Поиск

Может быть и не «мгновение истинной любви» (хотя это вывод Куприна, не мой), но, по крайней мере, отблеск Вечности, прикосновение к чему-то первозданно-чистому, а потому настоящему и поистине прекрасному. И ведь прав Куприн: такое больше в его жизни действительно не повторится никогда. И тогда что считать миражом? То мгновение, которое оставило столь замечательный след в сердце, или вся последующая «его жизнь со всеми ее падениями и удачами, дружбой и ненавистью, любовью и отвращением»? И почему он, «позабывший имена и лица любивших его женщин, — благодарно и счастливо улыбнется, вспомнив фиалки, приколотые к груди принцессы из сказки»?<br/>
<br/>
Ещё Пушкин когда-то подметил (устами своего героя):<br/>
<br/>
«Тьмы низких истин мне дороже<br/>
Нас возвышающий обман…»<br/>
<br/>
Замечательно комментирует эту мысль русский философ Б.П.Вышеславцев: <br/>
" Главное недоразумение заключалось всегда в непонимании парадоксального выражения «обман». Оно, конечно, не может означать лжи, мистификации, надувательства. Акт обмана, как безнравственного действия, никого не может «возвышать» и не может быть нам «дорог». Дело идет, очевидно, об «обмане» в другом смысле: образы фантазии «обманчивы» по сравнению с истинами опытной науки или трезвого житейского разума. «Обманчивы», но ценны, потому что возвышают (сублимируют). Вся поэзия представляет собой такой «возвышающий обман». Однако он имеет свой собственный критерий истинности, критерий истинной ценности, «художественной правды». Этим критерием будет подлинность сублимации: то, что действительно возвышает, перестает быть «обманом» в каком–либо смысле, ибо в своем сублимировании и формировании рождает новую эмпирическую реальность". ( <a href="https://sv-scena.ru/Buki/Etika-Pryeobrazhyennogo-Erosa.31.html" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">sv-scena.ru/Buki/Etika-Pryeobrazhyennogo-Erosa.31.html</a> )<br/>
Поэтому и мираж может стать спасительным, целительным. Так как он вливает в человека реальные силы, порождает самые возвышенные чувства. Рождает самую подлинную и нелицемерную благодарность Творцу и творению: <br/>
"… Он прижимает крепко руки к груди и жарко и благодарно шепчет: «Господи! Господи!..» И в этих словах наивное, но великое благословение всему: земле, водам, деревьям, цветам, небесам, запахам, людям, зверям, и вечной благости, и вечной красоте, заключенной в женщине…"<br/>
<br/>
Пережить такой катарсис бесследно и бесполезно никак нельзя. Он непременно повлияет на какие-то решающие поступки героя. Может быть, далеко не сразу. Может быть, ему придётся изрядно поблуждать по жизни и набить немало шишек. Но, в конце концов, именно это замечательное прикосновение Красоты и Грации, сохранённое и отпечатанное навеки в глубинах его сердца, выведет его на простор, станет той самой «нитью Ариадны» в запутанном и мрачном лабиринте жизни. Ведь «если звёзды зажигают, значит, это кому-то нужно?». И такие светлейшие моменты посылаются небесами совсем не зря. <br/>
У Чехова в «Красавицах» тоже описано такое Прикосновение. И тоже оно явилось г.г. среди бессмысленных будней, скучной и пыльной дороги, назойливых мух и угрюмых лиц. И если для иного всё это не больше, чем пустой мираж, то для кого-то это может стать Оазисом, давшим душе какой-то жизненно важный и спасительный импульс.

