Поиск

Здравствуйте!<br/>
Два гениальных современника, Николай Васильевич Гоголь ( 1809-1852) и Эдгар Аллан По ( 1809-1849). Люди различных культур, жившие на разных континентах, но в то же время ровесники, и закончившие свой жизненный путь необыкновенно трагично и почти в одно время. И ведь необыкновенно близки по духу даже их произведения (мистика, предопределение и т. д.)<br/>
Н.В.Гоголь «Невский проспект» (1835) <a href="https://www.youtube.com/watch?v=wpdIwdgP98w&t=2s" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">www.youtube.com/watch?v=wpdIwdgP98w&t=2s</a> Читаем отрывок "" Создатель! какие странные характеры встречаются на Невском проспекте! Есть множество таких людей, которые, встретившись с вами, непременно посмотрят на сапоги ваши, и, если вы пройдете, они оборотятся назад, чтобы посмотреть на ваши фалды. Я до сих пор не могу понять, отчего это бывает. Сначала я думал, что они сапожники, но, однако же, ничуть не бывало: они большею частию служат в разных департаментах, многие из них превосходным образом могут написать отношение из одного казенного места в другое; или же люди, занимающиеся прогулками, чтением газет по кондитерским, — словом, большею частию всё порядочные люди. В это благословенное время от двух до трех часов пополудни, которое может назваться движущеюся столицею Невского проспекта, происходит главная выставка всех лучших произведений человека. Один показывает щегольской сюртук с лучшим бобром, другой — греческий прекрасный нос, третий несет превосходные бакенбарды, четвертая — пару хорошеньких глазок и удивительную шляпку, пятый — перстень с талисманом на щегольском мизинце, шестая — ножку в очаровательном башмачке, седьмой — галстук, возбуждающий удивление, осьмой — усы, повергающие в изумление. Но бьет три часа, и выставка оканчивается, толпа редеет… В три часа — новая перемена. На Невском проспекте вдруг настает весна: он покрывается весь чиновниками в зеленых вицмундирах. Голодные титулярные, надворные и прочие советники стараются всеми силами ускорить свой ход. Молодые коллежские регистраторы, губернские и коллежские секретари спешат еще воспользоваться временем и пройтиться по Невскому проспекту с осанкою, показывающею, что они вовсе не сидели шесть часов в присутствии. Но старые коллежские секретари, титулярные и надворные советники идут скоро, потупивши голову: им не до того, чтобы заниматься рассматриванием прохожих; они еще не вполне оторвались от забот своих; в их голове ералаш и целый архив начатых и неоконченных дел; им долго вместо вывески показывается картонка с бумагами или полное лицо правителя канцелярии. С четырех часов Невский проспект пуст, и вряд ли вы встретите на нем хотя одного чиновника. Какая-нибудь швея из магазина перебежит через Невский проспект с коробкою в руках, какая-нибудь жалкая добыча человеколюбивого повытчика, пущенная по миру во фризовой шинели, какой-нибудь заезжий чудак, которому все часы равны, какая-нибудь длинная высокая англичанка с ридикулем и книжкою в руках, какой-нибудь артельщик, русский человек в демикотоновом сюртуке с талией на спине, с узенькою бородою, живущий всю жизнь на живую нитку, в котором все шевелится: спина, и руки, и ноги, и голова, когда он учтиво проходит по тротуару, иногда низкий ремесленник; больше никого не встретите вы на Невском проспекте. Но как только сумерки упадут на домы и улицы и будочник, накрывшись рогожею, вскарабкается на лестницу зажигать фонарь, а из низеньких окошек магазинов выглянут те эстампы, которые не смеют показаться среди дня, тогда Невский проспект опять оживает и начинает шевелиться. Тогда настает то таинственное время, когда лампы дают всему какой-то заманчивый, чудесный свет. Вы встретите очень много молодых людей, большею частию холостых, в теплых сюртуках и шинелях. В это время чувствуется какая-то цель, или, лучше, что-то похожее на цель, что-то чрезвычайно безотчетное; шаги всех ускоряются и становятся вообще очень неровны. Длинные тени мелькают по стенам и мостовой и чуть не достигают головами Полицейского моста. Молодые коллежские регистраторы, губернские и коллежские секретари очень долго прохаживаются; но старые коллежские регистраторы, титулярные и надворные советники большею частию сидят дома, или потому, что это народ женатый, или потому, что им очень хорошо готовят кушанье живущие у них в домах кухарки-немки. Здесь вы встретите почтенных стариков, которые с такою важностью и с таким удивительным благородством прогуливались в два часа по Невскому проспекту. .""<br/>
<br/>
Эдгар Аллан По «Человек толпы» ( 1940) <a href="https://www.youtube.com/watch?v=U6bxkYmfpJY&t=107s" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">www.youtube.com/watch?v=U6bxkYmfpJY&t=107s</a><br/>
Читаем отрывок "" <br/>
