Я родился в 1972 году и сразу скажу- не было в совке хорошо ни когда. Уже ни кто не верил в коммунизм — всем было откровенно по фигу. Талоны в городе Пенза где я тогда жил ввели еще в 1980, на масло, мясо, стиральный порошек и постельное белье. Пломбир был хороший? Так другого мы не пробовали и не с чем сравнивать. Не от вкусного общепита, пломбира и самого душистого хлеба, москвичи выстроились в десятичасовую очередь к первому Макдональдсу. Городских работников сгоняли принудительно на сельхоз работы или овощехранилища, мать это терпеть не могла. Сгоняли на митинги в защиту Анжелы Дэвис или Леонарда Палтиеры — но всем было откровенно скучно и пох кто они такие. Мать с удивлением узнала спустя тридцать лет что Анжела черная… Пределом кулинарного искусства был цыпленок табака суп, харчо и шашлык. Молодежь слушала даже не таясь ВВС Севу Новгородцева и гонялась за штатовскими джинсами. Мой папашка потратил полторы зарплаты чтобы купить Джеанс Джордаш… Что так всех манит в этот совок? Ни чего там хорошего не было. Жили как крепостные, лгали начальству и самим себе, ни кто не верил в брехню про коммунизм, лишь бы не трогали, а человек приспособиться ко всему может. Но есть еще совкодрочеры и строчат свою пургу про попаденцев. Любимая тема попасть на атомной подлодке или с калашем в 41 и предупредить товарища Сталина о вероломстве немцев))))) Да было полно всяких Рихардов Зорге и тогда ни кого не слушал мудрый отец народов, потому как дурак был и трус. Все боялся спровоцировать своего союзника Гитлера. Расстреляли бы в первом же районном отделе НКВД таких попаденцев, как провокаторов и шпионов.
Вы совершенно правы — волна не «стихнула», а «стихла»! ( На десятый день после полудня волна стихла, густой белёсый туман окутал судно, так что с носовой части не стало видно кормы.<br/>
Роберт Льюис Стивенсон, Похищенный, или Приключения Дэвида Бэлфура.) <br/>
<br/>
Многое есть в современной «литературе» того, от чего сводит зубы. Это и узкий словарный запас, и ошибки стилистики, и употребление избитых выражений и т.п. Мои самые нелюбимые из заезженных: «мазнул(а) взглядом (глазами) (!), а также не к месту и частое употребление слова „мужчина“, имея ввиду совершенно определённого, даже близкого человека, например: » Мужчина обнял меня". Фу!<br/>
Про орфографию, синтаксис и знаки препинания я уже и не говорю… <br/>
Наверное, в Самиздате не редактируют тексты, но сейчас специально обученным людям за это не надо платить (как раньше), что и делали, чтобы не опозориться в издательстве. Сейчас можно редактировать текст онлайн бесплатно, но почему этого не делают, а предпочитают позориться перед нами всеми?<br/>
<br/>
На рабочий стол моего макбука «привинчена», чтобы не ушла в небытие, выборка ошибок стилистики других печатающихся «авторов». И это не выдержки из школьных сачинений малышей и«крутых» двоечников! Наслаждайтесь!<br/>
Итак:<br/>
-… свербя взглядом…<br/>
-… подпёр своей фигурой шкаф…<br/>
-… выдержал на мне взгляд…<br/>
-… вернулся в позу у шкафа…<br/>
-… силуэт едва держался на тонких ногах…<br/>
-… непосильное одеяние…<br/>
-… заставляют мои внутренности трепетать от нежности…<br/>
-… почтенно склонив голову (почтенно и почтительно, удовлетворённо и удовлетворительно — не одно и то же)…<br/>
-… кажись (?!), я попала…<br/>
-… он таранит взглядом мою макушку…<br/>
-… притулила (?!) кольцо на палец…<br/>
-… корабль налетел на скалы и пропорол себе брюхо…<br/>
<br/>
Ну, Вы поняли.<br/>
С уважением, <br/>
1331
Вам очень нравится выражение «высосанное из пальца», вы очень часто его используете. Интересно было бы покопаться в причинах. Есть подозрение, что это связано с инфантильностью, желанием вернуться в младенческое, уютное состояние от житейских проблем… <br/>
Что касается BSFF, это прекрасный метод, который помог многим людям, рекомендую всем, кто имеет эмоциональные проблемы (но в первую очередь именно в редакции самого Ларри Нимса, а не Леушкина). Вам не рекомендую, вам на данном этапе жизни, скорей всего, поможет только глубочайшее потрясение в виде какой-либо трагедии.<br/>
Что касается проблемы о «природе Я», то вы сейчас просто дополнительно подтвердили, что философией интересуетесь только для того, чтобы по подростковому самоутверждаться на этом, что вы лучше что-то там знаете о философии, чем другие (если вам больше 16-ти, то это проблема). Я не интересуюсь философией, поэтому могу не совсем точно определять и называть философские проблемы. Я употребил слово «философская» скорее в переносном смысле, чем в прямом, имея ввиду отвлечённость перечисленных мной проблем от задач практической жизни и методов решения проблем.<br/>
Вступил в общение я, чтобы дать альтернативное мнение и разоблачить вас как эксперта перед людьми, которым данная книга и книги Роберта Адамса могли бы быть полезны, но прочитав ваше мнение они могли бы засомневаться и передумать читать.<br/>
Я не первый начал вас критиковать, вы зачем-то критикуете Роберта Адамса, Дэвида Хокинса, теперь ещё и Ларри Нимса… Логично, что на это отвечают критикой вас, так что расслабьтесь на предмет намёков на мои собственные эмоциональные проблемы, толкнувшие меня вам писать — их нет, только желание помочь и поддержать людей, которые хотят работать над собой, становится более счастливыми и ищут литературу для этого. Они уязвимы, им необходима защита от токсичных людей вроде вас.
/ «Извините но вся отсылка к Исайе у дееписателя Евангелия от Иоанна, говорит лишь о том, что он Исайю не читал))»<br/>
Он, безусловно, читал, только читал в оригинале, на древнееврейском языке, и видел такие детали, которые увидеть в переводах не представляется возможным. Вы всё скользите по внешним смыслам, будто разбираете труд какого-то историка. Но это как пытаться что-то поймать на коротких волнах, тогда как трансляция ведётся на длинных. Библия — книга духовная, она описывает прежде всего духовные процессы, поэтому Евангелист прекрасно умел и считывать, и передавать то, что хотел сказать пророк. А Исайя, как пророк, говорил прежде всего не о себе. Также как и Давид в любимых Вами псалмах. Им было дано внутри прочувствовать переживания грядущего Мессии. Отсюда и все эти — «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедывать лето Господне благоприятное.» Исайя прекрасно знал и понимал, что эти слова прежде всего не о нём, что он лишь — тень, отблеск будущего. Труд пророка в чём-то схож с трудом актёра и писателя, пропускающего через себя реальные переживания своих героев. Происходит «глубокое погружение автора в психологию персонажа, полное отождествление себя с ним и даже некоторую потерю границ между собой и героем в процессе создания произведения. Это состояние, когда автор не просто описывает героя, а переживает его жизнь, мысли и чувства как свои собственные, что приводит к созданию очень живого и убедительного образа». Вот ещё один конкретный пример такой трансляции, описанный в Деяниях Апостолов 2:25-41 — <a href="https://www.bible.com/ru/bible/compare/ACT.2.25-41" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">www.bible.com/ru/bible/compare/ACT.2.25-41</a>
Действительно, композиция Александра Муравьёва, Cheshire Cat, талантливо вами написана, сыграна, записана… Уважаемый Андрей, ваше музыкальное творение весьма импонирует к рассказу Чехова. Выскажу свою субъективную, незаангажированную точку зрения, с одной стороны сделали вам рекламу, а не испросив разрешения- был нарушен закон об авторском праве. Не серчайте, будьте толерантнее, Александр, есть вероятность того, что исполнитель не поимел дивиденты с вашего труда, и нет резона подавать иск о возмещении нанесённого убытка.<br/>
Ответить Свернуть<br/>
инцифал<br/>
Александр Муравьев <br/>
5 июля 2024<br/>
А какую мне сделали рекламу? Разве автор музыки где-либо указан?<br/>
Ответить Свернуть<br/>
Александр Муравьев<br/>
инцифал <br/>
5 июля 2024<br/>
Ваша правда, уважаемый Александр, совершенно согласен, моя заметка не сделала вам рекламу, не работаю в рекламном агенстве. Могу лишь выразить вам своё искреннее сочувствие, но сочувствие штука эфемерная, она не даёт пострадавшим дивидентов.<br/>
Ответить<br/>
Александр Муравьев<br/>
инцифал <br/>
5 июля 2024<br/>
Ваша правда, уважаемый Александр, совершенно согласен, моя заметка не сделала вам рекламу, не работаю в рекламном агенстве. Могу лишь выразить вам своё искреннее сочувствие, но сочувствие штука эфемерная, она не даёт пострадавшим дивидентов.<br/>
Ответить<br/>
Семён Мурзов <br/>
1 ноября 2023<br/>
Хорошее произведение с юмором☺️👍<br/>
Ответить<br/>
Нармин Махмудова <br/>
24 января 2025<br/>
Спасибо большое очень помогло! Просто в учебнике не было🥲<br/>
Ответить<br/>
Ваш комментарий…<br/>
Новинки<br/>
Господин мертвец. Том 2<br/>
Господин мертвец. Том 2<br/>
Соловьёв Константин<br/>
Изумрудное пламя<br/>
Изумрудное пламя<br/>
Эндрюс Илона<br/>
На тусклой Земле<br/>
На тусклой Земле<br/>
Дик Филип<br/>
Пять поросят<br/>
Пять поросят<br/>
Кристи Агата<br/>
Особая группа<br/>
Особая группа<br/>
Загорцев Андрей<br/>
Время – деньги!<br/>
Время – деньги!<br/>
Франклин Бенджамин<br/>
Показать все книги <br/>
Интересное за неделю<br/>
Берëзка<br/>
Берëзка<br/>
Рубан Ольга<br/>
Тоньше льда<br/>
Тоньше льда<br/>
Белов Иван<br/>
Пока еще белый<br/>
Пока еще белый<br/>
Башаев Роман<br/>
Штурвал тьмы<br/>
Штурвал тьмы<br/>
Престон Дуглас<br/>
Изолированный агент<br/>
Изолированный агент<br/>
Веллингтон Дэвид<br/>
Паучья Роза<br/>
Паучья Роза<br/>
Стерлинг Брюс<br/>
Все лучшие
Война, иссушающая душу и ожесточающая сердце, словно ненасытное чудовище поглощающая миры людей, попавших в её горнило, дорога домой и к себе, страх превратиться в кровожадного и жестокого зверя посреди творящегося вокруг хаоса безвременья и отчаянные попытки удержаться на краю пропасти…..«Они хотели похоронить нас, но не знали, что мы семена» – мексиканская пословица по ощущению очень подходящая ко всему здесь происходящему. Каждый из героев получил свою долю отрезвляющей реальности, что заставило измениться, вырасти над самой и, перейдя на новый уровень бытия, жить дальше ещё больше любя и ценя жизнь во всех её проявлениях и многообразии. Полнокровный, полноценный, качественный американский роман о гражданской войне между американским Севером и Югом в 80-х годах ХIХ в. – история по сюжету чем-то напоминающая всем известный роман «Унесённые ветром», но, на мой взгляд, более объёмная, глубокая, атмосферная, местами монотонная и более сложная для восприятия, изобилующая флешбеками, размышлениями, долгими фиксациями на казалось бы второстепенных и незначительных деталях, придающими всему действу ещё большей осязаемости, философскими отступлениями, постановкой экзистенциальных риторических вопросов, с «сочным», выразительным слогом. Кто не является поклонниками такого рода литературного стиля, тому наверняка не понравится, а если нет, тогда не пропустите хорошую книгу. Но и для тех, кто опасается, что не осилит почти двадцать часов текста, не всё потеряно – есть одноимённый замечательный фильм 2003 г. с целой плеядой великолепных голливудских актёров (постер оттуда). Хотя и описание внешности героев в романе не всегда совпадает с внешностью артистов, образы персонажей воплощены мастерски, переданы их характеры. Например, обе девушки по роману брюнетки, тогда как Ада, которую сыграла Николь Кидман — блондинка – чудо как хороша, а Руби – героиня Рене Зеллвегер – светлокожая и русоволосая – чудо как обаятельна («Оскар» за лучшую женскую роль второго плана). Ну а Джуд Лоу, сыгравший Инмана, хорош в любом даже самом «диком» виде (гриме) и в любых декорациях – сочетание брутальности, нежной мужественности и благородства. На мой взгляд, это тот редкий случай, когда фильм едва ли не лучше самого романа – более динамичен, романтичен и чувственен, снят очень близко к тексту – вплоть до оригинальных реплик героев, хотя и не без небольших отступлений. Поэтому есть выбор – смотрите или слушайте – озвучивание И. Воробьёвой достойное.
Не верю своему счастью… Наконец-то я победила это произведение. Не претендуя на уровень эксперта, выскажу лишь своё личное мнение: это, пожалуй, самая нудная книга не только у Диккенса, но и вообще изо всего, что я когда-либо читала. Читать начинала несколько раз. Засыпаю, и всё. Не могу продраться через тяжбу Джарндисы против Джарндисов. Бросаю. Увидев в очередной раз «Холодный дом» в каких-нибудь списках типа «должен прочитать каждый», берусь снова. Тот же результат. Мне скучно. Книга не цепляет. После долгих мучений решила попробовать аудио формат. Результат тот же, с единственной разницей, что делая какие-либо дела уснуть сложно. Признаюсь, дослушала с трудом. Уже с половины книги начали до зубного скрежета раздражать «хлопотунья», «опекун», «моя милая (дорогая, любимая) девочка», «старуха», коих на каждые пять минут прослушивания приходилось великое множество. Сам сюжет скучен, никакой интриги. Непонятно зачем тщательно прописаны персонажи, которые никак не влияют на ход событий и абсолютно эпизодичны. Разбабахать на несколько сотен страниц историю, которую можно вместить на пятидесяти — это ли не графомания? Это можно легко сделать, убрав по несколько раз повторяющиеся сцены, где, в принципе, ничего не происходит. А читатели вынуждены тратить своё время на эти бестолковые пассажи. Удивляюсь, что у кого-то такая нудятина может вызывать восторг. Я люблю классику, читала очень и очень много и русской, и зарубежной. Если вы любите наслаждаться слогом, возьмите лучше любое из Льва нашего Толстого, Достоевского, Пушкина, Булгакова. И слог прекрасен, и от сюжета не оторваться. Но глубокоуважаемый Диккенс разочаровал. Читала ранее его Дэвида Копперфилда, Оливера Твиста — замечательно! Но это просто что-то с чем-то. <br/>
P.S. Целый опус наваяла на эмоциях, редко такое случается. Повторюсь, это моё сугубо субъективное мнение, которое вполне может отличаться от мнения других читающих и слушающих.
