Поиск

вообще советую почитать блестящее эссе Евгения Лукина «Как отмазывали ворону Опыт криптолитературоведения»<br/>
<br/>
Профессор элоквенции Василий Тредиаковский, не задумываясь о пагубных для репутации персонажа последствиях, со свойственным ему простодушием уже в первой строке выложил всю подноготную:<br/>
<br/>
<spoiler>-Негде Во? рону унесть сыра часть случилось…</spoiler><br/>
Воровство на Руси процветало издревле, однако же вот так впрямую намекать на это, ей-богу, не стоило<br/>
<br/>
Следующим рискнул взяться за переложение той же басни Александр Сумароков, постаравшийся учесть горький опыт предшественника. Правда, отрицать сам факт кражи сыра он тоже не дерзнул, но счёл возможным хотя бы привести смягчающие вину обстоятельства:<br/>
<br/>
<spoiler>И птицы держатся людского ремесла.<br/>
Ворона сыру кус когда-то унесла<br/>
И на? дуб села.<br/>
Села,<br/>
Да только лишь ещё ни крошечки не ела…</spoiler><br/>
<br/>
Ворон, как видим, под пером Сумарокова превратился в Ворону. Тонкий ход. Поэт надеялся, что к особе женского пола свет отнесётся снисходительнее.<br/>
Александр Петрович повторил ошибку Василия Кирилловича: увесистое слово «кус» опять-таки наводило на мысль именно о крупном стяжательстве. Да и сами смягчающие вину обстоятельства выглядели в изложении Сумарокова крайне сомнительно. То, что люди тоже воруют, героиню, согласитесь, не оправдывало нисколько. <br/>
<br/>
Потребовался гений Крылова, чтобы окончательно обелить Ворону, не подвергшись при этом гонениям. В своём переводе Иван Андреевич предстаёт перед восхищённой публикой не только блистательным поэтом, но и непревзойдённым адвокатом. Недаром, читая речи таких выдающихся юристов, как Плевако, Карабчевский, Урусов, невольно приходишь к выводу, что шедевр Крылова они знали наизусть и выступления свои строили неукоснительно по его канону.<br/>
Представьте: встаёт адвокат и долго держит паузу. Публика, осклабившись, смотрит на него с весёлым злорадством: дескать, крутись-крутись, а сыр-то она всё равно… того-этого… Наконец как бы через силу защитник поднимает глаза и произносит с усталой укоризной:<br/>
<br/>
<spoiler>Уж сколько раз твердили миру,<br/>
Что лесть гнусна, вредна; но только всё не впрок,<br/>
И в сердце льстец всегда отыщет уголок…</spoiler><br/>
<br/>
Умолкает вновь. Присяжные озадачены, в зале — недоуменные шепотки. О чём это он? Куда клонит?<br/>
Адвокат между тем горько усмехается.<br/>
<br/>
<spoiler>Вороне где-то Бог послал кусочек сыру… —</spoiler><br/>
<br/>
пренебрежительно шевельнув пальцами, роняет он как бы невзначай.<br/>
Не часть, обратите внимание, не кус, а всего-то навсего кусочек, из-за которого даже неловко шум поднимать. Но главное, конечно, не в этом. Бог послал!

А я дизлайк поставила, литературный язык автора некрасив, общество будущего непонятно. Слово «шняга», автоматически показывает возраст автора, хотите угадаю, не менее 42 лет и не более 50, когда-то оно было модным и, видимо, навечно въелось в словарный запас тех, кто в те времена был молодежью). «Отец Василий вздрогнул и сказал: „Ну что ж, не вздрогнуть ли нам? “»)… Что это вообще? )))) и т. д., слух несколько раз натыкался на такие вот словесные комки… Я так и не поняла, что за рефлекс позволяет женщинам уничтожать невинных существ, а мужчинам нет и с чего-это мужчины вдруг стали такие совестливые, аж до самоубийства, глупости какие-то… А разумные существа раньше никак не могли показать свою разумность? Что ж мы люди, построили в будущем межзвездную цивилизацию, достигли таких высот и не осталось даже тех, кто зверушек защищает, не родилось ни одного увлеченного космобиолога, или как его там будут назвать, что так примитивно-то: «инопланетяне все хорошие, люди- плохие»? совсем никаких научных интересов и законов по охране и изучению окружающей среды, никаких поисков внеземного разума? Дизлайк захотелось убрать только на последнем предложении, хотя, идея отнюдь, не нова и явно подсмотрена.

