Поиск

4 октября исполняется 175 лет известному французскому классику приключенческой литературы Луи Анри Буссенару. Он автор 38 романов, трёх больших документальных сочинений, а также более двух десятков очерков и рассказов.<br/>
При рождении будущий романист получил имя Анри-Луи-Франсуа-Илэр. И только спустя три года его родители смогли пожениться и он стал носить фамилию Буссенар. В школе Луи отличался умом, усердием и при этом гордым и строптивым характером. По окончании школы он поступил на медицинский факультет Парижского университета, но учёба была прервана началом франко-прусской войны. Он был юным медиком, когда его призвали на фронт. Во время войны будущий писатель был ранен и захвачен в плен. Освободившись и вылечившись, он забросил медицину и начал писать приключенческие книги.<br/>
В августе 1875 года приложение к газете «Фигаро» опубликовало первый рассказ Буссенара «Охота в Австралии». Его роман «Кругосветное путешествие парижанина» выходит в 54 выпусках «Журнала путешествий» и делает автора по-настоящему знаменитым. В качестве поощрения «Журнал путешествий», главной звездой которого Буссенар останется на протяжении 32 лет, до конца жизни, субсидирует его поездку в Гвиану. Писатель проводит в Гвиане пять месяцев, сочиняет заметки для «Журнала путешествий» и набрасывает свой новый роман «Гвианские робинзоны».<br/>
В 1880-х годах Буссенар оставляет шумный Париж и поселяется в провинции, в окрестностях департамента Луаре, провинции Бос, недалеко от родного Эскренна, где живёт его мать, и становится фермером и домоседом, совершая иногда небольшие путешествия между написанием романов.<br/>
С 1883 года с ним рядом любимая и верная спутница жизни Альбертина Делафуа. Буссенар и Альбертина, которую он называл «моя голубка», счастливо проживут вместе 27 лет, до окончания дней. Буссенар пишет книги, Альбертина музицирует, переписывает рукописи новых романов. Их нередко видят вместе среди полей на двухместном велосипеде.<br/>
Одна из самых известных книг Буссенара «Капитан Сорви-голова». Она посвящена событиям англо-бурской войны. Африке посвящена его самая знаменитая книга «Похитители бриллиантов». Её герои трое французов, в поиске сокровищ отправляются на далёкий, очень опасный и в силу этого романтичный континент. Там и слоны, и носороги, и бушмены, и алмазные копи — пьянящая экзотика и невероятные приключения, от которых на протяжении десятилетий сходили с ума подростки.<br/>
Конец писателя был трагическим. В возрасте 46 лет внезапно умирает его любимая жена Альбертина. Сломленный невыносимым горем, писатель не в силах сопротивляться обострившейся болезни. Он умирает в сентябре 1910 года в одной из орлеанских клиник после проведённой операции, пережив супругу меньше, чем на три месяца. Писатель был похоронен рядом с Альбертиной на кладбище их родной деревни Эскренн.

А сейчас — предполагаю — вы эту квартиру приватизировали и теперь она ваша собственность. Разница, как видите, большая.<br/>
Дед успел приватизировать, а потом завещал мне. От завода, где работала мать, регулярно получала путевки в детский лагерь от завода (не артек, конечно, но лагерь был классный, санатории и профилакторий при детском садике. З вредность на производстве давали молоко и трехлитровые банки сока. Мою школу построил Горький, остальные школы, у нас их действительно много по району, построили в 30-е, 40-е, 80-е годы. И конечно же метро, первая станция открылась в 1977 году. <br/>
Не могу сказать про колхозы, деревни и т.п., я всегда жила в крупных городах и везде были советские постройки, площади, университеты (особенно региональные), дома культуры и кинотеатры, гостиницы. Где -то попроще, где то красиво, но такого масштабного строительства как при советах не было. При Николае 2 у нас облагородили набережную, и построили красивейший банк (банк сохранился). Остальные все исторические застройки и богадельни на деньги купцов и помещиков возводились и, кстати, сохранились — их не взорвали и не растащили при советах, хотя, за городом многие поместья пришли в запустение и руины, увы.

Вы, наверное, смотрели советский фильм " Афоня " с Куравлевым в главной роли. Когда Афоня наконец-то приехал в деревню к своей тёте, которая заменила ему родителей и не застал её в живых, ему передали её сберкнижку. На ней было 80 рублей. Это она оставила в наследство Афоне. То есть женщина всю жизнь работала, жила предельно скромно и одиноко. И за всю жизнь смогла накопить для любимого Афони всего жалкие 80 рублей. По сути — гроши. <br/>
<br/>
Вот я к чему. Все, кто спорит тут со мной, доказывает мне что-то, вы все пытаетесь мне доказать что — образно говоря — Афоня человек недостойный, бросил родного человека, а должен был всячески ей помогать. И морально, и материально. Так?<br/>
<br/>
Но мне этого доказывать не надо. Я это и сама знаю и никогда не встану на сторону таких афонь. Я писала совсем о другом. Услышьте меня наконец-то! Меня возмущает то, что в богатейшей, богатейшей! стране честные работящие люди живут в бедности. Почему в старости человек становится практически нищим? Если он не вор и не мерзавец. <br/>
Почему? Это же ненормально, мягко говоря. И старики понимают эту несправедливость. <br/>
Вот что я имела в виду, когда написала — унизительно быть в старости зависимым материально от детей.