У Дэвида Боуи в 85-м была песня «Loving the alien». Если более буквально, то «Любить инопланетянина». Но кто-то переводит и как «Любовь к неизвестному».<br/>
Сама песня и клип к ней вышли очень яркими, образными и художественными. Как и многое у Боуи. И текст в первой части тоже интересен и достаточно глубок. Переводы не блещут красотой и точностью.<br/>
«Посмотри: они приходят и уходят,<br/>
Тамплиеры и Сарацины.<br/>
Они странствуют по Святой земле,<br/>
Вскрывая телеграммы.<br/>
<br/>
Пытки — приходят и уходят,<br/>
Рыцари, что могли бы дать тебе все,<br/>
Они несут крест «Львиного сердца»,<br/>
Спасение для зеркала слепых.<br/>
<br/>
Но если вы будете молиться, все ваши грехи возьмет на себя небо.<br/>
Молитесь и ложь язычников исчезнет.<br/>
Молитвы — в них кроется печальная картина<br/>
(Вера в невероятное, любовь к Неизвестному)<br/>
Ваши молитвы — они разбивают небо пополам<br/>
(Вера в невероятное, любовь к Неизвестному)»<br/>
Но во второй части он решил это всё как-то подвести и к современным реалиям тоже.<br/>
«Вспомним про другое время:<br/>
Палестина — проблема сегодняшнего дня.<br/>
Нажива и ваши богатства в земле,<br/>
Террор спланирован блестяще!<br/>
<br/>
Смотри, как они приходят и уходят,<br/>
Завтрашние дни и вчерашние.<br/>
Христиане и неверующие<br/>
Распяты на кресте гвоздями...»<br/>
И за эту часть его критики раскритиковали. Что хоть он и решил поговорить об актуальности. Но получилось, что он просто внешний наблюдатель. Который может только беспристрастно наблюдать и никаких вариантов изменения ситуации предложить не может. От чего песня как бы теряет высоту и не дотягивает до чего-то «сверхгениального».:)<br/>
Получается примерно то же самое, что и у этого Кафки. Которого Боуи тоже наверняка читал. Он вообще был большой любитель разного чтения и всюду возил с собой целые чемоданы с книгами.:)
Хороший рассказ. И Тема хорошо упакована в сюжет. И «мурашки» в пике активности. Предлагаю взбодрить «мурашек», пока всё не засыпало странным снегом.<br/>
<spoiler>Планета Мейз ( название не случайно — вики в помощ о«социальном эксперименте» в тюрьме). Эмблема: «четыре треугольника вершинами друг к другу в круге». Это даже не аллегория, а прямое указание на четыре лика херувима Свитка, они так и располагаются по кругу четырьмя углами. У автора был вариант эмблемы: «шестерёнка, окружённая стилизованным трёхлистным клевером»- увязка с реальностью Мейз. " 07:42", много других деталей указывают на Тему. Странная «станция», окружённая сплошным забором в которм две арки, а каких-либо ворот, закрывающих эти проемы, не было даже в проекте станции. Два «омеги» вместе, но разные, с разными обязаностями. И, если вслушаться, увидите много «странностей» в повидении и диалогах этих двоих. А еще в вконце Биклафи оглаживал упрямо отрастающую щетину и речь его сильно «затормозилась». <br/>
Два «альфы» Андрей и Павел. «Йети», неубиваемые ни аккустической пушкой, ни миорелаксантом (парализатор мышц), ни транквилизатором, ни настоящими пулями. Лишь севсем чуть-чуть, капельки крови оставлись на снегу после пуль. И когда дрались йети и рвали друг друга на части, тоже крови почти не было. «Убить» может лишь табельный бластер, напрочь снеся б0шку. У «Альф» вспышки неконтролируемой агрессии и частичная или полная утрата способности к социальному поведению полная утрата СМЫСЛА. У «омег» напротив разделение обязанностей, согласованность и взаимовыручка. И для «альф» и для «омег» есть общее препятствие — в воде живут сонные «рыбки-пираньи», активизирующиеся при всплеске воды и жалящие парализатором. Вот и вся странная «фауна» странной «планеты», засыпаемой «странным снегом».<br/>
Николас:«Мы отдали свои жизни, но этого не хватило. Рус, мы продали души дьяволу ради того, во что верили». — Руслан:«Мы отдали свои души делу, в которое верили, потомучто не боялись отдать жизни»<br/>
Задумаемся. Удалось ли достигнуть цели эксперимента: создание сверх человека? Или МЫ на очередном цикле? И далеко ли нам до новой совершенной «омеги»? И далеко ли мы от сверх зверя «альфы»? Если мы не осознаем для кого эта «Холодная дорога» и «запасные комбинезоны» в последних строках, «будет проведена повторная деконструкция памяти, и эксперимент продолжится. Процедура деконструкции может повторяться. К финальному этапу эксперимента могут быть допущены лишь участники, соответствующие ожидаемым показателям». Удачи!<br/>
<br/>
</spoiler>
Можно относиться к наследию Платт, как к писанине сумасшедшей. Пустой околесице. Описанию жизни психов, изобилующему «излишними подробностями» или произведениями «на любителя». <br/>
Жуткая и полная унижений жизнь Френсис Фармер тоже может показаться таким «любительским» событием. Не надо быть лицемерами, этим уже никого не убедишь ни в собственной святости, ни в том, что вокруг есть притягательная тьма. Нет в ваших жизнях ни первого, ни второго. Есть люди вокруг, «взрывающие» обыденность ценой собственной жизни. Впоследствии, их превозносят одни, втаптывают в дерьмо память о них другие. Но, к сожалению или к счастью,- такие люди рождались во все века, рождаются в это самое время, где-то, возможно рядом и будут рождаться впредь до конца времен. <br/>
«Колпачок» Сильвии Платт знаковое произведение. Оно не повествует вам, развращенным фильмами категории «B», о «жизни психов». Оно о свободе выбора и отвратительном культе потребления, который по сути лишает человека этого выбора. Превращает в машину, приобретающую и поглощающую «блага», «знания», «успехи». О том, что задумывающийся о смысле бесконечной гонки человек,- сходит с дистанции. Написано оно в разгар эпохи маккартизма, буквально на пике событий «охоты на ведьм», когда разговоры о свободе сводились к кухонным сплетням, а свобода слова начиналась и заканчивалась на страницах желтых изданий. Нам не надо далеко ходить за примерами. 47-57гг в США, вполне можно сопоставить по уровню репрессий и кровавых расправ с 37-47гг в СССР. Расцвет карательной психиатрии обеспечили в США разработки Рихарда Фолля- врача нациста, который разработал электрошок. В 1949г, получил Нобелевскую премию от медицины португалец Эдгар Мониш. Его революционная методика «лечения» конфликтных пациентов путем рассечения связей мозга с лобными долями, постепенно вытеснила описанные в «Колпачке» садистские пытки. Превратить человека в зомби одной простой операцией, было гораздо удобней, чем изображать его бесконечное и мучительное исцеление. К счастью, к автору «Колпачка» не применили этот чудесный метод и позволили прервать мучения с помощью эвтаназии. Не оправдываю эту «модную» тему. Вообще, считаю публичное обсуждение темы «добровольного» ухода из жизни непристойным. В жизни талантливого автора, это уже история, как и сама ее жизнь. <br/>
Мы привыкли к факту, что первым охарактеризовал конфликт социального взросления в американской литературе Джером Дэвид Селинджер (1951г. «Над пропастью во ржи»). К факту того, что стремление к свободе не является ни признаком преступления, ни психическим отклонением, как тезис свободы личности обозначил Кен Ризи (1961г. «Пролетая над гнездом кукушки»). Роман «Колпачок» великой Сильвии Платт это третий факт, объединяющий все эти книги в одну линейку. Написаны они тремя разными людьми в одно и то-же время. Написан в течение 1953-1961гг, издан после ухода автора из жизни в 1963г. Книга эта достойна издания и изучения. А уж читать ее или нет, выбор каждого взрослого человека самостоятельный. В конце концов, культура жителей США и жителей России сходна далеко не во всем.
Галактический Союз объединяет несколько высших рас-доминантов и большое количество приданных им рас-сателлитов. Земляне (естественно, доминанта) натыкаются в безбрежном космосе на артефакт працивилизации Ушедших, сулящий крутое продвижение научно-технического прогресса и возможность выхода за пределы обжитой Галактики. Всем ясно: кто первым наложит лапу на эту штуку, тот и будет на коне. За командой корабля, успевшего сообщить на базу о самом факте находки, но не о ее сути, начинается настоящая охота. Та успевает скрыться на захолустной планетке. К ней тут же стягиваются армады боевых флотов, и начинается война за возвыше… Ах, пардон, это же не Дэвид Брин, как вы, наверное, подумали, это Владимир Васильев. Значит, война будет за мобильность.<br/>
Первая книга из новой трилогии действительно с первого взгляда весьма напоминает бриновский «Звездный прилив». Но только с первого. Нет у Васильева ни милых разумных дельфинов, ни «продвинутых» шимпанзе (хотя поклонникам этого автора было бы интересно встретить, например, киноидов из «Волчьей натуры»). Зато есть со вкусом прописанные картины партизанских боев на планете Табаска. Вообще-то, силы Сопротивления, разносящие по полной программе элитные десантные части подлых инопланетных узурпаторов, состоят из десятка туристов, прибывших на Табаску поохотиться. Но это же люди! «Есть в этой расе нечто фатальное: они всегда… отчаянно дерутся! В самых безнадежных ситуациях, когда любой разумный предпочел бы сдаться. А хомо за счет несгибаемого духа покрывают слабость оружия и техники».<br/>
Хотя «Наследиеисполинов» и может читаться как самостоятельное произведение, действие его происходит в той же вселенной, что и в предыдущих «космических» книгах Васильева. Старинный бласт Романа Савельева с надписью «Смерть или слава» (см. одноименный роман), лихо крошивший свайгов на планете Волга, теперь обнаруживается в сейфе директора базы экзотик-тура на Табаске Вадима Шутикова по прозвищу Скотч. А главные негодяи, развязавшие новую галактическую войну, — те самые шат-тсуры, которые в упомянутой «Смерти или славе» обещали показать кузькину мать всему мирозданию: «Шат-тсуры подождут. Наберутся знаний и опыта. А потом галактика увидит, кто хозяин, а кто раб». Только куда им супротив землян. В «Черной эстафете» о них точно сказано: «Самые отпетые разгильдяи в обозримой части вселенной». Хотя ни в чем не повинную заповедную планетку они таки изничтожат — правда, не без помощи земного флота «Евразия».<br/>
Короче говоря, люди в очередной раз доказывают всем и вся, что трогать их опасно для жизни. Выбравшись несколько столетий назад из глубокой дыры, раса хомо продвинулась по пути совершенствования технологий, но отнюдь не заплыла жирком. «Практически в любой произвольной выборке людей при нужде почти половина мгновенно и легко превращаются в умелых и опасных бойцов. Даже если до этого оружия в руках не держали… Неужели война — призвание человеческой расы?» На последний вопрос ответ, по опыту мировой фантастики, однозначен. В бесчисленных произведениях высокоразвитые и многомудрые обитатели вселенной, действительные члены Галактических Союзов, и прочая, и прочая — вербовали бойцов для своих «разборок» на отсталой и презираемой планете Земля. Объяснение же этому, крайне простое и емкое, Владимир Васильев дает на страницах «Наследия исполинов»: «Лучшие воины рождаются на помойках».<br/>
<br/>
Рассы все из игры Master of Orion
1 января исполняется 105 лет со дня рождения Джерома Дэвида Сэлинджера, одного из самых любимых и загадочных писателей ХХ века. Его единственный роман «Над пропастью во ржи» имел оглушительный успех и снискал любовь читателей во всём мире. До сих пор — хотя прошло больше полувека с момента публикации романа — молодые люди разных возрастов по-прежнему узнают в главном герое самих себя, свои проблемы, мучения и метания.<br/>
Будущий писатель родился в Нью-Йорке. Отец – Соломон Сэлинджер, еврей литовского происхождения, зажиточный оптовый торговец – стремился дать сыну хорошее образование. Он мечтал, что его сын продолжит семейный бизнес — производство и продажу колбасных изделий.<br/>
В школе Джером учился из рук вон плохо. К школьным успехам будущего литератора можно отнести только яркие выступления на спектаклях драмкружка. Отец Джерома и не предполагал, что у сына литературное дарование. В 1937 году он настоял на том, чтобы тот отправился в Польшу для изучения всех тонкостей мясного производства. Джером вначале согласился, но быстро понял, что его предназначение создавать искусство.<br/>
Учебу Сэлинджер так и не закончил. Спустя два года он поступил в престижный Колумбийский университет, где прослушал курс по короткому рассказу. Кстати, признание публики Сэлинджеру принесла именно такая литературная форма. Но высшее учебное заведение Джером не закончил, не проявив ни особых успехов, ни карьерных устремлений, чем вызвал недовольство отца, с которым он, в конце концов, рассорился навсегда.<br/>
Писательская карьера Сэлинджера началась с публикации коротких рассказов в нью-йоркских журналах. Первую серьезную известность Сэлинджеру принес короткий рассказ «Хорошо ловится рыбка-бананка». А в 1951 году выпустил свой единственный роман «Над пропастью во ржи», который имел оглушительный успех во всем мире. Книга была запрещена в нескольких странах и некоторых штатах США за депрессивность и употребление бранной лексики, но сейчас во многих американских школах входит в списки рекомендованной для чтения литературы. К 1961 году роман был опубликован уже в двенадцати странах, включая СССР.<br/>
После того как роман «Над пропастью во ржи» завоевал популярность, Сэлинджер начал вести жизнь затворника, отказываясь давать интервью. После 1965 года он прекратил печататься, сочиняя только для себя, наложил запрет на переиздание ранних сочинений и пресек несколько попыток издать его письма. В последние годы жизни он практически никак не общался с внешним миром, живя за высокой оградой в особняке в городке Корниш (штат Нью-Гэмпшир, США) и занимаясь разнообразными духовными практиками – буддизмом, индуизмом, йогой, дианетикой …<br/>
Сэлинджер скончался в своем особняке, где провел большую часть своей жизни, 27 января 2010 года в возрасте 91 года. Он завещал опубликовать свои неизданные произведения в период с 2015 по 2020 годы.
Нимитц — в печатном издании. Читает неплохо, не могу восхищаться, так как это моё первое аудиочтение, ни разу до этой оперы я книги не не слушала. Читаю сейчас седьмую книгу, закачано всего 13 — кто знает, это уже всё, или автор решил сделать её безсмертной? Отвратно в каждой книге повторение одного и того же — пересказа всей её биографии и жизненных перепитий – это для того, что я насчитала уже тринадцать книг, а вы можете начинать читать с любой книги – и в каждой вы прочтёте краткое содержание предыдущих серий. Я умирала от смеха — сначала у Хонор был рост 182 см, потом в какой-то из книг стал 185 см, потом она стала ростом 190 см, это просто гомерический хохот! Сначала её мать была с планеты Беофульф и поэтому она была развратницей, в одной из последующих книг её мать стала китаянкой и поэтому у Хонор глаза с миндалевидным разрезом — интересно, сами китайцы знают о таком разрезе своих глаз? Далее, Хонор сообщает, что её тело не может регенирировать — то есть она не терминатор и при ранении у неё ткани не срастаются без помощи медицины, затем в очередной книге Хонор сообщает о себе, что она геник – это человеческое существо, полученное в результате генетических экспериментов – так её мама с папой родили или в пробирке вырастили – автор, ау, определитесь уже. Хонор считает себя уродиной, но все вокруг видят в ней красавицу, её лицо в начале автор называет лошадинообразным, далее автор воспевает её овал лица сердечком – это разные женщины? Разные переводчики? Все мужики, находящиеся рядом с ней – ниже её ростом, что не мешает им восхищаться ею. Она умеет стрелять из «кольта», драться на японских мечах или катанах, владеет приёмами самообороны, которое написано в книге не по русски, но это не карате, не у-шу, не капоэйра – не знаю, что это, у неё один глаз как встроенная камера – протез такой, приближает, удаляет, считывает информацию с компьютеров. Полуженщина, полутермиинатор. Не удивлюсь, если в следующих книгах я обнаружу, что они с бедным убитым Полом заморозили свои яйцеклетки со сперматозоидами и родит она себе ещё дитё от мёртвого Пола. Да, самое главное, она выглядит на 25 лет, а на самом деле ей уже под пятьдесят лет – это такие вакцины вкалывают и всё – мужикам по 90 лет, но они сношаются как кролики и выглядят на 35 лет – мечта идиотов.<br/>
Ну про всякие имена, названия, наименования планет, городов – это отдельная песня. Тут и Ельцин, и Робеспьер, и Жискар де Эстен, и Корделия – убийца Марата – интересно, а на Хевене она кого убьёт? У автора явно проблема с фантазией на имена и названия. Даже королеву Мантикоры назвал Елизаветой Третьей – Мантикора это ж Англия, вот, и сразу после Елизаветы Второй – Лизка Третья пойдёт. Кстати, с чего всё началось – куча народу просто писает кипятком от серии про капитана Горацио Хорнблауэра автора Форестера, даже Уильям Черчиль писался от счастья, ну, думаю, раз САМ преьмер-министр Мелкобритании, ну надо читать.Читаю. Скука смертная, книг шесть прочла. Или семь? Ну их там с десяток или больше. И вот этот Дэвид Вебер настолько проникся морскими сражениями Англии в конце 18 – в начале 19 веков со всеми, что решил придумать такую героиню, как Хонор Харингтон – идеальный мужик, рыцарь без страха и упрёка, но в теле женщины. Вебер и делает Хорон мужиковатой – рост, короткие волосы (в начале, потом она их отрастила) и она командует всякими кораблями(космическими) и эскадрами звездолётными. Если меня хватит на эти подвиги Геракла в юбке, то она станет адмиралом космофлота.