Василий Макарович в своем произведении затронул тему, которая рано или поздно станет актуальной для всякого человека, размышляющего о смысле своей жизни. А так же, как сделать свою жизнь целенаправленной и осмысленной, чтобы потом не сожалеть о бесцельно прожитых годах и поступках, о которых не хотелось бы вспоминать. В отличие от животных, человек при создании был наделен Творцом совершенным инструментом, подсказывающим нам, поступаем мы правильно или нет – это совесть. Даже есть выражение «угрызение совести». Она, образно говоря, начинает грызть человека, не давая ему покоя, когда мы поступаем неправильно. Но если игнорировать ее сигналы, она притупляется и не реагирует, как должно на наши поступки. Совесть также нужно настраивать на правильное восприятие добра и зла. Для этого Бог через Библию показывает, как это делать: «…преобразуйтесь, обновляя свой ум, чтобы вам удостоверяться, в чём состоит добрая, желанная и совершенная воля Бога». (Римлянам 12:2).<br/>
А на счет «билетика на второй сеанс» в книге Псалмов записано: «Праведники наследуют землю, и будут жить на ней вовек». (Псалом 36:29). Так что его получит тот, кто ведет себя достойно на первом сеансе. <br/>
Благодарю Александра за выбор произведения для приложения своего таланта чтеца.

«Кто сказал, что надо бросить<br/>
Песни на войне?<br/>
После боя сердце просит<br/>
Музыки вдвойне! Нынче — у нас передышка,<br/>
Завтра вернемся к боям,<br/>
Что ж твоей песни не слышно,<br/>
Друг наш, походный баян? После боя сердце просит<br/>
Музыки вдвойне! Кто сказал, что сердце губит<br/>
Свой огонь в бою?<br/>
Воин всех вернее любит<br/>
Милую свою! Только на фронте проверишь<br/>
Лучшие чувства свои,<br/>
Только на фронте измеришь<br/>
Силу и крепость любви! Воин всех вернее любит<br/>
Милую свою! Кто придумал, что грубеют<br/>
На войне сердца?<br/>
Только здесь хранить умеют<br/>
Дружбу до конца! В битве за друга всю душу<br/>
Смело положат друзья.<br/>
Ни расколоть, ни нарушить<br/>
Дружбы военной нельзя! Только здесь хранить умеют<br/>
Дружбу до конца! Кто сказал, что надо бросить<br/>
Песни на войне?<br/>
После боя сердце просит<br/>
Музыки вдвойне! Пой, наш певучий братишка.<br/>
Наш неразлучный баян!<br/>
Нынче — у нас передышка,<br/>
Завтра — вернемся к боям.После боя сердце просят<br/>
Музыки вдвойне!»© (Василий Лебедев-Кумач)<br/>
— «От винта», Ну это могел только Маэстро Быков!!!

Согласен, что надо работать над собой. <br/>
<br/>
Вам хочу посоветовать не делать поспешных умозаключений и высказывать их показывая своё поверхностное знание вопроса. <br/>
<br/>
То, что «вселенная» SCP или её часть для тинейджеров, это не факт, а ваше субъективное мнение не имеющее никаких доказательств. <br/>
<br/>
У меня проблемы с граматикой (в чём я всегда открыто признаюсь), а не со словарным запасом, как вы изволили выразиться. В основном я читаю техническую литературу, позволяющую получить дополнительные знания в различных областях науки и промышленного производства, так что в словарном запасе много слов о существовании которых вы скорее всего не подозреваете. <br/>
<br/>
Что значит нормальный или состоявшихся автор? Подскажите критерии оценки. <br/>
У Стивена Кинга есть произведения которые мало кому заходят (как и у многих других нормальных и состоявшихся авторов). И чтобы улучшить грамматику книги нужно читать, а не СЛУШАТЬ. <br/>
<br/>
С творчеством Гоголя, Достоевского и других классиков знаком довольно хорошо, НО только благодаря аудиокнигам. <br/>
<br/>
Прочитайте рассказ Василия Шукшина «Срезал» возможно найдёте частичное отражение себя.

Незнаю что в этой книге правда, а что нет. Только мой дядька Василий, упокой его Господи имел 2 побега из концлагеря. Потом отправил в Германию работать на завод. После победы, возвращаясь домой, на каждом полустанке им говорили,- «Бегите, дома вас расстреляют или тюрьма». И вот он и еще 2 солдат рванули домой. Он шел от Смоленска пешком в Москву, а там патруль по домам дезертиров ловят под расстрел. Выправили документы и жив остался.<br/>
Дожил до старости. Хороший Русский Мужик, ни одной награды не взял после войны и в советское время. Так кто он? И таких расстрельных пруд пруди<br/>
И сейчас не легче. Парень подорвался до СВО в сирии в танке, комиссовали, стал память терять, а пенсию не дают… чем он виноват что пострадал не в СВО а раньше кто выжил в СВО тем награды и деньги, а ему фиг…<br/>
Чиновники виноваты а не правители… человеческий фактор и страх за себя. Жить то хочется. Во времена Сталина все видили вокруг себя врагов, перестраховка. А сейчас с Украины в Россию лезет кому не лень. Они здесь осели а другие их дома восстанавливают,- обратно на родину и там пусть восстанавливают свои города. И в институт вне очереди и бесплатно и жильё и… Никогда коренным Россиянам не было привелегии, одна привелегия, спасай всех за свой счёт…

