так называемый прогресс оказался регрессом, и в итоге мы видим падение человечества до дикарского уровня, до антропофагии. Таков посыл «Туумы». Впрочем, это всего лишь одна из трактовок, ведь книга написана так, что у читателя есть возможность истолковать ее несколькими способами. И в романе для этих трактовок есть основания.<br/>
<br/>
Но персонажи не только размышляют об окружающей среде. Другой пласт повествования — они путешествуют по глубинам своего подсознания. Автор называет это так: «опускаются в Бездну». Бездна — это наша психика. Человек не только не понимает мироздания — он себя не понимает, свой внутренний мир. Звучит страшный вопрос: а вдруг внутренний мир гораздо больше внешнего?<br/>
<br/>
В «Тууме» описано то, что в психоанализе названо конфликтом сознания и бессознательного. Человек не знает себя, не знает, какие в его душе живут демоны, не знает своих «домовых», подавляет психические энергии. И в итоге случается бунт: собственная природа, собственное естество восстает на человека. Демоны вырываются из «тюрьмы» подсознания и становятся реальностью.<br/>
<br/>
Иллюзии, в которых живет человек, — это иллюзия понимания мира и иллюзия понимания себя. Но оказывается, что наши объяснения, теории, схемы, шаблоны, ярлыки — все это противоестественно. Мир выталкивает нас — один из персонажей видит во сне заросший травой парк, а на поселок, где развиваются первые события, напирает лес. Других образов того, что природа поглощает цивилизацию, в романе предостаточно: пустая дорога, окруженная полями и лесами; «лесные жители», избавляющиеся от одежды, сжигающие картины; недостроенный дом, из которого выходит заблудившаяся корова.<br/>
<br/>
То же и с нашим естеством, нашим внутренним миром, нашей психикой. Естество воспринимает сознание, которое состоит из матриц и объяснений, как болезнь. В итоге на «человека разумного» восстает собственная иррациональная природа. Все должно вернуться к изначальной иррациональности, иррациональной гармонии. Естественное побеждает искусственное — это и есть конец света для человечества.<br/>
<br/>
Еще одна важная тема в книге связана с символикой света, огня. В «Бездне подсознания» темно, плохо видно, плохо ориентируешься, поэтому нужно осветить ее. Главный герой, Виктор, опускается в глубины подсознания, чтобы изучить их, победить свои страхи, «примириться с демонами», обрести силу. Он не хочет жить во тьме, он хочет, чтобы все было на свету.<br/>
<br/>
Но Свет, Огонь, Сияние — это еще и символы Бога. Одному из персонажей, пастору Вадиму, является ангел в виде чудовища. Вадим называет его уродливым, на что Ангел замечает, что тот не готов к встрече со «Стариком», потому что если его, Ангела, считает уродливым, то что же тогда подумает о Боге? Поднимается вопрос: если Бог и существует, то сможет ли человек, живущий в иллюзиях, понять его, найти с ним, так сказать, «общий язык»? Ведь каждый видит Бога по-своему, фактически Бог превращается в один из элементов частной иллюзии, частной матрицы. Бог становится шаблоном.<br/>
<br/>
«Туума» провозглашает всеобщую слепоту. Человечество бродит в абсолютной тьме и выдумывает объяснения, что вокруг. А потом в эти объяснения свято верит. Поднимаются вопросы: а можно ли прозреть? Как рассеять тьму, в которой мы прибываем?<br/>
<br/>
Книга будет интересна читателям, интересующимся философскими и религиозными вопросами, а также психологией.
