Поиск

Вы совершенно правы — волна не «стихнула», а «стихла»! ( На десятый день после полудня волна стихла, густой белёсый туман окутал судно, так что с носовой части не стало видно кормы.<br/>
Роберт Льюис Стивенсон, Похищенный, или Приключения Дэвида Бэлфура.) <br/>
<br/>
Многое есть в современной «литературе» того, от чего сводит зубы. Это и узкий словарный запас, и ошибки стилистики, и употребление избитых выражений и т.п. Мои самые нелюбимые из заезженных: «мазнул(а) взглядом (глазами) (!), а также не к месту и частое употребление слова „мужчина“, имея ввиду совершенно определённого, даже близкого человека, например: » Мужчина обнял меня". Фу!<br/>
Про орфографию, синтаксис и знаки препинания я уже и не говорю… <br/>
Наверное, в Самиздате не редактируют тексты, но сейчас специально обученным людям за это не надо платить (как раньше), что и делали, чтобы не опозориться в издательстве. Сейчас можно редактировать текст онлайн бесплатно, но почему этого не делают, а предпочитают позориться перед нами всеми?<br/>
<br/>
На рабочий стол моего макбука «привинчена», чтобы не ушла в небытие, выборка ошибок стилистики других печатающихся «авторов». И это не выдержки из школьных сачинений малышей и«крутых» двоечников! Наслаждайтесь!<br/>
Итак:<br/>
-… свербя взглядом…<br/>
-… подпёр своей фигурой шкаф…<br/>
-… выдержал на мне взгляд…<br/>
-… вернулся в позу у шкафа…<br/>
-… силуэт едва держался на тонких ногах…<br/>
-… непосильное одеяние…<br/>
-… заставляют мои внутренности трепетать от нежности…<br/>
-… почтенно склонив голову (почтенно и почтительно, удовлетворённо и удовлетворительно — не одно и то же)…<br/>
-… кажись (?!), я попала…<br/>
-… он таранит взглядом мою макушку…<br/>
-… притулила (?!) кольцо на палец…<br/>
-… корабль налетел на скалы и пропорол себе брюхо…<br/>
<br/>
Ну, Вы поняли.<br/>
С уважением, <br/>
1331

Вам очень нравится выражение «высосанное из пальца», вы очень часто его используете. Интересно было бы покопаться в причинах. Есть подозрение, что это связано с инфантильностью, желанием вернуться в младенческое, уютное состояние от житейских проблем… <br/>
Что касается BSFF, это прекрасный метод, который помог многим людям, рекомендую всем, кто имеет эмоциональные проблемы (но в первую очередь именно в редакции самого Ларри Нимса, а не Леушкина). Вам не рекомендую, вам на данном этапе жизни, скорей всего, поможет только глубочайшее потрясение в виде какой-либо трагедии.<br/>
Что касается проблемы о «природе Я», то вы сейчас просто дополнительно подтвердили, что философией интересуетесь только для того, чтобы по подростковому самоутверждаться на этом, что вы лучше что-то там знаете о философии, чем другие (если вам больше 16-ти, то это проблема). Я не интересуюсь философией, поэтому могу не совсем точно определять и называть философские проблемы. Я употребил слово «философская» скорее в переносном смысле, чем в прямом, имея ввиду отвлечённость перечисленных мной проблем от задач практической жизни и методов решения проблем.<br/>
Вступил в общение я, чтобы дать альтернативное мнение и разоблачить вас как эксперта перед людьми, которым данная книга и книги Роберта Адамса могли бы быть полезны, но прочитав ваше мнение они могли бы засомневаться и передумать читать.<br/>
Я не первый начал вас критиковать, вы зачем-то критикуете Роберта Адамса, Дэвида Хокинса, теперь ещё и Ларри Нимса… Логично, что на это отвечают критикой вас, так что расслабьтесь на предмет намёков на мои собственные эмоциональные проблемы, толкнувшие меня вам писать — их нет, только желание помочь и поддержать людей, которые хотят работать над собой, становится более счастливыми и ищут литературу для этого. Они уязвимы, им необходима защита от токсичных людей вроде вас.

Действительно, композиция Александра Муравьёва, Cheshire Cat, талантливо вами написана, сыграна, записана… Уважаемый Андрей, ваше музыкальное творение весьма импонирует к рассказу Чехова. Выскажу свою субъективную, незаангажированную точку зрения, с одной стороны сделали вам рекламу, а не испросив разрешения- был нарушен закон об авторском праве. Не серчайте, будьте толерантнее, Александр, есть вероятность того, что исполнитель не поимел дивиденты с вашего труда, и нет резона подавать иск о возмещении нанесённого убытка.<br/>
Ответить Свернуть<br/>
инцифал<br/>
Александр Муравьев <br/>
5 июля 2024<br/>
А какую мне сделали рекламу? Разве автор музыки где-либо указан?<br/>
Ответить Свернуть<br/>
Александр Муравьев<br/>
инцифал <br/>
5 июля 2024<br/>
Ваша правда, уважаемый Александр, совершенно согласен, моя заметка не сделала вам рекламу, не работаю в рекламном агенстве. Могу лишь выразить вам своё искреннее сочувствие, но сочувствие штука эфемерная, она не даёт пострадавшим дивидентов.<br/>
Ответить<br/>
Александр Муравьев<br/>
инцифал <br/>
5 июля 2024<br/>
Ваша правда, уважаемый Александр, совершенно согласен, моя заметка не сделала вам рекламу, не работаю в рекламном агенстве. Могу лишь выразить вам своё искреннее сочувствие, но сочувствие штука эфемерная, она не даёт пострадавшим дивидентов.<br/>
Ответить<br/>
Семён Мурзов <br/>
1 ноября 2023<br/>
Хорошее произведение с юмором☺️👍<br/>
Ответить<br/>
Нармин Махмудова <br/>
24 января 2025<br/>
Спасибо большое очень помогло! Просто в учебнике не было🥲<br/>
Ответить<br/>
Ваш комментарий…<br/>
Новинки<br/>
Господин мертвец. Том 2<br/>
Господин мертвец. Том 2<br/>
Соловьёв Константин<br/>
Изумрудное пламя<br/>
Изумрудное пламя<br/>
Эндрюс Илона<br/>
На тусклой Земле<br/>
На тусклой Земле<br/>
Дик Филип<br/>
Пять поросят<br/>
Пять поросят<br/>
Кристи Агата<br/>
Особая группа<br/>
Особая группа<br/>
Загорцев Андрей<br/>
Время – деньги!<br/>
Время – деньги!<br/>
Франклин Бенджамин<br/>
Показать все книги <br/>
Интересное за неделю<br/>
