100%
Скорость
00:00 / 18:23
Почему я не сделался охотником
Классика
4,6K
В аудиокниге использована мелодия «Лебедь» — пьеса Камиля Сен-Санса из сюиты «Карнавал животных», созданной в 1886 году, в исполнении корейской виолончелистки Yoon Kyung Cho (CelloDeck). В конце рассказа звучит и песня на эту мелодию в обработке композитора Алексея Захаренко (Origen), исполненная оперной певицей Татьяной Любименко.
Примечание
Василий Иванович Немирович-Данченко — русский писатель, путешественник и журналист, старший брат известного театрального деятеля Владимира Ивановича Немировича-Данченко. Родился в 1845 г. в семье украинца Ивана Немировича-Данченко и армянки Александры Ягубян. Революцию 1917-го Василий Иванович не принял, воспринимая ее «как своеобразное «искушение», которому поддался русский народ». В 1922г. покинул Россию. До 95 лет жил вдали от родины, в Праге. Стал почетным председателем Пражского и почетным членом Белградского союзов русских писателей и журналистов. В день его смерти в Праге были вывешены траурные флаги, а газеты пестрели крупными заголовками: «Умер великий славянин». В России же это событие прошло так, словно его и не было. Лишь спустя много лет творческое наследие было по достоинству оценено, перу Василия Ивановича Немировича-Данченко принадлежит около 300 произведений.
12 комментариев
Популярные
Новые
По порядку
Наталия Сизых
9 минут назад
Hela “Hela”
27 минут назад
3709
45 минут назад
Александр Горновой
58 минут назад
Денис (deniskoenigsberg)
1 час назад
Ольга Латкова
1 час назад
Елена Мацковская
1 час назад
Eshlee
2 часа назад
Иван Печальный
2 часа назад
Макки Ри
2 часа назад
Дмитрий Алипа
2 часа назад
BlackShark
2 часа назад
Антон Лаптев
3 часа назад
Hela “Hela”
3 часа назад
Freddy Kruger
3 часа назад
Martini Bella
3 часа назад
Александра
3 часа назад
Авторизуясь, вы даете согласие на обработку персональных данных.
Более 123 000 часов лицензионных аудиокниг
14 дней бесплатно
Отсутствие рекламы на сайте
Выберите подписку
* скидка доступна при оплате за весь период
Сервис предоставляется компанией ООО "БИБЛИО"
Маленький фонарщик, прекрасное исполнение!
А творчество Василия безусловно заслуживает внимания, но мне исключительно как развитие журналистики в конце 19 века не более!
Если бы в МХТе родители не водили, о старшем брате услышала бы только на лекции)
«Не бывает пророк без чести, разве что в Отечестве своём»
«Подумайте только: как много было читателей у этого чародея. Пишет Василий Иванович шестьдесят лет (я думаю, больше). Напечатано им не менее шестидесяти емких томов – колоссальный богач! Читали его с неизменным усердием во всей огромной России: западной и восточной. Здесь нельзя уже сказать „многочисленная аудитория“, а – прямо – несколько десятков миллионов читателей разных возрастов и поколений. И ни в ком он не посеял зла, никому не привил извращенной мысли, никого не толкнул на дорогу уныния и зависти. А множеству дал щедрыми пригоршнями краски, цветы, светлые улыбки, тихие благодарные вздохи, напряженный интерес романтической фабулы…
Хорошо, когда человек, пройдя огромную жизнь и много потрудясь в ней, оглянется назад на все пережитое и сделанное и скажет с удовлетворением:
– Жил я и трудился не понапрасну.
Сказать так – право очень редких людей. Среди них – Василий Иванович, один из достойнейших»
(А. Куприн. Добрый чародей).
«…Для того чтобы бросить камень в грешного человека, Немирович должен сперва бесповоротно осудить его в сердце своем, а оно на бесповоротные осуждения неохоче и осторожно. Я не раз повторял и теперь скажу: из русских писателей Василий Иванович по духу ближайший и вернейший всех учеников Виктора Гюго: энтузиаст веры в хорошесть человеческой натуры. Он убежден, что искра Божия, вдохнутая в первогрешного Адама, неугасимо живет в каждом, хотя бы и глубоко падшем, его потомке. Что, каким бы смрадным грузом житейских мерзостей ни завалил человек эту божественную искру, она в нем тлеет, выжидая своего часа. И однажды, в благоприятных призывных условиях, она может вспыхнуть пламенем великодушного порыва, чтобы покаянно и искупительно осветить и согреть окружающую жизнь ярче и теплее, чем способна равномерная, рассудочная добродетель тех беспорочных и непогрешимых, что живут на свете „ни холодны, ни горячи“.
Немирович-Данченко ненавидит деспотов, тиранов, утеснителей человечества, владык и слуг „царюющего зла“, в каких бы формах и личинах оно ни вторгалось силою, ни вкрадывалось обманом. Ненавидел железнорукую автократию Александра III, ненавидит человекоистребительный, безбожный большевизм. Однако я убежден, что если бы ему, как Данте Алигьери, дана была власть распорядиться судьбою своих современников в ожидающей всех нас вечности, то Василий Иванович вовсе не написал бы „Ада“. Потому, что он даже ненавистную ему категорию пощадил бы от безнадежных девяти кругов, а только заставил бы ее хорошенько отбыть добрый кусок вечности в „Чистилище“. Что же касается „Рая“, то – Боже мой! – какую бы толчею он в раю устроил! Ибо кого-кого только из своих любимых и его любивших не пропустил бы туда, бесчисленною чередою, наш доброжелательный „любимый старый дед“!»
(А. Амфитеатров. Жизнь человека, неудобного для себя и для многих).
«В семье не без урода, а потому между довольными попадались изредка и недовольные. Последние суть следующие:
… Владимир Немирович-Данченко, обижающийся на то, что его смешивают с талантливым братом Василием Немирович-Данченко. У обоих одинаковая фамилия, имена обоих начинаются с одинаковой буквы и оба не одинаково пишут. Брат Василий плохо пишет и неизвестен, брат же Вольдемар отлично пишет и известен не только всем сотрудникам «Курьера», но даже и редактору «Развлечения»… И вдруг их смешивают!
… Что такое особенное написал Владимир Немирович-Данченко (не настоящий), во второй уже раз извещающий человечество чрез «письмо в редакцию» о своем необыкновенном творении? В первый раз он сердился на публику за то, что она смешивает его с братом Василием Ивановичем (настоящим), теперь же обвиняет каких-то злоумышленников в том, что они где-то в провинции уже несколько раз ставили его драму, тогда как он еще «не выпускал в свет ни одного экземпляра» своей драмы. Бушует, неугомонный! Есть драматурги, которые натворили сотни драм, да молчат, а этот нацарапал одну, да и то кричит о ней, как голодная чайка или как кот, которому наступили на хвост. И Шекспир так не хлопотал, кажется… Что-нибудь из двух: или Woldemar слишком юн и учится еще в гимназии, или же его драма действительно замечательное произведение. Подождем, посмотрим, а пока, юноша, успокойтесь и не выскакивайте из терпения. Драматургу подобает серьезность...» (Чехов. Осколки московской жизни ).
А мораль истории такова: лучше всего охотиться за грибами! Они сами в корзину просятся — и не обидно никому:)