«Сегодня резко меняются отношения государства и подданных. Сэр Чарльз с похвалой говорит о новом подходе к преступлению. Я же вспоминаю о евреях, которых везли в газовые камеры. Казалось бы, какая тут связь? А она есть. По новой теории, преступление — патология, и его надо не наказывать, а лечить. Тем самым снимается вопрос о справедливости: «правовое лечение» — глупые слова.<br/>
Раньше общественное мнение могло протестовать против тех или иных наказаний. Оно и протестовало против прежнего уголовного кодекса на том основании, что преступник не заслужил такой суровости. Это — нравственное суждение, и всякий волен его высказать. Но лечение судится лишь по результатам, это вопрос специальный, и ответит на него только специалист. Т. о., из личности, имеющей права и обязанности, преступник становится предметом, над которым вправе трудиться общество. Именно так относился Гитлер к евреям. Они были вещью, объектом воздействия, и убивали их не в наказание, а так, как убивают болезнь. Когда государство берется исправлять и переделывать людей по своей воле, воля эта может оказаться и доброй и злой. Конечно, разница есть, но главное — одно: правители становятся человековладельцами.<br/>
Смотрите, чем может обернуться «гуманный взгляд на преступление». Если преступление — болезнь, зачем вообще различать их? Кто, кроме врача, определит, здоров человек или болен? Одна психологическая школа считает мою веру неврозом. Если этот невроз не понравится государству, кто защитит меня от лечения? Оно может быть тяжелым — врачам приходится иногда причинять пациенту боль. А я даже не смогу спросить: «За что?», потому что благодетель ответит: «Милый мой, никто вас не обвиняет. Мы вас лечим, а не наказываем».<br/>
И ничего тут не будет особенного, просто доведут до предела политический принцип, действующий и сейчас. Он подкрался к нам незаметно. Две войны по праву потребовали ограничения свободы, и мы постепенно привыкли к цепям, хотя и без особой радости. Экономическая жизнь все усложнялась, и правительству пришлось брать на себя многое, чем оно раньше не ведало. В результате классическое учение об обществе, созданное под влиянием стоицизма и христианства и исходившее из понятий справедливости (естественный закон, ценность личности, права человека), медленно скончалось. Современное государство существует не для того, чтобы защищать наши права, а для того, чтобы что-нибудь делать для нас или с нами. Мы не столько подданные, сколько подопечные, вроде школьников или щенят. Нам не о чем сказать: «Это не ваше дело». Вся наша жизнь теперь — их дело.<br/>
Я говорю «их», а не «его», потому что и глупому ясно, что нынешнее государство может быть только олигархией. Ни «один», ни «все» в правители теперь не выйдут. Но олигархи смотрят на нас по-новому.<br/>
Я убежден, что человеку лучше, если у него свободный ум. Но я сомневаюсь, что ум этот долго продержится без экономической свободы, которую как раз и убивает современное общество. Такая свобода дает возможность учить и воспитывать детей без государственного присмотра, а взрослым — судить о государстве и указывать ему на его пороки. Почитайте хотя бы Монтеня — вот голос человека, который живет в собственном доме, ест мясо своих овец и плоды своей земли. Кто посмеет так говорить, если государство — наш единственный наставник и работодатель? Конечно, когда люди не были ручными, свободой этой наслаждались немногие. И страшное подозрение овладевает мною: а вдруг есть только два выхода — свобода для немногих и несвобода для всех? Кроме того, новая олигархия вынуждена много знать. Если мы — ее послушные дети, то она, как мама, «знает лучше». Для этого ей приходится все больше полагаться на мнение ученых, пока она не станет игрушкой в их руках. Общество благоденствия неизбежно идет к технократии. Но страшно давать власть специалистам именно потому, что они — специалисты. Не им решать, что хорошо для человека, что справедливо, что нужно и какой ценой. Пусть врач скажет мне, что я умру, если не сделаю того-то, а я уж сам решу, стоит ли жить на таких условиях.<br/>
Конечно, сэр Чарльз прав, напоминая нам, что на Востоке голодают миллионы людей. Им мои тревоги безразличны. Голодный думает о еде, не о свободе. Нельзя отрицать, что только наука, примененная повсеместно, сможет накормить и вылечить такое несметное множество. А это невозможно без небывалого государственного контроля. Словом, теперь не обойтись без всемирного государства благоденствия. Поэтому я так и боюсь за человечество. С одной стороны, мы видим голод, болезни, угрозу войны. С другой — у нас есть прекрасное против них средство: всеведущая и вездесущая технократия. Для рабства лучших условий не придумаешь. Так оно всегда и начиналось: одни в чем-то нуждались (или думали, что нуждаются), другие могли им это дать (или притворялись, что могут). В древности люди продавали себя, чтобы прокормиться. Быть может, страшная сделка состоится снова. Мы не вправе судить за нее людей. Мы даже не вправе их отговаривать. И все же вынести ее невозможно.<br/>
Вопрос о прогрессе свелся к тому, можно ли подчиниться всеопекающей власти, не теряя достоинства и независимости. Можно ли хоть как-нибудь собирать мед государства благоденствия, избегая пчелиных укусов?<br/>
Не думайте, что укусы — чепуха. То, что творится в Швеции, — только начало. В нашу плоть и кровь вошли определенные потребности: называть свой дом крепостью, учить детей, как велит нам совесть, заниматься разумным трудом. Без этого нет ни нравственности, ни радости. Когда это исчезнет совсем, произойдет страшнейший моральный и психологический срыв. Все это грозит нам даже в том случае, если нас действительно будут лелеять и пестовать. Но будут ли?»
