Поиск

Когда Марлен Дитрих приехала в Советский Союз ее спросили: «Что бы вы хотели увидеть в Москве? Кремль, Большой театр, мавзолей?» И эта недоступная богиня вдруг тихо ответила: «Я бы хотела увидеть советского писателя Константина Паустовского. Это моя мечта много лет!» Сказать, что присутствующие были ошарашены, — значит не сказать ничего. Мировая звезда — и какой-то Паустовский?! Что за бред?! Но всех — на ноги! И к вечеру Паустовского, уже тяжелобольного, наконец, разыскали.<br/>
<br/>
То, что произошло тогда на концерте, стало легендой. На сцену вышел, чуть пошатываясь, старик. И тут мировая звезда, подруга Ремарка и Хемингуэя, — вдруг, не сказав ни слова, опустилась перед ним на колени в своем вечернем платье, расшитом камнями. Платье было узким, нитки стали лопаться и камни посыпались по сцене. А она поцеловала его руку, а потом прижала к своему лицу, залитому абсолютно не киношными слезами. И весь большой зал сначала замер, а потом вдруг — медленно, неуверенно, оглядываясь, как бы стыдясь чего-то! — начал вставать. И буквально взорвался аплодисментами.<br/>
<br/>
А потом, когда Паустовского усадили в кресло и зал, отбив ладони, затих, Марлен Дитрих тихо объяснила, что самым большим литературным событием в своей жизни считает рассказ Константина Паустовского «Телеграмма», который она случайно прочитала в переводе в каком-то немецком сборнике. «С тех пор я чувствовала некий долг — поцеловать руку писателя, который это написал. И вот — сбылось! Я счастлива, что я успела это сделать. Спасибо!»

Русский, советский писатель Евгений Иванович Носов, к сожалению, почти неизвестен современному читателю. Его часто путают с гораздо более популярным однофамильцем — Николаем Носовым, автором детских рассказов и трилогии о приключениях Незнайки. Евгений Иванович Носов за всю свою жизнь написал относительно немного — всего несколько повестей и с десяток сборников рассказов. Но, пожалуй, самым известным произведением можно считать повесть «Усвятские шлемоносцы».<br/>
По своей сути «Усвятские шлемоносцы» — это светлый и вместе с тем грустный рассказ о последних счастливых днях одного русского села перед наступлением катастрофы, трагически и безвозвратно изменившей жизнь целого народа. Здесь описаны простые люди, простые человеческие радости и вечные человеческие ценности — семья, дети, труд, жизнь и Родина. И все эти люди с красивыми и старинными русскими именами — Касьян, Афанасий, Селиван, Кузьма и Николай, скорее всего уже никогда не вернуться домой.<br/>
«Усвятские шлемоносцы» — это рассказ о нескольких русских крестьянах, но именно он напоминает нам о том, кто мы есть и благодаря кому живём на этом свете.

Если бы не первый комментарий от yarigo: «Современный отечественный писатель-фантаст. Поддержим! По-моему, весьма неплохой рассказ!» Ничего бы писать не стал. Просто поставил бы лайк автору. Но раз появился новый автор, отпишусь подробно.<br/>
Отличный рассказ. С неожиданным взглядом, интригой и неплохой развязкой, так что Павлу Губареву зачёт! <br/>
Что не понравилось. Музыка, конечно здесь не нужна совершенно. <br/>
Хотя, разве это музыка? Раньше, в конце прошлого тысячелетия, такую «музыку» накладывали, чтобы не было слышно огрехов в записи. Не было «цифры», было плямкание, вдохи-выдохи и всё сопутствующие прелести. Вот и забивали звук — звуком соизмеримым с уровнем невычищенных шумов. Здесь же запись обработанная, чистая, отличная, зачем это сделано, понять не могу. Было еще одно правило. Относительно полезного (информативного) звука, остальные звуки должны были быть на уровне, по моему, — 12 db. Куда всё делось!? <br/>
Тайм код — 24-24, когда всё смолкло, показался просто сказочным мгновением, думал окончилось это тилибомкание, ан нет, и дальше продолжилось.<br/>
Всё выше сказанное, ИМХО, конечно. Как оформлять свои книги, ваше дело, не моё.

