Поиск

Надо же, сколько тонкостей: «собачится», с «поклонниками»… Верно, с поклонниками не собачусь. )))<br/>
И ведь опять занимаетесь избитой провокацией, цитата: «Как только вижу вашу озвучку -прохожу мимо. Личность чтеца неприятна…» <br/>
Надо было пройти мимо. Это было бы самое умное с вашей стороны. Не портили бы вы себе нервов. )))<br/>
ОДНАКО!..<br/>
Однако вы не можете пройти мимо, ибо именно неприятные личности вызывают больший интерес среди публики. Это закон!<br/>
Многие неровно дышат к моим творчеству. ))) А главное ведь то, что чем лучше у меня получается, тем больше ненависти или зависти. Сужу по дизам и комментариям моих хейтеров. <br/>
И все же вы вносите разнообразие в мою жизнь. Раньше я был малоопытным в общении с моими ненавистниками, злился даже на них. А теперь даже скучно без вас… 😂😂😂 <br/>
Будьте здоровы, мои хейтеры! <br/>
И разумеется больше здоровья, счастья и процветания моим почитателям!<br/>
<br/>
Есть порой у нас забота — отводить навет и ложь,<br/>
если стоишь ты чего-то,<br/>
без врагов не проживешь.<br/>
Различать врагов несложно,<br/>
так на свете повелось — чем враги твои ничтожней,<br/>
тем безудержней их злость.<br/>
Ну что за жизнь, когда кругом<br/>
одни друзья и их не счесть…<br/>
Никто не стал твоим врагом,<br/>
не заслужил ты эту честь.<br/>
Оболгут твои дороги,<br/>
кто изустно, кто строкой,<br/>
будут все твои тревоги<br/>
им на радость и покой.<br/>
Нет, друзья мои, не нужно<br/>
обижаться (век учись) — ваша лесть обезоружит,<br/>
злоба их — толкает ввысь.<br/>
Не вестник боли и беды,<br/>
а дум высоких верный знак,<br/>
и за последние труды<br/>
награда мне — мой новый враг.<br/>
Я врагов крупнее жажду<br/>
по зубам и по уму,<br/>
мне из них понятен каждый,<br/>
я неясен никому.<br/>
Я за ними наблюдаю,<br/>
изучаю каждый шаг.<br/>
Вы, друзья, мне много дали,<br/>
вдвое больше — каждый враг.<br/>
С друзьями сдержан я подчас<br/>
и снисходителен к врагам,<br/>
я с другом ссорился не раз — но за него и жизнь отдам.<br/>
Если враг меня похвалит<br/>
и растопит старый лед,<br/>
значит, с другом прозевали<br/>
мы ошибку, недолет.<br/>
Враг меня работать учит<br/>
и спасает от тоски.<br/>
Нет друзей верней и лучше,<br/>
чем заклятые враги.<br/>
Среди сует и передряг<br/>
нас жизнь порою вознесет…<br/>
И верный друг, и верный враг,<br/>
как два крыла среди высот.<br/>
<br/>
А. Дольский «ОБРАЩЕНИЕ К ДРУЗЬЯМ»

Однозначно лайк. Но!!! Слушать роман на скорости -25% — это не то что огромный минус для чтицы, это просто позор. Боже мой, так нельзя читать. Я понимаю – на то и здесь, на сайте, есть возможность менять скорость, но как быть на других ресурсах, где нет такой возможности? Например, как-то на другом сайте мне попался роман «Жена башмачника», который озвучивала все та же Луганская, и я просто не смогла это слушать. Там не было опции регулятора скорости, и в итоге этот роман проплыл мимо меня. И еще: чтиц с таким темпом нельзя допускать ни к какому микрофону, потому что они не понимают главного – до слушателя должна доходить информация, которая соответствует уровню восприятия. Уровень же восприятия устной речи имеет свои пределы. Нас ведь раздражают люди, которые тараторят. И нам не то что не хочется их слушать, мы мечтаем о том, чтобы они замолчали (тут вообще-то напрашивается более грубое слово) или же чтобы мы, заткнув уши, как можно скорее убежали от этого потока слов. <br/>
Но вернемся к тем пресловутым минус 25-ти процентам. Если некоторые могут подумать, что это выход, то уверяю вас – нет и еще раз нет. При таком понижении скорости начинается ощутимое искажение звука. Завываний, правда, нет, но попробуйте сами: уменьшите скорость до -25%, вооружитесь наушниками (а ведь мы в основном слушаем в наушниках) и… в полной мере «насладитесь» позорной работой звукорежиссера Татьяны Корниловой. Таких заглатываний слюны, которые как обухом били бы по ушам, я никогда не слышала. И чем ближе к концу, тем оглушительнее они становились. Осмелюсь предположить, что вышеупомянутая Татьяна Корнилова и другой печально известный звукорежиссер Наталья Веселкина – выходцы из одной и той же школы, где готовят явно не профессионалов своего дела. <br/>
Мне даже неловко, что я пишу такой длинный комментарий. Но почему я это делаю? У меня теплится робкая надежда, что отзывы об озвучке все же иногда просматриваются… нет, не самими чтецами типа Луганской (с ними все ясно, это диагноз)! А их работодателями, что ли… Если можно так их назвать. Ну, пусть читают и знают, что такая озвучка, мягко говоря, не нравится. И что заглатывания слюны тоже не хочется никому слушать. <br/>
Мда… Такой хороший роман! Интересный, глубокий, хочется слушать и слушать… А мой отзыв только об озвучке. У меня только одни ассоциации: этот роман подобен прекрасному угощению, которое подано гостям на грязной тарелке.