Вначале, чисто из праздного любопытства, пробежался по всему массиву отзывов под ленинской работой. А потом решил проанализировать на предмет контраргументов к девяти ленинским тезисам. Эмоциональные отзывы я, разумеется, отсеивал, чтобы не тратить время. Итог получился довольно жёсткий:<br/>
<br/>
• серьёзных теоретических контраргументов к ленинским тезисам в этих отзывах НЕТ, а есть обычный повторяющийся набор психологических возражений, бытовых страхов, логических подмен и споров не с Лениным, а с карикатурой на Ленина.<br/>
• И, как всегда, единственные зачатки серьёзной критики — это не из этих комментариев, а из академической и политико-философской традиции 20 века (Вебер, Поппер, Арендт, Мизес и пр.), и никто из критиков ленскиной работы и, увы, самого Ленина, даже не упомянул здесь, практически не представил. Ну, на худой конец, кто-нибудь вспомнил о карде Каутском с его работами «Диктатура пролетариата» и статьи против большевиков 1917–19 гг.<br/>
<br/>
1. С кем спорят авторы отзывов, так это не с Лениным.<br/>
<br/>
Ключевая проблема всех «анти»-реплик: они не критикуют «Государство и революцию» как текст, а спорят с:<br/>
– позднесоветским опытом<br/>
– сталинской практикой<br/>
– хрущёвскими лозунгами<br/>
– бытовыми воспоминаниями («колбаса», «очереди», «газеты вместо бумаги»)<br/>
– собственным представлением о «коммунизме как рае завтра»<br/>
<br/>
Но Ленин в «Государстве и революции»:<br/>
– не описывает быт<br/>
– не обещает изобилие<br/>
– не отменяет государство завтра<br/>
– не говорит о равенстве доходов<br/>
– не рисует финал, а описывает механизм власти и переход<br/>
Получается, почти 90% возражений — мимо объекта критики.<br/>
<br/>
2. Основные «контраргументы» и почему они, как всегда, когда критикуют Ленина, несостоятельны.<br/>
<br/>
Разберём повторяющиеся линии возражений.<br/>
<br/>
2.1. «Это утопия, люди такие не бывают»<br/>
<br/>
Это самый частый аргумент.<br/>
Проблема: Ленин не строит антропологическую утопию. <br/>
Он не говорит: «Люди станут добрыми»<br/>
Он говорит: «Пока существуют классы — будет насилие; пока есть государство — это диктатура класса».<br/>
Аргумент «люди плохие» вообще не бьёт по ленинскому тезису, потому что у Ленина:<br/>
– государство существует именно потому, что люди конфликтны<br/>
– диктатура пролетариата нужна именно потому, что сопротивление неизбежно<br/>
Это не контраргумент, а эмоциональное неприятие вывода.<br/>
<br/>
2.2. «Коммунизм невозможен рядом с капитализмом»<br/>
<br/>
Это уже ближе к делу, но:<br/>
– Ленин прямо пишет, что:<br/>
– отмирание государства возможно только при всемирной победе социализма<br/>
– в переходный период государство усиливается, а не исчезает<br/>
То есть возражение формулируется так:<br/>
«Коммунизм невозможен, если есть капитализм»<br/>
Ленин отвечает:<br/>
«Да. Именно поэтому и есть эпоха социализма, диктатура пролетариата и международная борьба»<br/>
Возражение повторяет ленинскую мысль, выдавая её за опровержение.<br/>