Класс! По Шабалдину можно фанатеть, лично я уже почти того… Было интересно, как четверть века назад, когда я читал Улитку ;).<br/>
Фантастика-лёгкий жанр и в ней принято писать кому попало, поэтому особенно приятно когда фантаст писать умеет, как, например, Шабалдин. Я и в зарубежной НФ никого давно не вижу, кто словом владеет. Кроме того, если на западе пишут антиутопию, то скорее с их привычным месседжем — сидите, не дёргайтесь, всё равно ничего не исправить. А наш прогрессивный (ну почти прогрессивный) писатель не боится давать надежду на перемены.<br/>
И идеологически всё (ну почти) в порядке: хватит интеллигенции курить депресняк и квасить память! Волнения будут. Испокон веков кто-то пытается что-то законсервировать, но вечное положение дел только в сказке.<br/>
Страшно любим мы, когда непонятно, что происходит и надо делать научно-фантастические выводы! Жаль не раскрыта тема слухов! Вообще замах на повествование подлиннее, конец представляет из себя слишком уж крутое пике. Будто устал автор? Может, надо в коллективе писать? Наличие соавтора и помогает и мотивирует.<br/>
Год написания какой?

Вообще-то этот Рэдрик Шухарт явно недоразвитый. В начале книжки ему 23 года. И там его внутренний диалог. Это мысли человека лет 14-ти, а не 23-х. Остановка в развитии. И то, что люди этого в упор не замечают, говорит о многом. А дальше этот персонаж только деградирует. Обрастает «жизненным опытом», черствеет, но внутри он топчется на месте. <br/>
Но это если принимать всерьёз его достоверность. А никакой достоверности в нём нет. Он постоянно, что называется, переигрывает. Как бы изображая того, кем он не является. А почему он так себя ведёт? Потому, что авторы понятия не имели, как себя ведут такие персонажи. И всё это напоминает скорее, как советские школьники пытались изображать, например, крутых американцев, посмотрев несколько блокбастеров. Это не просто штампы и клише, а ещё и штампы со штампов. Все остальные персонажи там такие же. Утрированные, гротескные клоуны. Поэтому эту книжку и не стали нигде экранизировать. Она везде воспринимается, как бульварная второсортная фантастика. Из-за крайней неестественности поведения персонажей.<br/>
Хотя событийная канва довольно увлекательная.<br/>
А фильм Тарковского с книжкой мало общего имеет. И персонажи Профессор и Писатель у него тоже вычурные и неестественные. Никто в реальности не станет так долго болтать, изрекая одни сплошные банальности. Но всё же сам Сталкер и его жена у Тарковского, хоть и через пень колоду, но получились убедительные и вполне достоверные.<br/>
В книжке же одни сплошные фантазии на тему того, чего авторы никогда не видели.<br/>
А единственным «лучом света» в этом гротескном «тёмном царстве» выставлен, разумеется, советский парень Кирилл. <br/>
Но 14-16 лет, по ощущениям, можно дать и этому Дону Румате из «Трудно быть богом». И не только ему. <br/>
Идеалы у авторов, может, и прекрасны. Но они, к сожалению, являются фейком. «Пустышкой». Может потому эти идеалы никого лучше и не делают.

«Споткнулась» об имя автора — Хаджи-Мурат, потом вспомнила книгу на столе отца: темный коленкоровый переплет и курсивом серебряная надпись «Советский детектив». Тогда меня интересовали другие писатели, но вот что интересно: повествование каким-то образом напомнило разговоры фронтовиков и отца. Не темой, не Ираном, а стилем и лексикой. Запах давно ушедшей эпохи, взгляд очевидце. К тому же Кирсанов… в любви не объясняюсь, а вдруг жена и дети? Относительно текста. 1. Микрофонов должно было быть несколько, уж такие немцы перестраховщики. 2.Если сержант заметил идущий по карнизу провод, то увидеть ЭТО мог бы каждый, значит, немцы повод хорошо бы замаскировали, переплетя с телефонным, сделали бы несколько ложных ответвлений к совершенно бесполезным домам. 3. По телефону наши герои говорили не таясь, почему немцы не предусмотрели второй линии? Или все же предусмотрели? Ну, и много по мелочам. Подобное не портит повествование, просто, отец всегда заставлял меня искать проколы, особенно его радовали мои находки в фильме "!? мгновений". <br/>
Книга доставила удовольствие и в этом плане тоже, хотя говорю без злорадства, а с благодарностью за добрые воспоминания. Админы, спасибо!