а вот Горький-верит :)Вот его вариант истории Из «Жизни Клима Самгина»:<br/>
<br/>
Не спалося господу Исусу,<br/>
И пошел господь гулять по звездам,<br/>
По небесной, золотой дороге<br/>
Со звезды на звездочку ступая.<br/>
Провожали господа Исуса<br/>
Николай, епископ Мирликийский,<br/>
Да Фома-апостол, — только двое.<br/>
Думает господь большие думы,<br/>
Смотрит вниз, — внизу земля вертится,<br/>
Кубарем вертится черный шарик,<br/>
Чорт его железной плетью хлещет.<br/>
«Был я там»,— сказал Христос печально,<br/>
А Фома-апостол усмехнулся<br/>
И напомнил: «Чай, мы все оттуда».<br/>
Поглядел Христос во тьму земную<br/>
И спросил угодника Николу:<br/>
«Кто это лежит там, у дороги,<br/>
Пьяный, что ли, сонный, аль убитый?»<br/>
«Нет,— ответил Николай угодник,—<br/>
Это просто Васька Калужанин<br/>
О хорошей жизни замечтался».<br/>
Тут Христос, мечтателю мирволя,<br/>
Опустился голубем на землю.<br/>
Встал пред Васькой, спрашивает Ваську:<br/>
«Я — Христос, узнал меня, Василий?»<br/>
Васька перед богом — на колени,<br/>
Умилился духом, чуть не плачет.<br/>
«Господи!— бормочет,— вот так штука!<br/>
Мы тебя сегодня и не ждали!<br/>
Что ж ты не сказался мне заране?<br/>
Я бы сбил народ тебе навстречу,<br/>
Мы бы тебя встретили со звоном<br/>
Всем бы нашим, Жиздринским уездом!»<br/>
Усмехнулся Иисус в бородку,<br/>
Говорит он мужику любовно:<br/>
«Я ведь на короткий срок явился,<br/>
Чтоб узнать: чего ты, Вася, хочешь?»<br/>
Васька Калужанин рот разинул,<br/>
Обомлел от радости Василий,<br/>
И потом, слюну глотая, шепчет:<br/>
«Дай же ты мне, господи, целковый,<br/>
Знаешь, неразменный этот рублик,<br/>
Как его ни трать, а — не истратишь,<br/>
Как ты ни меняй — не разменяешь!» —<br/>
«Денег у меня с собою — нету.<br/>
Деньги у Фомы, у казначея,<br/>
Он теперь Иуду замещает...»<br/>
<br/>
… Дьякон, на вопрос Клима: что же сделал Васька Калужанин с неразменным рублем?— задумчиво рассказал:<br/>
<br/>
— Вернулся Христос на небо, выпросил у Фомы целковый и бросил его Ваське. Запил Василий, загулял, конечно, как же иначе-то?<br/>
<br/>
Пьет да ест Васяга, девок портит,<br/>
Молодым парням гармоньи дарит,<br/>
Стариков — за бороды таскает,<br/>
Сам орет на всю Калуцку землю:<br/>
«Мне плевать на всё — земные люди.<br/>
Я хочу — грешу, хочу — спасаюсь!<br/>
Все равно: мне двери в рай открыты,<br/>
Мне Христос приятель закадышный».<br/>
<br/>
— А ужасный разбойник поволжский, Никита, узнав, откуда у Васьки неразменный рубль, выкрал монету, влез, воровским манером, на небо и говорит Христу: «Ты, Христос, неправильно сделал: я, за рубль, на великие грехи каждую неделю хожу, а ты его лентяю подарил, гуляке, — нехорошо это!..»<br/>
<br/>
Согласился Христос с Никитой: верно, говорит, ошибся я по простоте моей. Спасибо, что ты поправил дело, хоть и разбойник. У вас, говорит, на земле всё так запуталось, что разобрать ничего невозможно, и, пожалуй, верно вы говорите. Сатане в руку, что доброта да простота хуже воровства. Ну, всё-таки пожаловался, когда прощались с Никитой: плохо, говорит, живёте, совсем забыли меня. А Никита и сказал: <br/>
— Ты, Христос, на нас не обижайся, <br/>
Мы тебя, Исус, не забываем,<br/>
Мы тебя и ненавидя – любим, <br/>
Мы тебе и ненавистью служим.
Прослушать в такой восхитительной озвучке!<br/>
Жану Грандье 16 лет.Он отважный командир разведчиков, участвует в дерзких операциях, надежный товарищ, умен и находчив.<br/>
<br/>
Это вторая книга приключений, первая «Ледяной ад», написанная в 1900 г.<br/>
После приключений на Клондайке Жан сказочно богат.<br/>
Вот бы ознакомиться со всеми его приключениями!<br/>
В России в 1911 г. вышло собрание сочинений в 40 томах.<br/>
Это позже издавались отдельные произведения!<br/>
<br/>
В свое время знакомство с романом окончилось полным дезертирством.<br/>
Так ярко автор создал неотвратимость надвигающейся беды на семейство Давида Поттера. <br/>
Рыдает молодая жена,«душераздирающе кричали дети, несчастные родители осужденного грозили завователям своими немощными кулаками».<br/>
<br/>
«А яркие лучи солнца, словно желая подчеркнуть эту скорбную картину, пробиваясь сквозь причудливую листву акаций и гигантских мимоз, светлыми зайчиками играли на лугу, травяные волны которого уходили в недоступную для глаза даль».<br/>
<br/>
«Осужденный сам выроет для себя могилу».<br/>
<br/>
В свое время такая жестокость поразила воображение и знакомство с романом прекратилось.<br/>
Тогда ускользнуло, что по законам жанра, Давид Поттер будет отомщен, а его судьи получат предупреждение и будут жить в страхе.<br/>
<br/>
Старший сын расстрелянного бура,14-летний Поль попросился в отряд к Жану и стал исполнителем воли своего отца.<br/>
«Моя месть настигнет вас, так называемых судей.Вас пятеро, вы сильны и здоровы, за вами английская армия численностью в двести тысяч человек-и все равно месть поразит вас всех пятерых, и вы погибнете, потому что я присуждаю вас к ней-я, обреченный на смерть».<br/>
<br/>
Луи Буссенар знакомит юных читателей с безжалостными законами войны.<br/>
<br/>
Роман так ярко написан, что несомненно остался в памяти каждого читателя.<br/>
И вполне вероятно помог в каких-то жизненных обстоятельствах!<br/>
<br/>
Например, очень многих судьба отправляет работать в охране.<br/>
Благодаря ярким сценам романа, человек будет более бдительно проверять вещи, сумки, не попадая под личное обаяние или лживые слова!<br/>
Вспомнит страницы романа охраняя какой-либо объект и усилит бдительность!<br/>
<br/>
Прочитав роман, молодой человек может хорошо разобраться в своих личных способностях, есть ли у него качества, необходимые для воинской службы.<br/>
На примере Жана, Поля и Фанфана.<br/>
<br/>
Еще автор рассматривает сложную тему, зависимости от командования.<br/>
«Генералу Девету удалось разомкнуть кольцо англичан и дать Кронье возможность вывести из окружения людей, пожертвовав обозом.Кронье отказался.На помощь Девету подоспел генрал Бота.Оба они посылали гонца за гонцом к генералу Кронье, умоляя его выйти из окружения через прорыв, который они обязались удерживать еще в течение суток.Кронье презрительно отказался, в выражениях столь грубых, что генерал Девет не решился даже опубликовать его дословный ответ в своей книге».<br/>
<br/>
К сожалению, это только литературный герой может писать так про свои ранения.<br/>
«Одна пуля попала мне в левое бедро, другая в руку, третья в ногу, четвертая продырявила легкое, да еще около самого сердца.»<br/>
И оставаться оптимистом.<br/>
Наверное, так положено героям романов Луи Буссенара!
КАК СБЫВАЮТСЯ МЕЧТЫ<br/>
Однажды утром плотника посетил какой-то человек, и после его ухода старик принялся ходить по мастерской в сильном волнении.<br/>
– Том, – сказал он. – Недавно у нас был заказ от некоего Давида Дёдли, торговца. Мы сделали большую партию сосновых матросских сундучков, помнишь?<br/>
Я помнил.<br/>
– Так вот, – продолжил старик, – два его корабля отправляются в Индию. Так вышло, что он очень нуждается в корабельном плотнике. Что скажешь?<br/>
– Он предлагал тебе отправиться с ним в Индию? – не поверил я.<br/>
– Не просто предлагал. Упрашивал! Видишь ли, у него два маленьких сына, близнецы. Они очень хотят, чтобы это был именно тот “старичок, который делал сундучки”. Мальчишки растут без матери, и отец им ни в чём старается не отказывать. Даже в этом плавании – один корабль идёт с товаром, на втором путешествуют дети.<br/>
Он выжидающе посмотрел на меня. Я вздохнул:<br/>
– Поезжай, старик. Надо так надо.<br/>
– Что говорить, Томас. Я-то знаю, как ты мечтаешь о далёких странах. Но богатых людей трудно о чём-то просить. Ты ведь сам справишься с мебельным делом?<br/>
– Разумеется, справлюсь, дело нехитрое.<br/>
Он принялся собирать инструменты, а я засел за изучение счетов и заказов. Но случай иногда всё меняет.<br/>
За день до отплытия кораблей плотник заболел, и настолько серьёзно, что не мог встать с постели. Вот так кокетливо и просто судьба состроила гримаску: плыть в Индию выпадало мне. Да, это невероятно, чтобы корабельным плотником взяли мальчишку моих девятнадцати лет – но я получил, сам того не зная, блестящую рекомендацию. Мой учитель-оружейник делал партию новых своих пистолетов хозяину корабля. Так совпало. Мы – сундучки, он – пистолеты. И своим словом он поручился за меня и показал мои работы. Мне привезли приглашение!<br/>
Старик потребовал, чтобы я надёжно спрятал свои деньги и бумаги на дом, и для этой же цели отдал мне свой мешочек с монетами.<br/>
– Поправлюсь, – чуть слышным голосом сказал он, – мастерская прокормит. А что случится – моим денежкам мигом найдётся хозяин…<br/>
В своей комнате я отодвинул кровать и выдолбил в кирпичной стене глубокую нору. Замуровал в неё бумаги и деньги. Затем придвинул кровать к свежему пятну штукатурки и пошёл прощаться.<br/>
– Том, – попросил меня старик. – На корабле мой сундук. Пожалуйста, береги его. Там вещи, которые я собирал всю жизнь.<br/>
Я обещал ему это. Затем поселил Генри в своей комнате и наказал ему заботиться о старике, пока я не вернусь.<br/>
На следующий день я был у Бристольского залива.<br/>
Море встретило меня знакомым небом в штрихах мачт и парой приветствий узнавших меня грузчиков.<br/>
Я взошёл на корабль, представился капитану. В его каюте находился и сам Давид Дёдли, и два его сына, близнецы двенадцати примерно лет, удивительно похожие друг на друга. Их имена были Эдд и Корвин, но никогда нельзя было определить, кто из них кто, и поэтому и сам отец, и все окружающие обращались к ним обоим просто “Малыш”. Эти мальчишки были главным объектом нашего путешествия, поскольку отец обещал им такой подарок на день рождения – путешествие в далёкие тёплые страны, где живут неведомые племена и невиданные звери.<br/>
Корабли назывались “Африка” и “Дукат”.<br/>
Мы ещё не отплыли, а у меня уже появилось первое задание – собрать на палубе “Дуката” большой ящик, в котором (горячее желание близнецов) можно было привезти в Бристоль пару крокодилов. Подозреваю, что со стороны владельца кораблей это задание было также своего рода проверкой для меня – “а каков наш новый чип в деле?” (Чип, то есть “стружка” – это шутливое название весьма важной должности – корабельного плотника).<br/>
Место моё определили в нижней каюте, среди матросов, в уголке с деревянной кроватью (это вам не матросский гамак; плотник – персона заметная), на которой уже стоял сундук старика. Здесь я сложил своё скромное имущество и принялся за ящик. Слабо представляя себе, каких размеров могут достигать крокодилы, я на всякий случай сделал его побольше. К вечеру он был готов. У него имелись четыре короткие ручки для переноски, плоская откидная крышка на петлях и, что привело близнецов в восторг, – небольшие круглые дырки для воздуха в одной из его стенок. Они немедленно забрались внутрь и, требуя от меня то перегородку, то подставку для подзорной трубы, устроили там “крепость”. Их отец, видя своих детей счастливыми, отблагодарил меня: распорядился кормить меня вместе с мальчишками, в отдельном помещении.<br/>
И я пропал. С нами обедала воспитывающая близнецов племянница Давида Дёдли, двадцатилетняя Э' велин Ба' ртон. Она мгновенно поразила меня своей красотой, – тёплой, бархатной. Необыкновенной. В её характере странным образом соседствовали доброта, кротость – и сила воли. (Первое время я так робел, что ни крошки не мог съесть в её присутствии.)<br/>
Ещё в нашу компанию входил очень похожий на моего плотника маленький старичок с хитрыми синими глазками, которого все звали просто по имени – Нох. Он оказался бывалым охотником, умел делать всякие мудрёные ловушки на зверей и по вечерам занимал близнецов рассказами о своих бесчисленных приключениях.<br/>
Девятого августа тысяча семьсот шестьдесят четвёртого года мы покинули Бристольскую гавань.