21 декабря исполняется 105 лет выдающемуся немецкому писателю, лауреату Нобелевской премии Генриху Бёллю. Он принадлежит к тому поколению, которому выпало пройти через нелёгкий нравственный выбор между насилием и подчинением. В его романах можно встретить и людей самых мирных профессий, и жестоких молодчиков, неостанавливающихся ни перед какими преступлениями. Он был не только пацифистом, но и противником любого насилия. Наверное, поэтому Бёлль был так популярен в СССР в конце 60-х и начале 70-х годов. Его книги раскупали мгновенно, а на спектакль «Глазами клоуна», поставленный в театре им. Моссовета по одноимённому роману, невозможно было достать билет.<br/>
Генрих Теодор Бёлль родился в 1917 году в Кёльне, в католической семье простого ремесленника. Любовь к литературе проявилась ещё в школьные годы, Бёлль даже устроился работать в книжную лавку. В средней школе Генрих оказался одним из немногих учеников, отказавшийся вступать в гитлерюгенд. В 1939 году Генрих Бёлль поступил в Кёльнский университет, однако его обучение было прервано той же осенью — будущего писателя с началом Второй мировой войны призвали в вермахт. Воевал Бёлль пехотинцем большей частью во Франции, участвовал в боях на территории Украины. Четыре раза был ранен, несколько раз симулировал болезни, пытаясь уклониться от воинской службы. В 1945 году при первой же возможности он сдался в плен американским солдатам.<br/>
Ощущение вины подтолкнуло Генриха к началу серьёзной литературной деятельности. В 1950 году был опубликован сборник рассказов «Путник, придёшь когда в Спа...», в котором Бёлль описал все ужасы войны во всех его проявлениях: разрушение семьи, голодающие военнопленные, брошенные города и бесконечное страдание, заполнившее мир.<br/>
«Глазами клоуна» — пожалуй, самый известный роман Генриха Бёлля, вышедший в 1963 году. Повествование ведётся от лица главного героя. Ганс Шнир — клоун, описывает происходящие события, чередуя рассказ с воспоминаниями и размышлениями. Он одинок, замкнут, его не понимает семья, он не находит нравственного и духовного взаимопонимания с возлюбленной Мари. Тут практически нет войны и её последствий, а чувство вины за сделанное миллионами уступает место стыду за собственные поступки, осознанию ответственности за сделанное.<br/>
В конце шестидесятых писатель посетил Советский Союз и снял документальный фильм о Фёдоре Достоевском и Петербурге. В 1972 году Бёлль становится лауреатом Нобелевской премии по литературе, не в последнюю очередь благодаря вышедшему за год до этого роману «Групповой портрет с дамой». В нём писатель постарался в последний раз наиболее широко рассмотреть причины, которые привели немецкий народ к восходу нацизма и Второй мировой войне. В это же время Бёлль знакомится с Александром Солженицыным и втайне вывозит из СССР его рукописи, чтобы издать их за рубежом. Когда в 1974 году Солженицына высылают из страны, его у себя дома принимает Бёлль. В результате этого, произведения немецкого писателя были запрещены к публикации в  Советском Союзе.<br/>
В последние годы Бёлль писал мало, сосредоточившись на общественной деятельности. За ним прочно закрепился титул «совести нации», который он отвергал до последнего. В 1985 году Бёлля не стало.<br/>
Генрих Бёлль прошёл путь типичного немца своего поколения. 10 декабря 1972 года в Стокгольме в речи по случаю вручения Нобелевской премии он сказал о себе: «Сам я просто немец. Единственное удостоверение личности, которое мне никто не должен выписывать и продлевать — это язык, на котором я пишу».

Гуманиста из Бредбери (сказавшего уже в нынешнем веке: «люди — идиоты») начали делать еще в сесесере. Надо же было искать союзников, соратников и иже с ними, пусть и фиктивных, и грубо высосаных из пальца, в стане потенциального противника, каковым и являлись на тот момент Северо-Американские Соединенные Штаты (впрочем и современная рашка противдействует, по крайней мере позиционирует себя противоборцем, штатам). вот что писали в 1973г. про Бредбери: «Рэя Брэдбери тревожит будущее Америки. Он боится за судьбу всей земли, остро ощущает угрозу фашизма. Его политические взгляды находят отражение в его произведениях. Вот почему он получил, кроме множества литературных премий, особую награду: как Эйнштейн когда-то, он внесен фашистами — на этот раз американскими — в список приговоренных к смерти. В день, когда они придут к власти… Но такого дня не будет — потому что и в Америке Рэй Брэдбери не одинок».<br/>
<br/>
Другим таким союзником был Айзек Азимов — жид из-под Смоленска, которого родители перевезли в штаты на заре советской власти. Исаак Озимов, доброжелательно относившийся к СССР эпохи оттепели, с пиететом отзывавшийся о советских научных достижениях, а в начале 1960-х составивший антологии Soviet Science Fiction и More Soviet Science Fiction, пользовался вниманием американских спецслужб, как ученый, который может быть завербованы коммунистической партией, его так же попытались идентифицировать с советским шпионом из научной среды, известным под псевдонимом ROBPROF…<br/>
<br/>
А вот еще одного американца — Роберта Хайнлайна — в союзники совок не записывал, не смотря на то, что писатель был антирассистом и писал романы для юношества (только через четверть века (1977 г.) после приобретения известности как наиболее влиятельный современный автор (по мнению ведущих НФ-авторов того времени) впервые, и то в журнальном варианте, был опубликован его роман «Пасынки Вселенной» — 1 из более чем 30!). На то была веская причина: Хайнлайн был ярым антисоветчиком.

