Император заключил договор с Богами Хаоса, хотел их обмануть, засунуть Империум в Паутину, где варп бессилен, но что-то пошло не так… Анафема не смох).<br/>
Император не объяснил свой замысел, не научил своих сыновей (он их даже таковыми не считал, лишь орудиями с номерами), что мешало? И да, примархи это последствия договора с Хаосом, странно думать, что Магнус (ВТОРОЙ по силе псайкер в Галактике) не будет пользоваться своим талантом, конечно Дзинч приложит все силы что бы Магнус пошёл за ним (GW бездарно слили историю Циклопа, очень жаль). К тому же изначально сыны Магнуса были с изъяном (привет батиному разрыву контракта с Хаосом), поэтому их и Тысяча Сынов, 90% легионеров выкашивал адский рак, Магнус как нормальный отец пытался их спасти, это то ты надеюсь понимаешь? И да, Магнус не особо сражался с Волком, тысячники не получали приказа на нормальную оборону Просперо, они вообще не получали никакого приказа, Ариман носился за всех и ничего не понимал, каждый действовал сам, а Рыжий вышел только под самую концовочку, на раз мог чпокнуть jopaшника, просто на изи, но спасибо GW, ради сюжета убьём здравый смысл.<br/>
А Лоргар? Сейчас весь Империум живёт по его книге, а все Миры, которые привели к согласию сыны Аврелиана никогда не предадут Императора, по крайней мере так было во время ВКП… От добра добра не ищут, но Император видимо этого не знал, дурак одним словом. <br/>
Ещё сразу вспоминается Ангрон «Хочешь правды о моей жизни и смерти? Я Ангрон, Пожиратель Миров, и я уже мёртв. Я умер больше ста лет назад, в горах к северу от поработившего меня города. Я умер после Деш`еа.», когда его нашли он УЖЕ БЫЛ СЛОМАН, испорчен, надо было сразу его убить, но нет, здравствуйте гвозди мясника в каждую голову, в голову каждого мать его ЛЕГИОНЕРА (ТРАНСЧЕЛОВЕКА), здравствуй «Кровь Кровавому богу!», здравствуй Кхарн, здравствуйте берсерки Кхорна, здравствуй Ад. Ничего страшного в смерти примархов нет, они лишь полководцы, 2 из 20 на начало ВКП уже не хватало, прибавь к ним чёртова Ангрона, отдай Жрунов под крыло условного Рэбэ Гулимана, тем более все изначальные космодесы из всех легионов это терранцы, никаких чисток не будет, терранцы лучшие астартес, но опять таки нет, тупость Императора в вакууме).<br/>
Есть ещё Конрад, Пертурабо, Хорус, Мортарион, Фулгрим, какого чёрта вообще! Чем Импи там занимается?<br/>
А из-за Малкадора случилась Древняя Ночь и Никея. Такое ощущение, что они там все друг друга прощают, а расплачиваются за это миллиарды людей, своими жизнями понятное дело, это же Ваха!<br/>
Ладно, это всё лирика и бесконечный разговор двух гиканов)).
Из Ваших попыток рассуждать явственно видно, что Вы не только не вдпляете в то что я написал, но и какого-то чорта лепите грбатого к стенеке, утверждая что Гоблин — мой моральный ориентир.<br/>
Во первых очень хотелось бы узнать с каких таких радостей Вам взбрело это в голову? А для непонятливых я обьясню, что просто привел его фразу, так как она наиболее ярко иллюстрирует мою мысль высказанную выше. Или Вы будете спорить что фраза «Хочешь что-то изменить в мире, то начни с себя.» в корне неверна? Тогда я могу предположить, что беседую либо с маразматиком, либо с малолеткой.<br/>
<br/>
И насчет отсального: крепостных, положения в обществе, принадлежности к элите и количеству крестьян у Пушкина и прочих Некрасовых: Вы не находите, что тут Ваши рассуждения настолько запутаны, что Вы наверное и сами не поняли что написали.<br/>
<br/>
И уж тем более, Вы абсолютно не поняли мой предыдущий комментарий.<br/>
<br/>
Объясняю последний раз, специально для тех кто ещё не проснулся или использует голову, для того чтобы в неё есть и пить… но не думать ей.<br/>
<br/>
Общество делится на классы которые в разные времена назывались по разному: рабы и рабовладельцы, крепостные и феодалы, пролетариат и буржуазия…<br/>
И в любо время в классе эксплуататоров всегда есть группа, которую я назвал в моем предыдущем посте «элитой».<br/>
В нижнем классе(эксплуатируемых) по определению не может быть претендента в «элиту». Однако Чичиков доказывает обрантное… Приобретая себе крестьян, которые по бумагам живые, он создает выдимость для окружающих из класса эксплуататоров, что он — зажиточный «рабовладелец» и с ним можно общаться как с равным.<br/>
<br/>
И чго Вы тут не поняли? Чичиков обыкновенный прохвост. А вот поведение тех людей, которе повелись на его лесть и ложные доказательства его богатства, готовы были с ним в дёсны шлёпаться, или родную дочь замуж выдать(а это и была одна из целей Чичикова — жениться на богатой невесте), а когда узнали правду, то стали его поливать грязью, говоря что угодно, лишь бы никто не вспомнил, об их милых отношениях с пройдохой.<br/>
<br/>
«Жулик и вор не может быть элитой»… хммм, смотря как Вы понимаете это слово.<br/>
контрольный вопрос: Набиулина, Греф, Миллер — элита? По мне так — элита. Фактически правящая государством шайка воров и мошенников.<br/>
<br/>
«И, позвольте спросить, почему Вы отностите к элите по количеству крепостных душ (чем более, тем элитнее)?» — тут у меня просто нет слов. Могу посоветовать Вам лишь одно: прочитайте или прослушайте книгу. Все вопросы к Николай Василичу, а он то, я думаю, знал о чем писал.<br/>
Не ограничивайтесь просмотром фильма, прочитайте, или прослушайте.
Степанов Сергей Александрович «Последний викинг. Великий город» (2013, аудиокнига 2022).<br/>
<br/>
«Aut viam inveniam, aut faciam…» (Или я найду дорогу, или проложу ее сам…)<br/>
<br/>
Сюжет легендарный, насыщен историческими деталями. Он о конунге Норвегии Харальде Суровом… самом ярком монархе своей эпохи, много лет проведшем на чужбине, зарабатывая наемничеством. Все персонажи четко представлены, делятся на «своих» и «чужих». Описываемый героизированный период выписан эпически… с особой притягательностью. Бинарность семантических категорий («добродетель»-«порок») четко выражена, хотя и не абсолютна, что позволяет говорить о хорошо оформленной и, по-видимому, осознанной автором системы «тех» этических представлений, включая склонность к недосказанности и уходу от прямых оценок происходящего, присущих всем видам «викинговских» саг. В возрасте «пятнадцати зим» Харальд участвует в битве при Стикластадире, где сошлись в сражении свергнутый конунг Норвегии, единоутробный брат героя Олав и «норвежские бонды», признававшие власть датского конунга Кнута Великого. Олав погиб, а Харальд получил тяжелое ранение… смог выжить и отправиться «в Гардарики к Ярицлейву конунгу» (князю Ярославу Мудрому… «…до сих пор один из причалов на Волхове называют Харальдов вымол…»). Особую остроту добавляет размывание родового общества и относительное неприятие викингами королевской власти. Выдержан приём, где действующие лица жертвуют жизнью, защищая интересы своего сюзерена, и ситуаций, в которых герой конфликтует с сюзереном, ущемляющим его права. Подобные эпизоды демонстрируют, что обязательства, связывающие конунга и его подданных, являются обоюдными, а воинская репутация ставится заведомо выше физического выживания. В Киеве Харальд возглавил дружину. В войско вошел знаменитый ратник Эйлив Рагнвальдсон. Киевский князь в то время воевал с Польшей, и помощь викингов стала для него хорошим подспорьем. Девять лет был на службе у византийского императора. Впервые слышу о «церкви святой Ирины», находящейся за той же каменной оградой, что и «собор святой Софии»… Оказывается в языческие времена на месте Великой церкви находилось капище нечестивой Артемиды. Капище разрушили, а его колонны и мраморные блоки использовали для строительства церкви… Михаил IV Пафлагонский включил Харальда в элитную варяжскую гвардию. Великолепно презентованы два этических комплекса: родовая этика и воинская этика. Первая предполагает, что лояльность к родственникам имеет приоритет над требованиями морали… Подобный конфликт — основа всего сюжета, когда все доступные варианты поведения либо этически предосудительны, либо угрожают их жизни… Переворот в Византии и приход к власти Константина Мономаха обусловил конец этого периода. Жду продолжения. Исполнение мастерское. Рекомендую. «Лайк». «Избранное». Благодарю Елену Хафизову. Вот это «игра Престолов»… Какие всё-таки непредсказуемые повороты сюжета и борьба всех против всех. <br/>
P.S.: мне интересно, а с каких пор стало принято говорить «лет», а не «зим»… или это только у викингов (северных народов) жизнь измерялась «в зимах»? А сейчас так говорят?