Ровно 80 лет назад – 2 февраля 1943 года – завершилось самое масштабное и ожесточенное сражение в истории человечества — Сталинградская битва, ставшая переломным моментом в ходе Великой Отечественной войны. Бои за город продолжались целых 200 дней. На Мамаев курган было сброшено столько снарядов, что после освобождения там не росла трава в течение двух лет. Человеческие потери были огромны с обеих сторон и, по некоторым подсчетам, превысили 2,5 миллиона.<br/>
Не удивительно, что битва, изменившая мировую историю, нашла свое отражение в литературе. К этой теме обращались многие писатели: Константин Симонов («Дни и ночи»), Василий Гроссман («За правое дело»), Юрий Бондарев («Горячий снег»), Михаил Алексеев («Мой Сталинград»), Виктор Некрасов («В окопах Сталинграда»).<br/>
​​​​​​​<br/>
«В окопах Сталинграда» — одна из правдивых и вместе с тем самых тонких повестей о Великой Отечественной войне, которая увидела свет через год после окончания войны. За книгу, где описывалась оборона города в 1942-1943 годах, автор в 1947 г. получил Сталинскую премию 2-й степени. Правда, потом книга попала в черные списки, была изъята из библиотек и стала библиографической редкостью. <br/>
  В основу повести лег фронтовой дневник писателя, участвовавшего в битве – от начала и до конца. Он описывает тяжелые бои, трудности, с которыми сталкивались солдаты во время войны. Здесь нет ни руководящей роли партии, ни культа вождя: это страшная правда о Сталинграде.

Нет, у Лилли я читал «Программирование и метапрограммирование человеческого биокомпьютера»<br/>
«Центр циклона» не интересовал.<br/>
С какой стороны тут «Профессор Ленский»? Чтобы ответить на этот вопрос нужно знать какого именно профессора вы имеете в виду и почему «Профессор» написано с большой бкувы? Это — имя?<br/>
<br/>
Что же касается того каким боком Василий Ленский относится к биоэнергетике и предмету нашего обсуждения то поищите его труд под названием «Введение в многополярность» Брошюрка около 60 страничек тетрадный формат, но могу гарантировать что если будете читать вдумчиво и осмысленно, то… ну не знаю, я читал около 3 дней, и потом ещё около месяца перечитывал…<br/>
<br/>
А вообще я не понимаю, зачем я всё это пишу если для вас сказки зарубежных писателей более интересны, нежели научные труды (если можно так выразиться) тех же зарубежных писателей, и уж тем более совсем не интересуют труды в этой области отечественных «разработчиков».<br/>
<br/>
Продолжайте читать это неинформативное хрючево. У каждого есть такое право. А я подобного гуано ещё в 90х наелся по уши. Хвала небесам что тогда же мне попался в руки Ленский и теперь такую дичь как Ваш Монро меня заставит читать (или слушать) лишь острый приступ деменции из-за старческого маразма, до которой я надеюсь не доживу, чего желаю абсолютно всем. :-)

Книги этого цикла отличаются от всего, прочитанного мной прежде. Удивительно, почему они и их автор не имеют широкой известности. Слушаешь и погружаешься в события далекой старины, и понимаешь, что это твоя Родина, все близкое и родное. Русские князья, бояре, и даже чтимые ныне святые становятся понятными. В книге рассказывается о князе Василии Дмитриевиче, сыне Дмитрия Донского, о его жене Софье, дочери Литовского князя. И о самом князе Витовте. О митрополите Киприане, О Тимуре и Тохтамыше и о политическом устройстве того времени. Как зажатая между католическим западом и мусульманской ордой Россия сумела сохраниться. Здесь четко изложено различие православия и католичества. Становится понятно, почему Россия, находившаяся несколько веков под Ордой, смогла восстать и укрепиться, расширившихся и поглотив территорию орды и даже более того. А территории, которые побывали под властью «просвещенного» запада превратились в отсталые страны, как Индия, либо полностью заселены колонизаторами, как Америка и Австралия, а местное население практически истреблено. И проблемы, стоявшие перед Русью конца 14 столетия, никуда не исчезли и сейчас. Жаль что эти книги не изучают в школе. Тем более что книги написаны на подлинном историческом материале.