Знаете, среди учёных есть поговорка, в советские времена даже бытовавшая в народе: «отрицательный результат, это тоже результат», проводя аналогию можно сказать чужой опыт это тем не менее — часть собственных знаний и, в какой то мере — опыта.<br/>
<br/>
Если Вы считаете, что все авторы должны писать об эльфах, порхающих с цветка на цветок, и литрами пьющих нектар, мимоходом побеждая злые силы, горзящие человеку, то Вы ошибаетесь.<br/>
<br/>
<b>Кто-то должен и правду писать, не маскируя её под страшную сказку.</b>©народная мудрость от Меня. ;)<br/>
<br/>
Прочитав книги Уэлша, человек задумается: а стоит ли лишний раз себе вены портить, чтобы получать такие сомнительные удовольствия и жить описанной в книге жизнью?<br/>
О системе никто лучше не расскажет, кроме того, кто сидел на системе. <br/>
И именно как предупреждение его книги очень хороши, к тому же о чём ему ещё писать, кроме того, что он испытал на собственной шкуре? <br/>
Шотландцы, как и ирландцы не склонны к фантазиям, я лично не могу припомнить хоть одного фантаста или сказочника оттуда… Вот и получается что мы имеем ситуацию: «что вижу, о том и пою.» Написано(описано) хорошо, а если говорить о выражениях и сленге в книге, то мы опять возвращаемся к разговору об эльфах.<br/>
Кстати в его книгах полно добротного черного юмора.<br/>
<br/>
Не понимаю, почему Вы так против него настроились?

3 апреля исполняется 105 лет со дня рождения Юрия Марковича Нагибина, писателя со звучавшим как музыка языком, мастера простых и ясных сюжетов. В эпоху Просвещения таких людей, как Юрий Нагибин, называли энциклопедистами: ведь он был не только писателем, но и прекрасным художником, поэтом, публицистом, совмещал в себе много разных качеств. <br/>
Долго Юра считал себя евреем. Он был усыновлен адвокатом Марком Левенталем. В зрелые годы Нагибин узнал, что настоящим его отцом был дворянин и офицер Кирилл Александрович Нагибин, расстрелянный на реке Красивая Меча в 1920-м, как участник восстания в Курской губернии. А Левенталя чекисты сослали в Кохму — там он и сгинул. Позже, уже в начале 1950-х годов, Нагибин рассказал о судьбе отца в повести «Встань и иди».<br/>
В ранних произведениях Нагибин рассказывает о детстве, школьных друзьях. Немалое внимание писатель уделял и военной теме. В конце 60-х написал сценарий к киноленте «Бабье царство». Фильм посвящен сельским жительницам, оставшимся без мужской поддержки после войны.<br/>
«Мои рассказы и повести – это и есть моя настоящая автобиография», – говорил Юрий Маркович. Еще в 1955 году он написал рассказ «Зимний дуб», в котором сумел поставить сразу несколько вопросов: о взаимоотношениях людей с природой, об истинных и мнимых ценностях, о значимости душевного равновесия внутри каждого человека. Нагибин любил природу не абстрактной любовью. Он часто выезжал в леса, был страстным охотником. Свои впечатления он и описывал в сборниках рассказов «Зимний дуб», «Скалистый порог», «Ранней весной», «Остров любви», «Берендеев лес» и многих других. <br/>
Повести и рассказы Нагибина разные по содержанию. В 80-90-е советские писатели высказали все, о чем молчали десятилетиями. Не остался в стороне и Нагибин, опубликовав несколько неожиданных произведений. В литературном журнале появилась повесть «Терпение», вошедшая в трилогию, посвященную инвалидам, не пожелавшим возвращаться после войны домой.<br/>
Слава к Нагибину как к сценаристу пришла в середине 60-х. На экраны вышла кинолента, которая на сегодняшних зрителей не производит впечатление, «Председатель». Однако для тех времен фильм о колхозном быте оказался чересчур смелым. Киноленту долго не пропускали, но все же премьера состоялась. После триумфального шествия по стране фильма «Председатель» Нагибин заработает первый инфаркт.<br/>
В последние 10 лет он напишет книги, которые поставят его в один ряд с классиками мировой литературы. Это произведения невиданной искренности – «Встань и иди», «Моя золотая теща», «Рассказ синего лягушонка», «Тьма в конце тоннеля», «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя». <br/>
Спустя 17 лет после выхода «Председателя» писатель снова перенес инфаркт. Тогда он предсказывал причину смерти, которая настигнет его в 1994 году. Он говорил, что однажды сердце его разорвется и случится это во сне. Так и произошло. Последние годы Нагибин провел за границей, но умер в родном городе. Вычитал рукопись «Дневника», заснул и больше не проснулся.

