Поиск

Здравствуйте! Монолог Вотрена, это конечно гениально! ( эпизод его длинного монолога)<br/>
""" Пятьдесят тысяч<br/>
молодых людей, находящихся в вашем положении, стремятся разрешить задачу<br/>
быстрого обогащения, и среди них вы только единица. Посудите, что вам<br/>
предстоит: сколько усилий, какой жестокий бой! Пятидесяти тысяч доходных<br/>
мест не существует, и вам придется пожирать друг друга, как паукам,<br/>
посаженным в банку. Известно ли вам, как здесь прокладывают себе дорогу?<br/>
Блеском гения или искусством подкупать. В эту людскую массу надо врезаться<br/>
пушечным ядром или проникнуть как чума. Честностью нельзя достигнуть ничего.<br/>
Перед силой гения склоняются и его же ненавидят, стараются очернить его за<br/>
то, что гений берет все без раздела, но, пока он стоит твердо, его<br/>
превозносят, — короче говоря, боготворят, встав на колени, когда не могут<br/>
втоптать в грязь. Продажность — всюду, талант — редкость. Поэтому<br/>
продажность стала оружием посредственности, заполонившей все, и острие ее<br/>
оружия вы ощутите везде. Вы увидите, что жены тратят больше десяти тысяч<br/>
франков на наряды, в то время когда мужья их получают шесть тысяч на все про<br/>
все. Вы увидите, как чиновники с окладом в тысячу двести франков покупают<br/>
земли. Вы увидите, как женщины продают себя за прогулки в карете сына пэра<br/>
Франции, потому что в ней можно разъезжать по среднему шоссе в Лоншане[98].<br/>
Вы уже видели, как простофиля папаша Горио был вынужден платить по векселю,<br/>
подписанному дочкой, хотя у ее мужа пятьдесят тысяч ливров дохода в год.<br/>
Бьюсь об заклад: стоит вам сделать два шага в Париже, и вы сейчас же<br/>
натолкнетесь на дьявольские махинации. Ставлю свою голову против этой<br/>
кочерыжки от салата, что у первой женщины, которая вам понравится, вы<br/>
угодите в осиное гнездо, если она молода, красива и богата. Они все не в<br/>
ладах с законом и по любому поводу ведут войну с мужьями. Мне никогда не<br/>
кончить, если я вздумаю излагать вам, какие сделки заключаются ради тряпок,<br/>
любовников, детей, ради домашних нужд или из тщеславия, но, будьте уверены,<br/>
редко — по добрым побуждениям. Вот почему честный человек всем враг. Но что<br/>
такое, по-вашему, честный человек? В Париже честный человек — тот, кто<br/>
действует молчком и не делится ни с кем. Я оставляю в стороне жалких илотов,<br/>
которые повсюду тянут лямку, никогда не получая награды за свои труды; я<br/>
называю их братством божьих дурачков. Там — добродетель во всем расцвете<br/>
своей глупости, но там же и нужда. Я отсюда вижу, какая рожа будет у этих<br/>
праведных людей, если бог сыграет с ними злую шутку и вдруг отменит Страшный<br/>
суд. Итак, раз вы хотите быстро составить состояние, необходимо или уже быть<br/>
богатым, или казаться им. Чтобы разбогатеть, надо вести игру большими<br/>
кушами, а будешь скаредничать в игре — пиши пропало! Когда в сфере ста<br/>
доступных вам профессий человек десять быстро достигли успеха, публика<br/>
сейчас же обзывает их ворами. Сделайте отсюда вывод. Вот жизнь как она есть.<br/>
Все это не лучше кухни — вони столько же, а если хочешь что-нибудь<br/>
состряпать, пачкай руки, только потом умей хорошенько смыть грязь; вот вся<br/>
мораль нашей эпохи. Если я так смотрю на человеческое общество, то мне дано<br/>
на это право, я знаю общество. Вы думаете, что я его браню? Нисколько. Оно<br/>
всегда было таким. И моралистам никогда его не изменить. Человек далек от<br/>
совершенства. Он лицемерен иной раз больше, иной раз меньше, а дураки<br/>
болтают, что один нравственен, а другой нет. Я не осуждаю богачей, выхваляя<br/>
простой народ: человек везде один и тот же, что наверху, что в середине, что<br/>
внизу. На каждый миллион в людском стаде сыщется десяток молодцов, которые<br/>
ставят себя выше всего, даже законов; таков и я. Если вы человек высшего<br/>
порядка, смело идите прямо к цели. Но вам придется выдержать борьбу с<br/>
посредственностью, завистью и клеветой, итти против всего общества. Наполеон<br/>
столкнулся с военным министром по имени Обри, который чуть не сослал его в<br/>
колонии. Проверьте самого себя! Ежедневно, встав утром, наблюдайте, стала ли<br/>
ваша воля крепе, чем накануне. <a href="https://knijky.ru/books/otec-gorio?page=70" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">knijky.ru/books/otec-gorio?page=70</a> ""<br/>
Спасибо!