<br/>
2.3. «Распределение = кормушка = новая элита»<br/>
<br/>
Это единственный аргумент, который потенциально мог бы быть серьёзным.<br/>
Но в отзывах он подаётся так:<br/>
– без анализа механизмов<br/>
– без сравнения с капиталистическим распределением<br/>
– без ответа на ленинский тезис об уничтожении бюрократической касты (выборность, отзывность, зарплата рабочего)<br/>
Критика уровня:<br/>
«Все равно будут паразиты»<br/>
Это не контраргумент, а антропологический скепсис, который одинаково:<br/>
– уничтожает и капитализм<br/>
– и демократию<br/>
– и рынок<br/>
– и любое государство вообще<br/>
Ленин, кстати, лучше этих комментаторов понимает риск вырождения, поэтому и делает акцент на сломе аппарата, а не на лозунгах.<br/>
<br/>
2.4. «В СССР этого не сделали — значит теория ложна»<br/>
<br/>
Это логическая ошибка post hoc.<br/>
Теория государства ≠ практика конкретного государства.<br/>
Иначе пришлось бы сказать:<br/>
– демократия ложна, потому что США вели войны<br/>
– христианство ложно, потому что инквизиция<br/>
– рынок ложен, потому что олигархи<br/>
Это критика реализации, а не опровержение тезисов.<br/>
<br/>
3. Чего в этих отзывах НЕТ (а должно быть, если критика серьёзная).<br/>
<br/>
Отсутствуют:<br/>
– анализ тезиса о государстве как аппарате насилия<br/>
– анализ тезиса о невозможности «надклассового» государства<br/>
– разбор Маркса и Энгельса, на которых Ленин опирается<br/>
– альтернативная теория государства (Вебер, Плюрализм, Элиты)<br/>
– аргумент о неизбежной автономизации власти как структуры (Михельс, Парето)<br/>
То есть никто не бьёт в центр ленинской конструкции.<br/>
<br/>
4. Итоговый диагноз<br/>
<br/>
Если говорить строго:<br/>
<br/>
95% отзывов — это не критика Ленина, а бытовая терапия травмы от СССР<br/>
4% — эмоциональная антиутопическая риторика<br/>
1% — смутное ощущение, что власть отчуждается от масс, но без теории<br/>
<br/>
Серьёзного интеллектуального контраргумента ленинским тезисам в этом массиве НЕТ.<br/>
Но — и это важно —<br/>
это не значит, что таких контраргументов не существует вообще.<br/>
Просто они лежат не в этих незамысловатых комментариях обычных людей, а в академической философии и политологии.<br/>
<br/>
5. Что нужно, чтобы разбить все ДЕВЯТЬ ленинских тезиса в работе «Государство и революция»? <br/>
<br/>
1. Сопоставить ленинские тезисы с их главными научными контраргументами 20 века (без демагогии!!!)<br/>
2. Показать, где Ленин силён, а где именно уязвим теоретически<br/>
3. Разобрать «Государство и революцию» как текст власти, а не идеологии — в духе Фуко/Арендт<br/>
4. Или, НА ХУДОЙ КОНЕЦ, превратить свою критику в жёсткое политологическое эссе о том, почему спор вокруг Ленина до сих пор не закрыт.<br/>
<br/>
И еще, ленинская работа действительно сильная, хорошо продуманная. Но! нет ничего совершенного — и в ней можно найти бреши. Только уметь надо! А чтобы уметь — надо уметь думать! Разумеется, если есть чем.
