Домбровский Юрий - Факультет ненужных вещей

Юрий Домбровский был замечательным Писателем, замечательным Поэтом и замечательным Человеком! Мне выпала честь быть с ним знакомым в последнее десятилетие его жизни и даже немножко «дружить», как может дружить мальчишка с мудрецом. Я познакомился с ним в Малеевке году, наверное, в 68-м. Было мне тогда лет двенадцть. Длинными зимними вечерами сидели после ужина за одним столом и вели беседы (всего обычно человек 10-12). Затаив дыхание слушал я длиннющие диалоги между Фазилем Искандером и Юрием Домбровским. Говорил больше Домбровский. Он обладал огромной эрудицией, умел не стандартно мыслить и импровизировать. Искандер умело подкидывал темы, направлял беседу в нужном направлении. Как сказали бы сейчас, он был умелым модератором этих бесед. Не за долго до этого в «Новом мире» на исходе оттепели был опубликован «Хранитель древностей», сразу ставший «бестселлером» для советской интеллигенции. К сожалению, не все из услышанного мог я тогда понять и запомнить. Уже в студенческие годы я обожал по дороге из института домой заскочить к Юре и Кларе на чашку чая. Жили они в маленькой однокомнатной квартире на Преобаженке. Жили, мягко говоря, не богато, но были очень гостеприимны. Да и что могло быть лучше горячего чая, хорошей бесседы, ну и какого-нибудь пряника! Домбровский обожал живопись. На стенах висели картины/рисунки подаренные друзьями художниками или найденными в развалах и купленными за копейки. Обладал вкусом и интуицией музейного работника, умел найти «жемчужину в навозной куче». Еще меня в нем поражало сочетание высокого интеллектуализма с уважением к простым вещам и знанием о них. Не случайно слово «вещь» присутствует в названии одной из главных его книг. Некоторые рисунки, висевшие на стенах его комнаты мне ужасно нравились. Например, рисунок сумасшедшей зверевской кошки. И сейчас его помню! Но хвалить хозяину в слух ничего было нельзя! Иначе Домбровский сразу тебе дарил, то что тебе так понравилось. Примеры были мне хорошо известны. Был я мальчик порядочный и поэтому не злоупотреблял. Меня удивляло его отношение к людям, очень искреннее и уважительное. Не важно, кто ты там есть, но что-то хорошее и интересное мог он разглядеть в каждом. Ну, не в каждом, конечно, но если уж разглядел, то никакой табели о рангах для него не существовало. Откжется от пригашения знаменитого лауреата, а подойдет к пьяному в подворотне и будет с ним общаться. Пожалуй, другого человека с такой нравственной планкой, на такой высоте, я больше не встречал. И эта планка. Он к ней не стремился. Она просто в нем сидела. Он себя не жалел и не берег. Его так и убили из-за этого в 78-м. Избили и убили. И последнее. Мы говорим, да, годы были страшные, людей убивали и ломали. Можем ли мы осуждать чловека, давшего ложные показания на коллегу по работе? А поставь себя на его место! Сам-то ты под пыткой, конечно, проявил бы принципиальность?! Поэтому я вам искренне советую, познакомьтесь с книгами Домбровского, чловека прошедшего через ссылку, допросы в гебешных застенках, тюрьму и каторгу, сохранившего себя и не сломавшегося. Как??? Как раз об этом и почитайте. Ну, или послушайте.

Меня убить хотели эти суки,
Но я принёс с рабочего двора
Два новых навострённых топора.
По всем законам лагерной науки
Пришёл, врубил и сел на дровосек;
Сижу, гляжу на них весёлым волком:
«Ну что, прошу! Хоть прямо, хоть просёлком…»
— Домбровский, — говорят, — ты ж умный человек,
Ты здесь один, а нас тут… Посмотри же!
— Не слышу, — говорю, — пожалуйста, поближе!
Не принимают, сволочи, игры.
Стоят поодаль, финками сверкая,
И знают: это смерть сидит в дверях сарая,
Высокая, безмолвная, худая,
Сидит и молча держит топоры!
Как вдруг отходит от толпы Чеграш,
Идёт и колыхается от злобы:
— Так не отдашь топор мне?
— Не отдашь!
— Ну, сам возьму!
— Возьми!
— Возьму!
— Попробуй!
Он в ноги мне кидается, и тут,
Мгновенно перескакивая через,
Я топором валю скуластый череп,
И — поминайте, как его зовут!
Его столкнул, на дровосек сел снова:
«Один дошёл, теперь прошу второго!»
И вот таким я возвратился в мир,
Который так причудливо раскрашен.
Гляжу на вас, на тонких женщин ваших,
На гениев в трактире, на трактир,
На молчаливое седое зло,
На мелкое добро грошовой сути,
На то, как пьют, как заседают, крутят,
И думаю: как мне не повезло!
© Домбровский

Автор описал в художественной форме далеко не самый страшный период репрессий, то бишь без графических картин физического насилия. Однако именно в этом сила книги — показать, как ломают людей без избиений, атмосферой страха и постоянного давления. Произведение должно быть обязательно в школьной программе, вместе с Оруэллом.