Спасибо большое! Я её слушал не так давно (произведение ведь известное, именитое, а я за всю жизнь так и не удосужился) Но странно — не коснулось оно почему-то сердца. Совершенно равнодушно прослушал, порой даже, к стыду сказать, засыпал. Вот «Целомудренная Адельфина» Анны Маугли и «Камушек» Б.Власова — это моё, да. Читал и озвучивал их с большим удовольствием. И фильм ещё — «Девочка из Океана», австралийский, смотрел, словно в детстве :) Даже «Дубравка» мне оказалась ближе, чем «Дикая собака Динго». Тут, наверное, всё очень-очень индивидуально, какая-то своя ассоциативная цепочка включается. И что одному близко, то сердце другого обходит как-то стороной… А возвращаясь к «Медовым камешкам», которые Ольга отыскала и так прекрасно озвучила, пришло на память это небольшое эссе, найденное когда-то на просторах интернета (автора не знаю):<br/>
<br/>
«Сижу на берегу моря и стараюсь дышать с ним в унисон — плавно и глубоко. С восхищением слежу за картинами, которые рисует лунный свет на колышущихся волнах. Бросаю камешки в тёмную, пугающую глубину, и с замиранием сердца жду этот глубокий, ни на что непохожий звук, когда море со стоном принимает в себя им же отшлифованную миллионами волн частичку монолитной когда-то горы. В стотысячный раз, снова и снова, спрашиваю себя — почему я так сильно его люблю? Почему так неудержимо меня тянет к нему и в летний зной, и в зимнюю пору; в любой день недели и время суток. По-че-му?! Ведь и плавать то я не умею. Ну… умею немножко — на расстоянии пару метров от берега. И глубины я боюсь, даже когда нахожусь на борту очень надежного судна. И рыбу ловить мне надоедает через десять минут после того, как прошло десять минут как она не ловится. И (только чур — не смеяться) чудовищ всяких боюсь. Я просто уверенна, что живут они где-то в морских глубинах.<br/>
<br/>
Так почему же я могу бесконечно сидеть на ладонях его берегов и жадно дышать с ним единым ритмом? Одно и тоже неясное, но такое обновляющее чувство переживает моя душа, соприкасаясь с этой такой обычной, вдоль и поперек изученной тайной. Это чувство, вернее ощущение, уже никто и больше ничто дать мне не может. Рядом с морем я чувствую себя маленькой. И телом и душой. Только здесь я маленькая девочка, которая всему верит и всё, по-детски, знает. Здесь для меня открыты все пути во все неведомые страны. По морю можно попасть даже на Млечный Путь. Именно на его берегах горят самые яркие огни, а тревожит сердце еле заметный огонёк на линии, соединяющей море с небом. Здесь я ощущаю дыхание древнейшей тайны мироздания и себя его неотъемлемой частью. Частичкой мироздания и частичкой моря...»
С. С. Аверинцев: «Замок Смальгольм» — подходящий пример, чтобы усмотреть функциональное назначение экзотики. Герой сразу введен как «знаменитый Смальгольмский барон» (ну, кто же не знает Смальгольмского барона?..); а в рифму барону — Бротерстон. И дальше идет в том же роде.<br/>
<br/>
Анкрамморския битвы барон не видал,<br/>
Где потоками кровь их лилась,<br/>
Где на Эверса грозно Боклю напирал,<br/>
Где за родину бился Дуглас.<br/>
<br/>
Достаточно ли сказать, что это самоцельная поэзия звучного имени? Совершенно недостаточно. Обостренная чувствительность Жуковского к фонике иноязычных имен засвидетельствована обилием случаев, когда он эти имена менял в переводе сравнительно с оригиналом; и все же не в одной фонике дело. Каждое имя читатель слышит в первый (а равно и в последний) раз в жизни, но интонация баллады энергично внушает ему, что в том, «чужом» мире они, должно быть, известны каждому ребенку, раз и Смальгольмский барон «знаменитый», и Анкрамморская битва — не какая–нибудь, а та самая, в которой участвовали все эти персонажи: Эверс, Боклю, Дуглас, судя по всему, настолько всем памятные, что их достаточно просто назвать… Соль в том, что мы сразу, без малейшего перехода, из «своего» перемещаемся в «чужое», и в результате неизвестное, так и не став известным, уже имеет все права самоочевидности, так что читатель в самом буквальном смысле слова поставлен перед ним, как перед совершившимся фактом. В этом— суть романтического «местного колорита». <br/>
<br/>
Дух захватывает от внезапного, пронзительного ощущения, что есть целая жизнь со всей полнотой своих связей, которой мы не знаем, но которая сама знает о себе, — и этого достаточно. Экзотика могла — чего у Жуковского никогда не бывает — вырождаться в нечто декоративное. Но не по этому вырождению должно о ней судить. Пока романтические открытия еще оставались открытиями, в их соседстве сама сенсационность экзотики подобна взрывчатой сенсационности секрета. <br/>
Мы взяты куда-то, где, вообще говоря, находиться не можем. Мы знать не знаем, кто такие Боклю и Дуглас, однако разглядываем, подглядываем мир, где эти имена естественно с полной непринужденностью бросить в придаточном предложении. <br/>
<br/>
Ибо экзотика — не просто далекое. Экзотика — недостижимое. <br/>
Жуковский написал однажды: «Там не будет вечно Здесь». Но в системе его поэтики верно как раз противоположное — «там» должно предстать как «здесь». Дело такого претворения — поэзия. <br/>
Эта невозможная, но в некотором смысле решенная лучшими переводами Жуковского задача предполагает не что иное, как очень зримый, наглядный обмен признаками между «своим» и «чужим», между близью и такой далью, которая хотя и остается в пределах земной истории и географии, а значит, не тождественна метафизическому «там», однако для воображения сливается с ним, как голубизна горизонта сливается с небом".