Берëзка<br/>
Берëзка<br/>
Рубан Ольга<br/>
Тоньше льда<br/>
Тоньше льда<br/>
Белов Иван<br/>
Пока еще белый<br/>
Пока еще белый<br/>
Башаев Роман<br/>
Штурвал тьмы<br/>
Штурвал тьмы<br/>
Престон Дуглас<br/>
Изолированный агент<br/>
Изолированный агент<br/>
Веллингтон Дэвид<br/>
Паучья Роза<br/>
Паучья Роза<br/>
Стерлинг Брюс<br/>
Все лучшие

Не верю своему счастью… Наконец-то я победила это произведение. Не претендуя на уровень эксперта, выскажу лишь своё личное мнение: это, пожалуй, самая нудная книга не только у Диккенса, но и вообще изо всего, что я когда-либо читала. Читать начинала несколько раз. Засыпаю, и всё. Не могу продраться через тяжбу Джарндисы против Джарндисов. Бросаю. Увидев в очередной раз «Холодный дом» в каких-нибудь списках типа «должен прочитать каждый», берусь снова. Тот же результат. Мне скучно. Книга не цепляет. После долгих мучений решила попробовать аудио формат. Результат тот же, с единственной разницей, что делая какие-либо дела уснуть сложно. Признаюсь, дослушала с трудом. Уже с половины книги начали до зубного скрежета раздражать «хлопотунья», «опекун», «моя милая (дорогая, любимая) девочка», «старуха», коих на каждые пять минут прослушивания приходилось великое множество. Сам сюжет скучен, никакой интриги. Непонятно зачем тщательно прописаны персонажи, которые никак не влияют на ход событий и абсолютно эпизодичны. Разбабахать на несколько сотен страниц историю, которую можно вместить на пятидесяти — это ли не графомания? Это можно легко сделать, убрав по несколько раз повторяющиеся сцены, где, в принципе, ничего не происходит. А читатели вынуждены тратить своё время на эти бестолковые пассажи. Удивляюсь, что у кого-то такая нудятина может вызывать восторг. Я люблю классику, читала очень и очень много и русской, и зарубежной. Если вы любите наслаждаться слогом, возьмите лучше любое из Льва нашего Толстого, Достоевского, Пушкина, Булгакова. И слог прекрасен, и от сюжета не оторваться. Но глубокоуважаемый Диккенс разочаровал. Читала ранее его Дэвида Копперфилда, Оливера Твиста — замечательно! Но это просто что-то с чем-то. <br/>
P.S. Целый опус наваяла на эмоциях, редко такое случается. Повторюсь, это моё сугубо субъективное мнение, которое вполне может отличаться от мнения других читающих и слушающих.

Вообще имхо приход тирана ща звёздным мальчиком есть в известных стихах Самойлова, они тоже не про политику и даже в песне Любэ Старый барин))) <br/>
<br/>
В строгом замке, что квадратом<br/>
Середь города стоит,<br/>
Умирает император,<br/>
Добрый маленький старик.<br/>
Император он природный,<br/>
Императором рожден,<br/>
И за это всенародной<br/>
Он любовью награжден.<br/>
Три различных совещанья<br/>
Происходят в этот миг.<br/>
Три готовят завещанья<br/>
Три из трех дворцовских клик.<br/>
Три законных претендента,<br/>
Тоже, в общем, старики,<br/>
Ждут удобного момента<br/>
Взять друг друга да грудки.<br/>
Император умирает.<br/>
Он отходит. Но пока<br/>
Награждает и карает<br/>
Августейшая рука.<br/>
И ещё спешат курьеры,<br/>
Мчат приказы из дворца.<br/>
Ещё строятся карьеры<br/>
И надеются сердца.<br/>
И законы создаются,<br/>
Чтобы слушалась страна.<br/>
Ещё трубы раздаются,<br/>
Раздаются ордена.<br/>
Но земному государю<br/>
До земного дела нет.<br/>
Он узрел иные дали,<br/>
Он увидел горный свет.<br/>
И Господь к нему приходит.<br/>
И к земному королю<br/>
Стаю ангелов приводит:<br/>
— Хочешь, жизнь тебе продлю?<br/>
Будешь на своем престоле<br/>
Среди ангелов стоять.<br/>
По моей небесной воле<br/>
Будешь ангелам под стать.<br/>
Не ответил сразу старец —<br/>
Думал или же дремал.<br/>
Долго веки поднимались,<br/>
Долго губы разжимал.<br/>
Улыбнулся тихо Богу<br/>
И ответил: «Не хочу!»<br/>
И отправился в дорогу<br/>
Вверх по лунному лучу.<br/>
<br/>
© Давид Самойлов <br/>
<br/>
Смысл думаю что тирана просто приходят с некой переодичностью как сорная трава, но без них откуда возмуться звёздные мальчики как на борьбе с ними? Ведь сам гг в исходника потенциальный тиран проходящий перерождение по христианской схеме раскаявшийся грешник лучше праведника. <br/>
А политика Уальду врядли интересна, тем более наша нынешняя. Где тиран это тот кого лучшие люди мира таковым назначат, а тирания коллективная в виде например страны правящей миром и не тирания вовсе. <br/>
Во времена Уальда всё как то попроще было)))

Можно относиться к наследию Платт, как к писанине сумасшедшей. Пустой околесице. Описанию жизни психов, изобилующему «излишними подробностями» или произведениями «на любителя». <br/>
Жуткая и полная унижений жизнь Френсис Фармер тоже может показаться таким «любительским» событием. Не надо быть лицемерами, этим уже никого не убедишь ни в собственной святости, ни в том, что вокруг есть притягательная тьма. Нет в ваших жизнях ни первого, ни второго. Есть люди вокруг, «взрывающие» обыденность ценой собственной жизни. Впоследствии, их превозносят одни, втаптывают в дерьмо память о них другие. Но, к сожалению или к счастью,- такие люди рождались во все века, рождаются в это самое время, где-то, возможно рядом и будут рождаться впредь до конца времен. <br/>
