Поиск

«Советская пропаганда», говорите?<br/>
<br/>
А вот несоветская пропаганда:<br/>
<br/>
Охрана детского труда законодательно распространялась лишь на крупное производство, где надзор за исполнением законов осуществляла фабричная инспекция. Ремесленные и торговые заведения оказывались вне этой сферы. Законодательно возраст вступления в ученичество не оговаривался. На практике обычно не соблюдалось и установленные «Уставом о промышленности» ограничения продолжительности рабочего дня учеников — с 6 утра до 6 вечера, и тем более, назидание мастерам: «…Учеников своих учить усердно, обходиться с ними человеколюбивым и кротким образом, без вины их не наказывать и занимать должное время наукою, не принуждая их к домашнему служению и работам». Условия жизни, в которых оказывались подростки, толкали их на преступления. Треть всех правонарушений, совершаемых малолетними в начале ХХ века (а это были в основном кражи, вызванные недоеданием), приходилась на учеников ремесленных мастерских.<br/>
<br/>
В 1894 году [в Томске] была запущена фабрика братьев Кухтериных — известных и удачливых томских купцов<br/>
Рабочий класс немедленно встал в очередь на новую фабрику — даже пристроить сюда ребятишек на набивку коробков родители считали великим счастьем, хотя… детский труд здесь был официально запрещен<br/>
На фабрике Кухтериных работало около 400 рабочих: мужчины, женщины и дети. Многие дети начинали работать в 7-8 лет.<br/>
Дети набивали коробки спичками. Набивать надо было так, чтобы ни одна спичка не упала. За каждую упавшую спичку платили штраф, за плохое отношение к машинам, станкам, инструментам платили штраф от 15 коп. до 1 руб. В то время коробка спичек стоила 9 копеек, столько же сколько стоило одно яйцо. Работали по 12-14 часов с перерывом на обед и чай / полдник/.<br/>
Норма для детей 400 коробков.<br/>
<br/>
Из архивных источников известно, что весной с началом таяния снега у симских рабочих забирали детей в возрасте от 12 до 16 лет и отправляли на Бакальские рудники. Там их селили в казармах и заставляли дробить руду. Каждому ребенку давали урок — за день надробить и свезти на склад 50 пудов и получали они всего по 3 коп. в день.<br/>
<br/>
Но что представляли из себя шахты Питкяранты в шестидесятые-семидесятые годы XIX века? Вот как пишет об этом первый гидрограф Ладоги, полковник корпуса флотских штурманов А.П.Андреев в своем труде «Ладожское озеро»:<br/>
<br/>
«Во всем руднике не только что песни, но и голоса не слышно: стук молотка какой-то глухой, все мертвенно-могильно!… Ночник масляный и висит на палке, воткнутой в щель стены; подле него висит маленькая берестяная котомка с каким-то съедобным запасом. Под ногами валяются доски, поленья, куски руды — обстановка незавидная!.. подле этой шахты есть здание, где множество мальчиков разбивают на мелкие куски вынутую из шахты руду и ее сортируют ...»<br/>
<br/>
Бутылочный завод на одну стекловаренную печь был построен в 1898 году в 4-х километрах от поселка Султановский на берегу реки Кумы… К 1906 году на заводе работало уже 250 человек…<br/>
<br/>
Вот что рассказал первый стеклодув завода Василий Арестович Мартыненко: «Главная фигура на заводе — это стеклодув. Обмакнет он тяжеленную полуметровую металлическую трубку в ванне, намотает на нее ком расплавленного стекла и бежит к станку, выдует бутылку и передаст ее отбивщику, а сам бежит в своих башмаках с деревянными подошвами, за новой порцией стекла. Жара невыносимая, но никаких вентиляторов, никаких механизмов очистки воздуха тогда не было.<br/>