Не всё так просто как Вам представляется и уж точно невесело. Была бы в рассказе откровенная антисоветчина, его бы не критиковали, а посадили. С ним и с его семьёй расправились иначе. <br/>
Писателю в те поры была доверена функция воспитателя, властителя дум. И на что намекает этот властитель? Воин-фронтовик орденоносец, отец двух детей -аморальная личность. Вот какие у нас герои… Его супруга ему под стать. Едва муж за порог, сразу стала искать ему замену при этом исправно получая материальную помощь от супруга (офицерское заметьте пособие, а не солдатское), мотивируя тяжестью жизни в тылу во время войны. Предполагается, всё это непотребство — норма жизни советских людей. Просто про неё другие не пишут, а вот Платонов правдоруб написал. <br/>
К несчастью, в нашей недавней истории таких «правдорубов» было предостаточно. Из наиболее известных Солженицын. Его за длинный язык отправили в лагерь на перевоспитание, там он окончательно обиделся на государство и в стремлении выкрасить всё чёрной краской достиг таких высот, что удостоился престижной литературной премии. Но писатель то он дрянной, язык у него убогий, хоть и самобытный и премия должна была быть по ведомству пропаганды, но не по литературе. <br/>
А ныне таких пЕсателей — пруд пруди. Взять хотя бы присутствующего на портале Мулдашева. Тот в своих сочинениях дописался до утверждения, нашему де человеку свойственно ссать в подъездах и лифтах. И при этом его продолжают печатать, а кто-то зачитывается… <br/>
А за результатом титанического труда этих мастеров пера далеко ходить не надо. Оглянитесь вокруг. Вам нравится как вы живёте? Лично мне не нравится, но как говориться, на вкус и цвет…

Гуманиста из Бредбери (сказавшего уже в нынешнем веке: «люди — идиоты») начали делать еще в сесесере. Надо же было искать союзников, соратников и иже с ними, пусть и фиктивных, и грубо высосаных из пальца, в стане потенциального противника, каковым и являлись на тот момент Северо-Американские Соединенные Штаты (впрочем и современная рашка противдействует, по крайней мере позиционирует себя противоборцем, штатам). вот что писали в 1973г. про Бредбери: «Рэя Брэдбери тревожит будущее Америки. Он боится за судьбу всей земли, остро ощущает угрозу фашизма. Его политические взгляды находят отражение в его произведениях. Вот почему он получил, кроме множества литературных премий, особую награду: как Эйнштейн когда-то, он внесен фашистами — на этот раз американскими — в список приговоренных к смерти. В день, когда они придут к власти… Но такого дня не будет — потому что и в Америке Рэй Брэдбери не одинок».<br/>
<br/>
Другим таким союзником был Айзек Азимов — жид из-под Смоленска, которого родители перевезли в штаты на заре советской власти. Исаак Озимов, доброжелательно относившийся к СССР эпохи оттепели, с пиететом отзывавшийся о советских научных достижениях, а в начале 1960-х составивший антологии Soviet Science Fiction и More Soviet Science Fiction, пользовался вниманием американских спецслужб, как ученый, который может быть завербованы коммунистической партией, его так же попытались идентифицировать с советским шпионом из научной среды, известным под псевдонимом ROBPROF…<br/>
<br/>
А вот еще одного американца — Роберта Хайнлайна — в союзники совок не записывал, не смотря на то, что писатель был антирассистом и писал романы для юношества (только через четверть века (1977 г.) после приобретения известности как наиболее влиятельный современный автор (по мнению ведущих НФ-авторов того времени) впервые, и то в журнальном варианте, был опубликован его роман «Пасынки Вселенной» — 1 из более чем 30!). На то была веская причина: Хайнлайн был ярым антисоветчиком.