Спасибо за Ваш ответ! Я все же думаю что Горький прекрасно знал о чем пишет. Это ведь подтверждается его многочисленными произведениями, в том числе и его последним грандиозным трудом «Жизнь Клима Самгина». Насчет города ( или городов) я c Вами полностью согласен. Алексей Максимович кстати тоже в этой статье о крестьянстве пишет """ Города? Но они — далеко и не многимъ культурно-значительнѣе деревни"""". Есть замечательный рассказ «Город» Леонида Андреева написанный в 1902 году. Видимо речь идет о Петербурге. Вот небольшой отрывок "" Город был громаден и многолюден, и было в этом многолюдии и громадности что-то упорное, непобедимое и равнодушно-жестокое. Колоссальной тяжестью своих каменных раздутых домов он давил землю, на которой стоял, и улицы между домами были узкие, кривые и глубокие, как трещины в скале. И казалось, что все они охвачены паническим страхом и от центра стараются выбежать на открытое поле, но не могут найти дороги, и путаются, и клубятся, как змеи, и перерезают друг друга, и в безнадежном отчаянии устремляются назад. Можно было по целым часам ходить по этим улицам, изломанным, задохнувшимся, замершим в страшной судороге, и все не выйти из линии толстых каменных домов. Высокие и низкие, то краснеющие холодной и жидкой кровью свежего кирпича, то окрашенные темной и светлой краской, они с непоколебимой твердостью стояли по сторонам, равнодушно встречали и провожали, теснились густой толпой и впереди и сзади, теряли физиономию и делались похожи один на другой — и идущему человеку становилось страшно: будто он замер неподвижно на одном месте, а дома идут мимо него бесконечной и грозной вереницей.<br/>
<br/>
Однажды Петров шел спокойно по улице — и вдруг почувствовал, какая толща каменных домов отделяет его от широкого, свободного поля, где легко дышит под солнцем свободная земля и далеко окрест видит человеческий глаз. И ему почудилось, что он задыхается и слепнет, и захотелось бежать, чтобы вырваться из каменных объятий,- и было страшно подумать, что, как бы скоро он ни бежал, его будут провожать по сторонам все дома, дома, и он успеет задохнуться, прежде чем выбежать за город. Петров спрятался в первый ресторан, какой попался ему по дороге, но и там ему долго еще казалось, что он задыхается, и он пил холодную воду и протирал платком глаза.<br/>
<br/>
Но всего ужаснее было то, что во всех домах жили люди. Их было множество, и все они были незнакомые и чужие, и все они жили своей собственной, скрытой для глаз жизнью, непрерывно рождались и умирали,- и не было начала и конца этому потоку. Когда Петров шел на службу или гулять, он видел уже знакомые и приглядевшиеся дома, и все представлялось ему знакомым и простым; но стоило, хотя бы на миг, остановить внимание на каком-нибудь лице — и все резко и грозно менялось. С чувством страха и бессилия Петров вглядывался во все лица и понимал, что видит их первый раз, что вчера он видел других людей, а завтра увидит третьих, и так всегда, каждый день, каждую минуту он видит новые и незнакомые лица. Вон толстый господин, на которого глядел Петров, скрылся за углом — и никогда больше Петров не увидит его. Никогда. И если захочет найти его, то может искать всю жизнь и не найдет.<br/>
<br/>
И Петров боялся огромного, равнодушного города. """". Здесь весь рассказ полностью <a href="http://andreev.org.ru/biblio/Rasskazi/Gorod1.html" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">andreev.org.ru/biblio/Rasskazi/Gorod1.html</a> Еще раз позвольте поблагодарить Вас за ответ, спасибо!<br/>
С уважением A.Tim!