<br/>
На лайвлибе кое-кто жаловался, что в «Улиссе» много терминологии и технических деталей. Как по мне, это только работает на атмосферу. Корабль — это еще и механизм. Это в первую очередь механизм, а война, как учит нас гуру Кенигтигер, это сплошной технический нюанс. Кроме того, они ж там не просто матросики-умрем-до-последнего, а профессионалы. Поэтому войне как технологическому процессу уделяется много внимания. Образ Капкового Мальчика с этой точки зрения вообще находка, и я бы отдал зуб за знание его реального прототипа и возможность про него написать. Сразу вспоминается бессмертная речь про полимеры, тот ее кусок, где «Парню 25 лет, вы понимаете, что вы ноли перед ним?!» Вообще, написано с огромным знанием дела, в том числе, гм, со знанием возможных причин смерти, которую эта машинерия может причинить, пойдя вразнос — начиная от летящей с высоты радарной решетки до значительно более изощренных способов. В общем, матчасть автор знает, любит, и матчасть тут совсем отдельный герой. <br/>
<br/>
Это очень «наш» роман. Параллели с советской военной классикой очевидны, хотя Маклин, вероятнее всего, не читал «Батальоны просят огня» или «Дожить до рассвета», или даже «Мертвым не больно», хотя там уже не такая прямая связь. Просто, видимо, хороший военный писатель некоторых тем все равно не избежит. Факт: перекличка есть, и местами очень отчетливая. Ну, и то, что они прорываются именно в Мурманск, добавляет эмпатии, на самом деле. Когда тонет транспорт с танками, почти физически больно, потому что эти танки уже не появятся под Орлом или Фастовом. Ну, и понятно, не деться от сравнения с «Реквиемом PQ-17», тем паче, на судьбу реального каравана намеки толстейшие. «Улисс» лучше, причем с чисто литературной точки зрения. Он менее пафосный, но даже более трагичный — может, потому и лучше с трагедией, что меньше пафоса. Люди вообще обычно не очень эффектно помирают. Но они тут очень живые, и сочувствуешь как реальным. <br/>
<br/>
Некоторые сцены — совершенный хоррор. Кто-то даже сравнил «Улисс» с «Террором» Симмонса — да, есть общее. Мистики нет, но давящий ужас — вовсю. А сцена, когда «Улисс» проявляет милосердие к тонущим с судна, на котором горит мазут… Чтоб вы знали, други, я считаю, что Стивен Кинг и Клайв Баркер — это прикольные, но совершенно не страшные писатели, а вот тут волосы дыбом реально встают. Смерть там вообще ходит за всеми, причем смерть часто дурацкая. Один гибнет от случайного выстрела своего же корабля, другой стреляется и больше ни при чем, третий погибает от коротнувшего кустарного обогревателя, без которого нельзя, потому что ну кошмар же, нельзя все время вахту на -30 посреди океана стоять. <br/>
<br/>
Немцы по понятным причинам в кадре не появляются. Они проявляются. Вообще, дойчи изображены очень сильным, изобретательным и опасным врагом. Ни на секунду не дают забыть, что война это путь обмана, и противника надо сначала обмануть, а уже потом убить. Немцы прямо-таки изощряются в изобретении способов разгрома конвоя, появляются внезапно, бьют больно и уходят не прощаясь. Как фильм ужасов читаешь. Кто тот же «Террор» прочел — таки да, похоже на тамошнего мистического медведя, с той разницей, что в реальности мистические медведи редко кого едят (разве что обычные), а вот валящийся из облаков на голову бомбер для многих реальных моряков был последним впечатлением в жизни.<br/>
<br/>
Напоследок, цитата, лучше всего передающая дух.<br/>
<br/>
— Как вы относитесь к тому, чтобы погибнуть смертью героя? <br/>
— Одна мысль об этом внушает мне отвращение! <br/>
— Но есть ли у нас иной выбор, джентльмены? <br/>
— Увы, нет.