21 декабря исполняется 105 лет выдающемуся немецкому писателю, лауреату Нобелевской премии Генриху Бёллю. Он принадлежит к тому поколению, которому выпало пройти через нелёгкий нравственный выбор между насилием и подчинением. В его романах можно встретить и людей самых мирных профессий, и жестоких молодчиков, неостанавливающихся ни перед какими преступлениями. Он был не только пацифистом, но и противником любого насилия. Наверное, поэтому Бёлль был так популярен в СССР в конце 60-х и начале 70-х годов. Его книги раскупали мгновенно, а на спектакль «Глазами клоуна», поставленный в театре им. Моссовета по одноимённому роману, невозможно было достать билет.<br/>
Генрих Теодор Бёлль родился в 1917 году в Кёльне, в католической семье простого ремесленника. Любовь к литературе проявилась ещё в школьные годы, Бёлль даже устроился работать в книжную лавку. В средней школе Генрих оказался одним из немногих учеников, отказавшийся вступать в гитлерюгенд. В 1939 году Генрих Бёлль поступил в Кёльнский университет, однако его обучение было прервано той же осенью — будущего писателя с началом Второй мировой войны призвали в вермахт. Воевал Бёлль пехотинцем большей частью во Франции, участвовал в боях на территории Украины. Четыре раза был ранен, несколько раз симулировал болезни, пытаясь уклониться от воинской службы. В 1945 году при первой же возможности он сдался в плен американским солдатам.<br/>
Ощущение вины подтолкнуло Генриха к началу серьёзной литературной деятельности. В 1950 году был опубликован сборник рассказов «Путник, придёшь когда в Спа...», в котором Бёлль описал все ужасы войны во всех его проявлениях: разрушение семьи, голодающие военнопленные, брошенные города и бесконечное страдание, заполнившее мир.<br/>
«Глазами клоуна» — пожалуй, самый известный роман Генриха Бёлля, вышедший в 1963 году. Повествование ведётся от лица главного героя. Ганс Шнир — клоун, описывает происходящие события, чередуя рассказ с воспоминаниями и размышлениями. Он одинок, замкнут, его не понимает семья, он не находит нравственного и духовного взаимопонимания с возлюбленной Мари. Тут практически нет войны и её последствий, а чувство вины за сделанное миллионами уступает место стыду за собственные поступки, осознанию ответственности за сделанное.<br/>
В конце шестидесятых писатель посетил Советский Союз и снял документальный фильм о Фёдоре Достоевском и Петербурге. В 1972 году Бёлль становится лауреатом Нобелевской премии по литературе, не в последнюю очередь благодаря вышедшему за год до этого роману «Групповой портрет с дамой». В нём писатель постарался в последний раз наиболее широко рассмотреть причины, которые привели немецкий народ к восходу нацизма и Второй мировой войне. В это же время Бёлль знакомится с Александром Солженицыным и втайне вывозит из СССР его рукописи, чтобы издать их за рубежом. Когда в 1974 году Солженицына высылают из страны, его у себя дома принимает Бёлль. В результате этого, произведения немецкого писателя были запрещены к публикации в  Советском Союзе.<br/>
В последние годы Бёлль писал мало, сосредоточившись на общественной деятельности. За ним прочно закрепился титул «совести нации», который он отвергал до последнего. В 1985 году Бёлля не стало.<br/>
Генрих Бёлль прошёл путь типичного немца своего поколения. 10 декабря 1972 года в Стокгольме в речи по случаю вручения Нобелевской премии он сказал о себе: «Сам я просто немец. Единственное удостоверение личности, которое мне никто не должен выписывать и продлевать — это язык, на котором я пишу».