С. С. Аверинцев: «Замок Смальгольм» — подходящий пример, чтобы усмотреть функциональное назначение экзотики. Герой сразу введен как «знаменитый Смальгольмский барон» (ну, кто же не знает Смальгольмского барона?..); а в рифму барону — Бротерстон. И дальше идет в том же роде.<br/>
<br/>
Анкрамморския битвы барон не видал,<br/>
Где потоками кровь их лилась,<br/>
Где на Эверса грозно Боклю напирал,<br/>
Где за родину бился Дуглас.<br/>
<br/>
Достаточно ли сказать, что это самоцельная поэзия звучного имени? Совершенно недостаточно. Обостренная чувствительность Жуковского к фонике иноязычных имен засвидетельствована обилием случаев, когда он эти имена менял в переводе сравнительно с оригиналом; и все же не в одной фонике дело. Каждое имя читатель слышит в первый (а равно и в последний) раз в жизни, но интонация баллады энергично внушает ему, что в том, «чужом» мире они, должно быть, известны каждому ребенку, раз и Смальгольмский барон «знаменитый», и Анкрамморская битва — не какая–нибудь, а та самая, в которой участвовали все эти персонажи: Эверс, Боклю, Дуглас, судя по всему, настолько всем памятные, что их достаточно просто назвать… Соль в том, что мы сразу, без малейшего перехода, из «своего» перемещаемся в «чужое», и в результате неизвестное, так и не став известным, уже имеет все права самоочевидности, так что читатель в самом буквальном смысле слова поставлен перед ним, как перед совершившимся фактом. В этом— суть романтического «местного колорита».<br/>
<br/>
Дух захватывает от внезапного, пронзительного ощущения, что есть целая жизнь со всей полнотой своих связей, которой мы не знаем, но которая сама знает о себе, — и этого достаточно. Экзотика могла — чего у Жуковского никогда не бывает — вырождаться в нечто декоративное. Но не по этому вырождению должно о ней судить. Пока романтические открытия еще оставались открытиями, в их соседстве сама сенсационность экзотики подобна взрывчатой сенсационности секрета.<br/>
Мы взяты куда-то, где, вообще говоря, находиться не можем. Мы знать не знаем, кто такие Боклю и Дуглас, однако разглядываем, подглядываем мир, где эти имена естественно с полной непринужденностью бросить в придаточном предложении.<br/>
<br/>
Ибо экзотика — не просто далекое. Экзотика — недостижимое.<br/>
Жуковский написал однажды: «Там не будет вечно Здесь». Но в системе его поэтики верно как раз противоположное — «там» должно предстать как «здесь». Дело такого претворения — поэзия.<br/>
Эта невозможная, но в некотором смысле решенная лучшими переводами Жуковского задача предполагает не что иное, как очень зримый, наглядный обмен признаками между «своим» и «чужим», между близью и такой далью, которая хотя и остается в пределах земной истории и географии, а значит, не тождественна метафизическому «там», однако для воображения сливается с ним, как голубизна горизонта сливается с небом".
Думаю. просто автор не смог до конца правильно сформулировать, мотивацию. И сделал это на отвали. Ради денег. И всё. Но если быть до конца честными. Тор и названных вами произведений, не у всех, она тоже по большому счету отсутствует. Барлиона, так в первой книги он план вроде выполнил, потом эта цель теряется, за всеми событиями. ИЧЖ, да сначала было интересно и прослеживались мотивы, а потом всё превратилось в фарс, с битвами бессмертных игроков и кучей пафоса. В вальдире мотивация есть, а вот ГГ просто пустое место, он всё время гордится, что не стал таким же как папа, а чего он достиг? Файролл,, это файролл, он вообще не о том. И мотивы там не главное.Тут проблема иного плана. В этом и подобных произведениях не хватает остроты. Герой просто играет. И мы просто за ним наблюдаем.Например Файролл, достигает интереса к себе. по средтвам, сильной связи с реальным миром, по сути это производственный роман. Он берёт персонажами их отношениями. ситуациями. Мастера меча онлайн, Кавахары, там есть острота, там интересный герой, которому не падают плюшки с неба а он их сам зарабатывает, жертвуя отдыхом, став одиночкой. Там каждый может умереть. Тут такого нет. И автор даже не попытался… ю это сделать. Вот где самая большая проблема.
Все же в который раз убеждаюсь, что есть большая разница между аудиокнигой, начитываемой одним артистом и аудиоспектаклем, где идет читка по ролям. Особенно, когда работает команда единомышленников.<br/>
Не удивительно, что книга просто ожила. И, не смотря на то, что я ее уже читала, удовольствие от прослушивания — масса. Ну просто какие-то совсем новые грани открываются в тексте. Даже подчас странно и неожиданно.<br/>
Наверное, все же создатели — люди, которые не только верят в волшебство, но и сами способны его создавать, не иначе. <br/>
<br/>
В данном случае неприемлемо говорить о чтецах ролей. Это именно актеры, ибо они ИГРАЮТ. <br/>
Просто огромное спасибо авторам за возможность погрузиться в чарующую атмосферу артуровских времен. Конечно жаль, что пока озвучено, отыграно так мало. Но это вовсе не причина отказывать себе в удовольствии погружения в атмосферу сказки. Пройтись по замку Горлойса и услышать разговоры Игрейны, Вивианы, Мерлина. Или невидимо поприсутствовать на коронации самого Утера Пендрагона. А ведь еще предстоит навестить дивный Авалон и увидеть как Моргейна из маленькой девочки-ученицы превращается в мудрую деву – владеющую знаниями о том что есть в мире и как оно должно быть. <br/>
<br/>
Единственная жалость – слишком уж быстро заканчивается волшебство. А ведь с ним так не хочется расставаться. Но что поделать? Остается только ждать продолжения.
В главных ролях Maria Way<br/>
И снова Варго. И снова загадочная книга с описанием мерзости, все как мы любим.<br/>
Подростки — существа странные, они лезут туда, куда их не звали просто ради веселья. Так когда-то компания друзей собралась у Машки на квартире, чтобы вызвать духа. Вызывали Пушкина — получили Колотушкина. К ним является дух умершего маньяка, который убивал своих жертв с помощью электричества. Дети пугаются, разбредаются по своим квартирам, но вот незадача. Далее методично один за одним они начинают погибать. И что же делать и как вырваться из сложившейся ситуации. Подростки как обычные и стандартные голливудские персонажи просто мрут, не особо пытаясь что-то предпринять. На роль Машки предлагаю Машу Вэй, даже играть ничего не придется, впрочем, как и обычно.<br/>
В целом вся история чем-то напоминает мне Фрэдди Крюггера. В данном случае в книге уместны и детальные описания смертей, и общее ощущение «поеханности», и перескакивания от одного персонажа к другому. Все это создает легкий налет безумности на повествовании.<br/>
Главное, что помогло этой книге — я читала ее ночью. Под включенной новогодней гирляндой. И сообразив, что почти все предметы, окружающие меня, начиная с кофеварки, заканчивая включенной в туалете лампой, связаны с электричеством, я начинала доводить себя до паранойи, от чего читать было еще страшнее.
Книги авторов женщин просто не реально читать, в данном случае слушать. Дослушал до 9 главы и это одна сопливая порнуха в лайт виде, а они ещё нам заявляют что мы озабоченные )). Одна польза от таких соплей можно понять что творится в головах у девушек, слушаешь и страшно становится что они от нас хотят и в нас хотят видеть (ведь при написании книги они открывают то что никогда никому не объяснят… это же какой термоядерно кислотный микс: добрый к ней, фанатеющий от неё, готовый на всё чтоб она осталась с ним, богатый и принц, разбирающий врагов на запчасти но правильный и благородный пацан, но робкий в её присутствии, хотящий её всегда но соблюдающий дистанцию, долго дожидающийся и добивающийся её ДА и её морального созревания к траху, ценящий всё что <br/>
она делает и поддерживающий её во всём и восхищающийся её банальными умениями… и куча прочих соплей… теперь я понимаю почему мне говорят ты чёрствый ))… да я нормальный это они дуры мечтательные!… Вот сижу и думаю реально проще проститутку пользовать чем такое страдать чтоб угодить девке ))… А по книге, сюжет интересен, выкинуть из него кучу бабских соплей и может вышло что-то толковое, а так реально противно слушать, обнял, прижался, помыла, поцеловал, поедал взглядом, ласкал сосочек… фуууу… порнуха какая-то!