После того, как я начиталась массы негативных рецек, читать эту книжку не хотелось совсем. Но поскольку мне ее сосватала мама как книгу из своего детства, да и птица на ней была (зазря потраченная), отвертеться было невозможно. В начальной школе я, как бетономешалка, беспрерывно поглощала книги, особенно мне нравилось читать дневники путешественников, книжки биологов, ихтиологов, спелеологов и т. д. и т. п. Среди них, конечно же, тоже были любимцы: больше всего я обожала читать и перечитывать Хейердала и Кусто. Вылилось это в то, что когда в 4 классе нам задали сочинение по естествознанию (и такое бывало), я накропала десятистраничный рассказище про то как я с Сонькой, подругой детства, плыла через три океана на одном из плавсредств, построенных по образу и подобию легендарных Хейердаловых детищ. Уже не помню, был ли это плот или папирусная лодка (что скорее, ибо плот мне нравился меньше), но всякие штрихи вроде летучих рыб, залетающих на палубу, созвездий, течений и ветров, отложившиеся в моей голове как наиболее яркие воспоминания о книге, там, разумеется, присутствовали. В общем, состряпан этот рассказец был благодаря вольному полёту фантазии, крушащей все слишком серьёзные доводы взрослых о невоплотимости такого сюжета, и именно так написана эта книжка. Возможно, не будь в моём прошлом описанного выше, я бы тоже присоединилась бы к ряду этих серых скучных взрослых людей, брезгливо качающих головами: и физика-то им не такая, слишком просто, и английский-то невозможно советским школьникам знать и не знать до такой степени. К счастью, всё сложилось немного иначе, и я смогла на целый вечер отключить голову, отдавшись полёту фантазии этого автора. Ведь это же не так сложно, принять допущения, скучные взрослые! Перед вами, в конце концов, не Пёрышкин( автор учебника по физике), а детская книжка, и я бы не осмелилась утверждать, что она о физике. Она о детях, и о том, как они развлекаются, как работает их воображение. (И как оно уже не работает у большинства повзрослевших людей. Мой печальный опыт свидетельствует о том, что даже если человек дохрена творческий – ещё далеко не факт, что он сможет принять как данность чужое творчество, не ограничивая возможность творить доступными ему средствами). Господибожемой, чего я только ни прочла в чужих рецках! Как они осмелились украсть «Кон-Тики», это же реликвия, испортят же! Как примитивно описывают они герра капиталиста! Насколько, в конце концов, посредственно всё, что здесь излагается о физике! Но господа и дамы, штука-то как раз в том, что никто ничего не крал из музея – об этом так и говорится прямо, когда невозможно поставить опыт в реальности, ставят мысленный эксперимент, что про глупость капиталиста говорят сами дети, ставя себе на заметку, что надо бы чего поумней выдумать, а всё, что они отменяют из физических законов – да, просто, однако же мне пришлось напрячь мозги, чтобы понять, почему если скорость звука медленнее скорости двигающегося к тебе тела, то все слова, которые тебе оно кричало (а вернее, все издаваемые им звуки), дойдут до тебя в обратном порядке. В минус автору от меня лишь буквальная транслитерация этих слов-наоборот, потому что прокручивая обратно запись слова, мы услышим совсем не то, что произнесём, прочитав это слово наоборот, ведь слово – это не каждый звук по отдельности, а их сочетания, дифтонги, совершенно не воспринимаемое нами шипение между звуками… И ещё у меня вопрос был, что ж этот корабль древний, который они нашли в плотной воде, не потонул до того, как плотность воды была увеличена, раз он тонул в менее плотной воде, откуда он взялся тогда. Но эта книжка – детская, и не стоит к ней придираться в точности описаний, и так хорошо, что не соврал. Насчёт английского – да, не очень верится, чтобы кто-то из школьников не знал, что значит I’m sorry, но с другой стороны, вот «чморит» моя мама моё поколение, что ничему нас в школах не учат и ничего-то мы не знаем, что знали они – но на самом деле и они не знали массу того, что узнают современные школьники и студенты, а отпетые идиоты, пожалуй, были, есть и всегда будут, и всегда будут такие, кто не знает чего-то в какой-то области, и вообще это как раз не странное, а вполне нормальное, даже здравое явление. К слову сказать, моя мама не желает знать английского, — что же, ставить это в укор советскому образованию? С другой стороны, я не нашла там «специальной морской терминологии», о которой так истерично заявлялось в какой-то рецке. Как раз наоборот, когда Алек сталкивался с такими словами, он так и говорил, что не знает, что это. И потом, у меня возникли сомнения, пробовал ли хоть раз автор той рецки читать что-либо на другом языке. Знать все слова неродного языка невозможно, однако контекст – великая сила, и всякий раз лезть в словарь, чтобы почерпнуть там то, о чём ты и так уже догадался – более нудное занятие и придумать сложно. В общем, есть, конечно, детские книжки в разы интереснее, увлекательнее и полезнее, но это же не значит, что потому надо топить эту, в целом-то неплохую повесть.<br/>
Длинно, много букв, но объёмно. Извините, уж!