Большое человеческое спасибо за такой развернутый и подробный отзыв. Искренне. И с моей стороны было бы невежливо на него не ответить.<br/>
Вы подняли столько интересных тем, что руки так и чешутся устроить полноценные философские дебаты, но я, постараюсь не быть занудой, а по возможности буду кратким.<br/>
Я естественно отдаю себе отчет в том, что ничто не вечно под луной, и все мы пишем и читаем одни и те же истории, просто нарисованные разными красками и упакованные в разные коробки. И, конечно, я не претендую на оригинальность и истину в последней инстанции… Просто показываю свой взгляд. И ни в коем разе не собираюсь его навязывать (я уже давно переболел этой детской болезнью). А то, что он может отличаться, или кому-то не нравиться, — это вполне нормально. Поэтому я спокойно реагирую на конструктивную критику (и внимательно ее анализирую), и прохожу мимо хейта, прикрытого или нет. И свято чту право автора или исполнителя выражать свое мнение (в рамках, не противоречащих законодательству), и право слушателя или читателя выбирать — знакомиться с творчеством этого автора или нет.<br/>
Отдельное спасибо за столь высокую оценку меня как чтеца, хотя мне кажется, она не очень заслужена. И в этом кроется одна из причин, почему здесь пока нет произведений классиков, прочитанных мной.<br/>
Дело в том, что свои рассказы я начал озвучивать, во-первых, по просьбе друзей (многие из которых слушают аудиокниги в поездках дальних и ближних и, имея желание, не находят времени для обычного чтения), а во-вторых, из любопытства — «прокачать» себя как чтеца. И понять, а получится ли вообще? Для этого я взял свои самые небольшие и, возможно, не самые удачные рассказы… Но с ними по крайней мере не так страшно экспериментировать, а «запороть» своим чтением по-настоящему любимое, выстраданное произведение — было бы очень обидно.<br/>
То же самое относиться и к классикам, и к почитаемым мной писателям. Очень не хотелось бы взять и испортить своим чтением по-настоящему ценные произведения. Тем более у меня есть друг, который читает очень профессионально, и понимая, насколько я не «дотягиваю» до такого уровня, я учусь на том, что не так жалко.<br/>
Но я понимаю Ваш посыл и обещаю, что постараюсь выбрать что-то из любимых мной произведений, прочитать и, если это не выйдет абсолютным кошмаром, — выложить здесь.<br/>
Еще раз благодарю Вас за внимание к моим скромным экспериментам на этом поле и за то, что нашли время поделиться своими мыслями. Это бесценно.<br/>
<br/>
И также желаю Вам удачи и интересных книг в дороге

Норбу Джамьянг<br/>
<br/>
Шерлок Холмс на Марсе<br/>
(Фантастический детектив)<br/>
<br/>
Аннотация<br/>
<br/>
«Шерлок Холмс на Марсе» — это детективная фантастика с мощной закруткой. Холмс и Ватсон прибывают на Марс, чтобы расследовать исчезновение ученых в колонии. На стенах лабораторий появляются загадочные символы, а марсианская пыль и электромагнитные аномалии создают иллюзии, играя с сознанием людей. Герои сталкиваются с тайным экспериментом, который угрожает всему, что построила колония. Смекалка, внимание к деталям и хладнокровие помогут им распутать самую хитроумную интригу, где цена ошибки — жизнь.<br/>
<br/>
Глава 1. Красная пыль и таинственные символы<br/>
<br/>
Марс встретил нас красным светом заходящего солнца и непривычной тишиной, словно сама планета задерживала дыхание, ожидая, что мы сделаем первый шаг. Купола колоний бликовали в серебристом марсианском ветре, а пыль, поднятая редкими марсоходами, танцевала в лучах искусственных ламп. Я, Ватсон, ощущал странное возбуждение — смесь тревоги и предвкушения, привычная мне от совместных с Холмсом расследований, но теперь приправленная опасностью чужой планеты.<br/>
— Обратите внимание, Ватсон, — сказал Холмс, всматриваясь в купол лаборатории, — на следы. Они кажутся обычными, но порядок, в котором они расположены, нарушает все известные нам законы физики.<br/>
Я наклонился ближе: на красной пыли прослеживались странные, почти геометрические линии. Они не походили ни на следы человека, ни на следы марсохода.<br/>