ГЛАВА 4. ГИБЕЛЬ «ДУКАТА»<br/>
<br/>
Я продолжал выполнять заказы оружейника, но уже не в его мастерской, а у себя дома. Генри получил в подарок от нас небольшой переплётный станок и успешно освоил первое в своей жизни ремесло. Он даже стал получать кое-какие деньги от владельца книжной лавки, которые, впрочем, у него же и тратил.<br/>
<br/>
Наша жизнь, казалось бы, стала спокойной и предсказуемой, но в самый разгар лета случилось непредвиденное. <br/>
<br/>
КАК СБЫВАЮТСЯ МЕЧТЫ<br/>
<br/>
Однажды утром плотника посетил какой-то человек, и после его ухода старик принялся ходить по мастерской в сильном волнении.<br/>
<br/>
– Том, – сказал он. – Недавно у нас был заказ от некоего Давида Дёдли, торговца. Мы сделали большую партию сосновых матросских сундучков, помнишь?<br/>
<br/>
Я помнил.<br/>
<br/>
– Так вот, – продолжил старик, – два его корабля отправляются в Индию. Так вышло, что он очень нуждается в корабельном плотнике. Что скажешь?<br/>
<br/>
– Он предлагал тебе отправиться с ним в Индию? – не поверил я.<br/>
<br/>
– Не просто предлагал. Упрашивал! Видишь ли, у него два маленьких сына, близнецы. Они очень хотят, чтобы это был именно тот “старичок, который делал сундучки”. Мальчишки растут без матери, и отец им ни в чём старается не отказывать. Даже в этом плавании – один корабль идёт с товаром, на втором путешествуют дети.<br/>
<br/>
Он выжидающе посмотрел на меня. Я вздохнул:<br/>
<br/>
– Поезжай, старик. Надо так надо.<br/>
<br/>
– Что говорить, Томас. Я-то знаю, как ты мечтаешь о далёких странах. Но богатых людей трудно о чём-то просить. Ты ведь сам справишься с мебельным делом?<br/>
<br/>
– Разумеется, справлюсь, дело нехитрое.<br/>
<br/>
Он принялся собирать инструменты, а я засел за изучение счетов и заказов. Но случай иногда всё меняет.<br/>
<br/>
За день до отплытия кораблей плотник заболел, и настолько серьёзно, что не мог встать с постели. Вот так кокетливо и просто судьба состроила гримаску: плыть в Индию выпадало мне. Да, это невероятно, чтобы корабельным плотником взяли мальчишку моих девятнадцати лет – но я получил, сам того не зная, блестящую рекомендацию. Мой учитель-оружейник делал партию новых своих пистолетов хозяину корабля. Так совпало. Мы – сундучки, он – пистолеты. И своим словом он поручился за меня и показал мои работы. Мне привезли приглашение!<br/>
Старик потребовал, чтобы я надёжно спрятал свои деньги и бумаги на дом, и для этой же цели отдал мне свой мешочек с монетами.<br/>
<br/>
– Поправлюсь, – чуть слышным голосом сказал он, – мастерская прокормит. А что случится – моим денежкам мигом найдётся хозяин…<br/>
<br/>
В своей комнате я отодвинул кровать и выдолбил в кирпичной стене глубокую нору. Замуровал в неё бумаги и деньги. Затем придвинул кровать к свежему пятну штукатурки и пошёл прощаться.<br/>
<br/>
– Том, – попросил меня старик. – На корабле мой сундук. Пожалуйста, береги его. Там вещи, которые я собирал всю жизнь.<br/>
<br/>
Я обещал ему это. Затем поселил Генри в своей комнате и наказал ему заботиться о старике, пока я не вернусь.<br/>
<br/>
На следующий день я был у Бристольского залива.<br/>
<br/>
Море встретило меня знакомым небом в штрихах мачт и парой приветствий узнавших меня грузчиков.<br/>
<br/>
Я взошёл на корабль, представился капитану. В его каюте находился и сам Давид Дёдли, и два его сына, близнецы двенадцати примерно лет, удивительно похожие друг на друга. Их имена были Эдд и Корвин, но никогда нельзя было определить, кто из них кто, и поэтому и сам отец, и все окружающие обращались к ним обоим просто “Малыш”. Эти мальчишки были главным объектом нашего путешествия, поскольку отец обещал им такой подарок на день рождения – путешествие в далёкие тёплые страны, где живут неведомые племена и невиданные звери.<br/>
<br/>
Корабли назывались “Африка” и “Дукат”.<br/>
<br/>
Мы ещё не отплыли, а у меня уже появилось первое задание – собрать на палубе “Дуката” большой ящик, в котором (горячее желание близнецов) можно было привезти в Бристоль пару крокодилов. Подозреваю, что со стороны владельца кораблей это задание было также своего рода проверкой для меня – “а каков наш новый чип в деле?” (Чип, то есть “стружка” – это шутливое название весьма важной должности – корабельного плотника).<br/>
<br/>
Место моё определили в нижней каюте, среди матросов, в уголке с деревянной кроватью (это вам не матросский гамак; плотник – персона заметная), на которой уже стоял сундук старика. Здесь я сложил своё скромное имущество и принялся за ящик. Слабо представляя себе, каких размеров могут достигать крокодилы, я на всякий случай сделал его побольше. К вечеру он был готов. У него имелись четыре короткие ручки для переноски, плоская откидная крышка на петлях и, что привело близнецов в восторг, – небольшие круглые дырки для воздуха в одной из его стенок. Они немедленно забрались внутрь и, требуя от меня то перегородку, то подставку для подзорной трубы, устроили там “крепость”. Их отец, видя своих детей счастливыми, отблагодарил меня: распорядился кормить меня вместе с мальчишками, в отдельном помещении.<br/>
<br/>
И я пропал. С нами обедала воспитывающая близнецов племянница Давида Дёдли, двадцатилетняя Э' велин Ба' ртон. Она мгновенно поразила меня своей красотой, – тёплой, бархатной. Необыкновенной. В её характере странным образом соседствовали доброта, кротость – и сила воли. (Первое время я так робел, что ни крошки не мог съесть в её присутствии.)<br/>
<br/>
Ещё в нашу компанию входил очень похожий на моего плотника маленький старичок с хитрыми синими глазками, которого все звали просто по имени – Нох. Он оказался бывалым охотником, умел делать всякие мудрёные ловушки на зверей и по вечерам занимал близнецов рассказами о своих бесчисленных приключениях.<br/>
<br/>
Девятого августа тысяча семьсот шестьдесят четвёртого года мы покинули Бристольскую гавань.<br/>
<br/>
ЛЕВ С КИНЖАЛОМ<br/>
<br/>
Мы очень сдружились в нашей маленькой компании.<br/>
…
Видите? Как она смотрит на нас.<br/>
<br/>
— «Не привык жить в постоянном страхе?»<br/>
<br/>
Инстинктивно глаза сами сбивают фокусировку. Мы понимаем опасность. Это что то от туда, где нас ни когда не было. И что? пугает сильнее, чем страх неизвестности?<br/>
А она, вот она. Смотрит. И это неприятно. Мы начинаем увеличивать дистанцию. Наше метущееся сознание уже ползет по залитой дождем крыше, столь же плоской сколь и не ровной. Все скользит, но мы пытаемся сохранить лицо, и это выглядит еще комичнее, хотя куда дальше падать?<br/>
У нее на руках все нужные карты, а у нас уже давно перебор, и мы это знаем. И она это знает.<br/>
Поэтому мы начинаем опасаться, что нас сейчас расколят. И мы предстанем перед миром как есть. Со всеми своими подлыми, мелочными мыслишками. Наши слова не имеют силы. Инфляция слов. Они не подкреплены делом.<br/>
<br/>
Если бы нас было больше, мы бы осудили ее и на этом утвердили собственное спокойствие. Но нас сейчас мало. И она смотрит. Сейчас она возьмет нас за горло.<br/>
<br/>
Но она садится напротив. Смотрит. И странно смущаясь говорит ошеломленным нам:<br/>
<br/>
— «Я видела то, что вам, людям, и не снилось.»<br/>
<br/>
<a href="https://vk.com/video-105393279_456241149" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">vk.com/video-105393279_456241149</a><br/>
<br/>
_______<br/>
Ну?<br/>
Что дальше?<br/>
<br/>
А дальше некоторые из нас начинают понимать. Некоторые из нас ломаются, и начинают ощущать родство. Остро. Дистанцированно. Одновременно. Мы ни когда не будем идти одной дорогой. Курсы разные. И я хочу быть один. Но смотрите. Там, с темного горизонта, я передаю семафором сигнал с координатами берега. Он есть. И к нему нужно добраться. И ты дойдешь. Мазута хватит.<br/>
Но если затянешь, то тебе останется только лечь в дрейф.<br/>
<br/>
Она передает:<br/>
— Ну и что. «Лучи моей судьбы уже начинают собираться в фокус.»<br/>
<br/>
И штурман уже бьет меня локтем в плечо, и сообщает, что она просто забыла зачем ей нужно на берег.<br/>
Мы думаем, что делать. И понимаем, что она должна услышать передачу того, кто тоже был там. У кого такой же взгляд. И мы со штурманом кричим, бежим на мостик, находим его и просим, пожалуйста, Давид Самуилыч, выручай. Тыж там бывал. Расскажи, а? Как есть. А мы отсемафорим.<br/>
<br/>
И вот Тебе. Передача оттуда.<br/>
<br/>
Желание<br/>
__________<br/>
<br/>
Как вдруг затоскую по снегу,<br/>
по снежному свету,<br/>
по полю,<br/>
по первому хрупкому следу,<br/>
по бегу<br/>
раздольных дорог, пересыпанных солью.<br/>
<br/>
Туда,<br/>
где стоят в середине зари<br/>
дома,<br/>
где дыханье становится паром,<br/>
где зима,<br/>
где округа пушистым и розовым шаром<br/>
тихо светится изнутри.<br/>
<br/>
Где пасутся в метелице<br/>
белые кони-березы,<br/>
где сосны позванивают медные<br/>
и крутятся, крутятся медленные<br/>
снежные мельницы,<br/>
поскрипывая на морозе.<br/>
<br/>
Там дым коромыслом<br/>
и бабы идут с коромыслами<br/>
к проруби.<br/>
Живут не по числам —<br/>
с просторными мыслями,<br/>
одеты в тулупы, как в теплые коробы.<br/>
<br/>
А к вечеру – ветер. И снежные стружки,<br/>
как из-под рубанка,<br/>
летят из-под полоза.<br/>
Эх, пить бы мне зиму<br/>
из глиняной кружки,<br/>
как молоко, принесенное с холода!<br/>
<br/>
Не всем же в столице!<br/>
Не всем же молиться<br/>
на улицы, на магазины,<br/>
на праздничные базары…<br/>
Уехать куда-нибудь,<br/>
завалиться<br/>
на целую зиму<br/>
в белый городишко, белый и старый.<br/>
<br/>
Там ведь тоже живут,<br/>
тоже думают,<br/>
пока ветры дуют,<br/>
по коже шоркая мерзлым рукавом,<br/>
там ведь тоже радуются и негодуют,<br/>
тоже о любви заводят разговор.<br/>
<br/>
Там ведь тоже с войны не приехали…<br/>
А уже ночь – колючая, зимняя,<br/>
поздняя.<br/>
Окликается эхами.<br/>
Ночь, как елка, – почти что синяя,<br/>
с голубыми свечками-звездами.<br/>
<br/>
Как вдруг затоскую по снегу, по свету,<br/>
по первому следу,<br/>
по хрупкому, узкому.<br/>
Наверное нужно поэту<br/>
однажды уехать. Уеду<br/>
в какую-то область – в Рязанскую, в Тульскую.<br/>
<br/>
На дальний разъезд привезет меня поезд.<br/>
Закроется паром,<br/>
как дверь из предбанника.<br/>
Потопает, свистнет, в сугробах по пояс<br/>
уйдет,<br/>
оставляя случайного странника.<br/>
<br/>
И конюх, случившийся мне на счастье,<br/>
из конторы почтовой<br/>
спросит, соломы под ноги подкатывая:<br/>
– А вы по какой, извиняюсь, части?<br/>
– А к нам по что вы?<br/>
– Глушь здесь у нас сохатая…<br/>
<br/>
И впрямь – сохатая.<br/>
В отдаленье<br/>
голубые деревья рога поднимают оленьи,<br/>
кусты в серебряном оледененьи.<br/>
Хаты покуривают. А за хатами —<br/>
снега да снега – песцовою тенью.<br/>
<br/>
– Да я не по части…<br/>
– А так, на счастье…<br/>
Мороз поскрипывает, как свежий ремень,<br/>
иней на ресницах,<br/>
ветерок посвистывает —<br/>
<br/>
едем, едем. Не видно деревень,<br/>
только поле чистое.<br/>
<br/>
И вдруг открывается: дым коромыслом,<br/>
и бабы идут с коромыслами<br/>
к проруби<br/>
по снегу, что выстлан<br/>
дорогами чистыми,<br/>
одеты в тулупы, как в теплые коробы.<br/>
<br/>
Приеду! Приеду! Заснежен, завьюжен,<br/>
со смехом в зубах,<br/>
отряхнусь перед праздничной хатой.<br/>
Приеду!<br/>
Ведь там я наверное нужен,<br/>
в этой глуши, голубой и сохатой.<br/>
<br/>
<1947>
Тут один потц упрекнул народ, что они реагируют на короткие рассказы, написав отзыв под моим рассказом в моей озвучке, цитата: «Скоро рассказики будут в пару предложений».<br/>
Этот потц даже не знал, что однажды Эрнест Хемингуэй заключил пари, что напишет самый короткий рассказ, причем способный растрогать даже отъявленного мерзавца. И Хэм выиграл пари. ОН написал на ресторанной салфетке следующее: «Продаются детские ботиночки. Неношеные» (в оригинале — «For sale: baby shoes, never worn»).<br/>
<br/>
А вот еще образцы самых коротких рассказов:<br/>
<br/>
Фредерик Браун сочинил кратчайшую страшную историю из когда-либо написанных:<br/>
<br/>
«Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучались…»<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Американский писатель О. Генри выиграл конкурс на самый короткий рассказ, который имеет все составляющие традиционного рассказа — завязку, кульминацию и развязку:<br/>
<br/>
«Шофер закурил и нагнулся над бензобаком, посмотреть много ли осталось бензина. Покойнику было двадцать три года».<br/>
<br/>
Алан Е. Майер «Невезение»<br/>
<br/>
Я проснулся от жестокой боли во всем теле. Я открыл глаза и увидел медсестру, стоящую у моей койки.<br/>
— Мистер Фуджима, — сказала она, — вам повезло, вам удалось выжить после бомбардировки Хиросимы два дня назад. Но теперь вы в госпитале, вам больше ничего не угрожает.<br/>
Чуть живой от слабости, я спросил:<br/>
— Где я?<br/>
— В Нагасаки, — ответила она.<br/>
<br/>
Джейн Орвис «Окно»<br/>
<br/>
С тех пор как Риту жестоко убили, Картер сидит у окна. Никакого телевизора, чтения, переписки. Его жизнь — то, что видно через занавески. Ему плевать, кто приносит еду, платит по счетам, он не покидает комнаты. Его жизнь — пробегающие физкультурники, смена времен года, проезжающие автомобили, призрак Риты.<br/>
<br/>
Картер не понимает, что в обитых войлоком палатах нет окон.<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Англичане тоже организовывали конкурс на самый короткий рассказ. Но по условиям конкурса в нем должны были быть упомянуты королева, Бог, секс, тайна. Первое место присудили автору такого рассказа:<br/>
<br/>
«О Боже, — воскликнула королева, — я беременна и не знаю от кого!»<br/>
<br/>
Лариса Керкленд «Предложение»<br/>
<br/>
Звездная ночь. Самое подходящее время. Ужин при свечах. Уютный итальянский ресторанчик. Маленькое черное платье. Роскошные волосы, блестящие глаза, серебристый смех. Вместе уже два года. Чудесное время! Настоящая любовь, лучший друг, больше никого. Шампанского! Предлагаю руку и сердце. На одно колено. Люди смотрят? Ну и пусть! Прекрасное бриллиантовое кольцо. Румянец на щеках, очаровательная улыбка.<br/>
<br/>
Как, нет?!<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Классический пример лаконичности спартанцев — их ответ на письмо царя Македонии Филиппа II, завоевавшего многие греческие города:<br/>
<br/>
«Советую вам сдаться немедленно, потому что, если моя армия войдет в ваши земли, я уничтожу ваши сады, порабощу людей и разрушу город».<br/>
<br/>
На это спартанские эфоры ответили одним словом: «Если».<br/>
<br/>
Чарльз Энрайт «Призрак»<br/>
<br/>
Как только это случилось, я поспешил домой, чтобы сообщить жене печальное известие. Но она, похоже, совсем меня не слушала. Она вообще меня не замечала. Она посмотрела прямо сквозь меня и налила себе выпить. Включила телевизор. В этот момент раздался телефонный звонок. Она подошла и взяла трубку. Я увидел, как сморщилось ее лицо. Она горько заплакала.<br/>
<br/>
Роберт Томпкинс «В поисках Правды»<br/>
<br/>
Наконец в этой глухой, уединенной деревушке его поиски закончились. В ветхой избушке у огня сидела Правда.<br/>
Он никогда не видел более старой и уродливой женщины.<br/>
— Вы — Правда?<br/>
Старая, сморщенная карга торжественно кивнула.<br/>
— Скажите же, что я должен сообщить миру? Какую весть передать?<br/>
Старуха плюнула в огонь и ответила:<br/>
— Скажи им, что я молода и красива!<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Виктор Гюго отправил издателю рукопись романа «Отверженные» с сопроводительным письмом:<br/>
<br/>
«?»<br/>
<br/>
Ответ был не менее лаконичен:<br/>
«!»<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
B конкурсe на самую короткую автобиографию победила одна пожилая француженка, которая написала:<br/>
<br/>
«Раньше у меня было гладкое лицо и мятая юбка, а теперь — наоборот».<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
И в заключение знаменитый моностих Валерия Брюсова 1895 года:<br/>
<br/>
«О закрой свои бледные ноги».<br/>
Самые короткие в мире рассказы<br/>
004<br/>
Однажды редактор журнала «New Time» Стив Мосс решил провести конкурс, участникам которого предлагалось написать рассказ длиной в 55 слов, но чтобы при этом в тексте сохранялись стройный сюжет, проработанность персонажей и необычная развязка. Он получил отклик таких масштабов, что по результатам конкурса удалось собрать целый сборник, получивший название «Самые короткие в мире рассказы»<br/>
<br/>
Несчастная<br/>
<br/>
Говорят, зло не имеет лица. Действительно, на его лице не отражалось никаких чувств. Ни проблеска сочувствия не было на нем, а ведь боль просто невыносима. Разве он не видит ужас в моих глазах и панику на моем лице? Он спокойно, можно сказать, профессионально выполнял свою грязную работу, а в конце учтиво сказал: «Прополощите рот, пожалуйста».<br/>
<br/>
Дэн Эндрюс<br/>
<br/>
Рандеву<br/>
<br/>
Зазвонил телефон.<br/>
— Алло, — прошептала она.<br/>
— Виктория, это я. Давай встретимся у причала в полночь.<br/>
— Хорошо, дорогой.<br/>
— И пожалуйста, не забудь захватить с собой бутылочку шампанского, — сказал он.<br/>
— Не забуду, дорогой. Я хочу быть с тобой сегодня ночью.<br/>
— Поторопись, мне некогда ждать! — сказал он и повесил трубку.<br/>
Она вздохнула, затем улыбнулась.<br/>
— Интересно, кто это, — сказала она.<br/>
<br/>
Николь Веддл<br/>
<br/>
Чего хочет дьявол<br/>
<br/>
Два мальчика стояли и смотрели, как сатана медленно уходит прочь. Блеск его гипнотических глаз все еще туманил их головы.<br/>
— Слушай, чего он от тебя хотел?<br/>
— Мою душу. А от тебя?<br/>
— Монетку для телефона-автомата. Ему срочно надо было позвонить.<br/>
— Хочешь, пойдём поедим?<br/>
— Хочу, но у меня теперь совсем нет денег.<br/>
— Ничего страшного. У меня полно.<br/>
<br/>
Брайан Ньюэлл<br/>
<br/>
Судьба<br/>
<br/>
Был только один выход, ибо наши жизни сплелись в слишком запутанный узел гнева и блаженства, чтобы решить все как-нибудь иначе. Доверимся жребию: орел — и мы поженимся, решка — и мы расстанемся навсегда.<br/>
Монетка была подброшена. Она звякнула, завертелась и остановилась. Орел.<br/>
Мы уставились на нее с недоумением.<br/>
Затем, в один голос, мы сказали: «Может, еще разок?»<br/>
<br/>
Джей Рип<br/>
<br/>
Вечерний сюрприз<br/>
<br/>
Блестящие колготки туго и соблазнительно облегали прекрасные бедра — чудесное дополнение к легкому вечернему платью. От самых кончиков бриллиантовых сережек до носков изящных туфелек на тонких шпильках — все было просто шикарно. Глаза с только что наведенными тенями рассматривали отражение в зеркале, и накрашенные яркой красной помадой губы растягивались от удовольствия. Внезапно сзади послышался детский голос:<br/>
«Папа?!»<br/>
<br/>
Хиллари Клэй<br/>
<br/>
Благодарность<br/>
<br/>
Шерстяное одеяло, что ему недавно дали в благотворительном фонде, удобно обнимало его плечи, а ботинки, которые он сегодня нашел в мусорном баке, абсолютно не жали.<br/>
Уличные огни так приятно согревали душу после всей этой холодящей темноты…<br/>
Изгиб скамьи в парке казался таким знакомым его натруженной старой спине.<br/>
«Спасибо тебе, Господи, — подумал он, — жизнь просто восхитительна!»<br/>
<br/>
Эндрю Э. Хант<br/>
<br/>
Высшее образование<br/>
<br/>
— В университете мы просто протирали штаны, — сказал Дженнингс, вымывая грязные руки. — После всех этих сокращений бюджета они многому вас не научат, они просто ставили оценки, и все шло своим чередом.<br/>
— Так как же вы учились?<br/>
— А мы и не учились. Впрочем, можешь посмотреть, как я работаю.<br/>
Медсестра открыла дверь.<br/>
— Доктор Дженнингс, вы нужны в операционной.<br/>
<br/>
Рон Баст<br/>
<br/>
Решающий миг<br/>
<br/>
Она почти слышала, как двери ее тюрьмы захлопываются.<br/>
Свобода ушла навсегда, теперь ее судьба в чужих руках, и никогда ей не увидеть воли.<br/>
В голове ее замелькали безумные мысли о том, как хорошо бы сейчас улететь далеко-далеко. Но она знала, что скрыться невозможно.<br/>
Она с улыбкой повернулась к жениху и повторила: «Да, я согласна».