<br/>
В таких же условиях находились и подсобные рабочие: повертывальщики, отбивальщики, смазыватели форм и относчики. Их работа еще более однообразная и нудная».<br/>
<br/>
Работали по 12 часов в смену. Бригада, состоящая из 8 человек, за смену могла в таких условиях выработать в среднем 1200 бутылок и получала за каждую сотню принятой приемщиком посуды по 60 копеек. Деньги распределялись среди бригады. Стеклодув получал за смену 2 руб. 60 коп., а подсобные значительно меньше: повертальщик — 24 коп., относчик — 18 коп.<br/>
<br/>
На подсобных работах использовались дети, начиная с 8 — 9 лет. Поэтому хозяин с удовольствием брал на работу многодетные семьи, чтобы использовать дешевый детский труд.<br/>
<br/>
Перепись Иркутска 1864 г. зафиксировала применение и детского труда — 23% детей до 14 лет имели какое-либо занятие: 0,1% были заняты в государственной службе (были писцами); 1,5% в торговле (торговали, либо состояли купеческими приказчиками, конторщиками); 3,3% занимались различными ремеслами (больше всего было портных, сапожников, столяров, плотников, папиросников, скорняков, маляров, но были и мясники, каменщики, печники, прядильщики и др.); домашней прислугой, поденщиками и чернорабочими числилось 8,3% подростков до 14 лет; и больше всего — 9,8% были заняты домашним хозяйством, огородничеством и т.п. Дети, рано начинавшие свою трудовую деятельность, в большинстве своем были несчастны. Многие хозяева лавок, мастерских в крупных и губернских городах, не хотели прекращать работу даже на праздники, не желая, видимо, терять прибыль, а ведь у них большинство подмастерьев составляли малолетние, которые таким образом лишались не только отдыха, но и возможности учиться или по собственному желанию распоряжаться своим досугом в выходные и праздничные дни.<br/>
<br/>
Строители ж/д мостов на транссибирской магистрали под Красноярском. Красноярск, 1906.<br/>
<br/>
из альбома Александра ОшуркоГлуховского прядильщика или ткача среди толпы можно было узнать по зеленому, землистому лицу.<br/>
<br/>
Станки и машины в цехах были расставлены так тесно, что пробираться между ними можно было только боком, с опасностью для жизни. Экономя на всем, стремясь из всего выжать побольше прибыли, Морозов каждый клочок площади использовал с выгодой для себя. Движущиеся части машин — шестерни, ременные передачи, трансмиссии — не были ограждены точно так же из экономии, и на фабриках, из-за этого, каждый день происходили несчастные случаи. То рабочий во время чистки попадет рукой в машину, то он зацепится рваной рубахой за шестерню, то его затянет ремнем под вал трансмиссии. Больше всего страдали дети. Несчастные случаи с ними приключались наиболее часто; дети были менее осторожны, более подвижны, сильнее уставали на работе, нежели взрослые. Из статистических данных явствует, что в 1882 году 67 процентов всех несчастных случаев на Богородско-глуховской мануфактуре происходили с детьми.<br/>
<br/>
Маленьких, худых ребятишек, из которых многим еще не миновало и восьми лет, заставляли таскать тяжелые тюки с хлопком, корзины с пряжей, коробки со шпулями. Жалкие, оборванные, едва держащиеся от усталости на ногах, они обтирали ветошью машины, подметали полы, топили печи. Они были разносчиками, рассыльными, ткацкими учениками. Они при полном рабочем дне с трудом зарабатывали на хлеб. Расчет производился с ними по очень простому принципу: сколько каждый из них принесет корзинок или тюков, — а перепадало на каждого не более десятка, — столько и получит копеек.