Весь список тех кто сговаривался с Германией о мире хорошо известен, и мне атом числе. Пикантность пакта Молотова- Риббентропа в том что Вторая мировая научилась через неделю после его подписания, а не после англогерманских договоренностей или датскогерманских. <br/>
2) Уже через несколько дней после нападения Германии на Польшу Англия и Франция объявили Германии пусть и Странную, но войну. СССР в этих условиях предпринял действия больше похожие на германские, стал дербанить Польшу с другого конца.<br/>
3)уже 29сентября 1939 уже после разгрома Польши СССР подписывает с Германией договор о Дружбе и границе. Ещё более позиционируя себя как союзника Германии и отделяясь от антигерманской коалиции. <br/>
Ну и главное, любое замечание к чистоте мундира наших предков вызывает у урапатриотов реакцию в стиле ,«А че там у хохлов?».<br/>
Что Польша урвала у Чехословакии это тёрки<br/>
поляков и чехов. Что Англия и Франция сдала туже Чехословакию Германию это на совести этих стран. То что Вишисткое правительство дружило с Германией это грехи Франции и им за ним отвечать. А то что СССР в начале вмв явно дружил с Германией и своими войсками активно ей помогал это его грех и позор. Как бы все произошло не заключил Сталин договор ни когда не узнать, но то что война началась через неделю -совпадение? Не думаю!<br/>
P.S. Геббельс может и врал… Но слова самого Сталина о самых тёплых чувствах к Германии вы ни как не пркомментировали… видимо не удобно…