Температура, как я понимаю, указана по Фаренгейту. Насчет севера России — Восточная Сибирь вполне себе плоскогорье, так что вряд ли ее затопит.<br/>
По сути книги — я, наконец-то, поняла, почему не люблю иностранную постапокалиптику. Говоря словами одного киноперсонажа — они там все малахольные. Инфантильность и эгоизм главных героев автор преподносит как добродетель, а тот же полковник, заботящийся о выживании вверенных ему людей, описан в негативном ключе. И так не только в этом романе. Такое впечатление, что все англоязычные авторы под впечатлением Уэллса продолжают рассказывать про элоев и морлоков, а не про обычных людей в необычных обстоятельствах: словно все выжившие после катастрофы вдруг массово сошли с ума и начали совершать нелогичные поступки, приводящие к гибели отнюдь не главных героев, а всех окружающих.<br/>
Такое впечатление, что сам факт катастрофы немедленно очищает от моральных устоев и каждый бросается во все тяжкие. Все, ну может быть кроме «узколобых военных» моментально превращаются в животных, имеющих только инстинкты, и этих «животных» авторы делают хорошими главными героями. Не верят, так сказать, в человечество.<br/>
Русский пост-апокалипсис логичнее, приземленнее и эгоисты-инфантилы гибнут первыми от своих же дурных действий, причем никто их главными героями не делает. Взять хотя бы серию «Метро» — там есть хорошие, плохие, нейтральные персонажи, но акценты, независимо от автора той или иной книги, расставлены правильно.<br/>
Кстати, о военных — кто знает, почему их так не любят современные западные писатели-фантасты?

А подвох в том, что физику нужно знать хотя бы на уровне программы средней школы (в рецепте об нужно было предупредить потенциальных пользователей) – учите физику, друзья, тогда и путаницы в терминологии будет меньше. Да, в быту часто не делают разницы между понятиями «вес» и «масса», а эти понятия разные, хотя и взаимосвязанные. Вес — векторная величина, сила, с которой тело действует на горизонтальную опору и равная массе тела, умноженной на ускорение свободного падения (P=mg), – измеряется в ньютонах, а масса — скалярная величина, мера инертности тела (инертная масса) – в системе СИ измеряется в килограммах. Вес может быть нулевым при ненулевой массе, если гравитация исчезнет, – чем меньше гравитация, тем меньше вес – на Луне, например, всё весит меньше, чем здесь на Земле из-за меньшей силы её гравитации, зависящей, в свою очередь, от массы. <br/>
Писатели-фантасты, кинорежиссёры, мультипликаторы часто пользуются подобным приёмом – действие какого-либо зелья достигает Абсолюта так, что даже для его применяющего такой эффект становится полной неожиданностью. В «Ералаше» был сюжет, когда где-то 10-12-летняя девочка намазалась маминым кремом, а через мгновенье, посмотрев в зеркало, увидела там вместо себя 3-летнюю малышку – в ужасе воскликнула: «Это же мамин крем – «ОМОЛАЖИВАЮЩИЙ»….!!!». <br/>
<br/>
Лично я только «за», когда оказываемый эффект полностью соответствует заявленному, — хуже, когда наоборот, — тогда ситуация действительно становится неконтролируемой, ну, разве что, свинцовые подштанники выручат.

Яночка, Вы же знаете, что я не специально выискиваю ошибки. Я слушаю/читаю, и тут на меня выскакивает из засады дичь, типа «выпив воды его жажда уменьшилась», ну, Вы знаете.<br/>
У меня тут же дымит-горит, и, нет, чтобы собрать всё в кучу и написать одним постом, я вываливаю " по мере поступления" так сказать…<br/>
— <br/>Что касательно моего титанического и в будущем, безусловно, моего бессмертного творения то тут я припоминаю цитату из интервью с Робертом Силвербергом, он рассказывал о своем соседе по дому писателе-фантасте Рэндалле Гаррете, с которым довелось жить рядом во времена учебы в универе:<br/>
<br/>
<i>«Гаррет был талантлив, но очень несобран, к тому же он изрядно пил, из-за чего постоянно срывал сроки, предоставленные ему издателями. Он очень многое знал и был хорош в придумывании сюжета, но не мог оставаться трезвым достаточно долго, чтобы просто сесть и закончить то, что начал. Я был гораздо более дисциплинирован, но мне не хватало знаний и опыта… Когда он засыпал за пишущей машинкой, потому что был слишком пьян, я забирал рукопись и дописывал её до конца.»© Роберт Силверберг<br/>
<br/>
Считайте меня Гарретом, который ждёт своего Силверберга. <br/>
такие дела.</i>