Не владея информацией это сугубое мнение. Не надо путать мнение грешника с Церковью созданной Иисусом Христом.<br/>
Слова Христа, что Он Сам создал Свою Церковь и ни какие домыслы не смогут разрушить Её., и Слова Христа не имеют ничего общего с грешниками и служителями, которые тоже грешники. Если вы под Церковью понимаете строение или попа, то вы глубоко заблуждаетесь, находясь ежеминутно перед смертью и вероятно об этом не задумываетесь.<br/>
Священное Писание есть древнейшее наследие с Законом, с историческими примерами, с описанием невежд живущих по своим законам. <br/>
И как в настоящее время всего наследия письменности 86% на английском языке в культурном, научном, общественных «науках» всякого рода из которых попадаются капли сока, поэтому необходимо владеть этим языком, так и знание Книги Времён и народов необходимо знать и разбираться.<br/>
Слова Христа — Царство Мое не от мира сего и на сем камне я создам Церковь Свою и никто её не одолеет. И если вы рождены в смерть, то верующие в Христа и в то, что Он создал свою церковь будут воскрешены, как и Он Воскрес и все вознесутся с Ним, кто ест Его Хлеб и пьёт Его Кровь, отданную за верующих в Него.<br/>
А жизнь на земле мгновение и каждую день на земле умирает 180 тысяч человек, а мы все в очереди…
Несколько раз, наталкиваясь на аннотацию к этой книге, я порывалась начать ее слушать, но неоднозначные коменты меня останавливали. Слава богу, мне достало ума проигнорировать нелестные коменты и включить -таки запись…<br/>
И вот с самого начала мне хотелось слушать и слушать, не прерываясь ни на что. Эта книга оказалась для меня крышесносной. <br/>
Конечно, когда составляется аннотация к книге, то сюжет преподносится в максимально интригующем виде -в этом, в общем-то, и состоит умение грамотно составить аннотацию. Так что да, верно отмечено: это не детектив. Но, на мой взгляд, по накалу страстей и степени заинтригованности читателя вполне сравнимо с триллером. С каждым новым штрихом история приобретает новый неожиданный ракурс.<br/>
В книге я не увидела ничего особенно «женского», никаких соплей или излишней рефлексии -наоборот, весьма сдержанный стиль и большое количество интересных глубоких жизненных наблюдений. <br/>
Чтец Сергей Кирсанов потрясающе меняет тональность в зависимости от поворота событий.<br/>
Вообще хочется много чего написать, но не хочу спойлерить и лишать слушателя истинного удовольствия от процесса прослушивания.<br/>
Скажу лишь, что речь идет даже не о каких-то особых событиях, а о том, как герои к ним относятся, какой смысл в них вкладывают и какую роль отводят в своей жизни. Ибо по-настоящему важно вовсе не то, что с нами происходит, а то, как мы это интерпретируем.
Оставлю пожалуй и я своё мнение. Не могу разделить восторги от данной трилогии. Очень и очень слабо… Я бы даже сказал, примитивно. Шаблонные диалоги, шаблонные сюжеты, неправдоподобные отношения юной девушки из состоятельной семьи с возрастным алкоголиком и бездельником ГГ. Дешёвая мистика и собранные в общую свалку сюжеты из жёлтой прессы. Масоны, всемирный заговор… Специально прослушал всю трилогию в ожидании, что вот-вот раскроется интрига, расцветёт, но, увы. Автору не удалось занять место среди таких писателей как Стивен Кинг, Булгаков и прочие мэтры. Уровень его произведений на отметке 90-х годов, когда вновь испечённые писатели заполонили книжные полки своими бездарными «творениями» созданными на коленке. Чьими скудными умами был навязан образ этакого прожигателя жизни, вечно полупьяного, нигде не работающего, но к которому в постель прыгают женщины всех возрастов, все как на подбор обладающими неуемным темпераментом… В общем тоска, скука, и где-то даже разочарование не автором, а тем рейтингом, который присвоили данному автору читатели, что говорит о непритязательности местной публики. Ну и чтобы уже окончательно призвать на свою голову гнев слушателей скажу, что чтец мне также не понравился. На мой взгляд совершенно не там расставлены акценты, безликая и бесцветная интонация в тех местах, где не мешало бы добавить красок, и наоборот, перебор там, где это совершенно не требуется. За сим раскланивались. Ваш К.
Да, ладно…Бедный ребёнок – и здесь со всех сторон – «смалодушничал», «предательство», «береги честь»….Скорей всего мальчик просто не осознал всей опасности ситуации из-за отсутствия жизненного опыта. Он мог бы утонуть, как и его друг, не окажись он немного дальше от линии прибоя. Насколько я знаю, особенность цунами состоит в том, что события развиваются молниеносно – приливная волна кажется совсем неугрожающей и мирной, а через мгновенье обрушивается шквал воды, сметающий всё на своём пути. И что он мог сделать? Остановить цунами? Или броситься за другом и утонуть вместе с ним? Г.г. сокрушается, что он не слишком настойчиво окликал своего друга – да он просто сам не предполагал, что может случиться такая трагедия, а когда у него на глазах случилось то, что случилось — тут-то и начались все эти муки совести. Сыграл роль и пережитый шок….Если уж искать виновных, то меня скорее интересует вопрос, почему во время стихийного бедствия дети не сидели в укрытии, как обязанные опекать их взрослые, а бродили не пойми где. И вообще, некоторые события просто должны произойти – и ничего здесь не поделаешь. Осуждать себя за всё, брать на себя слишком много – это гордыня – в христианстве страшный грех. Человек, не умеющий простить себя, аналогично относится и ко всем остальным. ИМХО.
Это было как огненная вспышка — увидеть в новинках трёх моих давнишних приятелей — Старка, Паркера и Серёгу Пухова, и воспылать вновь любовью к ним, и поспешить влиться в эту тёплую компанию, и не пожалеть об этом. А ведь давненько уже расстались, разочаровалась я и попрощалась. Что ж, это как в наскучившем браке — иногда полезно супругам отдыхать друг от друга. Мне очень понравилась книга, немного напоминает Чейза. Завязка необычная, и после неё полромана идёт плановая, методичная и скрупулёзная работа, подготовка к «делу», рабочие будни, так сказать. Мне это было интересно, а уж когда аврал начался ради безусловного выполнения производственного плана, тут уж только кулачки осталось держать за Паркера — попал он в такой гемор, что я даже подумала: неужели больше не виться этой верёвочке, не вознамерился ли Р.Старк отправить на покой своего героя? Нет, ну правда, столько трудов, затрат и риска, и тут на тебе… Хотела сказать Паркеру, что игра не стоит овчинки. Нет, кажется, так: овчинка, выделанная при свечах — дрянь. Опять мимо? Да чего вспоминать, всё равно не сказала, ведь бесполезно, знаю — не сдастся, хотя его положение можно было бы описать идиомой про «систему ниппель» (гусары, молчать! Прошу, это приличный книжный сайт) — туда дуй, а оттуда ***. И что бы вы думали? У них там, в заграницах, другие какие-то системы, оказывается. )))
Эта книга есть в моей библиотеке, именно с теми иллюстрациями, которые упоминаются в повествовании, так что я и читала и рассматривала фотографии и рисунки, а частично слушала. В целом понравилось, но временами автор так увлекался подробностями и мелочами, что становилось откровенно скучновато. Здесь действительно очень много описаний в ущерб психологическим деталям. Перемещения во времени описаны в литературе практически вдоль и поперёк, что-то принципиально новое привнести, наверное, сложно, а возможные изменения в настоящем «благодаря» вмешательству в прошлое — тоже абсолютно не оригинальная идея. Поэтому странным в книге выглядит тот факт, что столкнувшись с изменениями в настоящем, авторы проекта так впечатляются сим фактом, что это заставляет их дискутировать о возможном прекращении дальнейших опытов. Неужели это было так непредсказуемо? Но если не придираться к некоторым нестыковкам сюжета, вполне неплохо. Есть здесь и лёгкий налёт грусти по ушедшим временам и сожаления о том, до чего же технический прогресс довёл нынешнее поколение. У меня сложилось ощущение, что книга написана для старшего школьного возраста, который я, увы, уже переросла.<br/>
Князев отлично читает, что не в первый раз помогло продержаться до конца, небольшие музыкальные паузы придают атмосферы. Но для меня эта книга оказалась только на один раз и желание послушать или прочитать её повторно, а тем более, ознакомиться с продолжением не возникло.