Прочитав описание я понял, что всю книгу можно заменить вот этим великолепным отрывком:<br/>
<br/>
«Подняв голову со стола, я оглядел комнату. У меня было ощущение, что<br/>
я нахожусь в каком-то питерском трактире для кучеров. На столе появилась<br/>
керосиновая лампа. Чапаев все так же сидел напротив со стаканом в руке,<br/>
что-то напевал себе под нос и глядел в стену. Его глаза были почти так же<br/>
мутны, как самогон в бутылке, которая уже опустела наполовину. Поговорить<br/>
с ним в его тоне, что ли, подумал я и с преувеличенной развязностью<br/>
стукнул кулаком по столу.<br/>
— А вот вы скажите, Василий Иванович, только как на духу. Вы красный<br/>
или белый?<br/>
— Я? — спросил Чапаев, переводя на меня взгляд. — Сказать?<br/>
Он взял со стола две луковицы и принялся молча чистить их. Одну он<br/>
ободрал до белизны, а со второй снял только верхний слой шелухи, обнажив<br/>
красно-фиолетовую кожицу.<br/>
— Гляди, Петька, — сказал он, кладя их на стол перед собой. — Вот<br/>
перед тобой две луковицы. Одна белая, а другая красная.<br/>
— Ну, — сказал я.<br/>
— Посмотри на белую.<br/>
— Посмотрел.<br/>
— А теперь на красную.<br/>
— И чего?<br/>
— А теперь на обе.<br/>
— Смотрю, — сказал я.<br/>
— Так какой ты сам — красный или белый?<br/>
— Я? То есть как?<br/>
— Когда ты на красную луковицу смотришь, ты красным становишься?<br/>
— Нет.<br/>
— А когда на белую, становишься белым?<br/>
— Нет, — сказал я, — не становлюсь.<br/>
— Идем дальше, — сказал Чапаев. — Бывают карты местности. А этот стол<br/>
— упрощенная карта сознания. Вот красные. А вот белые. Но разве оттого,<br/>
что мы сознаем красных и белых, мы приобретаем цвета? И что это в нас, что<br/>
может приобрести их?<br/>
— Во вы загнули, Василий Иванович. Значит, ни красные, ни белые. А<br/>
кто тогда мы?<br/>
— Ты, Петька, прежде чем о сложных вещах говорить, разберись с<br/>
простыми. Ведь „мы“ — это сложнее, чем „я“, правда?<br/>
— Правда, — сказал я.<br/>
— Что ты называешь „я“?<br/>
— Видимо, себя.<br/>
— Ты можешь мне сказать, кто ты?<br/>
— Петр Пустота.<br/>
— Это твое имя. А кто тот, кто это имя носит?<br/>
— Ну, — сказал я, — можно сказать, что я — это психическая личность.<br/>
Совокупность привычек, опыта… Ну знаний там, вкусов.<br/>
— Чьи же это привычки, Петька? — проникновенно спросил Чапаев.<br/>
— Мои, — пожал я плечами.<br/>
— Так ты ж только что сказал, Петька, что ты и есть совокупность<br/>
привычек. Раз эти привычки твои, то выходит, что это привычки совокупности<br/>
привычек?<br/>
— Звучит забавно, — сказал я, — но, в сущности, так и есть.<br/>
— А какие привычки бывают у привычек?<br/>
Я почувствовал раздражение.<br/>
— Весь этот разговор довольно примитивен. Мы ведь начали с того, кто<br/>
я по своей природе. Если угодно, я полагаю себя… Ну скажем, монадой. В<br/>
терминах Лейбница.<br/>
— А кто тогда тот, кто полагает себя этой мандой?<br/>
— Монада и полагает, — ответил я, твердо решив держать себя в руках.<br/>
— Хорошо, — сказал Чапаев, хитро прищуриваясь, — насчет „кто“ мы<br/>
потом поговорим. А сейчас, друг милый, давай с „где“ разберемся. Скажи-ка<br/>
мне, где эта манда живет?<br/>
— В моем сознании.<br/>
— А сознание твое где?<br/>
— Вот здесь, — сказал я, постучав себя по голове.<br/>
— А голова твоя где?<br/>
— На плечах.<br/>
— А плечи где?<br/>
— В комнате.<br/>
— А где комната?<br/>
— В доме.<br/>
— А дом?<br/>
— В России.<br/>
— А Россия где?<br/>
— В беде, Василий Иванович.<br/>
— Ты это брось, — прикрикнул он строго. — Шутить будешь, когда<br/>
командир прикажет. Говори.<br/>
— Ну как где. На Земле.<br/>
Мы чокнулись и выпили.<br/>
— А Земля где?<br/>
— Во Вселенной.<br/>
— А Вселенная где?<br/>
Я секунду подумал.<br/>
— Сама в себе.<br/>
— А где эта сама в себе?<br/>
— В моем сознании.<br/>
— Так что же, Петька, выходит, твое сознание — в твоем сознании?<br/>
— Выходит так.<br/>
— Так, — сказал Чапаев и расправил усы. — А теперь слушай меня<br/>
внимательно. В каком оно находится месте?<br/>
— Не понимаю, Василий Иванович. Понятие места и есть одна из<br/>
категорий сознания, так что…<br/>
— Где это место? В каком месте находится понятие места?<br/>
— Ну, скажем, это вовсе не место. Можно сказать, что это ре…<br/>
Я осекся. Да, подумал я, вот куда он клонит. Если я воспользуюсь<br/>
словом „реальность“, он снова сведет все к моим мыслям. А потом спросит,<br/>
где они находятся. Я скажу, что у меня в голове, и… Гамбит. Можно,<br/>
конечно, пуститься в цитаты, но ведь любая из систем, на которые я могу<br/>
сослаться, подумал вдруг я с удивлением, или обходит эту смысловую брешь<br/>
стороной, или затыкает ее парой сомнительных латинизмов. Да, Чапаев совсем<br/>
не прост. Конечно, есть беспроигрышный путь завершить любой спор,<br/>
классифицировав собеседника, — ничего не стоит заявить, что все, к чему он<br/>
клонит, прекрасно известно, называется так-то и так-то, а человеческая<br/>
мысль уже давно ушла вперед. Но мне стыдно было уподобляться самодовольной<br/>
курсистке, в промежутке между пистонами немного полиставшей философский<br/>
учебник. Да и к тому же не я ли сам говорил недавно Бердяеву, заведшему<br/>
пьяный разговор о греческих корнях русского коммунизма, что философию<br/>
правильнее было бы называть софоложеством?<br/>
Чапаев хмыкнул.<br/>
— А куда это вперед может уйти человеческая мысль? — спросил он.<br/>
— А? — растерянно сказал я.<br/>
— Вперед чего? Где это „впереди“?<br/>
Я решил, что по рассеянности заговорил вслух.<br/>
— Давайте, Василий Иванович, по трезвянке поговорим. Я же не философ.<br/>
Лучше выпьем.<br/>
— Был бы ты философ, — сказал Чапаев, — я б тебя выше, чем навоз в<br/>
конюшне чистить, не поставил бы. А ты у меня эскадроном командуешь. Ты ж<br/>
все-все под Лозовой понял. Чего это с тобой творится? От страха, что ли?<br/>
Или от радости?<br/>
— Не помню ничего, — сказал я, ощутив вдруг странное напряжение всех<br/>
нервов. — Не помню.<br/>
— Эх, Петька, — вздохнул Чапаев, разливая самогон по стаканам. — Не<br/>
знаю даже, как с тобой быть. Сам себя пойми сначала.<br/>
Мы выпили. Механическим движением я взял со стола луковицу и откусил<br/>
большой кусок.<br/>
— Не пойти ли нам подышать перед сном? — спросил Чапаев, закуривая<br/>
папиросу.<br/>
— Можно, — ответил я, кладя луковицу на стол.<br/>
<br/>
Пока я спал, прошел короткий дождь — склон оврага, который поднимался<br/>
к зданию усадьбы, был сырым и скользким. Как выяснилось, я был совершенно<br/>
пьян — уже почти добравшись до его конца, я поскользнулся и повалился в<br/>
мокрую траву. Моя голова запрокинулась, и я увидел над собой небо, полное<br/>
звезд. Это было до того красиво, что несколько секунд я молча лежал на<br/>
спине, глядя вверх. Чапаев дал мне руку и помог встать. Когда мы выбрались<br/>
на ровное место, я снова посмотрел вверх и вдруг подумал, что последний<br/>
раз видел звездное небо черт знает когда, хотя все время оно было над<br/>
головой — достаточно было просто поднять ее. Я засмеялся.<br/>
— Ты чего? — спросил Чапаев.<br/>
— Так, — сказал я и показал пальцем вверх. — Красота.<br/>
Чапаев поглядел вверх и покачнулся.<br/>
— Красота? — переспросил он задумчиво. — А что такое красота?<br/>
— Ну как, — сказал я. — Как что. Красота — это совершеннейшая<br/>
объективация воли на высшей ступени ее познаваемости.<br/>
Чапаев еще несколько секунд глядел в небо, а потом перевел взгляд на<br/>
большую лужу прямо у наших ног и выплюнул в нее окурок. Во вселенной,<br/>
отраженной в ровной поверхности воды, произошла настоящая катастрофа: все<br/>
созвездия содрогнулись и на миг превратились в размытое мерцание.<br/>
— Что меня всегда поражало, — сказал он, — так это звездное небо под<br/>
ногами и Иммануил Кант внутри нас.<br/>
— Я, Василий Иванович, совершенно не понимаю, как это человеку,<br/>
который путает Канта с Шопенгауэром, доверили командовать дивизией.<br/>
Чапаев тяжело посмотрел на меня и уже открыл рот, чтобы что-то<br/>
сказать, но тут до нас донесся стук колес по мостовой и лошадиное ржание.<br/>
Кто-то подъезжал к дому.<br/>
— Наверно, это Котовский с Анной, — сказал я. — Вашей пулеметчице,<br/>
Василий Иванович, похоже, нравятся сильные личности в косоворотках.…<br/>
… Кинувшись на кровать, я погрузился в состояние, близкое к коме — вероятно,<br/>
наподобие той, из которой я вышел утром.<br/>
Через некоторое время в комнату постучали.<br/>
— Петька! — позвал из-за двери голос Чапаева, — ты где?<br/>
— Нигде! — пробормотал я в ответ.<br/>
— Во! — неожиданно заорал Чапаев, — молодец! Завтра благодарность<br/>
объявлю перед строем. Все ведь понимаешь! Так чего весь вечер дурнем<br/>
прикидывался?<br/>
— Как вас понимать?<br/>
— А ты сам подумай. Ты что сейчас перед собой видишь?<br/>
— Подушку, — сказал я, — но плохо. И не надо мне опять объяснять, что<br/>
она находится в моем сознании.<br/>
<i> — Все, что мы видим, находится в нашем сознании, Петька. Поэтому<br/>
сказать, что наше сознание находится где-то, нельзя. Мы находимся нигде<br/>
просто потому, что нет такого места, про которое можно было бы сказать,<br/>
что мы в нем находится. Вот поэтому мы нигде. Вспомнил?</i><br/>
— Чапаев, — сказал я, — мне лучше одному побыть.<br/>
— Ну как знаешь. Чтоб завтра был у меня как огурец. В полдень<br/>
выступаем.<br/>
Скрипя половицами, он ушел вдаль по коридору. Некоторое время я думал<br/>
над его словами — сначала про это „нигде“, а после про непонятное<br/>
выступление, которое он наметил на следующий полдень. Конечно, можно было<br/>
бы выйти из комнаты и объяснить ему, что выступить я никуда не смогу,<br/>
поскольку нахожусь „нигде“. Но делать этого не хотелось — на меня<br/>
навалилась страшная сонливость, и все стало казаться неважным и скучным. Я<br/>
заснул, и мне долго снились тонкие пальцы Анны, ласкающие ребристый ствол<br/>
пулемета.»© Пелевин «Чапаев и Пустота»<br/>
как-то так…