Что могу тебе сказать про Николая II, все твои знания по судя по твоим репликам взяты из учебника среднего советского гражданина, а как у власти были коммунисты которые сами всеми способами хотели взять власть и устраивали и теракты и убийства, а также провокации различные и притом «Кровный» это именно красные штамп поставили Николаю и не как не народ ( да при воцарение на царство сам же народ при раздачи подарков создал давку в ходе которой погибли люди — да было дело виной все жадность урвать на холявку хоть что то), народ кровавыми как раз красных прозвал что умалчивается, да еще и при подавлении Тамбовского восстания в 1921 году применили что ?? правильно отравляющие газы вот это истинное лицо советской власти которые ну очень пеклись о простом народе, даже деревни под корень уничтожали. Да при Николае 2 жили не так уж и хорошо но и не прям уж бедно, кто умел работать тот не в чем не нуждался кто не умел бедствовал, советские колхозы тут сравняли можно было вола гонять и все равно получать сто ка же как и все которые за тебя пахали тут прям рай для тунеядцев создали которого не было при царе ну что молодцы, неграмотность да была при царе но в каждом селе или деревне была школа где каждый ребенок БЕСПЛАТНО получал образование да 3 класса! но читать и писать и считать он мог!!!!( моя бабушка кстати прожила всю жизнь с 3-мя классами и ей это не как не мешало) да и больше по сути для не кого и не надо было, советская власть дала больше образования чем царская, но как мы знаем историю пишет ПОБЕДИТЕЛИ и советы как «истинные» историки занизили, а то и вовсе оболгали все что было до них и возвысили себя, пример тому нынешняя Украина и какие учебники истории они выпустили — примерно тоже самое сделала советская власть: убийц в герои, героев в деспотов и угнетателей. Да соглашусь с одним не 100 лет конечно отбросила революция Российскую империю назад, а лет на 20-30, потом Сталин невероятными усилиями народа и репрессиями все нагнал что можно было бы достигнуть не будь революции вовсе.

Вот так живешь порой и не подозреваешь, что среди наших соотечественников есть свои Шекли и Брэдбери. Или О. Генри – в фантастике. Илья Варшавский – советский писатель-фантаст, гуманист и романтик, мастер интриги с непредсказуемой развязкой, широко известный в узких кругах. Почему широко? Потому что замечательный автор. Почему в узких? Потому что мало изданий. До недавнего времени и озвучен он не был, так что я грешным делом намеревался замахнуться на этот непростой и кропотливый труд (благо был у меня когда-то незначительный опыт озвучки). Но благодаря Акниге.орг я выяснил, что этот пробел восполнен аж тремя (какая радость!) сборниками рассказов автора в мастерском исполнении Александра Дунина. Спасибо за Вашу работу и творчество Ильи Варшавского в звуке. Успехов Вам и процветания! P.S. В 1990 году издательством «Знание» был выпущен небольшой сборник рассказов Варшавского «Сюжет для романа». Уже много лет эта небольшая книжечка в мягкой обложке, зачитанная, как говорят, до дыр, занимает почетное место на главной полке моей библиотеки. Среди лучших из этих рассказов (или, как называет их автор, новелл) – мой любимый «сюжет для романа» под названием «Любовь и время». Я думаю, было бы здорово услышать его в Вашем исполнении.

Хочу начать с отзыва о чтеце, Владимире Сушкове: очень харизматичный голос, талантливое исполнение. Книга довольно сложная, насыщенная психологическим анализом. Но от нее не устаешь, а если делаешь перерыв, то вскоре начинает тянуть снова слушать. Это редкость.<br/>
Константин Симонов – противоречивая личность, но интересный писатель и поэт, а в военной тематике одна из самых больших советских творческих фигур. В спектре огромной художественной советской литературы о Великой Отечественной войне от В. Быкова и А. Адамовича на одном фланге до Э. Казакевича и П. Павленко на другом, у Симонова свое заметное место где-то в середине, в творчество которого которой есть умолчания о времени, но немного вранья.<br/>
Его первая книга трилогии «Живые и мертвые», вышедшая в разгар оттепели, поразила нас, первых читателей, ранее скрываемой правдой об атмосфере и событиях сорок первого года. Поставленный Столпером фильм по этой книге с харизматичным К. Лавровым в главной роли много добавил к популярности произведения. Особым набатом в наших ушах звучал оттуда рефрен «Они еще не знали, что не будет…». <br/>
Вторая и третья книги трилогии были менее популярны: и из-за политической конъюнктуры, и превратностей личной карьеры писателя, и его ранней смерти. Но они не только более объемны, хотя и описывают меньший временной период, но и значительно глубже. Динамика событий там незначительна, а уровень «копания» в душе героев много глубже. Это тоже неизбежно сужало читательскую аудиторию, т.к. требовало от нее более высокой подготовки. Именно глубина второй книги, на мой взгляд, стала причиной неудачи фильма Столпера «Возмездие», т.к. основную идею произведения – духовный рост человека во время войны режиссеру не удалось поднять. <br/>
Честность Симонова, как писателя в отношении военной тематики проявляется в том, что он очень аккуратно описывает собственно военные события и не лезет «живописать» боевые действия, заметно ограничивая себя привычными рамками наблюдений военного корреспондента. Отсюда в его произведениях так велик и так подробно описан подготовительный период к военным операциям. А, собственно, сам бой происходит между главами, за страницами книги. Как бы для иллюстрации, дано описание по одному небольшому бою в конце книг.<br/>
Вся военная литература Симонова – это, условно говоря, его «Война и мир», в которой он пытается проанализировать и понять жизнь человека во время войны: и человека в эполетах, и «рядового» офицера, и рядовых, и тружеников фронта и тыла. Не в силах по условиям времени дать масштабную картину войны, как у Л. Толстого, он рисует ее на микроуровне – на уровне человеческой души. В трилогии он пытается проследить эволюцию состояния советского человека во время войны от «вставания с колен» через «рождение солдата» до «победителя». И таких произведений в советской литературе немного, тем более такого талантливого исполнения. В этом непроходящая ценность его творчества.