Здравствуйте!<br/>
Интересно, Лев Николаевич Толстой в своем публицистическом труде 1905 года «Единое на потребу» публикует рассуждения Никколо Макиавелли о власти. Ничего не меняется за столетия! """" «Война, военное искусство и дисциплина должны составлять главнейший предмет забот каждого государя. Все его мысли должны быть направлены к изучению и усовершенствованию военного искусства и ремесла; он не должен увлекаться ничем другим, так как в этом искусстве вся тайна силы власти государя, и, благодаря ему, не только наследственные государи, но даже и обыкновенные граждане могут достигать верховного управления. Презирать военное искусство значит идти к погибели, владеть им в совершенстве, значит обладать возможностью приобретения верховной власти…<br/>
<br/>
Ни один государь, следовательно, не должен ни на минуту забывать о военном деле и в особенности должен постоянно упражняться в нем, в мирное время…<br/>
<br/>
Страсть к завоеваниям — дело, без сомнения, весьма обыкновенное и естественное: завоеватели, умеющие достигать своих целей, достойны скорее похвалы, нежели порицания, но создавать планы, не будучи в состоянии их осуществлять, — и неблагоразумно, и нелепо.<br/>
<br/>
Завоеватель может тремя способами удержать за собою покоренные страны, управляющиеся до этого собственными законами и пользовавшиеся свободными учреждениями. Первый способ: разорить и обессилить их; второй: лично в них поселиться, и третий: оставить неприкосновенными существующие в них учреждения, обложив только жителей данью и учредив у них управления с ограниченным личным составом для удержания жителей в верности и повиновении…<br/>
<br/>
Государь не должен бояться осуждения за те пороки, без которых невозможно сохранение за собою верховной власти, так как, изучив подробно разные обстоятельства, легко понять, что существуют добродетели, которые ведут к погибели лицо, обладающее ими, и есть пороки усваивая которые, государи только могут достигнуть безопасности и благополучия…<br/>
<br/>
Государи, когда дело идет о верности и единстве их подданных, не должны бояться прослыть жестокими. Прибегая в отдельных случаях к жестокостям, государи поступают милосерднее, нежели тогда, когда от избытка снисходительности допускают развиваться беспорядкам, ведущим к грабежу и насилию, потому что беспорядки составляют бедствие целого общества, а казни поражают только отдельных лиц…<br/>
<br/>
Я нахожу, что желательно было бы, чтобы государи достигали одновременно и того и другого, но так как осуществить это трудно, и государям обыкновенно приходится выбирать, чтò в видах личной их выгоды, замечу, что полезнее держать подданных в страхе. Люди, говоря вообще, неблагодарны, непостоянны, лживы, боязливы и алчны; если государи осыпают их благодеяниями, они прикидываются приверженными к ним до самоотвержения и, как я уже выше говорил, если опасность далека, предлагают им свою кровь, средства и жизнь свою и детей своих; но, едва наступает опасность, — бывают не прочь от измены. Государь, слишком доверяющий подобным обещаниям и не принимающий никаких мер для своей личной безопасности, обыкновенно погибает, потому что привязанность подданных, купленных подачками, а не величием и благородством души, хотя и легко приобретается, но не прочна, и, в минуты необходимости, нельзя на нее полагаться. Кроме того, люди скорее бывают готовы оскорблять тех, кого любят, чем тех, кого боятся; любовь обыкновенно держится на весьма тонкой основе благодарности, и люди, вообще злые, пользуются первым предлогом, чтобы в видах личного интереса, изменить ей; боязнь же основывается да страхе наказания, никогда не оставляющем человека…<br/>
<br/>
В военное время, вообще располагая значительными армиями, государи могут быть жестокими без боязни, так как без жестокости трудно поддержать порядок и повиновение в войсках…<br/>
<br/>
Возвращаясь в вопросу, что выгоднее для государей, то ли, когда подданные их любят, или когда они их боятся, я заключаю, что так как в первом случае они бывают в зависимости от подданных, возбуждая же боязнь, бывают самостоятельны, то для мудрого правителя гораздо выгоднее утвердиться на том, что зависит от него, нежели на том, что зависит от других. При этом однако же, как я уже сказал, государи должны стараться не возбуждать к себе ненависти…<br/>
<br/>
Существуют два способа действия для достижения целей: путь закона и путь насилия. Первый способ — способ человеческий; второй — способ диких животных; но так как первый способ не всегда удается, то люди прибегают иногда и ко второму. Государи должны уметь пользоваться обоими способами.<br/>