О, моя первая любовь — Вероника! Она была старше меня на целую вечность — для меня еще тогда 12-летнего юнца!.. ))<br/>
<br/>
У меня вызывают подозрения рассказы от первого лица, когда сам рассказчик знает концовку — причем концовка, с литературной точки зрения вызывает массу вопросов, но он с такой маниакальной последовательностью, шаг за шагом раскрывает последовательно перед читателем весь сюжет рассказа, где он экспонирует место действия, персонажей и героя, их взаимоотношения, создает завязку, доводит до кульминации, а потом приступает к развязке. Может, надо было вначале показать выставить вперед кровавую сцену, полицейских на месте преступления, улики — «картина маслом, а потом рассказать, вернее, показать, что привело к такой развязке, а рассказчика посадить в тюремную камеру — его подозревают в убийстве художника и Вероники, где он как раз рассказывает обо всем своему сокамернику? Или сделать рассказ в рассказе? Но даже то, что автор рассказа вставил конечный отрывок рассказа вначале – преамбула рассказа — уже хорошо!<br/>
<br/>
Удачный подбор имен автором рассказа: Виктор, Вероника, Марина, Седовласый гость, настучавший рассказчику по пьяне на Виктора. Имя рассказчика мы так и не узнали — возможно, его зовут Сергей. Место встречи изменить нельзя — все та же тусовка богемная пд названием «концептуальная вечеринка». <br/>
<br/>
«Таинственная комната» напоминает комнату, где Дориан Грей прятал от людских глаз своей портрет, и кто сунется туда, тот — труп. Я так предполагаю. Пока еще не до конца прослушал. «Таинственная комната» — это чужая непостижимая сущность. Может художник черпает творческий порыв и вдохновение, благодаря этой комнате или тому, ЧТО в этой комнате? <br/>
Сюжет динамичный, хотя экспозиция немного затянута. На 9:50 минуте начинается завязка сюжета, на 17:40 кульминация. Имеет место тема любви и ревности. Развязка на 26-й.<br/>
<br/>
Рассказчик любит Веронику, даже употребляет глагол «любить» и это слышится для моего уха не столь убедительно. <br/>
<br/>
Веронике в этом рассказе автор так и не дал ни одного слова произнести, но отдельные мазки ее портрета, созданные рассказчиком, красноречивее любого ею бы произнесённого слова.<br/>
Рассказ хороший — напоминает сон, а значит, сумбурный, непонятный, озадачивающий, есть символы, например, «тайная комната», «кровь». К чему снится Верника? )))<br/>
<br/>
Претензии<br/>
<br/>
К автору: что это значит «меланхолическое рвение?» Разве вяжется? Возможно, оксюморон? Но нужен ли он здесь? Или: «Возникло неловкое желание обнять ее (Веронику)»?<br/>
<br/>
К диктору: что это за «низмЕнный» такое? Или: «опостылЕвшей»? Может, ни́зменный и опосты́левшей? Напрашивается все-таки второе по контексту.<br/>
<br/>
Ну и практически все дикторы неправильно дезорфоэпируют слово «искрился»: не «искри́лся», а «и́скрился». В слове «искрились» ударение ставят на слог с первой буквой И — и́скрились. Тоже и со словом «искра». Исключение, если произносится в устах автослесаря — искрА. Это уже — арго.<br/>
Если это богема, то художник, наверняка, представлялся не как русское Ви́ктор, а на богемный лад — ВиктОр.<br/>
<br/>
У диктор хорошо поставленный баритон, но манера озвучивания рассказа мажорная — не вяжется с его содержанием, здесь все-таки нужна манера минорная. Начала чтения у диктора – аллегро. Не вяжется.

