Уметь так надо чайку выпить,
Чтоб пробудить тем ото сна.
Зевнув, сожгла спросонок кашу,
Омлет, сарай и два села.

Квентин, говорите? Да, вполне возможно. Я бы сказала Джоэл и Итан, но тоже нет. Увы.
Местами уморительно смешно и столь же другими местами омерзительно противно. При всём этом фрагментарно реалистично: «Отец её смягчился и даже отложил топор...»
А в целом воспринялось неоправданно растянуто.
Переслушивать не буду, прочесть желания не возникло. Я бы на треть, если не вполовину, сократила и пересобрала печальную историю, однако на то у сего творения есть автор, а у него была возможность.

И как не поблагодарить? Решительно невозможно.
Прекрасные Ворона и Hellena, спасибо за предупреждения :)
Моё почтение и благодарность Кириллу Головину. Истинно рыцарски избавил от попытки самостоятельного чтения, которая провалилась бы очень быстро.
«Печальная история братьев Гроссбарт» была им прочитана в духе и стиле «Фарго» братьев Коэн. Признаюсь, не дослушала, уже даже диалоги перестали радовать, а интереса так и не возникло.

«Это реальная история.
По просьбам выживших имена персонажей изменены, из уважения к погибшим всё остальное показано в точности так, как было на самом деле...»

Непостижимым образом.

«– Да ну?
– Ну да.
– И что?
– Они все виновны»

Оффтопаю.
Непонятно, как так-то: но «Большой Лебовски», в отличие от «Фарго», остался вообще без наград, а у второго их вагон и маленькая тележка. Одних Оскаров семь номинаций и две выиграли.
А жителям Миннесоты фильм, говорили, не понравился.
— А что ж так? — недоумевали репортёры.
А вот так: слишком везучее и обыденное зло, слишком легковесное и неубедительное добро, слишком тупые и бессмысленные персонажи.
Но вот в туристическом центре стоит дробилка для древесных отходов, в которую засунут муляж окровавленной ноги. Можно сфотографироваться, пользуется популярностью. А отмечая круглые даты с момента выхода фильма, город Фарго показывает «Фарго» на стене самого высокого здания.

Пал бездыханным гонец и пергамент из рук упустил,
Уж не в силах вздохнуть и доставить к Елене.

О смелая дева, спаливши до тла всю контору, знай,
Что твой подвиг воспет будет сонмами смертных!
Вспыхнул… Олимп от твоей, светлокудрая, искры!
Дерзкой отваге твоей боги не все были рады.
Пой же, о муза!, кАнтора горит, а не хата.
Молнии, гром… Но припомни — так дёргали нас за косички...)

*списывает из книжечки*

Вот спасибо, Елена! Сколько слушала, то один, то другой мерещился. :)
Творцу Интро браво! Так напугать за короткое время. )
Поставлю-ка я этот шедевр на звонок одному славному человеку…

Здравствуйте, Магомед Магомедов.
Если Вам всё ещё интересны причины отказов, то вот единственное, что нашлось у меня.

Салтыков-Щедрин отказал Алексею Жемчужникову в публикации сказки о бесе и патриоте в «Отечественных записках», поскольку произведение было слишком длинным и не вписывалось в «физиономию» журнала; к тому же планировалась в печать поэма Некрасова. Отрывок вышел в «Вестнике Европы» (1882, №6) по цензурным причинам. Полная версия, дополненная двумя главами в 1883 году, вошла в Собрание сочинений Жемчужникова (СПб., 1892) под названием «Сказка о глупом бесе и о мудром патриоте».
В письме к Жемчужникову от первой половины февраля 1881 года Салтыков-Щедрин отметил, что, прочитав четыре главы поэмы, нашёл, что её мотив несколько беден для большой вещи, и что произведение в сатирическом смысле не отражает русской современности.

Не понравилось ему лично, видимо, вот и открестился Некрасовым. Не знаю, так ли это. В руках документы не держала, но выглядит вполне правдоподобно.
Найти письма, на основе которых сделаны предположения о причинах отказа, вероятно, можно и подтвердить или опровергнуть их.

Он также отказал в публикации стихотворения «Совет самому себе», опасаясь, что оно будет воспринято как несогласие с общественным мнением. В письме от 28 сентября 1876 года Жемчужников ответил: «Сожалею, что стихотворение моё не может быть напечатано в „Отечественных записках“… Но я понимаю очень хорошо, прочитав Ваше письмо, что журнал без риска напечатать его не может».

Другие стихи — «За днями ненастными...» и «Чувств и дум несметный рой» — были опубликованы в «Отечественных записках» (1877, №5) после задержки по просьбе автора.