Читая комментарии, я понял, что эта книга — как лакмусовая бумага, сразу определяет человека на спектре морального облика. Какие же ..., однако, попадаются, хотя и прожили «довольно долгую жизнь».

Под ногами небо и звёзды, над головою пути земные.
Роман этот вне времени, прерывисто вздохнув во сне и пробуждаясь, уплотнился в невидимую точку, восьмую ноту, которая взорвалась всеми своими туманностями и галактиками человеческих душ и перелилась до последней пылинки в… бронзовый бюстик Дон Кихота, бывший когда-то частью старинной чернильницы. Рыцаря лик, печаль и благородство, монетный профиль, бородка и усы, привычный образ, но взор уже не отвести и вот — становится видна ужасная подмена, то не лицо, а маска Гая Фокса! Нет не она, под ней ещё — ухмылка, взгляд пронзительных и умных глаз того, кто о себе сказал «я часть той силы...»
Ах, показалось, это снова Дон Кихот…
Какие строки теперь летят из-под пера, облачённого в шёлковый плащ чернил, немым озерцом застывших в хрустальном лоне той чернильницы. Теперь, когда она свободна от того, кто был закован в медную безделушку…
Низкий поклон Писателю, так творить дано немногим, сконцентрировано и прицельно одаривать голову и сердце. Низкий мой поклон Чтецу всегда.

Спасибо! В юности прочел, потом перечитывал. Сейчас переслушал. И вот поди ж ты: и с темой знаком, и нового ничего, а — не оторваться.

Домбровский Юрий
АМНИСТИЯ
(Апокриф)

Даже в пекле надежда заводится,
Если в адские вхожа края
Матерь Божия, Богородица,
Непорочная дева моя.
Она ходит по кругу проклятому,
Вся надламываясь от тягот,
И без выбора каждому пятому
Ручку маленькую подает.
А под сводами черными, низкими,
Где земная кончается тварь,
Потрясает пудовыми списками
Ошарашенный секретарь.
И кричит он, трясясь от бессилия,
Поднимая ладони свои:
— Прочитайте вы, дева, фамилии,
Посмотрите хотя бы статьи!
Вы увидите, сколько уводится
Неугодного Небу зверья, —
Вы не правы, моя Богородица,
Непорочная Дева моя!
Но идут, но идут сутки целые
В распахнувшиеся ворота
Закопченные, обгорелые,
Не прощающие ни черта!
Через небо глухое и старое,
Через пальмовые сады
Пробегают, как волки поджарые,
Их расстроенные ряды.
И глядят серафимы печальные,
Золотые прищурив глаза,
Как открыты им двери хрустальные
В трансцендентные небеса;
Как крича, напирая и гикая,
До волос в планетарной пыли,
Исчезает в них скорбью великая
Умудренная сволочь земли.
И, глядя, как кричит, как колотится
Оголтевшее это зверье,
Я кричу:
— Ты права, Богородица!
Да святится имя твое!

Колыма. Зима 1940 г.

Прекрасно прочитано!!! Спасибо Вячеславу Герасимову!

Сложная книга, серьезная. Прочитана хорошо.

Потрясающий роман, отличное прочтение; вот только несколько подпортили впечатление эти несколько пропущенных кусков текста. Так что лучше слушать, имея под рукой бумажный или компьютерный вариант «Факультета». Но всё равно — большое спасибо! В. Герасимов, безусловно — один из лучших чтецов.

Читал. Великий и недооцененный роман — должен быть в учебниках. Классика. Теперь буду слушать.

Великолепное произведение. Благодаря ему я узнала о таком художнике как Сергей Калмыков и его гениальных картинах.

Качество звукозаписи просто ужасное. Часто ничего не слышно

Ну как же можно так отвратительно читать! Такое ощущение, что звучит какая-то плохо настроенная нейросеть, которая слабо понимает смысл текста и рандомно расставляет интонации и ударения. И отдельные проклятия режиссеру этой записи, ведь именно он должен был замечать все эти ошибки и исправлять их по ходу записи. Хотя, пожалуй, ему не позавидуешь — тут предложений с ошибками больше, чем правильно прочитанных. Жуткая халтура. Неужели в сети есть только эта аудиоверсия этого романа? Дайте ссылку, если есть другой диктор, хочется послушать ещё раз, не продираясь сквозь эту шаблонную тягомотину.

Потрясающе. Большое спасибо Вячеславу.

Какое талантище этот писатель. Какая трагическая судьба ему выпала.
Сейчас Слушаю «Обезьяна приходит за своим черепом» и не могу остановиться и поэтому трудно понять отзывы к Факультету… обязательно буду слушать.
P.S. Я бы даже рекомендовала «Обезьяну…” в школьную программу. Родившиеся после 1980 не знают историю, зверства фашистов для них как что то абстрактное, как видеоигры наверно. Поэтому и бегут сегодня и осуждают и предают… хотя много предателей и среди тех кто намного старше.