Для этой истории напрашиваются слова Сократа о людях: «Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю свою собаку...»<br/>
<br/>
Можно также добавить "… тем больше я люблю свою собаку по имени Джей Гэтсби".<br/>
<br/>
Однако хотелось бы выделить два, на мой взгляд, недостатка у Гэтсби, ибо и он был живым человеком, перевешивающие все его достоинства:<br/>
<br/>
1) Он стеснялся своих бедных родителей и<br/>
2) Он полюбил пустышку Дейзи, ради которой он и разбогател. (Смахивает на повесть «Мартин Иден» Джека Лондона, не правда ли?)<br/>
<br/>
Что хотел сказать читателю автор своим романом?<br/>
<br/>
Благодаря Фицджеральду, мы видим резкие контрасты между нуворишами в лице Джея Гэтсби и уже устоявшимися богатыми кланами Америки, которые презирали таких быстро разбогатевших выскочек в период Великой депрессии как Гэтсби и им присные.<br/>
<br/>
И тем не менее, Гэтсби оказался слабым звеном, как я полагаю, в силу того, что его стремление к богатству было продиктовано его романтической натурой, удачно описанной автором романа. И именно романтичность Гэтсби толкнула его на то, чтобы во что бы то ни стало разбогатеть, любой ценой, что он и делал, занимаясь, как мы поняли нелегальным бизнесом, работая с сомнительными персонажами.<br/>
<br/>
Джей Гэтсби «настоящий мужчина»?<br/>
<br/>
Есть сорт девушек, а также не дозревших женщин, мечтающих о неком «настоящем мужчине». Фицжеральду удалось написать повесть о «настоящем мужчине», но, к сожалению, рано погибшем, который оставил о себе добрую память и приятные впечатления. Да, такие личности, как Джей Гэтсби, не жизнеспособны, вернее, им не суждено доживать до зрелого или почтенного возраста — уж слишком идеально они выглядят на фоне нас посредственностей.<br/>
<br/>
И вообще, почему автор в своем романе не показал читателю жизненной правды?!<br/>
<br/>
А правда была бы в том, что в романе «Великий Гэтсби» должен был бы действовать еще один персонаж, в частности, героиня-девушка — антипод Дейзи Бьюкенен, которая по-настоящему любила бы Гэтсби, самоотверженно, точно также как Гэтсби любил Дейзи. И эта девушка также была бы выходцем из среды бедной среды. Правда, это была бы другая история под названием «Американская трагедия».<br/>
<br/>
И все-таки, кто же любил Джея Гэтсби по-настоящему в этой истории?<br/>
<br/>
Нет, не женщина и не девушка. Это был Ник Кэрровей, который полюбил Гэтсби как истинный друг, как брат брата. И не случайно, что именно Ник был тем, кто проводил Гэтсби в последний путь.<br/>
<br/>
Итак, в чем же суть романа?<br/>
<br/>
Думаю, что Фицджеральду удалось показать конфликт:<br/>
<br/>
1) между старшим и младшим поколениями;<br/>
2) Между богатыми кланами и нуворишами, разбогатевшими в период Великой депрессии.<br/>
<br/>
Автору удалось посредством фабулы, сюжета и композиции романа, героев, а также немногословности романа, привлечь внимание читателя, заставить его сопереживать главному герою, вместе с ним прожить ту часть его жизни, чтобы, в конце концов, понять самое главное. А весь романтический флёр в романе — это лишь привлекаловка для читателя, не более. Но именно это-то и мешает понять читателю, что роман по сути социальный, где имеет место социальный конфликт и протест. Мы живем в эпоху отчуждения.<br/>
<br/>
Фицджеральд, разумеется, романтизировал американского нувориша, гонявшегося не просто за Американской мечтой — во что бы то ни стало разбогатеть в стране великих возможностей, в Америке, но соединил две вещи в одном человеке: прагматизм и романтизм. Это автору удалось на славу. Ведь протагонист хотел разбогатеть, чтобы быть равным той пустышки, которую полюбил. В итоге все оказалось пустым: и любовь, и ложные друзья, и приятели, и дутое богатство…<br/>
<br/>
Мало кто из литературных критиков делает акцент на социальном аспекте романа, лишь — на романтической стороне и на эпохе джаза. И вот, этот однобокий взгляд отразился в экранизации романа. Мы видим лишь романтика, грезящего лишь Дейзи, хотя это не совсем так. Вот, почему надо читать роман и вчитываться в него, чтобы найти соль и понять, кто же мы все на самом деле…<br/>
<br/>
Разумеется, нашего героя надо было убить — весь сюжет так и выстраивался. Если убить его на войне, тогда это другой роман, с другим сюжетом. Автор же показывает героя в мирное время, где война, однако, не заканчивается, возможно, война куда хуже, чем сама война, где и погибает наш герой.<br/>
<br/>
PS: Я бы не стал озвучивать роман, если бы я не увидел самого главного в нем — четко прорисованная эпоха и социальность романа.