Не будем забывать, что мы обсуждаем художественное произведение, поэтому ответственность за несоответствие содержания рассказа строгим критериям исторической науки пусть несёт автор. <br/>
Я же предлагаю обратить внимание на следующее:<br/>
1.«Полная изоляция и террор» как факторы негативной селекции-это как раз признаки тоталитарного общества;<br/>
2.«Что взять с безумцев?» Вспомните конец 1980-х-начало 1990-х гг. в СССР. Массовое увлечение уфологией, Чумаком, Кашпировским. И «Белое братство» в придачу. А потом вопли: «Верните Сталина!»(«Верните медведя!»)<br/>
3.Умение самоорганизоваться для обороны-это как раз признак демократического общества. А крестьяне все ждали, когда же приедет барин и защитит их. Попытки постоять за себя оказались неудачными. Помните, как оказались бессильными недавние советские граждане перед разгулом бандитизма в 1990-х гг?<br/>
4.Отмечу, что вы упорно игнорируете роль церкви в жизни средневекового общества. Напрасно, именно она контролировала всех и вся, даже светских владык. А навыкам «святейшей инквизиции» могли бы позавидовать и лихие чекисты.<br/>
Подытожу: в рассказе, как в зеркале, каждый видит себя. Кому-то его отражение нравиться, кому-то не очень. Просто я не стесняюсь признать, что я родом из той деревни.