— Это… как будто кто-то ходил по воздуху, — пробормотал я, стараясь шуткой снять напряжение.<br/>
Холмс только улыбнулся своей привычной ледяной улыбкой: — Или, Ватсон, мы пока не знаем, что такое возможно на Марсе. И мы собираемся это выяснить.<br/>
Внутри лаборатории царила странная пустота. Все оборудование оставалось включенным, но ученых, которые здесь работали, не было. На стенах, покрытых серебристой антимарсианской пылью, виднелись символы — сплетение кругов и линий, которые казались шифром. Холмс подошел к ним, осторожно прикоснувшись к поверхности экзокостюмом: металл был холоден, а линии светились слабым голубым светом.<br/>
— Смотрите, Ватсон, — сказал он, — каждый символ повторяется через определённый промежуток, но с небольшими вариациями. Это не просто граффити — это подсказка. И кто-то хотел, чтобы мы её нашли.<br/>
Я почувствовал холодок: на Марсе, среди пустых куполов и звуков работающих насосов, мы были одни с тайной, которую, казалось, сама планета пыталась нам подсказать.<br/>
В этот момент свет в лаборатории мигнул, и едва слышимый гул напомнил о том, что наш противник может быть не просто человеком. Холмс повернулся ко мне: — Начало, Ватсон. Начало, которое приведет нас к разгадке, которую никто не ожидал.<br/>
И я знал — это дело будет другим. Марс не прощает ошибок, и здесь каждая загадка обретает свою, особую цену.<br/>
<br/>
Глава 2. Символы и первый подозреваемый<br/>
<br/>
Следующее утро в марсианской колонии началось с едва заметного гулкого дрожания грунта. Холмс и я вновь вошли в лабораторию. Символы на стенах казались ожившими: голубые линии слегка мерцали, как будто реагировали на наше присутствие.<br/>
— Обратите внимание, Ватсон, — сказал Холмс, — эти линии не случайны. Если наложить их на карту куполов и туннелей, они образуют маршрут. Кто-то намеренно хотел, чтобы мы его нашли.<br/>
Я достал планшет и стал отмечать точки. Действительно: на первый взгляд хаотичные линии образовывали сложную, почти невозможную траекторию через несколько марсианских кратеров.<br/>
— Марс — огромная шахматная доска, — продолжал Холмс. — И наш противник знает каждый ее квадрат.<br/>
И тут в лабораторию вошел инженер колонии, высокий и худощавый, с глазами, которые странно блестели под отражением искусственного света:<br/>
— Вы… вы исследуете символы? — спросил он с тревогой. — Я… я видел то же самое. Я пытался их расшифровать, но они… они… двигаются.<br/>
Холмс приподнял бровь: — Двигаются, говорите? Объясните точнее.<br/>
— Когда мы оставляли лабораторию, линии были одни… а теперь они изменились. Я слышал странные звуки ночью, видел… тени, которые исчезали в воздухе. Никто меня не верит.<br/>
Я заметил, как Холмс с интересом оглядывается: глаза его сияли тем особым светом, который я привык видеть только в моменты озарения.<br/>
— Спасибо, мистер инженер, — сказал он спокойно. — Вы нам очень помогли. Я думаю, теперь мы понимаем, кто наш противник.<br/>
— Кто? — выдохнул я.<br/>
— Не человек в привычном смысле, — ответил Холмс. — Мы имеем дело с разумом, который адаптирован к этой планете. И с экспериментом, который может изменить наше понимание жизни на Марсе.<br/>
Инженер побледнел: — Вы хотите сказать…<br/>
— Да, — перебил его Холмс, — мы ищем того, кто использует марсианскую пыль, электромагнитные аномалии и… сознание людей как шахматную фигуру.<br/>
В этот момент свет в лаборатории мигнул, и слабый гул усилился, словно сама планета подсказывала нам — мы близки к разгадке, но каждый шаг может быть последним.<br/>
Холмс подошел к одной из стен: — Ватсон, заметили? Линия здесь ведет прямо к туннелю под северным куполом. Думаю, наш «подозреваемый» уже оставил там нам след.<br/>
— След? — переспросил я. — Или ловушку?<br/>
— В этой истории, Ватсон, — сказал Холмс, — граница между следом и ловушкой почти исчезает. И нам придется пройти через нее, чтобы узнать правду.<br/>
Я понял — дело выходит за рамки обычного детектива. На Марсе каждая загадка превращается в опасную игру, где цена ошибки слишком высока, а ставки — сама жизнь.