Уничтожение кадровых армий Хазарии, — как под копирку всегда происходили по пятилетнему плану, и всегда в угоду мировой конъектуре.<br/>
Примеры:<br/>
1.Стрелецкое Войско Московского Государства (СВМГ) 1698-1703г.г.<br/>
— Последние стрельцы, которым так и не смогли предъявить обвинения в «Заговоре» — легли своими костьми в болотах при каторжном строительстве Санкт-Петербурга — инженер строительства был человек с русской фамилией Гаспар Ж. (Герен).<br/>
2.Российская Императорская Армия (РИА) 1914-1919г.г.<br/>
— Последние части Русской Императорской Армии, — которым так и не смогли предъявить обвинения в «Заговоре» — были утилизированы осенью 1919 года при наступлении Северо-Западного Фронта — генералом с русской фамилией Юденич Н.Н.<br/>
3 Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА) 1937-1942г.г.<br/>
— Большую часть кадровой Рабоче-Крестьянской Красной Армии, — которым так и не смогли предъявить обвинения в «Заговоре» пытались утилизировать в 1942 году — и по этой причине, оставшиеся части РККА бросали в авральном темпе в безумные атаки и окружения целых армейских соединений на линии: Ржев, Сычёвка, Вязьма.<br/>
— Всё это происходило при непосредственном и прямом участии бывшего слушателя Тифлисской духовной семинарии Генсека ВКП(б) – и конечно, как и положено, для таких дел с русской фамилией Джугашвили (Коба) — дата рождения которого точно до сих пор так и не установлена. <br/>
— Чудны дела Твои Господи…
Ну и что вы поняли, если опять пишите чушь? Уж не обижайтесь. Давайте я объясню на ваших вопросах, может так будет понятнее вам.<br/>
Если любой человек, религиозный или нет, начнет говорить мне о своем горе я буду слушать внимательно и так долго, как позволят обстоятельства. Помогу, чем смогу — советом или делом. Мне даже странно, а вы поступите иначе? Или считаете меня выродком? На каком основании?<br/>
Какая разница верующий человек или нет? Я не буду рассуждать с ним о его религии, если не разделяю его мировоззрения. Пусть он говорит, я буду молчать на эту тему. Просто молчать, поскольку человек в беде и может быть ему так легче. Пусть молится или рассуждает о своей вере. Я не выражу никак своего неудовольствия, но и поддакивать не стану, если у меня другие убеждения. Я свои убеждения не предаю. Если этот человек пожелает я помогу ему связаться с его единомышленниками или священниками. Понятно? Это когда человек в беде. А если у него радость по религиозным событиям, то я промолчу и уйду при возможности. Никто не обязан разделять религиозные радости иноверцев. У каждого свои праздники. Как пример: для кого-то Октябрьский переворот великий праздник, а для кого-то великая трагедия. А тоже вопрос мировоззрения.
Слушала, ожидая в конце что-нибудь вроде: «Возвращаясь после вечеринки домой, Эдик с улыбкой думал о доверчивости милых коллег». <br/>
Я поняла так, что он развёл их всех. Вытащил из глубин своего чердака, например, соседа по лестничной площадке, выгуливающего в майке и трениках питбуля. Гыгыкающего и смачно сплёвывающего вслед Эдичке, торопливо идущего мимо с левреткой на цепочке. Или же его воображение тягостно поразил образ инструктора Атиллы в спортзале, жутковатого в своей бугристости. <br/>
А тут подвернулась возможность освободиться от подавляемых фантазий о том, как хорошо — по башке гантелей или кулаком, огромным, как у молотобойца — в лоб. Провёл себе такую гештальт-терапию.<br/>
Заодно задумалась над взмывающим на бурных волнах комментариев вопросом: а что бы сделала я?<br/>
Ну, не знаю, по обстоятельствам, конечно. Собрали бы ему все кокосы, до каких допрыгнули и накормили до диареи. А пока он удобрял райскую растительность острова, сплавали до катера. За верёвкой и бутылкой рома :) или ещё какой местной текилы (неужто на прогулочной шаланде не предусмотрен ящик незатейливого пойла для разомлевших туристов).<br/>
Вот, а ближе к вечеру, движимая мыслью сберечь свою (и подруг по несчастью) девичью честь, коварно уединилась бы с ним, устроила танец у костра и напоила до отключки. Ну а потом, понятно, общими усилиями связали, привязали и так далее.<br/>
Олег, спасибо за выбор, развесилили!
что я читал ну скажем <br/>
«Приключение веселого рыцаря » Бергмана-сказка для скандинавского сборника рядовая и обычная(я могу целые списки дать только по этому автору)-а вот на фоне наших это высший уровень Ну имхо-конечно. по моей личной системе оценок:<br/>
<br/>
«Но однажды в Фалькенборге наступила тишина. Веселый рыцарь сидел недвижимо у гроба своей любимой. И впервые по его щекам катились слезы.<br/>
Вдруг он услыхал за спиной легкие шаги и шелест платья. Он обернулся и увидел высокую красивую женщину. Ее волосы были черны, как черное дерево, а глаза горели темно-синим огнем, ее платье было бело как снег. А на лбу ее искрилась диадема из слез. Рыцарь догадался, кто эта женщина. И он сказал:<br/>
— Оставь меня, госпожа Скорбь, самая могущественная из королев. Я — рыцарь Весельчак и в слуги тебе не гожусь. Не стану я слугой и твоему родичу, твоему другу, рыцарю Горемыке.<br/>
Но госпожа Скорбь ответила:<br/>
— Колдун, о котором ты говоришь, не родич мне и не друг. Его настоящее имя Нытик, господин серого царства. Я с ним не знакома. А коли ты — рыцарь Весельчак, госпожа Скорбь должна тебя опасаться. С веселыми и радостными сердцами я обращаюсь осторожно.<br/>
Она прижала ладони к его лбу. Такой целительной прохлады, такого глубокого и ясного покоя он доселе не изведал. Весь день и всю ночь сидел он возле гроба любимой. И все это время он чувствовал прохладу ладоней госпожи Скорби на своем челе.<br/>
С тех пор смех рыцаря никогда более не звенел над долиной. Сгорбленный, одинокий бродил он по полям и лугам. Песен он больше не пел, не смеялся, но улыбался каждому встречному, всем от мала до велика. И по-прежнему переходил шепот из уст в уста:<br/>
— Смотрите, вот идет благородный рыцарь Весельчак из Фалькенборга. Господин Весельчак, господин Весельчак, веселый рыцарь!»©
Император не объяснил свой замысел, не научил своих сыновей (он их даже таковыми не считал, лишь орудиями с номерами), что мешало? И да, примархи это последствия договора с Хаосом, странно думать, что Магнус (ВТОРОЙ по силе псайкер в Галактике) не будет пользоваться своим талантом, конечно Дзинч приложит все силы что бы Магнус пошёл за ним (GW бездарно слили историю Циклопа, очень жаль). К тому же изначально сыны Магнуса были с изъяном (привет батиному разрыву контракта с Хаосом), поэтому их и Тысяча Сынов, 90% легионеров выкашивал адский рак, Магнус как нормальный отец пытался их спасти, это то ты надеюсь понимаешь? И да, Магнус не особо сражался с Волком, тысячники не получали приказа на нормальную оборону Просперо, они вообще не получали никакого приказа, Ариман носился за всех и ничего не понимал, каждый действовал сам, а Рыжий вышел только под самую концовочку, на раз мог чпокнуть jopaшника, просто на изи, но спасибо GW, ради сюжета убьём здравый смысл.<br/>
А Лоргар? Сейчас весь Империум живёт по его книге, а все Миры, которые привели к согласию сыны Аврелиана никогда не предадут Императора, по крайней мере так было во время ВКП… От добра добра не ищут, но Император видимо этого не знал, дурак одним словом. <br/>
Ещё сразу вспоминается Ангрон «Хочешь правды о моей жизни и смерти? Я Ангрон, Пожиратель Миров, и я уже мёртв. Я умер больше ста лет назад, в горах к северу от поработившего меня города. Я умер после Деш`еа.», когда его нашли он УЖЕ БЫЛ СЛОМАН, испорчен, надо было сразу его убить, но нет, здравствуйте гвозди мясника в каждую голову, в голову каждого мать его ЛЕГИОНЕРА (ТРАНСЧЕЛОВЕКА), здравствуй «Кровь Кровавому богу!», здравствуй Кхарн, здравствуйте берсерки Кхорна, здравствуй Ад. Ничего страшного в смерти примархов нет, они лишь полководцы, 2 из 20 на начало ВКП уже не хватало, прибавь к ним чёртова Ангрона, отдай Жрунов под крыло условного Рэбэ Гулимана, тем более все изначальные космодесы из всех легионов это терранцы, никаких чисток не будет, терранцы лучшие астартес, но опять таки нет, тупость Императора в вакууме).<br/>
Есть ещё Конрад, Пертурабо, Хорус, Мортарион, Фулгрим, какого чёрта вообще! Чем Импи там занимается?<br/>
А из-за Малкадора случилась Древняя Ночь и Никея. Такое ощущение, что они там все друг друга прощают, а расплачиваются за это миллиарды людей, своими жизнями понятное дело, это же Ваха!<br/>
Ладно, это всё лирика и бесконечный разговор двух гиканов)).