Роберт Льюис Стивенсон, Похищенный, или Приключения Дэвида Бэлфура.) <br/>
<br/>
Многое есть в современной «литературе» того, от чего сводит зубы. Это и узкий словарный запас, и ошибки стилистики, и употребление избитых выражений и т.п. Мои самые нелюбимые из заезженных: «мазнул(а) взглядом (глазами) (!), а также не к месту и частое употребление слова „мужчина“, имея ввиду совершенно определённого, даже близкого человека, например: » Мужчина обнял меня". Фу!<br/>
Про орфографию, синтаксис и знаки препинания я уже и не говорю… <br/>
Наверное, в Самиздате не редактируют тексты, но сейчас специально обученным людям за это не надо платить (как раньше), что и делали, чтобы не опозориться в издательстве. Сейчас можно редактировать текст онлайн бесплатно, но почему этого не делают, а предпочитают позориться перед нами всеми?<br/>
<br/>
На рабочий стол моего макбука «привинчена», чтобы не ушла в небытие, выборка ошибок стилистики других печатающихся «авторов». И это не выдержки из школьных сачинений малышей и«крутых» двоечников! Наслаждайтесь!<br/>
Итак:<br/>
-… свербя взглядом…<br/>
-… подпёр своей фигурой шкаф…<br/>
-… выдержал на мне взгляд…<br/>
-… вернулся в позу у шкафа…<br/>
-… силуэт едва держался на тонких ногах…<br/>
-… непосильное одеяние…<br/>
-… заставляют мои внутренности трепетать от нежности…<br/>
-… почтенно склонив голову (почтенно и почтительно, удовлетворённо и удовлетворительно — не одно и то же)…<br/>
-… кажись (?!), я попала…<br/>
-… он таранит взглядом мою макушку…<br/>
-… притулила (?!) кольцо на палец…<br/>
-… корабль налетел на скалы и пропорол себе брюхо…<br/>
<br/>
Ну, Вы поняли.<br/>
С уважением, <br/>
1331
Что касается BSFF, это прекрасный метод, который помог многим людям, рекомендую всем, кто имеет эмоциональные проблемы (но в первую очередь именно в редакции самого Ларри Нимса, а не Леушкина). Вам не рекомендую, вам на данном этапе жизни, скорей всего, поможет только глубочайшее потрясение в виде какой-либо трагедии.<br/>
Что касается проблемы о «природе Я», то вы сейчас просто дополнительно подтвердили, что философией интересуетесь только для того, чтобы по подростковому самоутверждаться на этом, что вы лучше что-то там знаете о философии, чем другие (если вам больше 16-ти, то это проблема). Я не интересуюсь философией, поэтому могу не совсем точно определять и называть философские проблемы. Я употребил слово «философская» скорее в переносном смысле, чем в прямом, имея ввиду отвлечённость перечисленных мной проблем от задач практической жизни и методов решения проблем.<br/>
Вступил в общение я, чтобы дать альтернативное мнение и разоблачить вас как эксперта перед людьми, которым данная книга и книги Роберта Адамса могли бы быть полезны, но прочитав ваше мнение они могли бы засомневаться и передумать читать.<br/>
Я не первый начал вас критиковать, вы зачем-то критикуете Роберта Адамса, Дэвида Хокинса, теперь ещё и Ларри Нимса… Логично, что на это отвечают критикой вас, так что расслабьтесь на предмет намёков на мои собственные эмоциональные проблемы, толкнувшие меня вам писать — их нет, только желание помочь и поддержать людей, которые хотят работать над собой, становится более счастливыми и ищут литературу для этого. Они уязвимы, им необходима защита от токсичных людей вроде вас.
Он, безусловно, читал, только читал в оригинале, на древнееврейском языке, и видел такие детали, которые увидеть в переводах не представляется возможным. Вы всё скользите по внешним смыслам, будто разбираете труд какого-то историка. Но это как пытаться что-то поймать на коротких волнах, тогда как трансляция ведётся на длинных. Библия — книга духовная, она описывает прежде всего духовные процессы, поэтому Евангелист прекрасно умел и считывать, и передавать то, что хотел сказать пророк. А Исайя, как пророк, говорил прежде всего не о себе. Также как и Давид в любимых Вами псалмах. Им было дано внутри прочувствовать переживания грядущего Мессии. Отсюда и все эти — «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедывать лето Господне благоприятное.» Исайя прекрасно знал и понимал, что эти слова прежде всего не о нём, что он лишь — тень, отблеск будущего. Труд пророка в чём-то схож с трудом актёра и писателя, пропускающего через себя реальные переживания своих героев. Происходит «глубокое погружение автора в психологию персонажа, полное отождествление себя с ним и даже некоторую потерю границ между собой и героем в процессе создания произведения. Это состояние, когда автор не просто описывает героя, а переживает его жизнь, мысли и чувства как свои собственные, что приводит к созданию очень живого и убедительного образа». Вот ещё один конкретный пример такой трансляции, описанный в Деяниях Апостолов 2:25-41 — <a href="https://www.bible.com/ru/bible/compare/ACT.2.25-41" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">www.bible.com/ru/bible/compare/ACT.2.25-41</a>
Ответить Свернуть<br/>
инцифал<br/>
Александр Муравьев <br/>
5 июля 2024<br/>
А какую мне сделали рекламу? Разве автор музыки где-либо указан?<br/>
Ответить Свернуть<br/>
Александр Муравьев<br/>
инцифал <br/>
5 июля 2024<br/>
Ваша правда, уважаемый Александр, совершенно согласен, моя заметка не сделала вам рекламу, не работаю в рекламном агенстве. Могу лишь выразить вам своё искреннее сочувствие, но сочувствие штука эфемерная, она не даёт пострадавшим дивидентов.<br/>
Ответить<br/>
Александр Муравьев<br/>
инцифал <br/>
5 июля 2024<br/>
Ваша правда, уважаемый Александр, совершенно согласен, моя заметка не сделала вам рекламу, не работаю в рекламном агенстве. Могу лишь выразить вам своё искреннее сочувствие, но сочувствие штука эфемерная, она не даёт пострадавшим дивидентов.<br/>
Ответить<br/>
Семён Мурзов <br/>
1 ноября 2023<br/>
Хорошее произведение с юмором☺️👍<br/>
Ответить<br/>
Нармин Махмудова <br/>
24 января 2025<br/>
Спасибо большое очень помогло! Просто в учебнике не было🥲<br/>
Ответить<br/>
Ваш комментарий…<br/>
Новинки<br/>
Господин мертвец. Том 2<br/>
Господин мертвец. Том 2<br/>
Соловьёв Константин<br/>
Изумрудное пламя<br/>
Изумрудное пламя<br/>
Эндрюс Илона<br/>
На тусклой Земле<br/>
На тусклой Земле<br/>
Дик Филип<br/>
Пять поросят<br/>
Пять поросят<br/>
Кристи Агата<br/>
Особая группа<br/>
Особая группа<br/>
Загорцев Андрей<br/>
Время – деньги!<br/>
Время – деньги!<br/>
Франклин Бенджамин<br/>
Показать все книги <br/>
Интересное за неделю<br/>
Берëзка<br/>
Берëзка<br/>
Рубан Ольга<br/>
Тоньше льда<br/>
Тоньше льда<br/>
Белов Иван<br/>
Пока еще белый<br/>
Пока еще белый<br/>
Башаев Роман<br/>
Штурвал тьмы<br/>
Штурвал тьмы<br/>
Престон Дуглас<br/>
Изолированный агент<br/>
Изолированный агент<br/>
Веллингтон Дэвид<br/>
Паучья Роза<br/>
Паучья Роза<br/>
Стерлинг Брюс<br/>
Все лучшие
P.S. Целый опус наваяла на эмоциях, редко такое случается. Повторюсь, это моё сугубо субъективное мнение, которое вполне может отличаться от мнения других читающих и слушающих.