Мда… Печалька… И ведь это написано в середине 60-х… Насколько люди не понимали ни общества, частью которого были, ни происходящего в мире. Насколько они были просты и примитивны… Кстати. Почему «были»? Инженеры человеческих душ тоже не были лишены маленьких человеческих слабостей, в частности слабости позволить себе жить во лжи, погрузившись в нее по самую макушку. Так приятно мысленно плескаться в видимости волн Индийского океана, фактически прикорнув в луже… гхм… не полностью состоящей из аш два о. Вот таких Стругацких я не терпел, вот таких Стругацких я читать ненавидел. И прослушал сейчас, только освежения старины для. Не извиняет их ни то, что они не специально, не со зла, а просто от простоты своей и наивности, ни Тройка их не извиняет, ни то, что даже в этом Понедельнике есть глубинные, часто непонятные самим творцам, намеки на нечто настоящее и истинное. Ничего их не извиняет. Так же как и тех, кто усматривает в этом произведении некий «девиз оптимистов, влюблённых в жизнь, верящих в людей и в их счастливое завтра». Как раз этого здесь-то и нету. Это фига в кармане, видимость, аллегорическая уступка жизни, подобная «оптимизму» «Служебного романа», «Гаража», «Афони», «Осеннего марафона» и массы других произведений о производстве, из которых совершенно непонятно, а чем там на том производстве, собсно, занимаются и, самое главное, зачем? Производство там вообще не важно, вот дела вокруг него, кухня, так сказать, «оптимизм, влюбленных в жизнь», хихикающие ведьмочьки, леденящий горло алкоголь, задушевные бредовые разговоры о всем и ни о чем — вот квинтэссенция «трудовой» жизни.<br/>
Итак. Что мы имеем? Описание общества «идущих в мир равенства и братства», как контртеза мира иного, мира, идущего путем бесконечных войн в будущее, где власть захватят инопланетные мухи, сношающие землян во всяких извращенных позах. То бишь это книга о противостоянии коммунизма и капитализма с вполне предсказуемым результатом. Политическая агитка середины 60-х, примитивная, самоуверенная и ни на миг не сомневающаяся в исходе происходящего. Для того, чтобы увидеть безоблачное коммунистическое будущее СССР не надо было быть фантастом, это будущее вообще не входило в сферу действия фантастики. Это было уже свершившимся фактом. В том числе вот и для Стругацких, не глупых, в принципе, людей. Да, Пражской весны еще не было (а что они поняли после нее?), но… Ведь был СССР! Ведь была реальность! Ведь было окошко, в конце концов! Что, выглянуть в него смешанная религия не позволяла?<br/>
Ну возьмем один простой пример. Один из ключевых моментов писаний это эпизод с железным занавесом в некоем сугубо «фантастишном» исполнении. Бог с ней, идеологией. Но что такое этот железный занавес на практике? Где он был? Кем был поставлен? И от кого? Дяди Стругацкие в середине 60-х были уже не детьми, могли хоть что-нибудь соображать, аль нет? Понедельник начинается упоминанием польской колбаски… Я в конце 60-х учился в начальной школе и без всякой еще не написанной песни об инструктаже перед поездкой за рубеж как отче наш знал, что для нас, советских граждан, что Бангладеш, что Будапешт, что Румыния, что Монголия один черт закрытая заграница. Что при всех наших лозунгах о пролетарском интернационализме и дружбе народов ни один студент из, скажем, Воронежа, сдавши сессию, не может сесть в плацкарт и на сэкономленные заработанные и стипендиальные денюжки смотаться в Прагу, например. Столицу, между прочим «братской страны», чисто потусить с девчонками, договориться о переводе в тамошний иняз, да мало ли. Ни один судостроитель из Северодвинска не может махануть в Триест или Гдыню дабы поделиться богатым собственным опытом, ознакомиться с ихним таким же, поработать совместно с братьями-пролетариями. Да никто и ничего не мог. А вот пролетарии из Восточной Европы довольно легко ездили в Европу Западную. Но не в СССР. И все более и более смотрели на нас странно, без классовой любви как-то. Миллионы восточных европейцев трудились на предприятиях за якобы занавесом. Западным. И практически нисколько за занавесом восточным, настоящим. Уж про западных пролетариев вообще молчим — въезд для них в тот же Советский Союз был всегда широко открыт. Интурист… мммммм… Помним? Причина этой как бы странной самоизоляции? А их не одна, а две. Первая — валюта. Открой калитку и где взять деньги на обмен этих противных ненастоящих рублей? Сейчас это проблема граждан. Курс-то рыночный. А тогда курсов было больше, чем железных занавесов, а их только внутри СССР были тысячи. Вторая — неправильная реальность там… в Бангладеш… Ну не надо было широким советским массам эту неправильную реальность видеть. Вон даже персек товарищ Хрущев, смотался раз в Штаты, насмотрелся чего-то непотребного и понес! И цветное ТиВи подавай! И холодильники! И интенсивное сельское хозяйство! И качество какое-то автомобильное! И производительность труда (один фермер там давал молока как тридцать колхозников здесь, как внезапно оказалось)! Короче. Еле-еле вот перед самым написанием Понедельника волюнтариста осадили. Товарищи же Стругацкие пишут хорошо, партийно выверенно, правильно трактуют проблему металлической загородки и качества жизни по обе стороны ея. Ныне и присно и во веки веков. Ну заговариваются слегонца, но то за общую правильную позицию можно и спустить, несильно пожурив. Не Аксенов с Галичем, чай. Мне ситуация с железным занавесом была понятна лет в восемь, то есть году в 69-м, товарищам Стругацким четырьмя годами раньше, а, боюсь, и до конца жизни, нет. И что это такое?<br/>
Попутно они попинали западную фантастику, вся суть которой, оказывается, сводится к хайнлайновскому «Звездному десанту», мягко говоря интерпретированному утрированно. И это Стругацкие, и это 60-е… Есть в этом что-то от «вы меня породили, а я на вас пародию и напишу!» Радует одно. Кроме советских читателей никто эту пародию не заметил, а советские читатели, а ныне российские, заметив, не поняли. Но вот нафига это самим мэтрам? А от чистого сердца! От кристальной веры в правоту!<br/>
Там много чего есть в этом Понедельнике. Много. Есть там и то, потянув за что, можно найти правду жизни. Можно. И я мог бы написать уйму смешных историй из жизни НИИ советских времен, прекрасно коррелирующих с жизнью НИИЧАВО. Смешных и страшных в своей бессмысленности и отсутствии конца в повествовании. Ведь у таких историй, как и у истории об СССР нет и не может быть конца. Потому что не было ничего. Ничего, что могло бы кончиться. Ну как в той же Восточной Европе во времена бархатных революций. У нас просто само собой как-то прекратилось не окончившись. И продолжилось. И возобновила писать губерния отчеты. И полетели ступы. На общероссийские слеты. И продолжили выпускать стенгазеты. По указке сверху. И писать стихи в эту… наглядную агитацию. Плохие стихи. И тоже потому, что есть наверху такое мнение.<br/>
Короче, «тумблера защелкали»…<br/>
Одна из худших книг наивных, слабообразованных и довольно-таки самоуверенных людей, которых случайная судьба занесла в писатели. А так вполне могли быть тандем-послом в Будапеште или каком там Берлине в неспокойное время, ну и писали бы статьи руками и мозгами своих референтов о будущем царстве справедливости и добра, вот только мы мир насилия в вашем лице сотрем в пыль и сразу оно… Царство добра и нагрянет. 1 января 1980 года.<br/>
Но послушал с удовольствием, вспомнил, как первый раз бросил читать примерно странице на второй от этого прущего из всех щелей лицемерного псевдооптимистического елея.<br/>
Слушать книгу надо. Вне зависимости от того, нравится ли она. Так воспринимали жизнь многие интеллигенты на русскоязычной части одной шестой части суши. Ни разу не думая, а что думают по этому поводу эстоноговорящие интеллигенты? А грузиноговорящие? А чукотскоговорящие не интеллигенты? Хотят ли они вообще в мир якобы разума и обсмеяться можно какого братства официального советского так называемого фантастического сообщества? Хотя кого это колышет? Мы же по правильную сторону правильного железного занавеса живем. Ну или так думаем. Что одно и то же по сути. Так что имеем полное право нести свое мнение в чужие головы. Можно с помощью ледоруба. Но! Обязательно оптимистичненько! Это обязательно. Мы ж с песней по жизни! Чаще всего по чужой. Иногда гусеницами. Не теми, которые ползут по склону.<br/>
Писатели Стругацкие это советская классика. Как Салтыков-Щедрин, как Пушкин, как Чехов. Да, именно так. Правильные писатели досоветского периода давно и прочно вклеены в советский иконостас, а Аркадию с Борисом даже клей не понадобился. Они все сами…<br/>
Гуд!