<br/>
Государь, действуя грубой силой, подобно животным должен соединять в себе качества льва и лисицы. Обладая качествами только льва, он не будет уметь остерегаться и избегать западни, которую будут ему ставить; будучи же только лисицею, он не будет уметь защищаться против врагов, так что, для избежания сетей и возможности победы над врагами, государи должны быть и львами и лисицами.<br/>
<br/>
Те, которые захотят щеголять одной только львиной ролью, выкажут этим лишь крайнюю свою неумелость.<br/>
<br/>
Предусмотрительный государь не должен, следовательно, исполнять своих обещаний и обязательств, раз такое исполнение будет для него вредно, и если все мотивы, вынудившие его обещание, устранены. Конечно, если бы все люди были честны, — подобный совет можно было бы счесть за безнравственный, но так как люди обыкновенно не отличаются честностью, и подданные относительно государей не особенно заботятся о выполнении своих обещаний, то и государям относительно их не для чего быть щекотливыми. Для государей же не трудно всякое свое клятвопреступление прикрывать благовидными предлогами. В доказательство этого можно привести бесчисленные примеры из современной истории, можно указать на множество мирных трактатов и соглашений всякого рода, нарушенных государями или оставшихся мертвой буквою за неисполнением их. При этом станет очевидно, что в больших барышах оставались те государи, которые лучше умели подражать в своих действиях лисицам. Необходимо, однако же, последний способ действий хорошо скрывать под личиной честности, государи должны обладать великим искусством притворства и одурачивания, потому что люди бывают обыкновенно до того слепы и отуманены своими насущными потребностями, что человек, умеющий хорошо лгать, всегда найдет достаточно легковерных людей, охотно поддающихся обману…<br/>
<br/>
Государям, следовательно, нет никакой надобности обладать в действительности… хорошими качествами… но каждому из них необходимо показывать вид, что он всеми ими обладает. Скажу больше — действительное обладание этими качествами вредно для личного блага государя, притворство же и личина обладания ими — чрезвычайно полезны. Так, для государèй очень важно уметь выказываться милосердными, верными своему слову, человеколюбивыми, религиозными и откровенными; быть же таковыми на самом деле не вредно только в таком случае, если государь с подобными качествами сумеет в случае надобности, заглушит их и выказать совершенно противоположные.<br/>
<br/>
Едва ли кто-нибудь станет сомневаться в том, что государям, особенно только-что получившим власть или управляющим вновь возникающими монархиями, бывает невозможно согласовать свой образ действий с требованиями нравственности: весьма часто для поддержания порядка в государстве они должны поступать против законов совести, милосердия, человеколюбия, и даже против религии. Государи должны обладать гибкой способностью изменять свои убеждения сообразно обстоятельствам и как я сказал выше, если возможно, не избегать честного пути, но в случае необходимости, прибегать и к бесчестным средствам.<br/>
<br/>
Государи должны усиленно заботиться о том, чтобы каждая фраза, исходящая из их уст, представлялась продиктованной совместно всеми пятью перечисленными мною качествами, чтобы слушающему государя особа его представлялась самою истиною, самим милосердием, самим человеколюбием, самою искренностью и самим благочестием. Особенно важно для государей притворяться благочестивыми; в этом случае люди, судящие по большой части только по одной внешности, так как способность глубокого суждения дана не многим, — легко обманываются. Личина для государей необходима, так как большинство судит о них по тому, чем они кажутся, и только весьма немногие бывают в состоянии отличать кажущееся от действительного; и если даже эти немногие поймут настоящие качества государей, они не дерзнут высказать свое мнение, противное мнению большинства, да и побоятся посягнуть этим на достоинство верховной власти, представляемой государем. Кроме того, так как действия государей неподсудны трибуналам, то подлежат осуждению одни только результаты действий, а не самые действия. Если государь сумеет только сохранить свою жизнь и власть, то все средства, какие бы он ни употреблял для этого, будут считаться честными и похвальными».<br/>
<br/>
Здесь весь текст <a href="http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/philosophy/edinoe-na-potrebu.htm" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">tolstoy-lit.ru/tolstoy/philosophy/edinoe-na-potrebu.htm</a>