Чистое наслаждение слушать классику в таком высочайшем исполнении! <br/>
Ромашов — будто выросший Миша из «На переломе». Искренний, благородный, добрый, ранимый и немного нелепый. Монах или  рыцарь. Его душа  — как акварельная нежность цветка, на которую ветерок взвихрил  и бросил лёгкий мусор и пыль с дороги. <br/>
Интересно, что Николаев, благодаря тонкому изяществу Ромашина, получился более сложным, чем представлялся. <br/>
Заворожил Тихонов, его голос, лицо — идеально сливаются с образом Назанского. Самый для меня трогательный и прекрасный человек в романе. Вообще, все актёры так велики, так исполняют свои роли! <br/>
Неизъяснимая благодарность всем, всем. Спасибо Вам, милые,  любимые и родные!<br/>
Немного добавлю к аннотации:<br/>
От автора — Алексей Баталов<br/>
Подпоручик Ромашов — Евгений Герасимов <br/>
Назанский Василий Нилович — Вячеслав Тихонов<br/>
Шурочка — Маргарита Терехова<br/>
Поручик Николаев — Анатолий Ромашин<br/>
Бек-Агамалов — Сергей Шакуров<br/>
Бобетинский — Николай Караченцов<br/>
Лех — Лев Дуров<br/>
Петерсон Раиса — Валентина Талызина<br/>
Веткин — Виктор Павлов<br/>
Подпрапорщик Лобов — Алексей Борзунов<br/>
Полковник — Михаил Львов<br/>
Осадчий — Лев Любецкий<br/>
Гайнан — Раднэр Муратов, он и в кино эту роль сыграл, вот такая полнота образа (а ещё это неотразимый Али-Бабаевич  :) <br/>
штабс-капитан Диц — Леонид Каневский <br/>
ефрейтор Шаповаленко — Вячеслав Невинный <br/>
Хлебников — Владимир Привальцев<br/>
Корпусный командир — Михаил Зимин. <br/>
Автор инсценировки Алексей Баталов. <br/>
Руководитель проекта Михаил Дёмин.<br/>
Запись 1977 года.