«Колпачок» Сильвии Платт знаковое произведение. Оно не повествует вам, развращенным фильмами категории «B», о «жизни психов». Оно о свободе выбора и отвратительном культе потребления, который по сути лишает человека этого выбора. Превращает в машину, приобретающую и поглощающую «блага», «знания», «успехи». О том, что задумывающийся о смысле бесконечной гонки человек,- сходит с дистанции. Написано оно в разгар эпохи маккартизма, буквально на пике событий «охоты на ведьм», когда разговоры о свободе сводились к кухонным сплетням, а свобода слова начиналась и заканчивалась на страницах желтых изданий. Нам не надо далеко ходить за примерами. 47-57гг в США, вполне можно сопоставить по уровню репрессий и кровавых расправ с 37-47гг в СССР. Расцвет карательной психиатрии обеспечили в США разработки Рихарда Фолля- врача нациста, который разработал электрошок. В 1949г, получил Нобелевскую премию от медицины португалец Эдгар Мониш. Его революционная методика «лечения» конфликтных пациентов путем рассечения связей мозга с лобными долями, постепенно вытеснила описанные в «Колпачке» садистские пытки. Превратить человека в зомби одной простой операцией, было гораздо удобней, чем изображать его бесконечное и мучительное исцеление. К счастью, к автору «Колпачка» не применили этот чудесный метод и позволили прервать мучения с помощью эвтаназии. Не оправдываю эту «модную» тему. Вообще, считаю публичное обсуждение темы «добровольного» ухода из жизни непристойным. В жизни талантливого автора, это уже история, как и сама ее жизнь. <br/>
Мы привыкли к факту, что первым охарактеризовал конфликт социального взросления в американской литературе Джером Дэвид Селинджер (1951г. «Над пропастью во ржи»). К факту того, что стремление к свободе не является ни признаком преступления, ни психическим отклонением, как тезис свободы личности обозначил Кен Ризи (1961г. «Пролетая над гнездом кукушки»). Роман «Колпачок» великой Сильвии Платт это третий факт, объединяющий все эти книги в одну линейку. Написаны они тремя разными людьми в одно и то-же время. Написан в течение 1953-1961гг, издан после ухода автора из жизни в 1963г. Книга эта достойна издания и изучения. А уж читать ее или нет, выбор каждого взрослого человека самостоятельный. В конце концов, культура жителей США и жителей России сходна далеко не во всем.

Галактический Союз объединяет несколько высших рас-доминантов и большое количество приданных им рас-сателлитов. Земляне (естественно, доминанта) натыкаются в безбрежном космосе на артефакт працивилизации Ушедших, сулящий крутое продвижение научно-технического прогресса и возможность выхода за пределы обжитой Галактики. Всем ясно: кто первым наложит лапу на эту штуку, тот и будет на коне. За командой корабля, успевшего сообщить на базу о самом факте находки, но не о ее сути, начинается настоящая охота. Та успевает скрыться на захолустной планетке. К ней тут же стягиваются армады боевых флотов, и начинается война за возвыше… Ах, пардон, это же не Дэвид Брин, как вы, наверное, подумали, это Владимир Васильев. Значит, война будет за мобильность.<br/>
Первая книга из новой трилогии действительно с первого взгляда весьма напоминает бриновский «Звездный прилив». Но только с первого. Нет у Васильева ни милых разумных дельфинов, ни «продвинутых» шимпанзе (хотя поклонникам этого автора было бы интересно встретить, например, киноидов из «Волчьей натуры»). Зато есть со вкусом прописанные картины партизанских боев на планете Табаска. Вообще-то, силы Сопротивления, разносящие по полной программе элитные десантные части подлых инопланетных узурпаторов, состоят из десятка туристов, прибывших на Табаску поохотиться. Но это же люди! «Есть в этой расе нечто фатальное: они всегда… отчаянно дерутся! В самых безнадежных ситуациях, когда любой разумный предпочел бы сдаться. А хомо за счет несгибаемого духа покрывают слабость оружия и техники».<br/>
Хотя «Наследиеисполинов» и может читаться как самостоятельное произведение, действие его происходит в той же вселенной, что и в предыдущих «космических» книгах Васильева. Старинный бласт Романа Савельева с надписью «Смерть или слава» (см. одноименный роман), лихо крошивший свайгов на планете Волга, теперь обнаруживается в сейфе директора базы экзотик-тура на Табаске Вадима Шутикова по прозвищу Скотч. А главные негодяи, развязавшие новую галактическую войну, — те самые шат-тсуры, которые в упомянутой «Смерти или славе» обещали показать кузькину мать всему мирозданию: «Шат-тсуры подождут. Наберутся знаний и опыта. А потом галактика увидит, кто хозяин, а кто раб». Только куда им супротив землян. В «Черной эстафете» о них точно сказано: «Самые отпетые разгильдяи в обозримой части вселенной». Хотя ни в чем не повинную заповедную планетку они таки изничтожат — правда, не без помощи земного флота «Евразия».<br/>
Короче говоря, люди в очередной раз доказывают всем и вся, что трогать их опасно для жизни. Выбравшись несколько столетий назад из глубокой дыры, раса хомо продвинулась по пути совершенствования технологий, но отнюдь не заплыла жирком. «Практически в любой произвольной выборке людей при нужде почти половина мгновенно и легко превращаются в умелых и опасных бойцов. Даже если до этого оружия в руках не держали… Неужели война — призвание человеческой расы?» На последний вопрос ответ, по опыту мировой фантастики, однозначен. В бесчисленных произведениях высокоразвитые и многомудрые обитатели вселенной, действительные члены Галактических Союзов, и прочая, и прочая — вербовали бойцов для своих «разборок» на отсталой и презираемой планете Земля. Объяснение же этому, крайне простое и емкое, Владимир Васильев дает на страницах «Наследия исполинов»: «Лучшие воины рождаются на помойках».<br/>
<br/>
Рассы все из игры Master of Orion

1 января исполняется 105 лет со дня рождения Джерома Дэвида Сэлинджера, одного из самых любимых и загадочных писателей ХХ века.   Его единственный роман «Над пропастью во ржи» имел оглушительный успех и снискал любовь читателей во всём мире.  До сих пор — хотя прошло больше полувека с момента  публикации романа  — молодые люди разных возрастов по-прежнему узнают в главном герое самих себя, свои проблемы, мучения и метания.<br/>
Будущий писатель родился в Нью-Йорке. Отец – Соломон Сэлинджер, еврей литовского происхождения, зажиточный оптовый торговец – стремился дать сыну хорошее образование. Он мечтал, что его сын продолжит семейный бизнес — производство и продажу колбасных изделий.<br/>