«это не действие.» — И да, и нет, тут мы обсуждаем тонкие вещи, где уже нет таких чётких границ между явлениями, как в обыденной жизни. Можно сказать — действие, можно сказать — не действие. Всё относительно.<br/>
«нечем тебе это делать и главное некому.» — Если некому это делать, то кто и кому сейчас это пытается доказать? И главное, зачем? Ход вашей мысли не полностью неверен, в этом есть рациональное зерно, и при его помощи вы могли вырастить сад собственного понимания, но вам для это нужно начать доказывать несуществование субъекта самому себе, а не другим. Вы могли бы пользоваться этой философией, чтобы успокоить собственный ум, собственные чувства — вместо этого вы пытаетесь выбить себе немного психической стабильности насилуя этой примитивной ментальной установкой всех вокруг.<br/>
«сечешь?» — Ну что за смешная манера разговаривать) Это бы имело больший эффект, будь вы гопником с ножом, остановившим меня где-то, и доказывающим мне необходимость отдать ему часть своего имущества, чтобы остаться в живых. А в контексте такой беседы звучит как-то смехотворно.<br/>
«можешь только молить о нем.» — Если нет субъекта — то некому и молить, так же как некому было разотождествляться и отпускать. Ход вашей мысли, как я уже говорил, правилен в чём-то, но вы сами извращаете основную свою мысль, превращая её просто в орудие самоутверждения и соперничества, выхолащивая в аргумент, должный доказать ваше превосходство надо мной и всеми этими «лжегуру»…<br/>
«так и моли.» — Как я могу молиться, если меня как субъекта — нет?). А вообще, молитва это один из основных методов, который я использую в работе над отпусканием чувств. Но это лишь один из возможных способов достижения молитвенного, нежного состояния сознания, в котором возможна эффективная работа. <br/>
«открой «сутру сердца»» — Открыл, прочитал. Не увидел никакой связи между тем, что вы пишете и данным священным текстом. С радостью выслушаю вас о том, какую вы видите связь.<br/>
«может дойдет,» — Интересна природа, или причина Вашей уверенности, что в этой ситуации именно я так много не понимаю, а не вы. Я, конечно, не понимаю очень многого, и в жизни вообще, и в этой ситуации, и в ваших словах… Но всё же хочу спросить: а как вы себя проверяете? Вы задаёте себе сократические вопросы, типа «откуда я знаю, то что я знаю»? Или вы уже их переросли?<br/>
«если ты прямо такой из себя буддист,» — Я не буддист. Думаю, что и Сиддхартха Гаутама не был буддистом. Мне не нужны религиозные, научные или философские концепции, чтобы отгораживаться ими от дискомфортных чувств, я работаю с этими чувствами и они становятся комфортными. (ещё совсем недавно они мне были нужны, так что это не делает меня хоть сколько-нибудь лучше других)<br/>
", смотрящий на этот сайт через свой аватар глазёнок Будды." — Я смотрю на это сайт через свои глаза. Было бы странно смотреть через чужие. Но более всего интересно то, зачем вы ещё и Будду решили оскорбить, уничижительно говоря «глазёнки»?<br/>
«сознание не детерминировано.» — Смотря что понимать под сознанием. Если то же, что в обычной западной психологии (не в экзотических течениях типа Грофа, Райха и того же Хокинза — в таких направлениях определение сознания может быть несколько нестандартным), то оно детерминировано в довольно большой степени, но не полностью. Если бы сознание не было бы отчасти детерминировано, то не работала бы, скажем, реклама. Не работала бы музыка, не вызывала у многих людей сходные состояния сознания. Не возможно было бы вообще искусство, так как чувство прекрасного у людей слишком сильно бы разнилось и постоянно менялось и так далее. То есть отчасти детерминизм присутствует. Этого вполне достаточно, чтобы установить такой уровень контроля над своим сознанием, который полностью решает проблему счастья и по сути дела все психологические проблемы.<br/>