105 лет назад родился известный советский писатель, один из представителей фронтового поколения Вячеслав Леонидович Кондратьев. Все его творчество посвящено защитникам родной земли. Это откровение человека, который сам пережил войну. Как участник боевых действий, он хотел рассказать о войне ту правду, которая еще не была написана. <br/>
Кондратьев-фронтовик встал на литературную тропу достаточно поздно – в 59 лет. Его долгое время мучили воспоминания о войне, заставляя изучать «окопную» прозу, однако в прочитанном он так и не смог найти «свою войну». Тогда и решил написать о ней сам. Первая повесть – «Сашка» – была опубликована в феврале 1979 г. в журнале «Дружба народов». Она была сразу же замечена, прежде всего, бывшими фронтовиками, узнавшими в ней войну, какой она была. Эта повесть, по словам К. Симонова, о человеке, который оказался «в самое трудное время в самом трудном месте и на самой трудной должности — солдатской».​​​​​​​<br/>
Идея о том, что войну выигрывают обычные люди, прослеживается у Кондратьева и  в другом  произведении – «Селижаровский тракт». В повести описывается дорога на войну, которая сама по себе большое испытание, как моральное, так и физическое.<br/>
Все произведения Кондратьева в той или иной степени автобиографичны. Его повести «Отпуск по ранению», «Встречи на Сретенке» и роман «Красные ворота» объединены общим героем – лейтенантом Володькой. В первой из них он после короткой передышки в Москве возвращается воевать под Ржев. Вторая повесть и роман – книги о возвращении героя с войны, о трудностях вхождения в будничную мирную жизнь.<br/>
В 1991 году в свет выходит повесть «Искупить кровью», где ротный Пригожин становится для солдат героем, вовремя отдавшим приказ на отступление и сохранившим им жизнь, а для начальства – предателем, сдавшим рубеж. В основу повести  легли воспоминания реального человека – Евгения Пригожина, который долгое время вел переписку с автором. В год подготовки к 75-летнему юбилею Великой Победы по мотивам этой повести вышел фильм «Ржев», ставший кассовым.<br/>
Жизнь Кондратьева оборвалась трагически: он застрелился из припрятанного трофейного пистолета в собственной квартире в Москве 23 сентября 1993 г. Записки с объяснением причин добровольного ухода из жизни нет. Считается, что из-за неизлечимой болезни.  К решению спустить курок боевого пистолета, наверняка привело Кондратьева и упорное занятие литературой, которая становилась всё менее востребованная обществом. В 1990 году Кондратьев публикует в «Юности» повесть «Этот сорок восьмой…», как оказалось последнее своё произведение. И вновь – стена молчания. А ему хотелось быть услышанным. Но кому нужна была литература в начале девяностых? Возможно,  поэтому и раздался тот роковой выстрел. 

30 сентября исполняется 100 лет со дня рождения одного из самых известных американских писателей, классика американской литературы ХХ века Трумена Капоте. Его произведения легли в основу десятков экранизаций, рассказы и повести регулярно переиздаются, пьесы до сих пор идут в студенческих театрах.<br/>
Трумен Гарсия Капоте, получивший имя при рождении Трумен Стрекфус Персонс, родился в Новом Орлеане в семье коммивояжера. Фамилию Капоте он взял у отчима, кубинского бизнесмена, который появился в семье, когда мальчику исполнилось 9 лет. С детства мальчик умел увлекательно рассказывать истории, чем заработал популярность в частной школе на Манхэттене. Уже тогда он выделяется из толпы своей индивидуальностью и формирует вокруг себя богемную молодежную тусовку.<br/>
Свой первый рассказ Трумен создал в 11 лет, а в 1936 году он даже принял участие в литературном конкурсе, устроенном газетой алабамского городка Мобил. Мастерство юного автора оценили и отметили наградой. В последствие он рассказывал, что желание стать писателем обрел в детском возрасте и сознательно уделял ремеслу по несколько часов в день после возвращения из школы.<br/>
Героями произведений Капоте часто становились люди «не от мира сего», созвучные самому писателю. Автор заставил говорить о себе после появления рассказа «Мириам». История странной маленькой девочки привлекла издателей, и вскоре с ним подписали контракт на большую книгу, которой стал роман «Другие голоса, другие комнаты», вышедший в 1948 году. Произведение ждал успех, оно продержалось в списке бестселлеров более 2 месяцев, а автор стал модной фигурой, которую читатели забрасывали письмами. После удачного дебюта Трумен Капоте продолжает писать, а в 1951 году выходит второй роман автора – «Голоса травы», где рассказывается о неприкаянных людях, которые боятся взрослеть и прячутся от всего мира на большом дереве. Наибольшую известность Капоте получил благодаря своей знаменитой повести «Завтрак у Тиффани», опубликованной в 1958 году. Через три года была снята одноименная киноадаптация с Одри Хепберн в главной роли. В 1966 году он опубликовал свою самую значимую работу – документальный роман «Хладнокровное убийство», над которым работал 5 лет. Произведение, основанное на реальных событиях, стало первым подлинным «романом-расследованием». В разные годы вышли в свет и другие известные произведения Трумена – «Собаки лают», «Музыка для хамелеонов», «Услышанные молитвы»… Библиография писателя включает десятки произведений, многие из которых легли в основу фильмов и разошлись на цитаты.<br/>
Последние годы Трумен Капоте почти не занимался литературной деятельностью. С годами обострились проблемы, связанные с наркотиками и алкоголем. 25 августа 1984 года писатель скончался на 60-м году жизни. Причиной смерти послужила болезнь печени, осложненная интоксикацией наркотиками.<br/>
Некоторые считали Трумена Капоте немного не в себе, другие были в восторге от его творчества. Тем не менее, будучи незаурядной личностью, он оставил значительный след в американской литературе.

Порядочный человек может совершить подлость… Как то сразу хочется задать вопрос — а как понять, что человек порядочный? Оценка всегда субьективна. Вот ваши комментарии меня в этом убеждают — не убил никого в обозримом / для читателей / отрезке времени — значит порядочный, а вернее практически герой!<br/>
Ну молодец! Спас бедную девушку и дал О.Генри тему для очередного душераздирающего сюжета )))) <br/>
<br/>
Порядочный человек может совершить подлость. Он, в моём понимании, отличается от подлеца тем, как он сам относится к своей подлости. <br/>
<br/>
Довлатова я очень люблю, перечитала много раз все доступные его книги. К приведённой вами цитате отношусь скептически. И вообще к его поступкам отношусь очень критически. Как писатель — прекрасный, как личность — вызывает массу вопросов. Ненавидел советскую власть и в то же время преданно служил ей в деле околпачивания и запудривания мозгов доверчивых советских граждан. <br/>
" Он видел ..." Да ему и во сне не снилось, что мы сейчас видим.<br/>
<br/>
Он знает, о чем говорит — пишите вы. А я бы сказала — он знает что надо говорить. <br/>
Для меня творчество и личность всегда не одно и то же. <br/>
<br/>
Ну и по факту рассказа… На мой взгляд, любителям хорошей литературы надо бы видеть шире рамок конкретного / любого / произведения. А иначе зачем нам это надо?