В школе Джером учился из рук вон плохо. К школьным успехам будущего литератора можно отнести только яркие выступления на спектаклях драмкружка. Отец Джерома и не предполагал, что у сына литературное дарование. В 1937 году он настоял на том, чтобы тот отправился в Польшу для изучения всех тонкостей мясного производства. Джером вначале согласился, но быстро понял, что его предназначение создавать искусство.<br/>
Учебу Сэлинджер так и не закончил. Спустя два года он поступил в престижный Колумбийский университет, где прослушал курс по короткому рассказу. Кстати, признание публики Сэлинджеру принесла именно такая литературная форма. Но высшее учебное заведение Джером не закончил, не проявив ни особых успехов, ни карьерных устремлений, чем вызвал недовольство отца, с которым он, в конце концов, рассорился навсегда.<br/>
Писательская карьера Сэлинджера началась с публикации коротких рассказов в нью-йоркских журналах. Первую серьезную известность Сэлинджеру принес короткий рассказ «Хорошо ловится рыбка-бананка». А в 1951 году  выпустил свой единственный роман «Над пропастью во ржи», который имел оглушительный успех во всем мире. Книга была запрещена в нескольких странах и некоторых штатах США за депрессивность и употребление бранной лексики, но сейчас во многих американских школах входит в списки рекомендованной для чтения литературы.  К 1961 году роман был опубликован уже в двенадцати странах, включая СССР.<br/>
После того как роман «Над пропастью во ржи» завоевал популярность, Сэлинджер начал вести жизнь затворника, отказываясь давать интервью. После 1965 года он прекратил печататься, сочиняя только для себя, наложил запрет на переиздание ранних сочинений  и пресек несколько попыток издать его письма. В последние годы жизни он практически никак не общался с внешним миром, живя за высокой оградой в особняке в городке Корниш (штат Нью-Гэмпшир, США) и занимаясь разнообразными духовными практиками  – буддизмом, индуизмом, йогой, дианетикой …<br/>
​​​​​​​Сэлинджер скончался в своем особняке,  где провел большую часть своей жизни, 27 января 2010 года в возрасте 91 года. Он завещал опубликовать свои неизданные произведения в период с 2015 по 2020 годы.

Нимитц — в печатном издании. Читает неплохо, не могу восхищаться, так как это моё первое аудиочтение, ни разу до этой оперы я книги не не слушала. Читаю сейчас седьмую книгу, закачано всего 13 — кто знает, это уже всё, или автор решил сделать её безсмертной? Отвратно в каждой книге повторение одного и того же — пересказа всей её биографии и жизненных перепитий – это для того, что я насчитала уже тринадцать книг, а вы можете начинать читать с любой книги – и в каждой вы прочтёте краткое содержание предыдущих серий. Я умирала от смеха — сначала у Хонор был рост 182 см, потом в какой-то из книг стал 185 см, потом она стала ростом 190 см, это просто гомерический хохот! Сначала её мать была с планеты Беофульф и поэтому она была развратницей, в одной из последующих книг её мать стала китаянкой и поэтому у Хонор глаза с миндалевидным разрезом — интересно, сами китайцы знают о таком разрезе своих глаз? Далее, Хонор сообщает, что её тело не может регенирировать — то есть она не терминатор и при ранении у неё ткани не срастаются без помощи медицины, затем в очередной книге Хонор сообщает о себе, что она геник – это человеческое существо, полученное в результате генетических экспериментов – так её мама с папой родили или в пробирке вырастили – автор, ау, определитесь уже. Хонор считает себя уродиной, но все вокруг видят в ней красавицу, её лицо в начале автор называет лошадинообразным, далее автор воспевает её овал лица сердечком – это разные женщины? Разные переводчики? Все мужики, находящиеся рядом с ней – ниже её ростом, что не мешает им восхищаться ею. Она умеет стрелять из «кольта», драться на японских мечах или катанах, владеет приёмами самообороны, которое написано в книге не по русски, но это не карате, не у-шу, не капоэйра – не знаю, что это, у неё один глаз как встроенная камера – протез такой, приближает, удаляет, считывает информацию с компьютеров. Полуженщина, полутермиинатор. Не удивлюсь, если в следующих книгах я обнаружу, что они с бедным убитым Полом заморозили свои яйцеклетки со сперматозоидами и родит она себе ещё дитё от мёртвого Пола. Да, самое главное, она выглядит на 25 лет, а на самом деле ей уже под пятьдесят лет – это такие вакцины вкалывают и всё – мужикам по 90 лет, но они сношаются как кролики и выглядят на 35 лет – мечта идиотов.<br/>
Ну про всякие имена, названия, наименования планет, городов – это отдельная песня. Тут и Ельцин, и Робеспьер, и Жискар де Эстен, и Корделия – убийца Марата – интересно, а на Хевене она кого убьёт? У автора явно проблема с фантазией на имена и названия. Даже королеву Мантикоры назвал Елизаветой Третьей – Мантикора это ж Англия, вот, и сразу после Елизаветы Второй – Лизка Третья пойдёт. Кстати, с чего всё началось – куча народу просто писает кипятком от серии про капитана Горацио Хорнблауэра автора Форестера, даже Уильям Черчиль писался от счастья, ну, думаю, раз САМ преьмер-министр Мелкобритании, ну надо читать.Читаю. Скука смертная, книг шесть прочла. Или семь? Ну их там с десяток или больше. И вот этот Дэвид Вебер настолько проникся морскими сражениями Англии в конце 18 – в начале 19 веков со всеми, что решил придумать такую героиню, как Хонор Харингтон – идеальный мужик, рыцарь без страха и упрёка, но в теле женщины. Вебер и делает Хорон мужиковатой – рост, короткие волосы (в начале, потом она их отрастила) и она командует всякими кораблями(космическими) и эскадрами звездолётными. Если меня хватит на эти подвиги Геракла в юбке, то она станет адмиралом космофлота.