Сама песня и клип к ней вышли очень яркими, образными и художественными. Как и многое у Боуи. И текст в первой части тоже интересен и достаточно глубок. Переводы не блещут красотой и точностью.<br/>
«Посмотри: они приходят и уходят,<br/>
Тамплиеры и Сарацины.<br/>
Они странствуют по Святой земле,<br/>
Вскрывая телеграммы.<br/>
<br/>
Пытки — приходят и уходят,<br/>
Рыцари, что могли бы дать тебе все,<br/>
Они несут крест «Львиного сердца»,<br/>
Спасение для зеркала слепых.<br/>
<br/>
Но если вы будете молиться, все ваши грехи возьмет на себя небо.<br/>
Молитесь и ложь язычников исчезнет.<br/>
Молитвы — в них кроется печальная картина<br/>
(Вера в невероятное, любовь к Неизвестному)<br/>
Ваши молитвы — они разбивают небо пополам<br/>
(Вера в невероятное, любовь к Неизвестному)»<br/>
Но во второй части он решил это всё как-то подвести и к современным реалиям тоже.<br/>
«Вспомним про другое время:<br/>
Палестина — проблема сегодняшнего дня.<br/>
Нажива и ваши богатства в земле,<br/>
Террор спланирован блестяще!<br/>
<br/>
Смотри, как они приходят и уходят,<br/>
Завтрашние дни и вчерашние.<br/>
Христиане и неверующие<br/>
Распяты на кресте гвоздями...»<br/>
И за эту часть его критики раскритиковали. Что хоть он и решил поговорить об актуальности. Но получилось, что он просто внешний наблюдатель. Который может только беспристрастно наблюдать и никаких вариантов изменения ситуации предложить не может. От чего песня как бы теряет высоту и не дотягивает до чего-то «сверхгениального».:)<br/>
Получается примерно то же самое, что и у этого Кафки. Которого Боуи тоже наверняка читал. Он вообще был большой любитель разного чтения и всюду возил с собой целые чемоданы с книгами.:)
<spoiler>Планета Мейз ( название не случайно — вики в помощ о«социальном эксперименте» в тюрьме). Эмблема: «четыре треугольника вершинами друг к другу в круге». Это даже не аллегория, а прямое указание на четыре лика херувима Свитка, они так и располагаются по кругу четырьмя углами. У автора был вариант эмблемы: «шестерёнка, окружённая стилизованным трёхлистным клевером»- увязка с реальностью Мейз. " 07:42", много других деталей указывают на Тему. Странная «станция», окружённая сплошным забором в которм две арки, а каких-либо ворот, закрывающих эти проемы, не было даже в проекте станции. Два «омеги» вместе, но разные, с разными обязаностями. И, если вслушаться, увидите много «странностей» в повидении и диалогах этих двоих. А еще в вконце Биклафи оглаживал упрямо отрастающую щетину и речь его сильно «затормозилась». <br/>
Два «альфы» Андрей и Павел. «Йети», неубиваемые ни аккустической пушкой, ни миорелаксантом (парализатор мышц), ни транквилизатором, ни настоящими пулями. Лишь севсем чуть-чуть, капельки крови оставлись на снегу после пуль. И когда дрались йети и рвали друг друга на части, тоже крови почти не было. «Убить» может лишь табельный бластер, напрочь снеся б0шку. У «Альф» вспышки неконтролируемой агрессии и частичная или полная утрата способности к социальному поведению полная утрата СМЫСЛА. У «омег» напротив разделение обязанностей, согласованность и взаимовыручка. И для «альф» и для «омег» есть общее препятствие — в воде живут сонные «рыбки-пираньи», активизирующиеся при всплеске воды и жалящие парализатором. Вот и вся странная «фауна» странной «планеты», засыпаемой «странным снегом».<br/>
Николас:«Мы отдали свои жизни, но этого не хватило. Рус, мы продали души дьяволу ради того, во что верили». — Руслан:«Мы отдали свои души делу, в которое верили, потомучто не боялись отдать жизни»<br/>
Задумаемся. Удалось ли достигнуть цели эксперимента: создание сверх человека? Или МЫ на очередном цикле? И далеко ли нам до новой совершенной «омеги»? И далеко ли мы от сверх зверя «альфы»? Если мы не осознаем для кого эта «Холодная дорога» и «запасные комбинезоны» в последних строках, «будет проведена повторная деконструкция памяти, и эксперимент продолжится. Процедура деконструкции может повторяться. К финальному этапу эксперимента могут быть допущены лишь участники, соответствующие ожидаемым показателям». Удачи!<br/>
<br/>
</spoiler>
<br/>
В строгом замке, что квадратом<br/>
Середь города стоит,<br/>
Умирает император,<br/>
Добрый маленький старик.<br/>
Император он природный,<br/>
Императором рожден,<br/>
И за это всенародной<br/>
Он любовью награжден.<br/>
Три различных совещанья<br/>
Происходят в этот миг.<br/>
Три готовят завещанья<br/>
Три из трех дворцовских клик.<br/>
Три законных претендента,<br/>
Тоже, в общем, старики,<br/>
Ждут удобного момента<br/>
Взять друг друга да грудки.<br/>
Император умирает.<br/>
Он отходит. Но пока<br/>
Награждает и карает<br/>
Августейшая рука.<br/>
И ещё спешат курьеры,<br/>
Мчат приказы из дворца.<br/>
Ещё строятся карьеры<br/>
И надеются сердца.<br/>
И законы создаются,<br/>
Чтобы слушалась страна.<br/>
Ещё трубы раздаются,<br/>
Раздаются ордена.<br/>
Но земному государю<br/>
До земного дела нет.<br/>
Он узрел иные дали,<br/>
Он увидел горный свет.<br/>
И Господь к нему приходит.<br/>
И к земному королю<br/>
Стаю ангелов приводит:<br/>
— Хочешь, жизнь тебе продлю?<br/>
Будешь на своем престоле<br/>
Среди ангелов стоять.<br/>
По моей небесной воле<br/>
Будешь ангелам под стать.<br/>
Не ответил сразу старец —<br/>
Думал или же дремал.<br/>
Долго веки поднимались,<br/>
Долго губы разжимал.<br/>
Улыбнулся тихо Богу<br/>
И ответил: «Не хочу!»<br/>
И отправился в дорогу<br/>
Вверх по лунному лучу.<br/>
<br/>
© Давид Самойлов <br/>
<br/>
Смысл думаю что тирана просто приходят с некой переодичностью как сорная трава, но без них откуда возмуться звёздные мальчики как на борьбе с ними? Ведь сам гг в исходника потенциальный тиран проходящий перерождение по христианской схеме раскаявшийся грешник лучше праведника. <br/>
А политика Уальду врядли интересна, тем более наша нынешняя. Где тиран это тот кого лучшие люди мира таковым назначат, а тирания коллективная в виде например страны правящей миром и не тирания вовсе. <br/>
Во времена Уальда всё как то попроще было)))
Жуткая и полная унижений жизнь Френсис Фармер тоже может показаться таким «любительским» событием. Не надо быть лицемерами, этим уже никого не убедишь ни в собственной святости, ни в том, что вокруг есть притягательная тьма. Нет в ваших жизнях ни первого, ни второго. Есть люди вокруг, «взрывающие» обыденность ценой собственной жизни. Впоследствии, их превозносят одни, втаптывают в дерьмо память о них другие. Но, к сожалению или к счастью,- такие люди рождались во все века, рождаются в это самое время, где-то, возможно рядом и будут рождаться впредь до конца времен. <br/>
«Колпачок» Сильвии Платт знаковое произведение. Оно не повествует вам, развращенным фильмами категории «B», о «жизни психов». Оно о свободе выбора и отвратительном культе потребления, который по сути лишает человека этого выбора. Превращает в машину, приобретающую и поглощающую «блага», «знания», «успехи». О том, что задумывающийся о смысле бесконечной гонки человек,- сходит с дистанции. Написано оно в разгар эпохи маккартизма, буквально на пике событий «охоты на ведьм», когда разговоры о свободе сводились к кухонным сплетням, а свобода слова начиналась и заканчивалась на страницах желтых изданий. Нам не надо далеко ходить за примерами. 47-57гг в США, вполне можно сопоставить по уровню репрессий и кровавых расправ с 37-47гг в СССР. Расцвет карательной психиатрии обеспечили в США разработки Рихарда Фолля- врача нациста, который разработал электрошок. В 1949г, получил Нобелевскую премию от медицины португалец Эдгар Мониш. Его революционная методика «лечения» конфликтных пациентов путем рассечения связей мозга с лобными долями, постепенно вытеснила описанные в «Колпачке» садистские пытки. Превратить человека в зомби одной простой операцией, было гораздо удобней, чем изображать его бесконечное и мучительное исцеление. К счастью, к автору «Колпачка» не применили этот чудесный метод и позволили прервать мучения с помощью эвтаназии. Не оправдываю эту «модную» тему. Вообще, считаю публичное обсуждение темы «добровольного» ухода из жизни непристойным. В жизни талантливого автора, это уже история, как и сама ее жизнь. <br/>
Мы привыкли к факту, что первым охарактеризовал конфликт социального взросления в американской литературе Джером Дэвид Селинджер (1951г. «Над пропастью во ржи»). К факту того, что стремление к свободе не является ни признаком преступления, ни психическим отклонением, как тезис свободы личности обозначил Кен Ризи (1961г. «Пролетая над гнездом кукушки»). Роман «Колпачок» великой Сильвии Платт это третий факт, объединяющий все эти книги в одну линейку. Написаны они тремя разными людьми в одно и то-же время. Написан в течение 1953-1961гг, издан после ухода автора из жизни в 1963г. Книга эта достойна издания и изучения. А уж читать ее или нет, выбор каждого взрослого человека самостоятельный. В конце концов, культура жителей США и жителей России сходна далеко не во всем.
Первая книга из новой трилогии действительно с первого взгляда весьма напоминает бриновский «Звездный прилив». Но только с первого. Нет у Васильева ни милых разумных дельфинов, ни «продвинутых» шимпанзе (хотя поклонникам этого автора было бы интересно встретить, например, киноидов из «Волчьей натуры»). Зато есть со вкусом прописанные картины партизанских боев на планете Табаска. Вообще-то, силы Сопротивления, разносящие по полной программе элитные десантные части подлых инопланетных узурпаторов, состоят из десятка туристов, прибывших на Табаску поохотиться. Но это же люди! «Есть в этой расе нечто фатальное: они всегда… отчаянно дерутся! В самых безнадежных ситуациях, когда любой разумный предпочел бы сдаться. А хомо за счет несгибаемого духа покрывают слабость оружия и техники».<br/>
Хотя «Наследиеисполинов» и может читаться как самостоятельное произведение, действие его происходит в той же вселенной, что и в предыдущих «космических» книгах Васильева. Старинный бласт Романа Савельева с надписью «Смерть или слава» (см. одноименный роман), лихо крошивший свайгов на планете Волга, теперь обнаруживается в сейфе директора базы экзотик-тура на Табаске Вадима Шутикова по прозвищу Скотч. А главные негодяи, развязавшие новую галактическую войну, — те самые шат-тсуры, которые в упомянутой «Смерти или славе» обещали показать кузькину мать всему мирозданию: «Шат-тсуры подождут. Наберутся знаний и опыта. А потом галактика увидит, кто хозяин, а кто раб». Только куда им супротив землян. В «Черной эстафете» о них точно сказано: «Самые отпетые разгильдяи в обозримой части вселенной». Хотя ни в чем не повинную заповедную планетку они таки изничтожат — правда, не без помощи земного флота «Евразия».<br/>
Короче говоря, люди в очередной раз доказывают всем и вся, что трогать их опасно для жизни. Выбравшись несколько столетий назад из глубокой дыры, раса хомо продвинулась по пути совершенствования технологий, но отнюдь не заплыла жирком. «Практически в любой произвольной выборке людей при нужде почти половина мгновенно и легко превращаются в умелых и опасных бойцов. Даже если до этого оружия в руках не держали… Неужели война — призвание человеческой расы?» На последний вопрос ответ, по опыту мировой фантастики, однозначен. В бесчисленных произведениях высокоразвитые и многомудрые обитатели вселенной, действительные члены Галактических Союзов, и прочая, и прочая — вербовали бойцов для своих «разборок» на отсталой и презираемой планете Земля. Объяснение же этому, крайне простое и емкое, Владимир Васильев дает на страницах «Наследия исполинов»: «Лучшие воины рождаются на помойках».<br/>
<br/>
Рассы все из игры Master of Orion
Будущий писатель родился в Нью-Йорке. Отец – Соломон Сэлинджер, еврей литовского происхождения, зажиточный оптовый торговец – стремился дать сыну хорошее образование. Он мечтал, что его сын продолжит семейный бизнес — производство и продажу колбасных изделий.<br/>
В школе Джером учился из рук вон плохо. К школьным успехам будущего литератора можно отнести только яркие выступления на спектаклях драмкружка. Отец Джерома и не предполагал, что у сына литературное дарование. В 1937 году он настоял на том, чтобы тот отправился в Польшу для изучения всех тонкостей мясного производства. Джером вначале согласился, но быстро понял, что его предназначение создавать искусство.<br/>
Учебу Сэлинджер так и не закончил. Спустя два года он поступил в престижный Колумбийский университет, где прослушал курс по короткому рассказу. Кстати, признание публики Сэлинджеру принесла именно такая литературная форма. Но высшее учебное заведение Джером не закончил, не проявив ни особых успехов, ни карьерных устремлений, чем вызвал недовольство отца, с которым он, в конце концов, рассорился навсегда.<br/>
Писательская карьера Сэлинджера началась с публикации коротких рассказов в нью-йоркских журналах. Первую серьезную известность Сэлинджеру принес короткий рассказ «Хорошо ловится рыбка-бананка». А в 1951 году выпустил свой единственный роман «Над пропастью во ржи», который имел оглушительный успех во всем мире. Книга была запрещена в нескольких странах и некоторых штатах США за депрессивность и употребление бранной лексики, но сейчас во многих американских школах входит в списки рекомендованной для чтения литературы. К 1961 году роман был опубликован уже в двенадцати странах, включая СССР.<br/>
После того как роман «Над пропастью во ржи» завоевал популярность, Сэлинджер начал вести жизнь затворника, отказываясь давать интервью. После 1965 года он прекратил печататься, сочиняя только для себя, наложил запрет на переиздание ранних сочинений и пресек несколько попыток издать его письма. В последние годы жизни он практически никак не общался с внешним миром, живя за высокой оградой в особняке в городке Корниш (штат Нью-Гэмпшир, США) и занимаясь разнообразными духовными практиками – буддизмом, индуизмом, йогой, дианетикой …<br/>
Сэлинджер скончался в своем особняке, где провел большую часть своей жизни, 27 января 2010 года в возрасте 91 года. Он завещал опубликовать свои неизданные произведения в период с 2015 по 2020 годы.
Ну про всякие имена, названия, наименования планет, городов – это отдельная песня. Тут и Ельцин, и Робеспьер, и Жискар де Эстен, и Корделия – убийца Марата – интересно, а на Хевене она кого убьёт? У автора явно проблема с фантазией на имена и названия. Даже королеву Мантикоры назвал Елизаветой Третьей – Мантикора это ж Англия, вот, и сразу после Елизаветы Второй – Лизка Третья пойдёт. Кстати, с чего всё началось – куча народу просто писает кипятком от серии про капитана Горацио Хорнблауэра автора Форестера, даже Уильям Черчиль писался от счастья, ну, думаю, раз САМ преьмер-министр Мелкобритании, ну надо читать.Читаю. Скука смертная, книг шесть прочла. Или семь? Ну их там с десяток или больше. И вот этот Дэвид Вебер настолько проникся морскими сражениями Англии в конце 18 – в начале 19 веков со всеми, что решил придумать такую героиню, как Хонор Харингтон – идеальный мужик, рыцарь без страха и упрёка, но в теле женщины. Вебер и делает Хорон мужиковатой – рост, короткие волосы (в начале, потом она их отрастила) и она командует всякими кораблями(космическими) и эскадрами звездолётными. Если меня хватит на эти подвиги Геракла в юбке, то она станет адмиралом космофлота.
<br/>
Не спалося господу Исусу,<br/>
И пошел господь гулять по звездам,<br/>
По небесной, золотой дороге<br/>
Со звезды на звездочку ступая.<br/>
Провожали господа Исуса<br/>
Николай, епископ Мирликийский,<br/>
Да Фома-апостол, — только двое.<br/>
Думает господь большие думы,<br/>
Смотрит вниз, — внизу земля вертится,<br/>
Кубарем вертится черный шарик,<br/>
Чорт его железной плетью хлещет.<br/>
«Был я там»,— сказал Христос печально,<br/>
А Фома-апостол усмехнулся<br/>
И напомнил: «Чай, мы все оттуда».<br/>
Поглядел Христос во тьму земную<br/>
И спросил угодника Николу:<br/>
«Кто это лежит там, у дороги,<br/>
Пьяный, что ли, сонный, аль убитый?»<br/>
«Нет,— ответил Николай угодник,—<br/>
Это просто Васька Калужанин<br/>
О хорошей жизни замечтался».<br/>
Тут Христос, мечтателю мирволя,<br/>
Опустился голубем на землю.<br/>
Встал пред Васькой, спрашивает Ваську:<br/>
«Я — Христос, узнал меня, Василий?»<br/>
Васька перед богом — на колени,<br/>
Умилился духом, чуть не плачет.<br/>
«Господи!— бормочет,— вот так штука!<br/>
Мы тебя сегодня и не ждали!<br/>
Что ж ты не сказался мне заране?<br/>
Я бы сбил народ тебе навстречу,<br/>
Мы бы тебя встретили со звоном<br/>
Всем бы нашим, Жиздринским уездом!»<br/>
Усмехнулся Иисус в бородку,<br/>
Говорит он мужику любовно:<br/>
«Я ведь на короткий срок явился,<br/>
Чтоб узнать: чего ты, Вася, хочешь?»<br/>
Васька Калужанин рот разинул,<br/>
Обомлел от радости Василий,<br/>
И потом, слюну глотая, шепчет:<br/>
«Дай же ты мне, господи, целковый,<br/>
Знаешь, неразменный этот рублик,<br/>
Как его ни трать, а — не истратишь,<br/>
Как ты ни меняй — не разменяешь!» —<br/>
«Денег у меня с собою — нету.<br/>
Деньги у Фомы, у казначея,<br/>
Он теперь Иуду замещает...»<br/>
<br/>
… Дьякон, на вопрос Клима: что же сделал Васька Калужанин с неразменным рублем?— задумчиво рассказал:<br/>
<br/>
— Вернулся Христос на небо, выпросил у Фомы целковый и бросил его Ваське. Запил Василий, загулял, конечно, как же иначе-то?<br/>
<br/>
Пьет да ест Васяга, девок портит,<br/>
Молодым парням гармоньи дарит,<br/>
Стариков — за бороды таскает,<br/>
Сам орет на всю Калуцку землю:<br/>
«Мне плевать на всё — земные люди.<br/>
Я хочу — грешу, хочу — спасаюсь!<br/>
Все равно: мне двери в рай открыты,<br/>
Мне Христос приятель закадышный».<br/>
<br/>
— А ужасный разбойник поволжский, Никита, узнав, откуда у Васьки неразменный рубль, выкрал монету, влез, воровским манером, на небо и говорит Христу: «Ты, Христос, неправильно сделал: я, за рубль, на великие грехи каждую неделю хожу, а ты его лентяю подарил, гуляке, — нехорошо это!..»<br/>
<br/>
Согласился Христос с Никитой: верно, говорит, ошибся я по простоте моей. Спасибо, что ты поправил дело, хоть и разбойник. У вас, говорит, на земле всё так запуталось, что разобрать ничего невозможно, и, пожалуй, верно вы говорите. Сатане в руку, что доброта да простота хуже воровства. Ну, всё-таки пожаловался, когда прощались с Никитой: плохо, говорит, живёте, совсем забыли меня. А Никита и сказал: <br/>
— Ты, Христос, на нас не обижайся, <br/>
Мы тебя, Исус, не забываем,<br/>
Мы тебя и ненавидя – любим, <br/>
Мы тебе и ненавистью служим.