«Споткнулась» об имя автора — Хаджи-Мурат, потом вспомнила книгу на столе отца: темный коленкоровый переплет и курсивом серебряная надпись «Советский детектив». Тогда меня интересовали другие писатели, но вот что интересно: повествование каким-то образом напомнило разговоры фронтовиков и отца. Не темой, не Ираном, а стилем и лексикой. Запах давно ушедшей эпохи, взгляд очевидце. К тому же Кирсанов… в любви не объясняюсь, а вдруг жена и дети? Относительно текста. 1. Микрофонов должно было быть несколько, уж такие немцы перестраховщики. 2.Если сержант заметил идущий по карнизу провод, то увидеть ЭТО мог бы каждый, значит, немцы повод хорошо бы замаскировали, переплетя с телефонным, сделали бы несколько ложных ответвлений к совершенно бесполезным домам. 3. По телефону наши герои говорили не таясь, почему немцы не предусмотрели второй линии? Или все же предусмотрели? Ну, и много по мелочам. Подобное не портит повествование, просто, отец всегда заставлял меня искать проколы, особенно его радовали мои находки в фильме "!? мгновений". <br/>
Книга доставила удовольствие и в этом плане тоже, хотя говорю без злорадства, а с благодарностью за добрые воспоминания. Админы, спасибо!

Позвольте спросить, судя по Вашей логике, Шолохов, Толстой, Пушкин и остальные русские (и советские) поэты и писатели должны издаваться только и исключтительно в России? Ведь на Западе «есть свои авторы»<br/>
Ремарк участвовал в Первой мировой и входит в число тех, кого именуют Потерянным поколением, их еще называли «неучтенными жертвами войны». Каждый из писателей того времени гениален, не только «потерянные, но все, кому довелось жить тогда. Пройдя все ужасы Первой и/или Второй войн, они чувствуют и умеют описывать жизнь так, как не дано писателям мирного времени. Они раскрывают перед нами всю глубину трагедии живших в те времена, возвращают нам ценность жизни через ее простоту, сбивают с нас корону эгоизма, вечного „хочу“ и неумения/нежелания ценить то, что есть у нас и чего не было у них: свободы и тишины мирного времени.<br/>
Наши авторы замечательно пишут, но прежде всего о России. Обязательно нужно читать Аксенова, Шолохова, но это история своей страны. А есть огромный мир, зачем же самоизолироваться от него? Почему не нужно узнавать опыт и знания других? Почему не позволить себе наслаждаться всем многообразием талантливых произведений таких прекрасных писателей, как Ремарк, Хэмингуэй, Камю, Сент-Экзюпери и многих, многих других? Если ещё не читали, почитайте Хэмингуея „По ком звонит колокол“. В двух фразах он излагает главную мысль своего произведения.<br/>
Ну а что касается „убивать“ и „двойные стандарты“, так это был сарказм. Почитайте другие произведения Ремарка (к примеру, „Ночь в Лиссабоне“) и вам станет ясна его позиция.

а идея то конечно возвышенная, я воспитан на здоров интернационализме, даже в фантастике логичной считаю картину с каким нибудь Земным Союзом, если нужные чужие-вон вам инопланетяне ))(мой идеал сериал Вавилон-5), проблема в выборе стратегии осуществления.<br/>
американский «плавильный котел» мне не подходит. вернее подходит-но как один из 100 тен.почему бы не создать новую нацию переплавив старые. но создать в плюс, а не заместо. повысить разнообразие.<br/>
то что сейчас в ЕС-это по мне план каких то рептилоидов-по обезличиванию наций, и разчеловечиванием. мне то нужны итальянцы, немцы скандинавы. а тут говорят фильм Монте-Кристо вышел. сам не видел-но там Дюма объяснили-как он должен был писать))<br/>
а вот советский метод я глубоко уважаю. ну как советский, это с очень мелкими доработками-метод английский. культурные особенности нации бережно сохраняются и даже разеваются, но рядом прогрессоры)) просвещение, медецина, образование, технологии. это даже не обсуждается, если надо расстреляем)) ну или как тот губернатор, когда индийцам запретили обряд сати-и те начали орать что это их традиция. сказал а у англичан тоже традиция вешать мужчин которые сжигают женщин. так что я вам -не запрещаю, просто предупреждаю о традициях.<br/>
в СССР была доработка. вся культура объявляясь бесценным продуктом каждого народа, это развиваем.<br/>
но есть всякие буржуи и феодалы. это враги и паразиты народа. они искажали культуру, и держали народ в невежестве. из него возникло много мерзкого, но это не культура, эта беда народа. поэтому культура народа каких ни будь таджиков, национальные писатели что писали об истории своего народа-это хорошо.<br/>
ну дальше большевики убирали всяких буржуев и баев.-а по поводу паранджи, школ, ислама и т.п. говорили-даже не обсуждается! это не ваши традиции, это вы просто жертвы буржуев. если надо мы любыми методами вас спасем))<br/>
<br/>
ну вообщем<br/>
<br/>
Несите бремя белых, — <br/>Восставьте мир войной,<br/>
Насытьте самый голод,<br/>
Покончите с чумой,<br/>
Когда ж стремлений ваших<br/>
Приблизится конец,<br/>
Ваш тяжкий труд разрушит<br/>
Лентяй или глупец.©