Прослушать в такой восхитительной озвучке!<br/>
Жану Грандье 16 лет.Он отважный командир разведчиков, участвует в дерзких операциях, надежный товарищ, умен и находчив.<br/>
<br/>
Это вторая книга приключений, первая «Ледяной ад», написанная в 1900 г.<br/>
После приключений на Клондайке Жан сказочно богат.<br/>
Вот бы ознакомиться со всеми его приключениями!<br/>
В России в 1911 г. вышло собрание сочинений в 40 томах.<br/>
Это позже издавались отдельные произведения!<br/>
<br/>
В свое время знакомство с романом окончилось полным дезертирством.<br/>
Так ярко автор создал неотвратимость надвигающейся беды на семейство Давида Поттера. <br/>
Рыдает молодая жена,«душераздирающе кричали дети, несчастные родители осужденного грозили завователям своими немощными кулаками».<br/>
<br/>
«А яркие лучи солнца, словно желая подчеркнуть эту скорбную картину, пробиваясь сквозь причудливую листву акаций и гигантских мимоз, светлыми зайчиками играли на лугу, травяные волны которого уходили в недоступную для глаза даль».<br/>
<br/>
«Осужденный сам выроет для себя могилу».<br/>
<br/>
В свое время такая жестокость поразила воображение и знакомство с романом прекратилось.<br/>
Тогда ускользнуло, что по законам жанра, Давид Поттер будет отомщен, а его судьи получат предупреждение и будут жить в страхе.<br/>
<br/>
Старший сын расстрелянного бура,14-летний Поль попросился в отряд к Жану и стал исполнителем воли своего отца.<br/>
«Моя месть настигнет вас, так называемых судей.Вас пятеро, вы сильны и здоровы, за вами английская армия численностью в двести тысяч человек-и все равно месть поразит вас всех пятерых, и вы погибнете, потому что я присуждаю вас к ней-я, обреченный на смерть».<br/>
<br/>
Луи Буссенар знакомит юных читателей с безжалостными законами войны.<br/>
<br/>
Роман так ярко написан, что несомненно остался в памяти каждого читателя.<br/>
И вполне вероятно помог в каких-то жизненных обстоятельствах!<br/>
<br/>
Например, очень многих судьба отправляет работать в охране.<br/>
Благодаря ярким сценам романа, человек будет более бдительно проверять вещи, сумки, не попадая под личное обаяние или лживые слова!<br/>
Вспомнит страницы романа охраняя какой-либо объект и усилит бдительность!<br/>
<br/>
Прочитав роман, молодой человек может хорошо разобраться в своих личных способностях, есть ли у него качества, необходимые для воинской службы.<br/>
На примере Жана, Поля и Фанфана.<br/>
<br/>
Еще автор рассматривает сложную тему, зависимости от командования.<br/>
«Генералу Девету удалось разомкнуть кольцо англичан и дать Кронье возможность вывести из окружения людей, пожертвовав обозом.Кронье отказался.На помощь Девету подоспел генрал Бота.Оба они посылали гонца за гонцом к генералу Кронье, умоляя его выйти из окружения через прорыв, который они обязались удерживать еще в течение суток.Кронье презрительно отказался, в выражениях столь грубых, что генерал Девет не решился даже опубликовать его дословный ответ в своей книге».<br/>
<br/>
К сожалению, это только литературный герой может писать так про свои ранения.<br/>
«Одна пуля попала мне в левое бедро, другая в руку, третья в ногу, четвертая продырявила легкое, да еще около самого сердца.»<br/>
И оставаться оптимистом.<br/>
Наверное, так положено героям романов Луи Буссенара!