Жану Грандье 16 лет.Он отважный командир разведчиков, участвует в дерзких операциях, надежный товарищ, умен и находчив.<br/>
<br/>
Это вторая книга приключений, первая «Ледяной ад», написанная в 1900 г.<br/>
После приключений на Клондайке Жан сказочно богат.<br/>
Вот бы ознакомиться со всеми его приключениями!<br/>
В России в 1911 г. вышло собрание сочинений в 40 томах.<br/>
Это позже издавались отдельные произведения!<br/>
<br/>
В свое время знакомство с романом окончилось полным дезертирством.<br/>
Так ярко автор создал неотвратимость надвигающейся беды на семейство Давида Поттера. <br/>
Рыдает молодая жена,«душераздирающе кричали дети, несчастные родители осужденного грозили завователям своими немощными кулаками».<br/>
<br/>
«А яркие лучи солнца, словно желая подчеркнуть эту скорбную картину, пробиваясь сквозь причудливую листву акаций и гигантских мимоз, светлыми зайчиками играли на лугу, травяные волны которого уходили в недоступную для глаза даль».<br/>
<br/>
«Осужденный сам выроет для себя могилу».<br/>
<br/>
В свое время такая жестокость поразила воображение и знакомство с романом прекратилось.<br/>
Тогда ускользнуло, что по законам жанра, Давид Поттер будет отомщен, а его судьи получат предупреждение и будут жить в страхе.<br/>
<br/>
Старший сын расстрелянного бура,14-летний Поль попросился в отряд к Жану и стал исполнителем воли своего отца.<br/>
«Моя месть настигнет вас, так называемых судей.Вас пятеро, вы сильны и здоровы, за вами английская армия численностью в двести тысяч человек-и все равно месть поразит вас всех пятерых, и вы погибнете, потому что я присуждаю вас к ней-я, обреченный на смерть».<br/>
<br/>
Луи Буссенар знакомит юных читателей с безжалостными законами войны.<br/>
<br/>
Роман так ярко написан, что несомненно остался в памяти каждого читателя.<br/>
И вполне вероятно помог в каких-то жизненных обстоятельствах!<br/>
<br/>
Например, очень многих судьба отправляет работать в охране.<br/>
Благодаря ярким сценам романа, человек будет более бдительно проверять вещи, сумки, не попадая под личное обаяние или лживые слова!<br/>
Вспомнит страницы романа охраняя какой-либо объект и усилит бдительность!<br/>
<br/>
Прочитав роман, молодой человек может хорошо разобраться в своих личных способностях, есть ли у него качества, необходимые для воинской службы.<br/>
На примере Жана, Поля и Фанфана.<br/>
<br/>
Еще автор рассматривает сложную тему, зависимости от командования.<br/>
«Генералу Девету удалось разомкнуть кольцо англичан и дать Кронье возможность вывести из окружения людей, пожертвовав обозом.Кронье отказался.На помощь Девету подоспел генрал Бота.Оба они посылали гонца за гонцом к генералу Кронье, умоляя его выйти из окружения через прорыв, который они обязались удерживать еще в течение суток.Кронье презрительно отказался, в выражениях столь грубых, что генерал Девет не решился даже опубликовать его дословный ответ в своей книге».<br/>
<br/>
К сожалению, это только литературный герой может писать так про свои ранения.<br/>
«Одна пуля попала мне в левое бедро, другая в руку, третья в ногу, четвертая продырявила легкое, да еще около самого сердца.»<br/>
И оставаться оптимистом.<br/>
Наверное, так положено героям романов Луи Буссенара!
Однажды утром плотника посетил какой-то человек, и после его ухода старик принялся ходить по мастерской в сильном волнении.<br/>
– Том, – сказал он. – Недавно у нас был заказ от некоего Давида Дёдли, торговца. Мы сделали большую партию сосновых матросских сундучков, помнишь?<br/>
Я помнил.<br/>
– Так вот, – продолжил старик, – два его корабля отправляются в Индию. Так вышло, что он очень нуждается в корабельном плотнике. Что скажешь?<br/>
– Он предлагал тебе отправиться с ним в Индию? – не поверил я.<br/>
– Не просто предлагал. Упрашивал! Видишь ли, у него два маленьких сына, близнецы. Они очень хотят, чтобы это был именно тот “старичок, который делал сундучки”. Мальчишки растут без матери, и отец им ни в чём старается не отказывать. Даже в этом плавании – один корабль идёт с товаром, на втором путешествуют дети.<br/>
Он выжидающе посмотрел на меня. Я вздохнул:<br/>
– Поезжай, старик. Надо так надо.<br/>
– Что говорить, Томас. Я-то знаю, как ты мечтаешь о далёких странах. Но богатых людей трудно о чём-то просить. Ты ведь сам справишься с мебельным делом?<br/>
– Разумеется, справлюсь, дело нехитрое.<br/>
Он принялся собирать инструменты, а я засел за изучение счетов и заказов. Но случай иногда всё меняет.<br/>
За день до отплытия кораблей плотник заболел, и настолько серьёзно, что не мог встать с постели. Вот так кокетливо и просто судьба состроила гримаску: плыть в Индию выпадало мне. Да, это невероятно, чтобы корабельным плотником взяли мальчишку моих девятнадцати лет – но я получил, сам того не зная, блестящую рекомендацию. Мой учитель-оружейник делал партию новых своих пистолетов хозяину корабля. Так совпало. Мы – сундучки, он – пистолеты. И своим словом он поручился за меня и показал мои работы. Мне привезли приглашение!<br/>
Старик потребовал, чтобы я надёжно спрятал свои деньги и бумаги на дом, и для этой же цели отдал мне свой мешочек с монетами.<br/>
– Поправлюсь, – чуть слышным голосом сказал он, – мастерская прокормит. А что случится – моим денежкам мигом найдётся хозяин…<br/>
В своей комнате я отодвинул кровать и выдолбил в кирпичной стене глубокую нору. Замуровал в неё бумаги и деньги. Затем придвинул кровать к свежему пятну штукатурки и пошёл прощаться.<br/>
– Том, – попросил меня старик. – На корабле мой сундук. Пожалуйста, береги его. Там вещи, которые я собирал всю жизнь.<br/>
Я обещал ему это. Затем поселил Генри в своей комнате и наказал ему заботиться о старике, пока я не вернусь.<br/>
На следующий день я был у Бристольского залива.<br/>
Море встретило меня знакомым небом в штрихах мачт и парой приветствий узнавших меня грузчиков.<br/>
Я взошёл на корабль, представился капитану. В его каюте находился и сам Давид Дёдли, и два его сына, близнецы двенадцати примерно лет, удивительно похожие друг на друга. Их имена были Эдд и Корвин, но никогда нельзя было определить, кто из них кто, и поэтому и сам отец, и все окружающие обращались к ним обоим просто “Малыш”. Эти мальчишки были главным объектом нашего путешествия, поскольку отец обещал им такой подарок на день рождения – путешествие в далёкие тёплые страны, где живут неведомые племена и невиданные звери.<br/>
Корабли назывались “Африка” и “Дукат”.<br/>
Мы ещё не отплыли, а у меня уже появилось первое задание – собрать на палубе “Дуката” большой ящик, в котором (горячее желание близнецов) можно было привезти в Бристоль пару крокодилов. Подозреваю, что со стороны владельца кораблей это задание было также своего рода проверкой для меня – “а каков наш новый чип в деле?” (Чип, то есть “стружка” – это шутливое название весьма важной должности – корабельного плотника).<br/>
Место моё определили в нижней каюте, среди матросов, в уголке с деревянной кроватью (это вам не матросский гамак; плотник – персона заметная), на которой уже стоял сундук старика. Здесь я сложил своё скромное имущество и принялся за ящик. Слабо представляя себе, каких размеров могут достигать крокодилы, я на всякий случай сделал его побольше. К вечеру он был готов. У него имелись четыре короткие ручки для переноски, плоская откидная крышка на петлях и, что привело близнецов в восторг, – небольшие круглые дырки для воздуха в одной из его стенок. Они немедленно забрались внутрь и, требуя от меня то перегородку, то подставку для подзорной трубы, устроили там “крепость”. Их отец, видя своих детей счастливыми, отблагодарил меня: распорядился кормить меня вместе с мальчишками, в отдельном помещении.<br/>
И я пропал. С нами обедала воспитывающая близнецов племянница Давида Дёдли, двадцатилетняя Э' велин Ба' ртон. Она мгновенно поразила меня своей красотой, – тёплой, бархатной. Необыкновенной. В её характере странным образом соседствовали доброта, кротость – и сила воли. (Первое время я так робел, что ни крошки не мог съесть в её присутствии.)<br/>
Ещё в нашу компанию входил очень похожий на моего плотника маленький старичок с хитрыми синими глазками, которого все звали просто по имени – Нох. Он оказался бывалым охотником, умел делать всякие мудрёные ловушки на зверей и по вечерам занимал близнецов рассказами о своих бесчисленных приключениях.<br/>
Девятого августа тысяча семьсот шестьдесят четвёртого года мы покинули Бристольскую гавань.
<br/>
Я продолжал выполнять заказы оружейника, но уже не в его мастерской, а у себя дома. Генри получил в подарок от нас небольшой переплётный станок и успешно освоил первое в своей жизни ремесло. Он даже стал получать кое-какие деньги от владельца книжной лавки, которые, впрочем, у него же и тратил.<br/>
<br/>
Наша жизнь, казалось бы, стала спокойной и предсказуемой, но в самый разгар лета случилось непредвиденное. <br/>
<br/>
КАК СБЫВАЮТСЯ МЕЧТЫ<br/>
<br/>
Однажды утром плотника посетил какой-то человек, и после его ухода старик принялся ходить по мастерской в сильном волнении.<br/>
<br/>
– Том, – сказал он. – Недавно у нас был заказ от некоего Давида Дёдли, торговца. Мы сделали большую партию сосновых матросских сундучков, помнишь?<br/>
<br/>
Я помнил.<br/>
<br/>
– Так вот, – продолжил старик, – два его корабля отправляются в Индию. Так вышло, что он очень нуждается в корабельном плотнике. Что скажешь?<br/>
<br/>
– Он предлагал тебе отправиться с ним в Индию? – не поверил я.<br/>
<br/>
– Не просто предлагал. Упрашивал! Видишь ли, у него два маленьких сына, близнецы. Они очень хотят, чтобы это был именно тот “старичок, который делал сундучки”. Мальчишки растут без матери, и отец им ни в чём старается не отказывать. Даже в этом плавании – один корабль идёт с товаром, на втором путешествуют дети.<br/>
<br/>
Он выжидающе посмотрел на меня. Я вздохнул:<br/>
<br/>
– Поезжай, старик. Надо так надо.<br/>
<br/>
– Что говорить, Томас. Я-то знаю, как ты мечтаешь о далёких странах. Но богатых людей трудно о чём-то просить. Ты ведь сам справишься с мебельным делом?<br/>
<br/>
– Разумеется, справлюсь, дело нехитрое.<br/>
<br/>
Он принялся собирать инструменты, а я засел за изучение счетов и заказов. Но случай иногда всё меняет.<br/>
<br/>
За день до отплытия кораблей плотник заболел, и настолько серьёзно, что не мог встать с постели. Вот так кокетливо и просто судьба состроила гримаску: плыть в Индию выпадало мне. Да, это невероятно, чтобы корабельным плотником взяли мальчишку моих девятнадцати лет – но я получил, сам того не зная, блестящую рекомендацию. Мой учитель-оружейник делал партию новых своих пистолетов хозяину корабля. Так совпало. Мы – сундучки, он – пистолеты. И своим словом он поручился за меня и показал мои работы. Мне привезли приглашение!<br/>
Старик потребовал, чтобы я надёжно спрятал свои деньги и бумаги на дом, и для этой же цели отдал мне свой мешочек с монетами.<br/>
<br/>
– Поправлюсь, – чуть слышным голосом сказал он, – мастерская прокормит. А что случится – моим денежкам мигом найдётся хозяин…<br/>
<br/>
В своей комнате я отодвинул кровать и выдолбил в кирпичной стене глубокую нору. Замуровал в неё бумаги и деньги. Затем придвинул кровать к свежему пятну штукатурки и пошёл прощаться.<br/>
<br/>
– Том, – попросил меня старик. – На корабле мой сундук. Пожалуйста, береги его. Там вещи, которые я собирал всю жизнь.<br/>
<br/>
Я обещал ему это. Затем поселил Генри в своей комнате и наказал ему заботиться о старике, пока я не вернусь.<br/>
<br/>
На следующий день я был у Бристольского залива.<br/>
<br/>
Море встретило меня знакомым небом в штрихах мачт и парой приветствий узнавших меня грузчиков.<br/>
<br/>
Я взошёл на корабль, представился капитану. В его каюте находился и сам Давид Дёдли, и два его сына, близнецы двенадцати примерно лет, удивительно похожие друг на друга. Их имена были Эдд и Корвин, но никогда нельзя было определить, кто из них кто, и поэтому и сам отец, и все окружающие обращались к ним обоим просто “Малыш”. Эти мальчишки были главным объектом нашего путешествия, поскольку отец обещал им такой подарок на день рождения – путешествие в далёкие тёплые страны, где живут неведомые племена и невиданные звери.<br/>
<br/>
Корабли назывались “Африка” и “Дукат”.<br/>
<br/>
Мы ещё не отплыли, а у меня уже появилось первое задание – собрать на палубе “Дуката” большой ящик, в котором (горячее желание близнецов) можно было привезти в Бристоль пару крокодилов. Подозреваю, что со стороны владельца кораблей это задание было также своего рода проверкой для меня – “а каков наш новый чип в деле?” (Чип, то есть “стружка” – это шутливое название весьма важной должности – корабельного плотника).<br/>
<br/>
Место моё определили в нижней каюте, среди матросов, в уголке с деревянной кроватью (это вам не матросский гамак; плотник – персона заметная), на которой уже стоял сундук старика. Здесь я сложил своё скромное имущество и принялся за ящик. Слабо представляя себе, каких размеров могут достигать крокодилы, я на всякий случай сделал его побольше. К вечеру он был готов. У него имелись четыре короткие ручки для переноски, плоская откидная крышка на петлях и, что привело близнецов в восторг, – небольшие круглые дырки для воздуха в одной из его стенок. Они немедленно забрались внутрь и, требуя от меня то перегородку, то подставку для подзорной трубы, устроили там “крепость”. Их отец, видя своих детей счастливыми, отблагодарил меня: распорядился кормить меня вместе с мальчишками, в отдельном помещении.<br/>
<br/>
И я пропал. С нами обедала воспитывающая близнецов племянница Давида Дёдли, двадцатилетняя Э' велин Ба' ртон. Она мгновенно поразила меня своей красотой, – тёплой, бархатной. Необыкновенной. В её характере странным образом соседствовали доброта, кротость – и сила воли. (Первое время я так робел, что ни крошки не мог съесть в её присутствии.)<br/>
<br/>
