«Мама Сонним» не слушали? Не знаю, как насчёт колорита (он там не предполагается), тоже полно штампов, но самая идея, на мой взгляд, оригинальная (ну, хотя бы с претензией на оригинальность).
akniga.org/kaganov-leonid-mama-sonnim

Я ещё могу назвать один «штамп» или, может быть, приём, который всегда срабатывает, если нужно нагнать жути — это «злобная невинность». Здесь ею (злобной невинностью) был пионер — мальчик-колокольчик с разбитыми коленками в зелёнке, а поди ж ты, какие непотребства творит — вспомнился Хома Брут из «Вия» и оседлавшая его ведьма. Лично меня данный эпизод потряс больше, чем лихо одноглазое из погреба — ну, лихо как лихо, на то оно лихо, чтобы вытворять подобное. Аналогично в современной страшилке был эпизод про заброшенный пустой санаторий, только в песочнице сидит девочка с бантиком в волосах и совочком в руках в песке копается.Спецназовец её спрашивает, дескать, что ты здесь одна, маленькая, делаешь? А она ему мужским басом отвечает: «Медведя закапываю...».

И Вам не хворать… Думаю, Вы, в свою очередь, обесценили труд автора и исполнителя, сделав их эквивалентными моему отзыву. Прошу прощения, конечно, если написала лишнее, но я посчитала, что отзыв не будет спойлером, т. к. информации в нём не больше, чем в аннотации. К тому же повесть помещена в раздел «Ужасы, мистика», что предполагает, что «команда молодых сталкеров» в «заброшке» («пионерском лагере, построенном на древнем капище») будет не подснежники собирать, как в мультфильме про паровозик и весёлое путешествие. Однако впредь буду ещё внимательнее.

Вроде и сюжет банален для такого рода жанра: компания молодых людей в поисках новых впечатлений устраивает для себя своего рода квест, но ситуация с молниеносной скоростью начинает выходить из-под контроля: и вот уже встаёт вопрос о жизни и смерти, но талантливо воссозданный антураж вокруг всей истории и не менее талантливое озвучивание сделали её увлекательной, придали ей оригинальности, погрузив слушателя с головой во всё происходящее. Когда-то смотрела передачу о паранормальных явлениях, в которой говорилось, что заброшенные дома, административные здания и прочие помещения, которые прекратили выполнять по какой-то причине свою функцию, но которые не потрудились полностью демонтировать, становятся домом для всякого рода сущностей, в том числе и «тёмных» по своей энергетике с недоброжелательными намерениями — ведь «свято место пусто не бывает». Я бы может и не обратила на это внимание, но по своему опыту убедилась, что что-то там действительно не так. Когда-то в детстве вместе с другими детьми обследовали заброшенные здания и ощущения при нахождении там был не из приятных — атмосфера в них словно сгущённая, как затишье перед бурей, такое ощущение, будто за тобой, как за нарушителем, забредшим на чужую территорию, кто-то наблюдает, веет холодом, несмотря на летний зной снаружи, а от каждого шороха пробирает мороз по коже — от всего этого хочется поскорее выбежать наружу и больше никогда не вторгаться туда, куда не просят.

Описанное в рассказе можно сравнить с тем, как если бы малолетнему ребёнку показали красочную игрушку (или конфету) — предмет вожделений, может быть даже дали подержать в руках, а затем беззастенчиво отняли. Ребёнок в таком случае устроил бы истерику и добился желаемого или хотя бы достойной компенсации в виде внимания и утешения. Но во взрослом мире всё не так — люди почему-то думают, что вправе ранить друг друга, причём «жертва» должна всё это безропотно сносить (ты же взрослый, цивилизованный человек!), да и ещё и улыбаться — дескать, я не в претензии, а все отрицательные эмоции при этом загоняются поглубже внутрь. Но всё это не проходит бесследно — остаются душевные раны, а после «шрамы» разной степени выраженности. Чехов непревзойдённый мастер подобного рода миниатюр. Сюжет только на первый взгляд кажется водевильно-легковесным. Отношение автора к ситуации становится понятным по названию рассказа — не «Шутка», а именно «Шуточка» — ласкательно-уничижительная форма — некоторые слова до такой степени значимы для конкретного человека, что их просто непозволительно походя, ради забавы «бросать на ветер».