КАК СБЫВАЮТСЯ МЕЧТЫ<br/>
Однажды утром плотника посетил какой-то человек, и после его ухода старик принялся ходить по мастерской в сильном волнении.<br/>
– Том, – сказал он. – Недавно у нас был заказ от некоего Давида Дёдли, торговца. Мы сделали большую партию сосновых матросских сундучков, помнишь?<br/>
Я помнил.<br/>
– Так вот, – продолжил старик, – два его корабля отправляются в Индию. Так вышло, что он очень нуждается в корабельном плотнике. Что скажешь?<br/>
– Он предлагал тебе отправиться с ним в Индию? – не поверил я.<br/>
– Не просто предлагал. Упрашивал! Видишь ли, у него два маленьких сына, близнецы. Они очень хотят, чтобы это был именно тот “старичок, который делал сундучки”. Мальчишки растут без матери, и отец им ни в чём старается не отказывать. Даже в этом плавании – один корабль идёт с товаром, на втором путешествуют дети.<br/>
Он выжидающе посмотрел на меня. Я вздохнул:<br/>
– Поезжай, старик. Надо так надо.<br/>
– Что говорить, Томас. Я-то знаю, как ты мечтаешь о далёких странах. Но богатых людей трудно о чём-то просить. Ты ведь сам справишься с мебельным делом?<br/>
– Разумеется, справлюсь, дело нехитрое.<br/>
Он принялся собирать инструменты, а я засел за изучение счетов и заказов. Но случай иногда всё меняет.<br/>
За день до отплытия кораблей плотник заболел, и настолько серьёзно, что не мог встать с постели. Вот так кокетливо и просто судьба состроила гримаску: плыть в Индию выпадало мне. Да, это невероятно, чтобы корабельным плотником взяли мальчишку моих девятнадцати лет – но я получил, сам того не зная, блестящую рекомендацию. Мой учитель-оружейник делал партию новых своих пистолетов хозяину корабля. Так совпало. Мы – сундучки, он – пистолеты. И своим словом он поручился за меня и показал мои работы. Мне привезли приглашение!<br/>
Старик потребовал, чтобы я надёжно спрятал свои деньги и бумаги на дом, и для этой же цели отдал мне свой мешочек с монетами.<br/>
– Поправлюсь, – чуть слышным голосом сказал он, – мастерская прокормит. А что случится – моим денежкам мигом найдётся хозяин…<br/>
В своей комнате я отодвинул кровать и выдолбил в кирпичной стене глубокую нору. Замуровал в неё бумаги и деньги. Затем придвинул кровать к свежему пятну штукатурки и пошёл прощаться.<br/>
– Том, – попросил меня старик. – На корабле мой сундук. Пожалуйста, береги его. Там вещи, которые я собирал всю жизнь.<br/>
Я обещал ему это. Затем поселил Генри в своей комнате и наказал ему заботиться о старике, пока я не вернусь.<br/>
На следующий день я был у Бристольского залива.<br/>
Море встретило меня знакомым небом в штрихах мачт и парой приветствий узнавших меня грузчиков.<br/>
Я взошёл на корабль, представился капитану. В его каюте находился и сам Давид Дёдли, и два его сына, близнецы двенадцати примерно лет, удивительно похожие друг на друга. Их имена были Эдд и Корвин, но никогда нельзя было определить, кто из них кто, и поэтому и сам отец, и все окружающие обращались к ним обоим просто “Малыш”. Эти мальчишки были главным объектом нашего путешествия, поскольку отец обещал им такой подарок на день рождения – путешествие в далёкие тёплые страны, где живут неведомые племена и невиданные звери.<br/>
Корабли назывались “Африка” и “Дукат”.<br/>
Мы ещё не отплыли, а у меня уже появилось первое задание – собрать на палубе “Дуката” большой ящик, в котором (горячее желание близнецов) можно было привезти в Бристоль пару крокодилов. Подозреваю, что со стороны владельца кораблей это задание было также своего рода проверкой для меня – “а каков наш новый чип в деле?” (Чип, то есть “стружка” – это шутливое название весьма важной должности – корабельного плотника).<br/>
Место моё определили в нижней каюте, среди матросов, в уголке с деревянной кроватью (это вам не матросский гамак; плотник – персона заметная), на которой уже стоял сундук старика. Здесь я сложил своё скромное имущество и принялся за ящик. Слабо представляя себе, каких размеров могут достигать крокодилы, я на всякий случай сделал его побольше. К вечеру он был готов. У него имелись четыре короткие ручки для переноски, плоская откидная крышка на петлях и, что привело близнецов в восторг, – небольшие круглые дырки для воздуха в одной из его стенок. Они немедленно забрались внутрь и, требуя от меня то перегородку, то подставку для подзорной трубы, устроили там “крепость”. Их отец, видя своих детей счастливыми, отблагодарил меня: распорядился кормить меня вместе с мальчишками, в отдельном помещении.<br/>
И я пропал. С нами обедала воспитывающая близнецов племянница Давида Дёдли, двадцатилетняя Э' велин Ба' ртон. Она мгновенно поразила меня своей красотой, – тёплой, бархатной. Необыкновенной. В её характере странным образом соседствовали доброта, кротость – и сила воли. (Первое время я так робел, что ни крошки не мог съесть в её присутствии.)<br/>
Ещё в нашу компанию входил очень похожий на моего плотника маленький старичок с хитрыми синими глазками, которого все звали просто по имени – Нох. Он оказался бывалым охотником, умел делать всякие мудрёные ловушки на зверей и по вечерам занимал близнецов рассказами о своих бесчисленных приключениях.<br/>
Девятого августа тысяча семьсот шестьдесят четвёртого года мы покинули Бристольскую гавань.