Я интернетом пользуюсь 5 лет а по вашему комментарию создаётся впечатление что каждый кто в возрасте типа десятилетия сидит в интернете и автоматом должен знать молодёжный сленг. Зачем мне это знать? Пока вы мне не написали я даже не знал что это какая-то аббревиатура. Знание такого сленга мне поднимет какое-то образование? Практическая польза? Я вообще не сторонник использования сленга в общении и когда мне начинают писать на сленге типа «бекграунд» вместо «опыт» я прошу собеседника что бы он писал мне на нормальном человеческом языке и не выпендривался. Зачастую даже сленговые словечки содержат в себе больше букв чем если бы тоже самое человек хотел передать нормальным языком. Или такое же количество, к примеру «Скилл» вместо «Навык». К примеру тот же «бекграунд». «Опыт» же проще и быстрее написать? Для меня как человека который учиться на веб-разработчика слово бекграунд ассоциируется в первую очередь с фоном в HTML. Я не сижу в соцсетях, я использую интернет для определённых целей в основном связанных с самообучением и просмотром обучающих видео и учить этот ваш молодёжный сленг просто считаю глупым занятием. Несколько месяцев назад ещё будучи в чате Олега Булдакова столкнулся с одним забавным комментарием которое оканчивалось значком "©". Я ничего не понял и стал спрашивать у собеседника что это и зачем. Оказалось что так собеседник решил показать что написал цитату. Вот пример ещё одного мракобесия по типу вашего «ИМХО». Если человек в конце предложения поставил знак копирайта то его собеседник должен гуглить что бы понять откуда он взял эту цитату что ли. Если я захочу вставить цитату то я не буду выпендриваться а напишу как любой нормальный человек например: «как писал Шекспир „Роза пахнет розой..“. И вместо этого вашего „ИМХО“ я напишу „моё субъективное мнение“. К чему весь этот выпендрёж? Вы так пытаетесь показать себя умнее чем вы есть типа „вот я знаю жаргонные словечки типа ИМХО и странно что вы будучи не молодым этого не знаете, вот какая я умная“?..

Здравствуйте!<br/>
К сожалению на сайте нет замечательной аудиокниги Ричарда Пайпса «Русская революция» в исполнении Юрия Заборовского. Эту книгу будет в высшей степени интересно читать всем, кого потряс роман Горького «Жизнь Клима Самгина». Ричард Пайпс создал уникальный исторический труд. Вот здесь можно прочитать книгу <a href="https://royallib.com/read/payps_richard/russkaya_revolyutsiya_kniga_1_agoniya_starogo_regima_1905__1917.html#286720" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">royallib.com/read/payps_richard/russkaya_revolyutsiya_kniga_1_agoniya_starogo_regima_1905__1917.html#286720</a> На мой взгляд одна из главнейших в книге, это 2 глава " ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УКЛАД РОССИИ". Вот некоторые выдержки из главы "" Все описанные события происходили в стране во многих отношениях уникальной. Будучи абсолютной монархией (до 1905 года), которой управляла всесильная бюрократия, эта страна, расслоенная на сословные касты, уподоблялась восточной деспотии. Однако международные амбиции, экономическая и культурная политика России придавали ей динамизм западного толка. Противоречие между статичным характером политического и социального уклада и динамизм экономической и культурной жизни приводило к состоянию неизбывной напряженности, привносило в страну ощущение неустойчивости, вечного ожидания. По словам французского путешественника, Россия оставляет впечатление какой-то «незавершенности»""" """" Монарший трон по-прежнему настаивал на том, что обладает исключительным правом на законодательную и исполнительную деятельность, что царь — есть монарх «неограниченный» и «самовластный» и что законы должны исходить от него. Несоответствие российского политического устройства ее экономическим, социальным, культурным и даже административным реальностям расценивалось наиболее образованными кругами России как аномалия. Ибо, действительно, как примирить высокий уровень промышленности и культуры с политической системой, почитающей своих граждан не способными к самоуправлению? Почему народ, давший Толстого и Чехова, Чайковского и Менделеева, должен управляться кастой профессиональных бюрократов, большинство из которых малообразованны, а многие не чисты в делах? Почему и сербы, и финны, и турки имеют конституцию и парламент, а русские нет?""" """ От основания до вершины необъятная Северная империя, во всех ее уголках и среди всех сословий, представляется сооруженной по единому плану и в едином стиле; все камни как будто вышли из одной каменоломни, и все строение покоится на едином основании: патриархальной власти. И этой чертой Россия склоняется в сторону старых монархий Востока и решительно отворачивается от современных государств Запада, основывающихся на феодализме и индивидуализме».<br/>