24 февраля исполняется 110 лет со дня рождения известного советского писателя и поэта Эммануила Генриховича Казакевича, автора военной повести «Звезда», которая принесла ему всемирную славу. Он принадлежит к тому поколению писателей, которые с оружием в руках защищали родную землю в годы Великой Отечественной войны. Про него можно сказать: выжил там, где невозможно было выжить, и умер тогда, когда жизнь могла бы обещать еще два десятка лет успешной работы и творчества. <br/>
Будущий писатель родился  в семье учителя, впоследствии известного журналиста. Детство и юность Эммануила прошли в Харькове, здесь он и начал впервые писать. В их доме часто гостили поэты и писатели, режиссеры и композиторы. Такая атмосфера никак не могла не сказаться на развитии любви к чтению и формированию уникального художественного вкуса. Мальчик рос начитанным ребенком и свободно владел немецким языком, увлекался культурой, хорошо знал и любил читать Шекспира, Мольера, русскую классику, но первые свои произведения, стихи, комедию он начал писать исключительно на идише.  Полностью литературному труду он посвятил себя в 1938 г., переехав в Москву. Накануне Великой Отечественной войны Эммануил Казакевич издал поэтический сборник «Большой мир» и поэму «Шолом и Ева».<br/>
Когда началась война, Казакевича освободили от призыва из-за сильной близорукости. Но он записался в ополчение. Грамотный, знавший несколько языков, младший лейтенант попал в подразделение разведки. Его группа часто совершала рейды в тылу врага, добывала ценные сведения, несколько раз отбивалась от наседающих гитлеровцев. Накопившиеся в сердце переживания за годы войны, легли в  основу многих произведений Казакевича.<br/>
В январе 1947 года в журнале «Знамя» появилась его небольшая военная повесть «Звезда». Успех «Звезды» был колоссальным. Повесть удостоилась Сталинской премии. Только за период с 1947 по 1989 годы она была переиздана 51 раз. Эта повесть оказалась далекой от политики человеческой драмой, мощной, искренней и берущей за душу. После прочтения «Звезды», Александр Твардовский сказал: «На войну ушел посредственный еврейский поэт, а вернулся с нее великолепный русский прозаик».<br/>
За роман «Весна на Одере» Казакевич получил ещё одну Сталинскую премию. Его перу также принадлежат: роман о последних днях войны «Дом на площади» (1956), повесть о Ленине «Синяя тетрадь» (1961), путевые заметки «Венгерские встречи» (1955), незаконченный роман «Новая земля» и другие произведения. Основная тема произведений Казакевича — встающие перед людьми в разных жизненных ситуациях проблемы долга, а также ценность человеческой жизни.<br/>
В 49 лет Эммануила Казакевича сразила тяжелая болезнь. Он умирал от рака и очень хорошо знал это. Он умолял судьбу дать ему два года, а потом хотя бы один — чтобы закончить работу над  романом «Новая земля» о советских людях. Но надежды его не оправдались. Как написано в его повести «Двое в степи», «великий разводящий — Смерть — сняла с поста часового». <br/>
Писатель скончался 22 сентября 1962 г. Его похоронили в Москве на Новодевичьем кладбище.

Люблю Айзека Азимова… Но недавно понял, что больше читать его не могу… Все-таки технический прогресс — это не всегда на пользу, и даже классики жанра увы не защищены, но они уже классики… Как только услышал, у молодого вроде автора, что с Марса возят нефть, то сразу возник вопрос, а почему не каменный уголь???<br/>
Некоторые фантасты предугадали, кроме технических, социальные события. Еще задолго до Маркса и Социализма… Однако автор увяз в капиталистической парадигме развития мира и наступает на те же грабли… С капитализмом понятно, а ведь при социализме желающих лететь на Марс без высокой ЗП было миллионы, и голову ломать не надо…<br/>
Авторский гнойничок вроде: "… противный звонок еще «совкового» будильника ..." неприятно удивил, но объяснил многое. При всей мастеровитости и явных способностях, автор прошел мимо кладези советских технологий, диалектического материализма и социальных достижений, про литературу вообще молчу… Я не агитирую, просто это неплохо бы знать… <br/>
Автор обладает хорошими навыками клип-мейкера, режиссуры и либретиста. Озвучка вообще восторг — чтец просто мастер своего дела, музыка — все понравилось. Цитаты — тоже хороший прием. Однако цитируя: «Я тебя никогда не забуду...» я бы назвал Андрея Вознесенского, а не «Юнона и Авось»… <br/>
Может это первые шаги, то это неплохо! Однако мне кажется, что автор задался целью создать целый мир (проект озвучен в VK), выдавать его порциями — сериалами (пахнет подпиской...) и заткнуть за пояс Гарри Потера… Я что-то не загорелся, но желаю автору создать что-то стоящее, чем клепать… Нет, желаю, значит желаю, все на этом…