В начале наблюдения мои приняли отвлеченный, обобщающий характер. Я рассматривал толпу в целом и думал обо всех прохожих в совокупности. Вскоре, однако, я перешел к отдельным подробностям и с живым интересом принялся изучать бесчисленные разновидности фигур, одежды и манеры держаться, походку и выражение лиц.<br/>
У большей части прохожих вид был самодовольный и озабоченный, Казалось, они думали лишь о том, как бы пробраться сквозь толпу. Они шагали, нахмурив брови, и глаза их перебегали с одного предмета на другой. Если кто-нибудь нечаянно их толкал, они не выказывали ни малейшего раздражения и, пригладив одежду, торопливо шли дальше. Другие — таких было тоже немало — отличались беспокойными движениями и ярким румянцем. Энергично жестикулируя, они разговаривали сами с собой, словно чувствовали себя одинокими именно потому, что кругом было столько народу. Встречая помеху на своем пути, люди эти внезапно умолкали, но продолжали с удвоенной энергией жестикулировать и, растерянно улыбаясь, с преувеличенной любезностью кланялись тому, кто им помешал, ожидая, пока он не уйдет с дороги. В остальном эти две большие разновидности прохожих ничем особенным не выделялись. Одеты они были, что называется, прилично. Без сомнения, это были дворяне, коммерсанты, стряпчие, торговцы, биржевые маклеры — эвпатриды и обыватели, — люди либо праздные, либо, напротив, деловитые владельцы самостоятельных предприятий. Они меня не очень интересовали.<br/>
В племени клерков, которое сразу бросалось в глаза, я различил две характерные категории. Это были прежде всего младшие писари сомнительных фирм — надменно улыбающиеся молодые люди с обильно напомаженными волосами, в узких сюртуках и начищенной до блеска обуви. Если отбросить некоторую рисовку, которую, за неимением более подходящего слова, можно назвать канцелярским снобизмом, то манеры этих молодчиков казались точной копией того, что считалось хорошим тоном год или полтора назад. Они ходили как бы в обносках с барского плеча, что, по моему мнению, лучше всего характеризует всю их корпорацию.<br/>
Старших клерков солидных фирм невозможно было спутать ни с кем. Эти степенные господа красовались в свободных сюртуках, в коричневых или черных панталонах, в белых галстуках и жилетах, в крепких широких башмаках и толстых гетрах. У каждого намечалась небольшая лысина, а правое ухо, за которое они имели привычку закладывать перо, презабавно оттопыривалось. Я заметил, что они всегда снимали и надевали шляпу обеими руками и носили свои часы на короткой золотой цепочке добротного старинного образца. Они кичились своею респектабельностью — если вообще можно кичиться чем-либо столь благонамеренным.<br/>
Среди прохожих попадалось множество щеголей — они, я это сразу понял, принадлежали к разряду карманников, которыми кишат все большие города. С пристальным любопытством наблюдая этих индивидуумов, я терялся в догадках, каким образом настоящие джентльмены могут принимать их за себе подобных — ведь чрезмерно пышные манжеты в сочетании с необыкновенно искренним выраженьем па физиономии должны были бы тотчас же их выдать.<br/>
Еще легче было распознать игроков, которых я тоже увидел немало. Одежда их отличалась невероятным разнообразием — начиная с костюма шулера, состоящего из бархатного жилета, затейливого шейного платка, позолоченных цепочек и филигранных пуговиц, и кончая подчеркнуто скромным одеянием духовного лица, менее всего могущего дать повод для подозрений. Но у всех были землистые, испитые лица, тусклые глаза и бледные, плотно сжатые губы. Кроме того, они отличались еще двумя признаками: нарочито тихим голосом и более чем удивительной способностью большого пальца отклоняться под прямым углом от остальных. В обществе этих мошенников я часто замечал другую разновидность людей — обладая несколько иными привычками, они тем не менее были птицами того же полета. Их можно назвать джентльменами удачи. Они, так сказать, подстерегают публику, выстроив в боевой порядок оба своих батальона — батальон денди и батальон военных. Отличительными чертами первых следует считать длинные кудри и улыбки, а вторых — мундиры с галунами и насупленные брови.<br/>
Спускаясь по ступеням того, что принято называть порядочным обществом, я обнаружил более мрачные и глубокие темы для размышления. Здесь были разносчики-евреи со сверкающим ястребиным взором и печатью робкого смирения на лице; дюжие профессиональные попрошайки, бросавшие грозные взгляды на честных бедняков, которых одно лишь отчаяние могло выгнать ночью на улицу просить милостыню; жалкие, ослабевшие калеки, на которых смерть наложила свою беспощадную руку, — неверным шагом пробирались они сквозь толпу, жалобно заглядывая в лицо каждому встречному, словно стараясь найти в нем случайное утешение или утраченную надежду; скромные девушки, возвращавшиеся в свои неуютные жилища после тяжелой и долгой работы, — они скорее со слезами, чем с негодованием, отшатывались от наглецов, ""<br/>
Спасибо!