Во первых очень хотелось бы узнать с каких таких радостей Вам взбрело это в голову? А для непонятливых я обьясню, что просто привел его фразу, так как она наиболее ярко иллюстрирует мою мысль высказанную выше. Или Вы будете спорить что фраза «Хочешь что-то изменить в мире, то начни с себя.» в корне неверна? Тогда я могу предположить, что беседую либо с маразматиком, либо с малолеткой.<br/>
<br/>
И насчет отсального: крепостных, положения в обществе, принадлежности к элите и количеству крестьян у Пушкина и прочих Некрасовых: Вы не находите, что тут Ваши рассуждения настолько запутаны, что Вы наверное и сами не поняли что написали.<br/>
<br/>
И уж тем более, Вы абсолютно не поняли мой предыдущий комментарий.<br/>
<br/>
Объясняю последний раз, специально для тех кто ещё не проснулся или использует голову, для того чтобы в неё есть и пить… но не думать ей.<br/>
<br/>
Общество делится на классы которые в разные времена назывались по разному: рабы и рабовладельцы, крепостные и феодалы, пролетариат и буржуазия…<br/>
И в любо время в классе эксплуататоров всегда есть группа, которую я назвал в моем предыдущем посте «элитой».<br/>
В нижнем классе(эксплуатируемых) по определению не может быть претендента в «элиту». Однако Чичиков доказывает обрантное… Приобретая себе крестьян, которые по бумагам живые, он создает выдимость для окружающих из класса эксплуататоров, что он — зажиточный «рабовладелец» и с ним можно общаться как с равным.<br/>
<br/>
И чго Вы тут не поняли? Чичиков обыкновенный прохвост. А вот поведение тех людей, которе повелись на его лесть и ложные доказательства его богатства, готовы были с ним в дёсны шлёпаться, или родную дочь замуж выдать(а это и была одна из целей Чичикова — жениться на богатой невесте), а когда узнали правду, то стали его поливать грязью, говоря что угодно, лишь бы никто не вспомнил, об их милых отношениях с пройдохой.<br/>
<br/>
«Жулик и вор не может быть элитой»… хммм, смотря как Вы понимаете это слово.<br/>
контрольный вопрос: Набиулина, Греф, Миллер — элита? По мне так — элита. Фактически правящая государством шайка воров и мошенников.<br/>
<br/>
«И, позвольте спросить, почему Вы отностите к элите по количеству крепостных душ (чем более, тем элитнее)?» — тут у меня просто нет слов. Могу посоветовать Вам лишь одно: прочитайте или прослушайте книгу. Все вопросы к Николай Василичу, а он то, я думаю, знал о чем писал.<br/>
Не ограничивайтесь просмотром фильма, прочитайте, или прослушайте.
<br/>
«Aut viam inveniam, aut faciam…» (Или я найду дорогу, или проложу ее сам…)<br/>
<br/>
Сюжет легендарный, насыщен историческими деталями. Он о конунге Норвегии Харальде Суровом… самом ярком монархе своей эпохи, много лет проведшем на чужбине, зарабатывая наемничеством. Все персонажи четко представлены, делятся на «своих» и «чужих». Описываемый героизированный период выписан эпически… с особой притягательностью. Бинарность семантических категорий («добродетель»-«порок») четко выражена, хотя и не абсолютна, что позволяет говорить о хорошо оформленной и, по-видимому, осознанной автором системы «тех» этических представлений, включая склонность к недосказанности и уходу от прямых оценок происходящего, присущих всем видам «викинговских» саг. В возрасте «пятнадцати зим» Харальд участвует в битве при Стикластадире, где сошлись в сражении свергнутый конунг Норвегии, единоутробный брат героя Олав и «норвежские бонды», признававшие власть датского конунга Кнута Великого. Олав погиб, а Харальд получил тяжелое ранение… смог выжить и отправиться «в Гардарики к Ярицлейву конунгу» (князю Ярославу Мудрому… «…до сих пор один из причалов на Волхове называют Харальдов вымол…»). Особую остроту добавляет размывание родового общества и относительное неприятие викингами королевской власти. Выдержан приём, где действующие лица жертвуют жизнью, защищая интересы своего сюзерена, и ситуаций, в которых герой конфликтует с сюзереном, ущемляющим его права. Подобные эпизоды демонстрируют, что обязательства, связывающие конунга и его подданных, являются обоюдными, а воинская репутация ставится заведомо выше физического выживания. В Киеве Харальд возглавил дружину. В войско вошел знаменитый ратник Эйлив Рагнвальдсон. Киевский князь в то время воевал с Польшей, и помощь викингов стала для него хорошим подспорьем. Девять лет был на службе у византийского императора. Впервые слышу о «церкви святой Ирины», находящейся за той же каменной оградой, что и «собор святой Софии»… Оказывается в языческие времена на месте Великой церкви находилось капище нечестивой Артемиды. Капище разрушили, а его колонны и мраморные блоки использовали для строительства церкви… Михаил IV Пафлагонский включил Харальда в элитную варяжскую гвардию. Великолепно презентованы два этических комплекса: родовая этика и воинская этика. Первая предполагает, что лояльность к родственникам имеет приоритет над требованиями морали… Подобный конфликт — основа всего сюжета, когда все доступные варианты поведения либо этически предосудительны, либо угрожают их жизни… Переворот в Византии и приход к власти Константина Мономаха обусловил конец этого периода. Жду продолжения. Исполнение мастерское. Рекомендую. «Лайк». «Избранное». Благодарю Елену Хафизову. Вот это «игра Престолов»… Какие всё-таки непредсказуемые повороты сюжета и борьба всех против всех. <br/>
P.S.: мне интересно, а с каких пор стало принято говорить «лет», а не «зим»… или это только у викингов (северных народов) жизнь измерялась «в зимах»? А сейчас так говорят?
<br/>
«Сижу на берегу моря и стараюсь дышать с ним в унисон — плавно и глубоко. С восхищением слежу за картинами, которые рисует лунный свет на колышущихся волнах. Бросаю камешки в тёмную, пугающую глубину, и с замиранием сердца жду этот глубокий, ни на что непохожий звук, когда море со стоном принимает в себя им же отшлифованную миллионами волн частичку монолитной когда-то горы. В стотысячный раз, снова и снова, спрашиваю себя — почему я так сильно его люблю? Почему так неудержимо меня тянет к нему и в летний зной, и в зимнюю пору; в любой день недели и время суток. По-че-му?! Ведь и плавать то я не умею. Ну… умею немножко — на расстоянии пару метров от берега. И глубины я боюсь, даже когда нахожусь на борту очень надежного судна. И рыбу ловить мне надоедает через десять минут после того, как прошло десять минут как она не ловится. И (только чур — не смеяться) чудовищ всяких боюсь. Я просто уверенна, что живут они где-то в морских глубинах.<br/>
<br/>
Так почему же я могу бесконечно сидеть на ладонях его берегов и жадно дышать с ним единым ритмом? Одно и тоже неясное, но такое обновляющее чувство переживает моя душа, соприкасаясь с этой такой обычной, вдоль и поперек изученной тайной. Это чувство, вернее ощущение, уже никто и больше ничто дать мне не может. Рядом с морем я чувствую себя маленькой. И телом и душой. Только здесь я маленькая девочка, которая всему верит и всё, по-детски, знает. Здесь для меня открыты все пути во все неведомые страны. По морю можно попасть даже на Млечный Путь. Именно на его берегах горят самые яркие огни, а тревожит сердце еле заметный огонёк на линии, соединяющей море с небом. Здесь я ощущаю дыхание древнейшей тайны мироздания и себя его неотъемлемой частью. Частичкой мироздания и частичкой моря...»