Крестьянин-великоросс, до мозга костей проникнутый крепостным сознанием, не только не помышлял о гражданских и политических правах, но и, как мы увидим далее, к таким идеям относился весьма презрительно. Правительство должно быть властным и сильным — то есть способным добиваться безоговорочного послушания. Ограниченное в своей власти правительство, поддающееся внешнему влиянию и спокойно сносящее поругание, казалось крестьянину противоречащим самому смыслу слова. По мнению чиновников, непосредственно занятых в управлении страной и знакомых с крестьянскими воззрениями, конституционный строй западного образца означал лишь одно — анархию. Крестьяне поймут конституцию единственным образом — в смысле свободы от всяких обязательств перед государством, которые они и исполняли-то только потому, что не имели иного выбора; тогда — долой все подати, долой рекрутчину и, прежде всего, долой частное землевладение. Даже сравнительно либеральные чиновники относились к русским крестьянам как к дикарям, которых можно держать в узде лишь потому, что они считают своих господ сделанными из другого теста. Во многих отношениях бюрократия относилась к населению, как европейские державы относились к колониям: некоторые наблюдатели проводили параллель между российской администрацией и британской государственной службой в Индии. Но даже самые консервативные бюрократы понимали, что нельзя вечно полагаться на покорность населения и что рано или поздно суждено прийти к конституционному строю, но все же предпочитали, чтобы эта задача выпала на долю следующих поколений. "" "" Придворная обстановка, царедворцы, окружавшие Николая II, вдохновляли его придерживаться анахроничной политической практики. Огромное внимание при дворе уделялось внешнему убранству и соблюдению ритуальных форм. В результате многие в стране разделяли следующее мнение послереволюционного памфлетиста: «Круг приближенных состоял из тупых, невежественных последышей дворянских родов, лакеев аристократии, потерявших свободу мнений и убеждений, традиционные представления о сословной чести и достоинстве. Все эти Воейковы, Ниловы, Мосоловы, Апраксины, Федосеевы, Волковы — бесцветные, бездарные холопы, стояли у входов и выходов царского дворца и охраняли незыблемость самодержавной власти. Эту почетную обязанность делила с ними другая группа Фредериксов, Бенкендорфов, Корфов, Гроттенов, Гринвальдов — напыщенных, самодовольных немцев, которые пустили прочные корни при русском дворе и создали своеобразный колорит закулисного влияния. Глубокое презрение к русскому народу роднило всю эту высокопоставленную челядь. Многие из них не знали прошлого России, пребывали в каком-то тупом неведении о нуждах настоящего и равнодушно относились к будущему. Консерватизм мысли означал для большинства просто умственный застой и неподвижность. Для этой породы людей самодержавие потеряло смысл политической системы, ибо их кругозор бессилен был подняться до идей обобщающих. Жизнь протекала от одного эпизода к другому, от назначения к перемещению по лестнице чинов и отличий. Иногда череда событий прерывалась потрясением, бунтом, революционной вспышкой или покушением террористов. Эти зловещие симптомы пугали, даже устрашали, но никогда не внушали глубокого интереса и не привлекали к себе серьезного внимания. Все сводилось в конечном счете к надеждам на нового энергичного администратора или искусного охранника».<br/>
<br/>
Монархия правила Россией с помощью пяти институтов: гражданской службы, тайной полиции, дворянства, армии и православной церкви.<br/>
Российское чиновничество, восходя к средневековой княжеской челяди, холопам, в XX веке еще сохраняло явные черты своего происхождения. Оно сознавало себя прежде всего личными слугами монарха, а не слугами государства. И государство чиновничеством не воспринималось как нечто самостоятельное и стоящее выше государя и его чиновников.<br/>
Поступая на службу, чиновник в России приносил клятву верности не государству или народу, а непосредственно правителю. """"" И так далее… Замечательно написано!<br/>
Спасибо!