Холстомер — не имя, а прозвище реальной лошади по уличке Мужик I. Это был рысак, рожденный к конзаводе графа Орлова. И был он не пегий, а то, что в народе называли «отметистый» — вороной с очень высокими чулками на всех четырех ногах и «фонарем» на морде.<br/>
<br/>
Особой резвостью он тоже не отличался, но его рысь обладала некоторыми очень ценными качествами. она была низкой и чрезвычайно широкой, свободной, «настильной». «Бежит, словно холсты меряет», — отмечали современники.<br/>
<br/>
Графу Орлову, который был весьма требователен к племенному материалу, жеребец не понравился и он распорядился выхолостить Холстомера. Но с мнением графа был не согласен его крепостной, друг, помощник и талантливый коннозаводчик Василий Иванович Шишкин. У него был свой собственный заводик и по ночам, в тайне от графа Орлова, он крыл Холстомером своих кобыл.<br/>
<br/>
Рысак Мужик I в дальнейшем был выхолощен, но его кровь сохранилась в потомках. Его сын Старый Атласный — основатель линии орловской рысистой породы. Дети Старого Атласного, в свою очередь, основали несколько своих линий, играющих огромную роль в развитии породы до сих пор.<br/>
<br/>
Сам Холстомер — Мужик I прожил долгую и счастливую жизнь, не имеющую ничего общего с пронзительной повестью Толстого. <br/>
<br/>
Но повесть Толстого не о лошади, а о людях. Она писалась в то время, когда крестьяне продавались как скот и человеческая жизнь часто стоила меньше жизни лошади.

Великолепнейший Дмитрий Назаров в роли Ноздрёва.<br/>
Спектакль прекрасен! Слушать бы и слушать! <br/>
От автора – Василий Бочкарёв<br/>
Чичиков – Александр Феклистов<br/>
Собакевич – Александр Ильин<br/>
Феодулия Ивановна – Зинаида Андреева<br/>
Манилов – Борис Плотников<br/>
Манилова – Елена Харитонова<br/>
Фемистоклюс – Ольга Шорохова<br/>
Коробочка – Галина Петрова<br/>
Фетинья – Татьяна Шатилова<br/>
Пелагея – Лена Шолохова<br/>
Межуев – Сергей Кутасов<br/>
Плюшкин – Александр Леньков<br/>
Мавра – Ольга Кузнецова<br/>
Половой – Сергей Балабанов<br/>
Селифан – Александр Вдовин<br/>
Петрушка – Вячеслав Шолохов<br/>
Губернатор – Александр Пожаров<br/>
Жена губернатора – Алина Покровская<br/>
Председатель – Александр Быков<br/>
Прокурор – Михаил Васьков<br/>
Почтмейстер – Михаил Лобанов<br/>
Степан Дмитриевич – Юрий Шерстнёв<br/>
Полицеймейстер – Виктор Петров<br/>
Просто приятная дама – Ольга Васильева<br/>
Дама, приятная во всех отношениях – Оксана Мысина<br/>
Копейкин – Александр Тараньжин<br/>
Министр – Леонид Кулагин<br/>
Старуха – Елена Миллиоти<br/>
Учитель – Лев Дуров<br/>
Иван Антонович, 1-й будочник, Повытчик – Марк Гейхман<br/>
Капитан-исправник, 2-й будочник – Александр Пономарёв<br/>
1-й мужик, Чиновник – Сергей Габриэлян<br/>
2-й мужик, Кифа Мокиевич – артист Андрей Ярославцев<br/>
Швейцар, Отец – Олег Семисынов<br/>
Проситель – Дмитрий Писаренко<br/>
Чиновники – Аркадий Абакумов, Александр Тараньжин, Николай Иванов. <br/>
Авторы инсценировки – Виктор Трухан, Игорь Жуков<br/>
Режиссёр-постановщик – Виктор Трухан<br/>
Композитор – Шандор Каллош<br/>
Звукорежиссёр – Галина Засимова<br/>
Редактор – Наталия Шолохова.<br/>
<br/>
Вот такой калейдоскоп радости для души и сердца, спасибо Вам огромное, Вы прекрасны!