ГЛАВА 4. ГИБЕЛЬ «ДУКАТА»<br/>
<br/>
Я продолжал выполнять заказы оружейника, но уже не в его мастерской, а у себя дома. Генри получил в подарок от нас небольшой переплётный станок и успешно освоил первое в своей жизни ремесло. Он даже стал получать кое-какие деньги от владельца книжной лавки, которые, впрочем, у него же и тратил.<br/>
<br/>
Наша жизнь, казалось бы, стала спокойной и предсказуемой, но в самый разгар лета случилось непредвиденное. <br/>
<br/>
КАК СБЫВАЮТСЯ МЕЧТЫ<br/>
<br/>
Однажды утром плотника посетил какой-то человек, и после его ухода старик принялся ходить по мастерской в сильном волнении.<br/>
<br/>
– Том, – сказал он. – Недавно у нас был заказ от некоего Давида Дёдли, торговца. Мы сделали большую партию сосновых матросских сундучков, помнишь?<br/>
<br/>
Я помнил.<br/>
<br/>
– Так вот, – продолжил старик, – два его корабля отправляются в Индию. Так вышло, что он очень нуждается в корабельном плотнике. Что скажешь?<br/>
<br/>
– Он предлагал тебе отправиться с ним в Индию? – не поверил я.<br/>
<br/>
– Не просто предлагал. Упрашивал! Видишь ли, у него два маленьких сына, близнецы. Они очень хотят, чтобы это был именно тот “старичок, который делал сундучки”. Мальчишки растут без матери, и отец им ни в чём старается не отказывать. Даже в этом плавании – один корабль идёт с товаром, на втором путешествуют дети.<br/>
<br/>
Он выжидающе посмотрел на меня. Я вздохнул:<br/>
<br/>
– Поезжай, старик. Надо так надо.<br/>
<br/>
– Что говорить, Томас. Я-то знаю, как ты мечтаешь о далёких странах. Но богатых людей трудно о чём-то просить. Ты ведь сам справишься с мебельным делом?<br/>
<br/>
– Разумеется, справлюсь, дело нехитрое.<br/>
<br/>
Он принялся собирать инструменты, а я засел за изучение счетов и заказов. Но случай иногда всё меняет.<br/>
<br/>
За день до отплытия кораблей плотник заболел, и настолько серьёзно, что не мог встать с постели. Вот так кокетливо и просто судьба состроила гримаску: плыть в Индию выпадало мне. Да, это невероятно, чтобы корабельным плотником взяли мальчишку моих девятнадцати лет – но я получил, сам того не зная, блестящую рекомендацию. Мой учитель-оружейник делал партию новых своих пистолетов хозяину корабля. Так совпало. Мы – сундучки, он – пистолеты. И своим словом он поручился за меня и показал мои работы. Мне привезли приглашение!<br/>
Старик потребовал, чтобы я надёжно спрятал свои деньги и бумаги на дом, и для этой же цели отдал мне свой мешочек с монетами.<br/>
<br/>
– Поправлюсь, – чуть слышным голосом сказал он, – мастерская прокормит. А что случится – моим денежкам мигом найдётся хозяин…<br/>
<br/>
В своей комнате я отодвинул кровать и выдолбил в кирпичной стене глубокую нору. Замуровал в неё бумаги и деньги. Затем придвинул кровать к свежему пятну штукатурки и пошёл прощаться.<br/>
<br/>
– Том, – попросил меня старик. – На корабле мой сундук. Пожалуйста, береги его. Там вещи, которые я собирал всю жизнь.<br/>
<br/>
Я обещал ему это. Затем поселил Генри в своей комнате и наказал ему заботиться о старике, пока я не вернусь.<br/>
<br/>
На следующий день я был у Бристольского залива.<br/>
<br/>
Море встретило меня знакомым небом в штрихах мачт и парой приветствий узнавших меня грузчиков.<br/>
<br/>
Я взошёл на корабль, представился капитану. В его каюте находился и сам Давид Дёдли, и два его сына, близнецы двенадцати примерно лет, удивительно похожие друг на друга. Их имена были Эдд и Корвин, но никогда нельзя было определить, кто из них кто, и поэтому и сам отец, и все окружающие обращались к ним обоим просто “Малыш”. Эти мальчишки были главным объектом нашего путешествия, поскольку отец обещал им такой подарок на день рождения – путешествие в далёкие тёплые страны, где живут неведомые племена и невиданные звери.<br/>
<br/>
Корабли назывались “Африка” и “Дукат”.<br/>
<br/>
Мы ещё не отплыли, а у меня уже появилось первое задание – собрать на палубе “Дуката” большой ящик, в котором (горячее желание близнецов) можно было привезти в Бристоль пару крокодилов. Подозреваю, что со стороны владельца кораблей это задание было также своего рода проверкой для меня – “а каков наш новый чип в деле?” (Чип, то есть “стружка” – это шутливое название весьма важной должности – корабельного плотника).<br/>
<br/>
Место моё определили в нижней каюте, среди матросов, в уголке с деревянной кроватью (это вам не матросский гамак; плотник – персона заметная), на которой уже стоял сундук старика. Здесь я сложил своё скромное имущество и принялся за ящик. Слабо представляя себе, каких размеров могут достигать крокодилы, я на всякий случай сделал его побольше. К вечеру он был готов. У него имелись четыре короткие ручки для переноски, плоская откидная крышка на петлях и, что привело близнецов в восторг, – небольшие круглые дырки для воздуха в одной из его стенок. Они немедленно забрались внутрь и, требуя от меня то перегородку, то подставку для подзорной трубы, устроили там “крепость”. Их отец, видя своих детей счастливыми, отблагодарил меня: распорядился кормить меня вместе с мальчишками, в отдельном помещении.<br/>
<br/>
И я пропал. С нами обедала воспитывающая близнецов племянница Давида Дёдли, двадцатилетняя Э' велин Ба' ртон. Она мгновенно поразила меня своей красотой, – тёплой, бархатной. Необыкновенной. В её характере странным образом соседствовали доброта, кротость – и сила воли. (Первое время я так робел, что ни крошки не мог съесть в её присутствии.)<br/>
<br/>
Ещё в нашу компанию входил очень похожий на моего плотника маленький старичок с хитрыми синими глазками, которого все звали просто по имени – Нох. Он оказался бывалым охотником, умел делать всякие мудрёные ловушки на зверей и по вечерам занимал близнецов рассказами о своих бесчисленных приключениях.<br/>