<br/>
Анкрамморския битвы барон не видал,<br/>
Где потоками кровь их лилась,<br/>
Где на Эверса грозно Боклю напирал,<br/>
Где за родину бился Дуглас.<br/>
<br/>
Достаточно ли сказать, что это самоцельная поэзия звучного имени? Совершенно недостаточно. Обостренная чувствительность Жуковского к фонике иноязычных имен засвидетельствована обилием случаев, когда он эти имена менял в переводе сравнительно с оригиналом; и все же не в одной фонике дело. Каждое имя читатель слышит в первый (а равно и в последний) раз в жизни, но интонация баллады энергично внушает ему, что в том, «чужом» мире они, должно быть, известны каждому ребенку, раз и Смальгольмский барон «знаменитый», и Анкрамморская битва — не какая–нибудь, а та самая, в которой участвовали все эти персонажи: Эверс, Боклю, Дуглас, судя по всему, настолько всем памятные, что их достаточно просто назвать… Соль в том, что мы сразу, без малейшего перехода, из «своего» перемещаемся в «чужое», и в результате неизвестное, так и не став известным, уже имеет все права самоочевидности, так что читатель в самом буквальном смысле слова поставлен перед ним, как перед совершившимся фактом. В этом— суть романтического «местного колорита». <br/>
<br/>
Дух захватывает от внезапного, пронзительного ощущения, что есть целая жизнь со всей полнотой своих связей, которой мы не знаем, но которая сама знает о себе, — и этого достаточно. Экзотика могла — чего у Жуковского никогда не бывает — вырождаться в нечто декоративное. Но не по этому вырождению должно о ней судить. Пока романтические открытия еще оставались открытиями, в их соседстве сама сенсационность экзотики подобна взрывчатой сенсационности секрета. <br/>
Мы взяты куда-то, где, вообще говоря, находиться не можем. Мы знать не знаем, кто такие Боклю и Дуглас, однако разглядываем, подглядываем мир, где эти имена естественно с полной непринужденностью бросить в придаточном предложении. <br/>
<br/>
Ибо экзотика — не просто далекое. Экзотика — недостижимое. <br/>
Жуковский написал однажды: «Там не будет вечно Здесь». Но в системе его поэтики верно как раз противоположное — «там» должно предстать как «здесь». Дело такого претворения — поэзия. <br/>
Эта невозможная, но в некотором смысле решенная лучшими переводами Жуковского задача предполагает не что иное, как очень зримый, наглядный обмен признаками между «своим» и «чужим», между близью и такой далью, которая хотя и остается в пределах земной истории и географии, а значит, не тождественна метафизическому «там», однако для воображения сливается с ним, как голубизна горизонта сливается с небом".
<br/>
Анкрамморския битвы барон не видал,<br/>
Где потоками кровь их лилась,<br/>
Где на Эверса грозно Боклю напирал,<br/>
Где за родину бился Дуглас.<br/>
<br/>
Достаточно ли сказать, что это самоцельная поэзия звучного имени? Совершенно недостаточно. Обостренная чувствительность Жуковского к фонике иноязычных имен засвидетельствована обилием случаев, когда он эти имена менял в переводе сравнительно с оригиналом; и все же не в одной фонике дело. Каждое имя читатель слышит в первый (а равно и в последний) раз в жизни, но интонация баллады энергично внушает ему, что в том, «чужом» мире они, должно быть, известны каждому ребенку, раз и Смальгольмский барон «знаменитый», и Анкрамморская битва — не какая–нибудь, а та самая, в которой участвовали все эти персонажи: Эверс, Боклю, Дуглас, судя по всему, настолько всем памятные, что их достаточно просто назвать… Соль в том, что мы сразу, без малейшего перехода, из «своего» перемещаемся в «чужое», и в результате неизвестное, так и не став известным, уже имеет все права самоочевидности, так что читатель в самом буквальном смысле слова поставлен перед ним, как перед совершившимся фактом. В этом— суть романтического «местного колорита».<br/>
<br/>
Дух захватывает от внезапного, пронзительного ощущения, что есть целая жизнь со всей полнотой своих связей, которой мы не знаем, но которая сама знает о себе, — и этого достаточно. Экзотика могла — чего у Жуковского никогда не бывает — вырождаться в нечто декоративное. Но не по этому вырождению должно о ней судить. Пока романтические открытия еще оставались открытиями, в их соседстве сама сенсационность экзотики подобна взрывчатой сенсационности секрета.<br/>
Мы взяты куда-то, где, вообще говоря, находиться не можем. Мы знать не знаем, кто такие Боклю и Дуглас, однако разглядываем, подглядываем мир, где эти имена естественно с полной непринужденностью бросить в придаточном предложении.<br/>
<br/>
Ибо экзотика — не просто далекое. Экзотика — недостижимое.<br/>
Жуковский написал однажды: «Там не будет вечно Здесь». Но в системе его поэтики верно как раз противоположное — «там» должно предстать как «здесь». Дело такого претворения — поэзия.<br/>
Эта невозможная, но в некотором смысле решенная лучшими переводами Жуковского задача предполагает не что иное, как очень зримый, наглядный обмен признаками между «своим» и «чужим», между близью и такой далью, которая хотя и остается в пределах земной истории и географии, а значит, не тождественна метафизическому «там», однако для воображения сливается с ним, как голубизна горизонта сливается с небом".
Не удивительно, что книга просто ожила. И, не смотря на то, что я ее уже читала, удовольствие от прослушивания — масса. Ну просто какие-то совсем новые грани открываются в тексте. Даже подчас странно и неожиданно.<br/>
Наверное, все же создатели — люди, которые не только верят в волшебство, но и сами способны его создавать, не иначе. <br/>
<br/>
В данном случае неприемлемо говорить о чтецах ролей. Это именно актеры, ибо они ИГРАЮТ. <br/>
Просто огромное спасибо авторам за возможность погрузиться в чарующую атмосферу артуровских времен. Конечно жаль, что пока озвучено, отыграно так мало. Но это вовсе не причина отказывать себе в удовольствии погружения в атмосферу сказки. Пройтись по замку Горлойса и услышать разговоры Игрейны, Вивианы, Мерлина. Или невидимо поприсутствовать на коронации самого Утера Пендрагона. А ведь еще предстоит навестить дивный Авалон и увидеть как Моргейна из маленькой девочки-ученицы превращается в мудрую деву – владеющую знаниями о том что есть в мире и как оно должно быть. <br/>
<br/>
Единственная жалость – слишком уж быстро заканчивается волшебство. А ведь с ним так не хочется расставаться. Но что поделать? Остается только ждать продолжения.