Согласен, но не во всём. Очень печально, что для гугл он всего лишь киноактер, а в Википедии если и он даже писатель, то в самую последнюю очередь. Да и властям своей антисоветчиной был он поперек горла. По аналогии, «здорово» сказал Евтушенко про Высоцкого: «Выдающийся актёр, певец-исполнитель, но не поэт. Действительно, никак нельзя допустить, чтоб какой-то Высоцкий отобрал у него славу первого поэта. Лет 12 назад бывал в музее Шукшина и меня там поразил один момент: в зале воспоминаний и посвящений я не обнаружил стиха Высоцкого „Памяти Василия Шукшина“. Трудно даже вообразить себе что-либо подобное по силе воздействия.<br/>
По Ульянову. Нет слов, это великий актер, но не чтец. У него нет ни малейшего понятия, что такое художественное чтение, один сплошной театр одного актера, где он по совместительству также и ведущий. При начитке нельзя перевоплощаться в персонажей, а нужно показывать к ним своё отношение через их диалоги и поступки. Могу предложить для сравнения Александра Синицу (Преступление и наказание, и Нилушка) как классические примеры для обыгрывания персонажей. Я понимаю наших старичков-артистов, которым скучно, но не хотят понять, что Система Станиславского тут уже не катит. Между прочим, очень интересные рассуждения про эту Систему в „Театральном романе“ Булгакова.

«1 подняв глаза к небу, увидела на дереве гнездо воробья и стала плакать, говоря: Горе мне, кто породил меня?<br/>
2 Какое лоно произвело меня на свет?<br/>
3 Ибо я стала проклятием у сынов Израиля, и с осмеянием меня отторгли от храма.<br/>
4 Горе мне, кому я подобна?<br/>
5 Не подобна я птицам небесным, ибо и птицы небесные имеют потомство у Тебя, Господи.<br/>
6 Не подобна я и тварям бессловесным, ибо и твари бессловесные имеют потомство у Тебя, Господи.<br/>
7 Не подобна я и водам этим ибо и воды приносят плоды у Тебя, Господи.<br/>
8 Горе мне, кому подобна я?<br/>
9 Не подобна я и земле, ибо земля приносит по поре плоды и благословляет Тебя, Господи<br/>
»© Протоева́нгелие Иа́кова<br/>
<br/>
" В один из таких объездов Василий, едучи, как говорит летописец, в позолоченной колеснице, окруженный воинами, увидел на дереве птичье гнездо, прослезился и сказал: «Тяжело мне! Кому уподоблюсь я? Ни птицам небесным — они плодовиты, ни зверям земным — и они плодовиты, ни даже водам — и они плодовиты: они играют волнами, в них плещутся рыбы». Взглянул он на землю и сказал: «Господи! И земле я не уподоблюсь: земля приносит плоды свои на всякое время и благословляют они тебя, Господи!'<br/>
.»©<br/>
<br/>
так как летопись писалась при Иване Грозном, за жестокость прозванным Васильевичем-понятно с кем он себя равнял, вкладывая такие слова в уста своего отца)))

Павлова Нина «Пасха Красная» (2011).<br/>
<br/>
Долго не мог решиться написать отзыв на эту книгу… сделаю это в канун «Светлой Пасхи Христовой». Благослови Господи… Тот, кто спокойно пережил на экране семь смертей, перестает реагировать на чью-то смерть. Мы давно превысили свой «лимит». Катастрофы в СМИ больше не вызывают у людей переживаний, какие должны были бы вызвать, если бы с нами было всё в порядке. Эта книга — возвращение к нашему естеству, к нашим подлинным чувствам. Книга написана с благословения Архимандрита «Оптной пустыни» Кирилла. Повесть крайне тяжёлая… о трёх монахах, убитых на Пасху сатанистами в 1993 году. События расписаны по часам, включая свидетельства очевидцев и жизненный путь убиенных монахов: Инока Ферапонта, Инока Трофима, Иеромонаха Василия… Как «тернистен их путь». Невероятно сильна вера! Смиренны и незаметны в монастыре… Свой духовный подвиг они несли молча, тихо, самоотверженно… У всех троих — дар провидения. Они знали, когда и как окончится их жизнь земная… Только вот «слова их пророческие» стали понятны только после смерти… «Царствие им небесное»!!! Эта книга должна быть в доме каждого верующего. Спасибо чтецу – Андриенко Александру. Павловой Нине нижайший поклон. В 1998 году Господь привел ее паломницей в «Оптину пустынь», и с тех пор она живет там, став летописцем событий, о которых и попыталась рассказать на основе дневников тех лет.