<br/>
Девятого августа тысяча семьсот шестьдесят четвёртого года мы покинули Бристольскую гавань.<br/>
<br/>
ЛЕВ С КИНЖАЛОМ<br/>
<br/>
Мы очень сдружились в нашей маленькой компании.<br/>
…

Видите? Как она смотрит на нас.<br/>
<br/>
— «Не привык жить в постоянном страхе?»<br/>
<br/>
Инстинктивно глаза сами сбивают фокусировку. Мы понимаем опасность. Это что то от туда, где нас ни когда не было. И что? пугает сильнее, чем страх неизвестности?<br/>
А она, вот она. Смотрит. И это неприятно. Мы начинаем увеличивать дистанцию. Наше метущееся сознание уже ползет по залитой дождем крыше, столь же плоской сколь и не ровной. Все скользит, но мы пытаемся сохранить лицо, и это выглядит еще комичнее, хотя куда дальше падать?<br/>
У нее на руках все нужные карты, а у нас уже давно перебор, и мы это знаем. И она это знает.<br/>
Поэтому мы начинаем опасаться, что нас сейчас расколят. И мы предстанем перед миром как есть. Со всеми своими подлыми, мелочными мыслишками. Наши слова не имеют силы. Инфляция слов. Они не подкреплены делом.<br/>
<br/>
Если бы нас было больше, мы бы осудили ее и на этом утвердили собственное спокойствие. Но нас сейчас мало. И она смотрит. Сейчас она возьмет нас за горло.<br/>
<br/>
Но она садится напротив. Смотрит. И странно смущаясь говорит ошеломленным нам:<br/>
<br/>
— «Я видела то, что вам, людям, и не снилось.»<br/>
<br/>
<a href="https://vk.com/video-105393279_456241149" target="_blank" rel="nofollow noreferrer noopener">vk.com/video-105393279_456241149</a><br/>
<br/>
_______<br/>
Ну?<br/>
Что дальше?<br/>
<br/>
А дальше некоторые из нас начинают понимать. Некоторые из нас ломаются, и начинают ощущать родство. Остро. Дистанцированно. Одновременно. Мы ни когда не будем идти одной дорогой. Курсы разные. И я хочу быть один. Но смотрите. Там, с темного горизонта, я передаю семафором сигнал с координатами берега. Он есть. И к нему нужно добраться. И ты дойдешь. Мазута хватит.<br/>
Но если затянешь, то тебе останется только лечь в дрейф.<br/>
<br/>
Она передает:<br/>
— Ну и что. «Лучи моей судьбы уже начинают собираться в фокус.»<br/>
<br/>
И штурман уже бьет меня локтем в плечо, и сообщает, что она просто забыла зачем ей нужно на берег.<br/>
Мы думаем, что делать. И понимаем, что она должна услышать передачу того, кто тоже был там. У кого такой же взгляд. И мы со штурманом кричим, бежим на мостик, находим его и просим, пожалуйста, Давид Самуилыч, выручай. Тыж там бывал. Расскажи, а? Как есть. А мы отсемафорим.<br/>
<br/>
И вот Тебе. Передача оттуда.<br/>
<br/>
Желание<br/>
__________<br/>
<br/>
Как вдруг затоскую по снегу,<br/>
по снежному свету,<br/>
по полю,<br/>
по первому хрупкому следу,<br/>
по бегу<br/>
раздольных дорог, пересыпанных солью.<br/>
<br/>
Туда,<br/>
где стоят в середине зари<br/>
дома,<br/>
где дыханье становится паром,<br/>
где зима,<br/>
где округа пушистым и розовым шаром<br/>
тихо светится изнутри.<br/>
<br/>
Где пасутся в метелице<br/>
белые кони-березы,<br/>
где сосны позванивают медные<br/>
и крутятся, крутятся медленные<br/>
снежные мельницы,<br/>
поскрипывая на морозе.<br/>
<br/>
Там дым коромыслом<br/>
и бабы идут с коромыслами<br/>
к проруби.<br/>
Живут не по числам —<br/>
с просторными мыслями,<br/>
одеты в тулупы, как в теплые коробы.<br/>
<br/>
А к вечеру – ветер. И снежные стружки,<br/>
как из-под рубанка,<br/>
летят из-под полоза.<br/>
Эх, пить бы мне зиму<br/>
из глиняной кружки,<br/>
как молоко, принесенное с холода!<br/>
<br/>
Не всем же в столице!<br/>
Не всем же молиться<br/>
на улицы, на магазины,<br/>
на праздничные базары…<br/>
Уехать куда-нибудь,<br/>
завалиться<br/>
на целую зиму<br/>
в белый городишко, белый и старый.<br/>
<br/>
Там ведь тоже живут,<br/>
тоже думают,<br/>
пока ветры дуют,<br/>
по коже шоркая мерзлым рукавом,<br/>
там ведь тоже радуются и негодуют,<br/>
тоже о любви заводят разговор.<br/>
<br/>
Там ведь тоже с войны не приехали…<br/>
А уже ночь – колючая, зимняя,<br/>
поздняя.<br/>
Окликается эхами.<br/>
Ночь, как елка, – почти что синяя,<br/>
с голубыми свечками-звездами.<br/>
<br/>
Как вдруг затоскую по снегу, по свету,<br/>
по первому следу,<br/>
по хрупкому, узкому.<br/>
Наверное нужно поэту<br/>
однажды уехать. Уеду<br/>
в какую-то область – в Рязанскую, в Тульскую.<br/>
<br/>
На дальний разъезд привезет меня поезд.<br/>
Закроется паром,<br/>
как дверь из предбанника.<br/>
Потопает, свистнет, в сугробах по пояс<br/>
уйдет,<br/>
оставляя случайного странника.<br/>
<br/>
И конюх, случившийся мне на счастье,<br/>
из конторы почтовой<br/>
спросит, соломы под ноги подкатывая:<br/>
– А вы по какой, извиняюсь, части?<br/>
– А к нам по что вы?<br/>
– Глушь здесь у нас сохатая…<br/>
<br/>
И впрямь – сохатая.<br/>
В отдаленье<br/>
голубые деревья рога поднимают оленьи,<br/>
кусты в серебряном оледененьи.<br/>
Хаты покуривают. А за хатами —<br/>
снега да снега – песцовою тенью.<br/>
<br/>
– Да я не по части…<br/>
– А так, на счастье…<br/>
Мороз поскрипывает, как свежий ремень,<br/>
иней на ресницах,<br/>
ветерок посвистывает —<br/>
<br/>
едем, едем. Не видно деревень,<br/>
только поле чистое.<br/>
<br/>
И вдруг открывается: дым коромыслом,<br/>
и бабы идут с коромыслами<br/>
к проруби<br/>
по снегу, что выстлан<br/>
дорогами чистыми,<br/>
одеты в тулупы, как в теплые коробы.<br/>
<br/>
Приеду! Приеду! Заснежен, завьюжен,<br/>
со смехом в зубах,<br/>
отряхнусь перед праздничной хатой.<br/>
Приеду!<br/>
Ведь там я наверное нужен,<br/>
в этой глуши, голубой и сохатой.<br/>
<br/>
<1947>