И снова Варго. И снова загадочная книга с описанием мерзости, все как мы любим.<br/>
Подростки — существа странные, они лезут туда, куда их не звали просто ради веселья. Так когда-то компания друзей собралась у Машки на квартире, чтобы вызвать духа. Вызывали Пушкина — получили Колотушкина. К ним является дух умершего маньяка, который убивал своих жертв с помощью электричества. Дети пугаются, разбредаются по своим квартирам, но вот незадача. Далее методично один за одним они начинают погибать. И что же делать и как вырваться из сложившейся ситуации. Подростки как обычные и стандартные голливудские персонажи просто мрут, не особо пытаясь что-то предпринять. На роль Машки предлагаю Машу Вэй, даже играть ничего не придется, впрочем, как и обычно.<br/>
В целом вся история чем-то напоминает мне Фрэдди Крюггера. В данном случае в книге уместны и детальные описания смертей, и общее ощущение «поеханности», и перескакивания от одного персонажа к другому. Все это создает легкий налет безумности на повествовании.<br/>
Главное, что помогло этой книге — я читала ее ночью. Под включенной новогодней гирляндой. И сообразив, что почти все предметы, окружающие меня, начиная с кофеварки, заканчивая включенной в туалете лампой, связаны с электричеством, я начинала доводить себя до паранойи, от чего читать было еще страшнее.
она делает и поддерживающий её во всём и восхищающийся её банальными умениями… и куча прочих соплей… теперь я понимаю почему мне говорят ты чёрствый ))… да я нормальный это они дуры мечтательные!… Вот сижу и думаю реально проще проститутку пользовать чем такое страдать чтоб угодить девке ))… А по книге, сюжет интересен, выкинуть из него кучу бабских соплей и может вышло что-то толковое, а так реально противно слушать, обнял, прижался, помыла, поцеловал, поедал взглядом, ласкал сосочек… фуууу… порнуха какая-то!
Слова Христа, что Он Сам создал Свою Церковь и ни какие домыслы не смогут разрушить Её., и Слова Христа не имеют ничего общего с грешниками и служителями, которые тоже грешники. Если вы под Церковью понимаете строение или попа, то вы глубоко заблуждаетесь, находясь ежеминутно перед смертью и вероятно об этом не задумываетесь.<br/>
Священное Писание есть древнейшее наследие с Законом, с историческими примерами, с описанием невежд живущих по своим законам. <br/>
И как в настоящее время всего наследия письменности 86% на английском языке в культурном, научном, общественных «науках» всякого рода из которых попадаются капли сока, поэтому необходимо владеть этим языком, так и знание Книги Времён и народов необходимо знать и разбираться.<br/>
Слова Христа — Царство Мое не от мира сего и на сем камне я создам Церковь Свою и никто её не одолеет. И если вы рождены в смерть, то верующие в Христа и в то, что Он создал свою церковь будут воскрешены, как и Он Воскрес и все вознесутся с Ним, кто ест Его Хлеб и пьёт Его Кровь, отданную за верующих в Него.<br/>
А жизнь на земле мгновение и каждую день на земле умирает 180 тысяч человек, а мы все в очереди…
И вот с самого начала мне хотелось слушать и слушать, не прерываясь ни на что. Эта книга оказалась для меня крышесносной. <br/>
Конечно, когда составляется аннотация к книге, то сюжет преподносится в максимально интригующем виде -в этом, в общем-то, и состоит умение грамотно составить аннотацию. Так что да, верно отмечено: это не детектив. Но, на мой взгляд, по накалу страстей и степени заинтригованности читателя вполне сравнимо с триллером. С каждым новым штрихом история приобретает новый неожиданный ракурс.<br/>
В книге я не увидела ничего особенно «женского», никаких соплей или излишней рефлексии -наоборот, весьма сдержанный стиль и большое количество интересных глубоких жизненных наблюдений. <br/>
Чтец Сергей Кирсанов потрясающе меняет тональность в зависимости от поворота событий.<br/>
Вообще хочется много чего написать, но не хочу спойлерить и лишать слушателя истинного удовольствия от процесса прослушивания.<br/>
Скажу лишь, что речь идет даже не о каких-то особых событиях, а о том, как герои к ним относятся, какой смысл в них вкладывают и какую роль отводят в своей жизни. Ибо по-настоящему важно вовсе не то, что с нами происходит, а то, как мы это интерпретируем.
Князев отлично читает, что не в первый раз помогло продержаться до конца, небольшие музыкальные паузы придают атмосферы. Но для меня эта книга оказалась только на один раз и желание послушать или прочитать её повторно, а тем более, ознакомиться с продолжением не возникло.
Примеры:<br/>
1.Стрелецкое Войско Московского Государства (СВМГ) 1698-1703г.г.<br/>
— Последние стрельцы, которым так и не смогли предъявить обвинения в «Заговоре» — легли своими костьми в болотах при каторжном строительстве Санкт-Петербурга — инженер строительства был человек с русской фамилией Гаспар Ж. (Герен).<br/>
2.Российская Императорская Армия (РИА) 1914-1919г.г.<br/>
— Последние части Русской Императорской Армии, — которым так и не смогли предъявить обвинения в «Заговоре» — были утилизированы осенью 1919 года при наступлении Северо-Западного Фронта — генералом с русской фамилией Юденич Н.Н.<br/>
3 Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА) 1937-1942г.г.<br/>
— Большую часть кадровой Рабоче-Крестьянской Красной Армии, — которым так и не смогли предъявить обвинения в «Заговоре» пытались утилизировать в 1942 году — и по этой причине, оставшиеся части РККА бросали в авральном темпе в безумные атаки и окружения целых армейских соединений на линии: Ржев, Сычёвка, Вязьма.<br/>
— Всё это происходило при непосредственном и прямом участии бывшего слушателя Тифлисской духовной семинарии Генсека ВКП(б) – и конечно, как и положено, для таких дел с русской фамилией Джугашвили (Коба) — дата рождения которого точно до сих пор так и не установлена. <br/>
— Чудны дела Твои Господи…
Если любой человек, религиозный или нет, начнет говорить мне о своем горе я буду слушать внимательно и так долго, как позволят обстоятельства. Помогу, чем смогу — советом или делом. Мне даже странно, а вы поступите иначе? Или считаете меня выродком? На каком основании?<br/>
Какая разница верующий человек или нет? Я не буду рассуждать с ним о его религии, если не разделяю его мировоззрения. Пусть он говорит, я буду молчать на эту тему. Просто молчать, поскольку человек в беде и может быть ему так легче. Пусть молится или рассуждает о своей вере. Я не выражу никак своего неудовольствия, но и поддакивать не стану, если у меня другие убеждения. Я свои убеждения не предаю. Если этот человек пожелает я помогу ему связаться с его единомышленниками или священниками. Понятно? Это когда человек в беде. А если у него радость по религиозным событиям, то я промолчу и уйду при возможности. Никто не обязан разделять религиозные радости иноверцев. У каждого свои праздники. Как пример: для кого-то Октябрьский переворот великий праздник, а для кого-то великая трагедия. А тоже вопрос мировоззрения.
Я поняла так, что он развёл их всех. Вытащил из глубин своего чердака, например, соседа по лестничной площадке, выгуливающего в майке и трениках питбуля. Гыгыкающего и смачно сплёвывающего вслед Эдичке, торопливо идущего мимо с левреткой на цепочке. Или же его воображение тягостно поразил образ инструктора Атиллы в спортзале, жутковатого в своей бугристости. <br/>
А тут подвернулась возможность освободиться от подавляемых фантазий о том, как хорошо — по башке гантелей или кулаком, огромным, как у молотобойца — в лоб. Провёл себе такую гештальт-терапию.<br/>
Заодно задумалась над взмывающим на бурных волнах комментариев вопросом: а что бы сделала я?<br/>
Ну, не знаю, по обстоятельствам, конечно. Собрали бы ему все кокосы, до каких допрыгнули и накормили до диареи. А пока он удобрял райскую растительность острова, сплавали до катера. За верёвкой и бутылкой рома :) или ещё какой местной текилы (неужто на прогулочной шаланде не предусмотрен ящик незатейливого пойла для разомлевших туристов).<br/>
Вот, а ближе к вечеру, движимая мыслью сберечь свою (и подруг по несчастью) девичью честь, коварно уединилась бы с ним, устроила танец у костра и напоила до отключки. Ну а потом, понятно, общими усилиями связали, привязали и так далее.<br/>
Олег, спасибо за выбор, развесилили!