Читаю в русской Википедии: Оста́п Ви́шня (настоящее имя — Павел Михайлович Губенко, 13 ноября 1889 — 28 сентября 1956) — украинский советский писатель, юморист и сатирик. Начальник медико-санитарного управления Министерства железных дорог УНР. Узник сталинских концлагерей (1933—1943)… Сделал быструю карьеру — в плен к большевикам попал в 1919 году в ранге начальника санитарного управления Министерства железных дорог УНР… В его распоряжении были все железнодорожные госпитали, в которых лежали больные офицеры и воины Галицкой армии, действующей армии УНР… Особенно активно Вишня высмеивал слабость инстинктов гражданского и национального единства, их инертность, анахроничные черты в психологии и мышлении, которые так дорого обошлись Украине… В 1933 году был незаконно репрессирован по ложному обвинению в покушении на Постышева и приговорён лишению свободы сроком на 10 лет… В 1937 году брат Остапа Вишни Василь Чечвянский был арестован и расстрелян…<br/>
Как я понимаю, всё это он писал, сидя в ГУЛАГе за украинский национализм? Ну, не таких там ломали. Лично я подозреваю, что любой национализм «хорош», поэтому украинский национализм никак не может быть хуже русского, польского или чеченского.

Список мужчин заключённых<br/>
Юрек Беккер (1937—1997) — немецкий писатель, сценарист, диссидент; попал в лагерь пятилетним ребёнком<br/>
Ойген Антон Больц (1881—1945) — немецкий политический деятель, участник заговора против Адольфа Гитлера<br/>
Фриц Вольффхайм (Fritz Wolffheim, 1888—1942) — немецкий политик, коммунист, член профсоюза<br/>
Пётр Михайлович Гаврилов (1900—1979) — советский офицер, герой обороны Брестской крепости, Герой Советского Союза<br/>
Карл Зейц (1869—1950) — австрийский политик, первый федеральный президент Австрии<br/>
Карл Кункель (Karl Kunkel, 1913—2012) — немецкий католический священник<br/>
Юлиус Лебер (1891—1945) — немецкий политик, участник движения Сопротивления<br/>
Густав Носке (1868—1946) — немецкий социал-демократический политик, министр обороны Веймарской республики<br/>
Рудольф Пехель (Rudolf Pechel, 1882—1961) немецкий журналист, участник движения Сопротивления<br/>
Йозеф Райтер (Josef Reither, 1880—1950) — австрийский политик<br/>
Ялмар Шахт (1877—1970) — германский государственный и финансовый деятель<br/>
Отто Шнивинд (Otto Schniewind, 1887—1970) — немецкий финансовый деятель<br/>
В охране тоже служили не только женщины. В частности некоторые из мужчин -узников были причастны к умерщвлению женщин в газовых камерах, правда информации что это были за мужчины -узники мне найти пока не удалось

Да, пишет Проскурин мощно, не просто так он лауреат различных премий. Можно молодым авторам рекомендовать читать Проскурина, дабы получить представление о том, как выглядит богатый русский язык…<br/>
Но этот роман я не дослушал и до половины. Я, честно говоря, выдохся.) Роман из меня высасывал энергию. И в самом романе тоже друг у друга сосут энергию. Двадцать лет прошло после революции, а все друг друга до сих пор на вшивость проверяют. Все постоянно в диком тонусе, дабы соответствовать…<br/>
Как можно выдержать такое напряжение?<br/>
А ради чего всё это, посмотрим сбоку. Академически, нейтрально. Что за процесс такой идёт? И получается у нас, что одна часть населения, меньшая, прессует другую часть населения, большую, с целью выбить из неё стремление к общечеловеческим ценностям. А между собой эти люди соревнуются, кто больше народа прессанул, и не ослабла ли рука… <br/>
И вот этот процесс со всей мощью своего дара преподносит нам прекрасный писатель. Есть тут и лирика, но как бы вторым планом. А вот мне хотелось бы наоборот. Есть же у советских писателей романы, где наоборот, есть! «Вечный зов», например…