Бодлер Шарль – Падаль

Взгляд с фотографических снимков Бодлера вызывает оторопь. Давно умерший человек будто сохранил и заточил часть своей души в многочисленных изображениях его глаз.
Стихотворение — ода Жизни, её красоте, невыразимой мощи и бесконечности.
Ритм — то единственное, чему подвластно всё. Смерть и рождение, день и ночь, цветение и распад. Но это не противоположно, а едино навек.
Необратим распад плоти, но ужас перед этим фактом — отрицает самую Жизнь. Попытка исключить неотъемлемую её часть, отвергнуть, в отчаянии закрыв глаза — ставит по ту сторону Мироздания. Возможность наблюдать работу сил, неразрывно следующих рядом со Смертью (на полшага позади неё) — вызывает ужас и отвращение. Но… её созерцание — уводит мысли и чувства внутрь, в те глубины, где далеко вдали горит огонь знания. Можно начинать свой путь к нему прямо сейчас, дослушав это стихотворение.
Великолепное исполнение, благодарю! Чтец голосом начертал на мареве пустынном звуки слов. Дрожащие, струящиеся над шёлком песка, они пленяют слух, удушающей сухой тканью глушат слова, рвущиеся в ответ. И, истощая силы слышащего их, медленно тают, исчезают, унося с собой тревогу и боль. Готовя место умиротворению и пониманию.

Стихотворение, безусловно, написано талантливо, поэтому и не оставляет безучастным, а главное, тема выбрана, затрагивающая всех, ведь каждый разумный человек осознаёт свою смертность, но оно мерзкое – как будто труп, который спрятали от глаз подальше, снова вытащили на всеобщее обозрение. Уже от самого названия, не говоря уже о содержании, расходятся ядовитые миазмы, и всякие там высокопарные эпитеты и обращение к теме красоты и жизни здесь неуместны. Думаю, что его усопшая девушка, если бы могла, сказала бы, прочтя всё это, что-то типа «Да пошёл ты со своей поэзией куда подальше…». Такое надо ещё придумать – сравнить свою возлюбленную с падалью, гниющей на солнце, дескать, посмотрите, она мертва – вообразите, что за дивные метаморфозы с ней произошли, а я-то ещё жив – вот свои стишки крапаю, но вы тоже не переживайте – все там будем рано или поздно. Думаю, что у Бодлера, в этот период в душе творился ад – в ужасе от смерти, но ещё в большей панике от жизни, отсюда и вся исходящая от его творения деструкция. А то, что смерть неприглядна и является неотъемлемой частью бытия – это и так известно, и надо найти в себе мужество жить, не зацикливаясь на том, что невозможно изменить, раз уж мы зачем-то пришли в этот такой противоречивый и зачастую несправедливый мир. ИМХО.

У автора много стихов о смерти.Он даже посвятил ей стих.
—
Лишь Смерть утешит нас и к жизни вновь пробудит,
Лишь Смерть — надежда тем, кто наг и нищи сир,
Лишь Смерть до вечера руководить нас будет
И в нашу грудь вольет свой сладкий эликсир!

В холодном инее и в снежном урагане
На горизонте мрак лишь твой прорежет свет,
Смерть — ты гостиница, что нам сдана заране,
Где всех усталых ждет и ложе и обед!

Ты — Ангел: чудный дар экстазов, сновидений
Ты в магнетических перстах ко всем несешь,
Ты оправляешь одр нагим, как добрый гений;

Святая житница, ты всех равно оберешь;
Отчизна древняя и портик ты чудесный,
Ведущий бедняка туда, в простор небесный!
—
Возможно этому послужило его увлечение творчеством Эдгара По, наркотиками и алкоголем.А вообще он был бесподобным поэтом.

Такой красивый перевод! Почему-то никто не отметил именно переводчика, а ведь мы слушаем здесь Бодлера не в оригинале. И проникаемся стихотворением именно через восприятие переводчика. Далее короткая информация из интернета. Вот таким был человек, переводивший Бодлера: Вильгельм Вениаминович Левик (31 декабря 1906 (13 января 1907), Киев – 16 сентября 1982, Москва) – русский поэт-переводчик. Менее известен как литературовед и художник.
Родился в Киеве. С 1921 года на протяжении двух лет посещал вольную художественную студию. В 1924 году с семьёй переехал в Москву и поступил во ВХУТЕМАС, который окончил в 1930 году с дипломом художника.
Первый завершённый перевод из Генриха Гейне («Зазвучали все деревья…») Левик выполнил ещё в шестнадцатилетнем возрасте, а в 1938 году была издана большая работа – перевод поэмы Гейне «Германия. Зимняя сказка». К началу 1940-х годов Левик уже считался выдающимся поэтом-переводчиком.
В 1947 году опубликовал книгу своих переводов из Пьера де Ронсара. Эта работа, выполненная Левиком в трудных фронтовых условиях, числится среди его высших литературных достижений.
Вильгельм Левик был членом Союза писателей с 1941 года и Союза художников СССР. Жил в Москве. Похоронен там же на Введенском кладбище.
Здесь www.vekperevoda.com/1900/vlevik.htm можно почитать некоторые из его переводов.

Ну что ж, это-Шарль Бодлер, к нему привыкнуть надо.Но талант неоспорим! Чтец хорош.

В этом весь Бойлер! Даже в неприглядности и мерзости распада отыскать светлое и прекрасное, воспеть красоту любимой и этим обессмертить её навеки.
«Что лик моей любви, распавшейся из тленья
Воздвигну я навек нетленным и святым!»
Перевод Эллиса.
Прочитано великолепно. Во мне именно так звучит Бодлер. Спасибо чтецу. Читайте дальше.

непременно в школьную программу.
Приду — проверю.
Ну и Еси Чё ТоЯ исполнителя лайкнул на отмашь, со всего размаху. Поэта тоже.

Наконец-то понял, откуда (из какого прекрасного перегноя) растут репейники панк-рока!)

Исполнитель решил присутствовать на сайте в мрачных тонах; а чё, голос подходящий:)
Стихотворение эстетически неприятное, напоминает о физиологии смерти, зачем?

Исполнение шикарно, за что поклон Вам до земли. Санте Муэрте посвящается…
И да, всех с великим праздником!