Ещё в нашу компанию входил очень похожий на моего плотника маленький старичок с хитрыми синими глазками, которого все звали просто по имени – Нох. Он оказался бывалым охотником, умел делать всякие мудрёные ловушки на зверей и по вечерам занимал близнецов рассказами о своих бесчисленных приключениях.<br/>
<br/>
Девятого августа тысяча семьсот шестьдесят четвёртого года мы покинули Бристольскую гавань.<br/>
<br/>
ЛЕВ С КИНЖАЛОМ<br/>
<br/>
Мы очень сдружились в нашей маленькой компании.<br/>
…
<br/>
— «Не привык жить в постоянном страхе?»<br/>
<br/>
Инстинктивно глаза сами сбивают фокусировку. Мы понимаем опасность. Это что то от туда, где нас ни когда не было. И что? пугает сильнее, чем страх неизвестности?<br/>
А она, вот она. Смотрит. И это неприятно. Мы начинаем увеличивать дистанцию. Наше метущееся сознание уже ползет по залитой дождем крыше, столь же плоской сколь и не ровной. Все скользит, но мы пытаемся сохранить лицо, и это выглядит еще комичнее, хотя куда дальше падать?<br/>
У нее на руках все нужные карты, а у нас уже давно перебор, и мы это знаем. И она это знает.<br/>
Поэтому мы начинаем опасаться, что нас сейчас расколят. И мы предстанем перед миром как есть. Со всеми своими подлыми, мелочными мыслишками. Наши слова не имеют силы. Инфляция слов. Они не подкреплены делом.<br/>
<br/>
Если бы нас было больше, мы бы осудили ее и на этом утвердили собственное спокойствие. Но нас сейчас мало. И она смотрит. Сейчас она возьмет нас за горло.<br/>
<br/>
Но она садится напротив. Смотрит. И странно смущаясь говорит ошеломленным нам:<br/>
<br/>
— «Я видела то, что вам, людям, и не снилось.»<br/>
<br/>
<a href="https://vk.com/video-105393279_456241149" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">vk.com/video-105393279_456241149</a><br/>
<br/>
_______<br/>
Ну?<br/>
Что дальше?<br/>
<br/>
А дальше некоторые из нас начинают понимать. Некоторые из нас ломаются, и начинают ощущать родство. Остро. Дистанцированно. Одновременно. Мы ни когда не будем идти одной дорогой. Курсы разные. И я хочу быть один. Но смотрите. Там, с темного горизонта, я передаю семафором сигнал с координатами берега. Он есть. И к нему нужно добраться. И ты дойдешь. Мазута хватит.<br/>
Но если затянешь, то тебе останется только лечь в дрейф.<br/>
<br/>
Она передает:<br/>
— Ну и что. «Лучи моей судьбы уже начинают собираться в фокус.»<br/>
<br/>
И штурман уже бьет меня локтем в плечо, и сообщает, что она просто забыла зачем ей нужно на берег.<br/>
Мы думаем, что делать. И понимаем, что она должна услышать передачу того, кто тоже был там. У кого такой же взгляд. И мы со штурманом кричим, бежим на мостик, находим его и просим, пожалуйста, Давид Самуилыч, выручай. Тыж там бывал. Расскажи, а? Как есть. А мы отсемафорим.<br/>
<br/>
И вот Тебе. Передача оттуда.<br/>
<br/>
Желание<br/>
__________<br/>
<br/>
Как вдруг затоскую по снегу,<br/>
по снежному свету,<br/>
по полю,<br/>
по первому хрупкому следу,<br/>
по бегу<br/>
раздольных дорог, пересыпанных солью.<br/>
<br/>
Туда,<br/>
где стоят в середине зари<br/>
дома,<br/>
где дыханье становится паром,<br/>
где зима,<br/>
где округа пушистым и розовым шаром<br/>
тихо светится изнутри.<br/>
<br/>
Где пасутся в метелице<br/>
белые кони-березы,<br/>
где сосны позванивают медные<br/>
и крутятся, крутятся медленные<br/>
снежные мельницы,<br/>
поскрипывая на морозе.<br/>
<br/>
Там дым коромыслом<br/>
и бабы идут с коромыслами<br/>
к проруби.<br/>
Живут не по числам —<br/>
с просторными мыслями,<br/>
одеты в тулупы, как в теплые коробы.<br/>
<br/>
А к вечеру – ветер. И снежные стружки,<br/>
как из-под рубанка,<br/>
летят из-под полоза.<br/>
Эх, пить бы мне зиму<br/>
из глиняной кружки,<br/>
как молоко, принесенное с холода!<br/>
<br/>
Не всем же в столице!<br/>
Не всем же молиться<br/>
на улицы, на магазины,<br/>
на праздничные базары…<br/>
Уехать куда-нибудь,<br/>
завалиться<br/>
на целую зиму<br/>
в белый городишко, белый и старый.<br/>
<br/>
Там ведь тоже живут,<br/>
тоже думают,<br/>
пока ветры дуют,<br/>
по коже шоркая мерзлым рукавом,<br/>
там ведь тоже радуются и негодуют,<br/>
тоже о любви заводят разговор.<br/>
<br/>
Там ведь тоже с войны не приехали…<br/>
А уже ночь – колючая, зимняя,<br/>
поздняя.<br/>
Окликается эхами.<br/>
Ночь, как елка, – почти что синяя,<br/>
с голубыми свечками-звездами.<br/>
<br/>
Как вдруг затоскую по снегу, по свету,<br/>
по первому следу,<br/>
по хрупкому, узкому.<br/>
Наверное нужно поэту<br/>
однажды уехать. Уеду<br/>
в какую-то область – в Рязанскую, в Тульскую.<br/>
<br/>
На дальний разъезд привезет меня поезд.<br/>
Закроется паром,<br/>
как дверь из предбанника.<br/>
Потопает, свистнет, в сугробах по пояс<br/>
уйдет,<br/>
оставляя случайного странника.<br/>
<br/>
И конюх, случившийся мне на счастье,<br/>
из конторы почтовой<br/>
спросит, соломы под ноги подкатывая:<br/>
– А вы по какой, извиняюсь, части?<br/>
– А к нам по что вы?<br/>
– Глушь здесь у нас сохатая…<br/>
<br/>
И впрямь – сохатая.<br/>
В отдаленье<br/>
голубые деревья рога поднимают оленьи,<br/>
кусты в серебряном оледененьи.<br/>
Хаты покуривают. А за хатами —<br/>
снега да снега – песцовою тенью.<br/>
<br/>
– Да я не по части…<br/>
– А так, на счастье…<br/>
Мороз поскрипывает, как свежий ремень,<br/>
иней на ресницах,<br/>
ветерок посвистывает —<br/>
<br/>
едем, едем. Не видно деревень,<br/>
только поле чистое.<br/>
<br/>
И вдруг открывается: дым коромыслом,<br/>
и бабы идут с коромыслами<br/>
к проруби<br/>
по снегу, что выстлан<br/>
дорогами чистыми,<br/>
одеты в тулупы, как в теплые коробы.<br/>
<br/>
Приеду! Приеду! Заснежен, завьюжен,<br/>
со смехом в зубах,<br/>
отряхнусь перед праздничной хатой.<br/>
Приеду!<br/>
Ведь там я наверное нужен,<br/>
в этой глуши, голубой и сохатой.<br/>
<br/>
<1947>
Этот потц даже не знал, что однажды Эрнест Хемингуэй заключил пари, что напишет самый короткий рассказ, причем способный растрогать даже отъявленного мерзавца. И Хэм выиграл пари. ОН написал на ресторанной салфетке следующее: «Продаются детские ботиночки. Неношеные» (в оригинале — «For sale: baby shoes, never worn»).<br/>
<br/>
А вот еще образцы самых коротких рассказов:<br/>
<br/>
Фредерик Браун сочинил кратчайшую страшную историю из когда-либо написанных:<br/>
<br/>
«Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучались…»<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Американский писатель О. Генри выиграл конкурс на самый короткий рассказ, который имеет все составляющие традиционного рассказа — завязку, кульминацию и развязку:<br/>
<br/>
«Шофер закурил и нагнулся над бензобаком, посмотреть много ли осталось бензина. Покойнику было двадцать три года».<br/>
<br/>
Алан Е. Майер «Невезение»<br/>
<br/>
Я проснулся от жестокой боли во всем теле. Я открыл глаза и увидел медсестру, стоящую у моей койки.<br/>
— Мистер Фуджима, — сказала она, — вам повезло, вам удалось выжить после бомбардировки Хиросимы два дня назад. Но теперь вы в госпитале, вам больше ничего не угрожает.<br/>
Чуть живой от слабости, я спросил:<br/>
— Где я?<br/>
— В Нагасаки, — ответила она.<br/>
<br/>
Джейн Орвис «Окно»<br/>
<br/>
С тех пор как Риту жестоко убили, Картер сидит у окна. Никакого телевизора, чтения, переписки. Его жизнь — то, что видно через занавески. Ему плевать, кто приносит еду, платит по счетам, он не покидает комнаты. Его жизнь — пробегающие физкультурники, смена времен года, проезжающие автомобили, призрак Риты.<br/>
<br/>
Картер не понимает, что в обитых войлоком палатах нет окон.<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Англичане тоже организовывали конкурс на самый короткий рассказ. Но по условиям конкурса в нем должны были быть упомянуты королева, Бог, секс, тайна. Первое место присудили автору такого рассказа:<br/>
<br/>
«О Боже, — воскликнула королева, — я беременна и не знаю от кого!»<br/>
<br/>
Лариса Керкленд «Предложение»<br/>
<br/>
Звездная ночь. Самое подходящее время. Ужин при свечах. Уютный итальянский ресторанчик. Маленькое черное платье. Роскошные волосы, блестящие глаза, серебристый смех. Вместе уже два года. Чудесное время! Настоящая любовь, лучший друг, больше никого. Шампанского! Предлагаю руку и сердце. На одно колено. Люди смотрят? Ну и пусть! Прекрасное бриллиантовое кольцо. Румянец на щеках, очаровательная улыбка.<br/>
<br/>
Как, нет?!<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Классический пример лаконичности спартанцев — их ответ на письмо царя Македонии Филиппа II, завоевавшего многие греческие города:<br/>
<br/>
«Советую вам сдаться немедленно, потому что, если моя армия войдет в ваши земли, я уничтожу ваши сады, порабощу людей и разрушу город».<br/>
<br/>
На это спартанские эфоры ответили одним словом: «Если».<br/>
<br/>
Чарльз Энрайт «Призрак»<br/>
<br/>
Как только это случилось, я поспешил домой, чтобы сообщить жене печальное известие. Но она, похоже, совсем меня не слушала. Она вообще меня не замечала. Она посмотрела прямо сквозь меня и налила себе выпить. Включила телевизор. В этот момент раздался телефонный звонок. Она подошла и взяла трубку. Я увидел, как сморщилось ее лицо. Она горько заплакала.<br/>
<br/>
Роберт Томпкинс «В поисках Правды»<br/>
<br/>
Наконец в этой глухой, уединенной деревушке его поиски закончились. В ветхой избушке у огня сидела Правда.<br/>
Он никогда не видел более старой и уродливой женщины.<br/>
— Вы — Правда?<br/>
Старая, сморщенная карга торжественно кивнула.<br/>
— Скажите же, что я должен сообщить миру? Какую весть передать?<br/>
Старуха плюнула в огонь и ответила:<br/>
— Скажи им, что я молода и красива!<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
Виктор Гюго отправил издателю рукопись романа «Отверженные» с сопроводительным письмом:<br/>
<br/>
«?»<br/>
<br/>
Ответ был не менее лаконичен:<br/>
«!»<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
B конкурсe на самую короткую автобиографию победила одна пожилая француженка, которая написала:<br/>
<br/>
«Раньше у меня было гладкое лицо и мятая юбка, а теперь — наоборот».<br/>
<br/>
* * *<br/>
<br/>
И в заключение знаменитый моностих Валерия Брюсова 1895 года:<br/>
<br/>
«О закрой свои бледные ноги».<br/>
Самые короткие в мире рассказы<br/>
004<br/>
Однажды редактор журнала «New Time» Стив Мосс решил провести конкурс, участникам которого предлагалось написать рассказ длиной в 55 слов, но чтобы при этом в тексте сохранялись стройный сюжет, проработанность персонажей и необычная развязка. Он получил отклик таких масштабов, что по результатам конкурса удалось собрать целый сборник, получивший название «Самые короткие в мире рассказы»<br/>
<br/>
Несчастная<br/>
<br/>
Говорят, зло не имеет лица. Действительно, на его лице не отражалось никаких чувств. Ни проблеска сочувствия не было на нем, а ведь боль просто невыносима. Разве он не видит ужас в моих глазах и панику на моем лице? Он спокойно, можно сказать, профессионально выполнял свою грязную работу, а в конце учтиво сказал: «Прополощите рот, пожалуйста».<br/>
<br/>
Дэн Эндрюс<br/>
<br/>
Рандеву<br/>
<br/>
Зазвонил телефон.<br/>
— Алло, — прошептала она.<br/>
— Виктория, это я. Давай встретимся у причала в полночь.<br/>
— Хорошо, дорогой.<br/>
— И пожалуйста, не забудь захватить с собой бутылочку шампанского, — сказал он.<br/>
— Не забуду, дорогой. Я хочу быть с тобой сегодня ночью.<br/>
— Поторопись, мне некогда ждать! — сказал он и повесил трубку.<br/>
Она вздохнула, затем улыбнулась.<br/>
— Интересно, кто это, — сказала она.<br/>
<br/>
Николь Веддл<br/>
<br/>
Чего хочет дьявол<br/>
<br/>
Два мальчика стояли и смотрели, как сатана медленно уходит прочь. Блеск его гипнотических глаз все еще туманил их головы.<br/>
— Слушай, чего он от тебя хотел?<br/>
— Мою душу. А от тебя?<br/>
— Монетку для телефона-автомата. Ему срочно надо было позвонить.<br/>
— Хочешь, пойдём поедим?<br/>
— Хочу, но у меня теперь совсем нет денег.<br/>
— Ничего страшного. У меня полно.<br/>
<br/>
Брайан Ньюэлл<br/>
<br/>
Судьба<br/>
<br/>
Был только один выход, ибо наши жизни сплелись в слишком запутанный узел гнева и блаженства, чтобы решить все как-нибудь иначе. Доверимся жребию: орел — и мы поженимся, решка — и мы расстанемся навсегда.<br/>
Монетка была подброшена. Она звякнула, завертелась и остановилась. Орел.<br/>
Мы уставились на нее с недоумением.<br/>
Затем, в один голос, мы сказали: «Может, еще разок?»<br/>
<br/>
Джей Рип<br/>
<br/>
Вечерний сюрприз<br/>
<br/>
Блестящие колготки туго и соблазнительно облегали прекрасные бедра — чудесное дополнение к легкому вечернему платью. От самых кончиков бриллиантовых сережек до носков изящных туфелек на тонких шпильках — все было просто шикарно. Глаза с только что наведенными тенями рассматривали отражение в зеркале, и накрашенные яркой красной помадой губы растягивались от удовольствия. Внезапно сзади послышался детский голос:<br/>
«Папа?!»<br/>
<br/>
Хиллари Клэй<br/>
<br/>
Благодарность<br/>
<br/>
Шерстяное одеяло, что ему недавно дали в благотворительном фонде, удобно обнимало его плечи, а ботинки, которые он сегодня нашел в мусорном баке, абсолютно не жали.<br/>
Уличные огни так приятно согревали душу после всей этой холодящей темноты…<br/>
Изгиб скамьи в парке казался таким знакомым его натруженной старой спине.<br/>
«Спасибо тебе, Господи, — подумал он, — жизнь просто восхитительна!»<br/>
<br/>
Эндрю Э. Хант<br/>
<br/>
Высшее образование<br/>
<br/>
— В университете мы просто протирали штаны, — сказал Дженнингс, вымывая грязные руки. — После всех этих сокращений бюджета они многому вас не научат, они просто ставили оценки, и все шло своим чередом.<br/>
— Так как же вы учились?<br/>
— А мы и не учились. Впрочем, можешь посмотреть, как я работаю.<br/>
Медсестра открыла дверь.<br/>
— Доктор Дженнингс, вы нужны в операционной.<br/>
<br/>
Рон Баст<br/>
<br/>
Решающий миг<br/>
<br/>
Она почти слышала, как двери ее тюрьмы захлопываются.<br/>
Свобода ушла навсегда, теперь ее судьба в чужих руках, и никогда ей не увидеть воли.<br/>
В голове ее замелькали безумные мысли о том, как хорошо бы сейчас улететь далеко-далеко. Но она знала, что скрыться невозможно.<br/>
Она с улыбкой повернулась к жениху и повторила: «Да, я согласна».