«поэтому рассказывать сказки и втирать дичь как ты круто успокиваешь свой гнев, злость или грусть — будешь в детском саду.))» — В этом, может быть, и дело, в этом, возможно, самая большая боль вашего сердца, что я (и все остальные люди) буду рассказывать какие угодно сказки (а может и не сказки) кому угодно и где угодно, и вы ничего не можете сделать, чтобы меня заткнуть. (Ну, можете убить, конечно, или что-то ещё, чисто силовое предпринять, но это из несколько другого смыслового ряда). Отпустите эту боль, смиритесь. Если вы критикуете кого-то, будьте готовы, что будут критиковать вас. Обычно вам это сходило с рук, а в этот раз досталось. Бывает. Однажды карма человека находит…<br/>
«хотя возможно именно ты можешь вызывать силой мысли прилив безумной радости или рыдать от бесконечного горя по щелчку пальцев?» — Что у вас за странная фиксация на пальцах? То высасывание из пальца, то вот, щелчки пальцев. Ни я, ни Хокинз нигде не пишем о щелчке пальцев. Причём тут вообще пальцы? Да, человек в гармоничных, спокойных условиях при условии многолетней правильной тренировки, при помощи мысли может вызывать у себя любое эмоциональное состояние любой интенсивности. В негармоничных условиях, в городе или, тем более на войне, в тюрьме и т.д. — это может быть труднее, но он сможет корректировать, компенсировать эти негармоничные условия до возможности нормально в них функционировать, по крайней мере. А где-то в лесу или в загородном доме в одиночестве — довольно легко при должном умении вызвать у себя любое эмоциональное состояние при помощи, скажем, аутотренинга или самогипноза.<br/>
«но это уже клиника.» — Я думал клиника, это когда люди кончают с собой, от того, что не могут справиться с горем. А получается наоборот — если человек может жить счастливо и эффективно, то он болен) Интересная точка зрения, но я её не разделяю.<br/>
«или прирожденное мастерство плута.» — Ну я вам ничего и не хочу доказать. Вы не можете мне поверить, у вас, скорей всего, нет такой опции. Ваши эмоциональные проблемы не пропускают вас в возможность их решить. В качестве размыкателя этого замкнутого круга могла бы выступить какая-то личная трагедия или помощь какого-то более сильного человека, чем я. Я тут бессилен и работаю не на вас.<br/>
«кем ты и являешься.» — Я являюсь Вами. А Вы являетесь мной. Субъект есть, просто он один на всех) Я больше индуист, чем буддист, если что. Верю в единство всех существ во Вселенной, и что мир — это сон Брахмы. Но это я в полушутку говорю. Мне больше нравятся вопросы, чем ответы.<br/>
«как и гигантские толпы псевдо-мастеров, якобы психологов и «духовных» массажистов, простирающиеся на сотни километров от вконтакта до телеграма.» — Здесь вы снова, как типичный подросток противопоставляете себя, своё эго, множеству других людей, которых вы, якобы, превосходите, как минимум, в честности) Я же со своей стороны могу сказать, что многие из этих псевдо мастеров могут научить желающих учиться многим полезным техникам, улучшающим качество жизни. Но нужно быть осторожнее — эти люди несовершенны, и если перекладывать на них ответственность за свою жизнь — будет беда. Как правило они умеют меньше, чем думают о себе.