Для удобства читателей, последовательно и кратко раскроем проблематику, которая поднимается в каждом из рассказов. <br/>
Каждый сможет выбрать для себя те рассказы и темы, которые ему интересны. <br/>
<br/>
01. Юлия Рыженкова — Шуша<br/>
Рассказ о зле ювенальной юстиции, когда ребенка изымают из родной семьи по надуманным и неестественным предлогам (например, несоответствие воспитания ребенка принятым государственным стандартам «свободы», толерантности и «счастливого детства»). Показано общество с негативным отношением к деторождению, когда ребенок воспринимается исключительно как обуза, и детей рожают только те «маргинальные» пары, которые хотят поправить свое материальное положение и получить пособие от государства. Автор рисует, по сути, атомизированное общество, с разругенными отношениями между поколениями, с общественным табу на открытое проявление эмоций.<br/>
<br/>
02 Леонид Каганов — Далекая гейпарадуга<br/>
Яркий сатирический рассказ о том, до какого абсурда может довести защита прав сексуальных меньшинств (которые в будущем уже не считаются меньшинствами) и агрессивная толерантность самих таких «защитников». Пожалуй, самый красочный и сочный в литературном плане рассказ сборника.<br/>
<br/>
03. Татьяна Минасян — В пределах нормы<br/>
Еще один рассказ о печальных последствиях толерантного отношения к сексуальным свободам. В данном случае речь идет об обществе, в котором эти свободы постепенно приводят сначала к легализации в качестве нормы, а затем и к диктату групповых занятий сексом. В этих условиях традиционная семья становится гонимой и даже, по сути, запрещается как ограничение прав личности на свободные сексуальные контакты.<br/>
<br/>
04 Алексей Горбунов — Земля обетованная<br/>
Рассказ об уходе в виртуальную реальность. Что происходит, когда человек сознательно отказывается от реального физического мира и погружает свое сознание в мир виртуальный, который специально создан для него по индивидуальному проекту. Сюжет рассказа строится на бунте отдельного человека против той самой виртуальной реальности, в которую он сам добровольно погрузился, но вскоре понял ошибочность этого выбора.<br/>
<br/>
05 Татьяна Минасян — Место выгула<br/>
Пожалуй, этот рассказ можно назвать самым интригующим во всем сборнике. Суть раскрываемой в нем проблемы читатель (слушатель) начинает понимать лишь к середине рассказа, если не позже (хотя, учитывая общую тематику сборника, продвинутый читатель может догадаться и раньше).<br/>
Дабы не раскрывать интригу, не буду говорить о сюжете и смысле рассказа :0)<br/>
<br/>
06 Татьяна Минасян — С белым флагом<br/>
В рассказе можно выделить две освещенные проблемы. В центре стоит проблематика суррогатного материнства. Судьба женщины, вынашивающей генетически чужого ребенка. А также показана извращенная и доведенная до абсурда практика защиты «свободы личности». В результате два абсолютно нормальных законопослушных (в современном понимании) человека становятся преступниками перед лицом законов будущего.<br/>
<br/>
07 Татьяна Минасян — Только с вашего согласия<br/>
Рассказ об обществе победившей эвтаназии, которая стала в обществе не только разрешенной, но и «добровольно-обязательной» по достижении определенного возраста.<br/>
<br/>
08 Тоха Ха — Липкая лента<br/>
Это уже не совсем фантастика. Рассказ о нашем современнике, посвящающем часы своего досуга новостям в социальных сетях. Как утекает в никуда и превращается в ничто наше время. В кого превращается сам человек, бездумно потребляя дикий коктейль суррогатных информационных продуктов.<br/>
Рассказ увлекает с первых минут, хотя и лишен яркого динамизма сюжета. Заслуживают внимания и интересные словесные обороты автора. Так, обратим внимание на первые же слова рассказа: «Диван лежал Витю!...»<br/>
<br/>
09 Татьяна Минасян — Чудовище среди нас<br/>
Рассказ о трансформации понятия мужественности. Когда геройский по сути поступок воспринимается как преступление сумасшедшего человека, который представляет угрозу обществу.<br/>
<br/>
10 Тоха Ха — По ту сторону экрана<br/>
Знаменитый (среди постоянных посетителей портала «Научи хорошему») рассказ Тохи Ха о влиянии современного кино на сознание человека. Необычная подача облекает в фантастическую форму ужасную в своей сути реальность.<br/>
<br/>
11 Тоха Ха — Зритель 53<br/>
Еще один рассказ Тохи Ха, продолжающий тему влияния современного кино на сознание и мировоззрение зрителя. Те же идеи и посылы к читателю облекаются в иной ракурс фантастической реальности. Произведение не является продолжением предыдущего, но оба рассказа можно отнести к одному маленькому циклу, своеобразной «дилогии» фантастических рассказов.<br/>
<br/>
Во-о-от… Не факт, конечно, что кто-то не расстроится, что его лишают интриги неожиданной темы рассказа, но, думаю, большинство читателей (слушателей) будет благодарно за возможность выбрать именно ту тему, тот рассказ, который ему интересен. <br/>
СпасиБо, что прочитали мой комментарий, надеюсь эта информация будет вам полезна.<br/>
<br/>
PS Не забывайте оставлять свои комментарии после прослушивания рассказов. Наверное, не о каждом — это слишком много, но о самых понравившихся, или о книжке в целом. :0)