А книга все же наивна… то ли советский человек был не так умен, как хотелось бы думать, то ли реакция на эту книгу в прошлом(из предисловия)не соответствует действительности. Ученые люди выдают перлы на уровне алкаша из глухой деревни :)<br/>
Бывают допущения в фантастике… он сам о них говорит в предисловии, но ,, де, его книга более серьезна, ага. А бывает несусветный бред(вместо допущений), который не связан с фантастикой, но связан с отсутствием мозгов и логики, и когда он преподносится с серьезной миной- это прям бесит. я не понимаю его… вроде автор не дурак, но либо умышленно делает из своих героев идиотов… либо… Просто это не преподносится как то, что люди тупят(что автор сделал их тупыми), а как мысли умных людей (меня пугает здравомыслие автора). Пример: Шел, шел, о дальше пустыня. Ну все, конец земли обитованной, дальше только пустыня и смерть, ведь воде там неоткуда взяться, она вся ушла в пески. Даа, аргумент. Или то утверждение, что вода поступает только в виде льда в разлом, но при этом до этого описывались родники. Или постреляли птеродактелей, нашли море и попрыгали в воду купаться. Ну да, там же безопасно, как иное может может подумать здравый человек? Полюбас там ванна райская. <br/>
Прутся хер пойми куда, растратив весь боезапас, а об обратном пути не задумываются. Короче бредятина та еще<br/>
. И еще интересно посмотреть, как они таскают с собой топоры, лопаты, кирки, ружья, кучу патронов к ним, кучу всякой снаряги. Один предложил пробраться по муравьиным норам и разматывать нитку, что б найти обратную дорогу. О, спрашивает, а у тебя есть нитки? (Я думаю ну капец, они еще и бухты ниток с собой таскают) — но ниток, чет, ни у кого не оказалось. Слава «богу». Она просто полна идиотизма, фонтанирует. Ну ладно, там чуток до конца осталось и, может быть автор выкрутится, мол, они там надышались каких-то испарений, что у них жесткий тупняк у всех начался… но это так. Уже бесполезный отмаз.

Сегодня 30 марта исполняется 110 лет со дня рождения русского советского драматурга, киносценариста и мемуариста Александра Гладкова. К сожалению имя этого удивительного человека почти забыто, а ведь он автор замечательной лирической комедии «Давным-давно», по которой позднее был снят фильм «Гусарская баллада».<br/>
Александр Константинович Гладков родился 30 марта 1912 года в Муроме Владимировской губернии. Отец — инженер и до революции занимал пост городского головы. Мать — выпускница Александровского института благородных девиц. Любовь к литературе будущий писатель унаследовал от матери. Книги шли параллельно с увлечением театром. <br/>
Александр Гладков начал публиковаться с 1928 года в газетах «Кино», «Рабочий и искусство» и журналах «Новый зритель», «Советский театр». Он регулярно печатает рецензии на театральные постановки, сближается с А. Арбузовым, В. Плучеком, Э. Гариным. Особенно привлекает его театр Вс. Мейерхольда, работать с которым он начинает с 1934 года. Он мечтает быть летописцем при Мейерхольде — ведёт подробные записи, в которых обожание и восторг не исключает и трезвых оценок увиденного. С этого времени главным делам своей жизни Гладков будет считать создание книги о своем кумире.<br/>
Однажды осенью 1940 года в его руки попал журнал «Военный вестник» со статьёй о разгроме войск Наполеона. У Гладкова возникает мысль о создании пьесы из эпохи 1812 года. Пьеса, которую он назвал «Давным-давно», была написана за три с половиной месяца. Это был всплеск вдохновения. В пьесе ярко и лирично прозвучал патриотический мотив. Хотя действие происходило давным-давно, она исключительно современна, так как проникнута большой любовью к героической истории русского народа.<br/>
Эта пьеса стала особенно популярной в годы Великой Отечественной войны. Роль Шурочки писалась для актрисы театра им. Революции Марии Бабановой, а в Свердловске её играла актриса театра Красной Армии Л.И. Добржанская. Поставил спектакль, который тогда назывался «Питомцы славы» А.Д. Попов. Музыку написал Тихон Хренников. Отрывки из пьесы передавались по радио в августе 1941 года. А впервые целиком она была поставлена 7 ноября 1941 года в осаждённом Ленинграде, в театре Комедии ( режиссёр Акимов, Шурочка — Елена Юнгер ), причём не в своём помещении, оно было разбомблено, а в помещении БДТ. Затем были постановки в театре Революции ( ныне театр им. Вл. Маяковского ) и Центральном театре Красной Армии.<br/>
В конце 1948 года Гладков был арестован «за хранение антисоветской литературы». От него требовали отречения от Мейерхольда, но Гладков остался верен человеку, которого называл своим учителем. Не отказался Александр Константинович и от арестованного в 1937 году брата — посылал деньги, помогал семье. В 1954 году он получил возможность вернуться в Москву и продолжить свою творческую работу. Он снова пишет пьесы: «Первая симфония», «Ночное небо», «Бумажные цветы», киносценарий «Зелёная карета», посвящённый драматической судьбе актрисы Варвары Асенковой. Работает над книгой о Байроне и пишет последнюю поставленную при его жизни пьесу «Молодость театра». Ну и главный труд — книга о Мейерхольде.<br/>
Александр Гладков умер 11 апреля 1976 года в возрасте 64 лет. После ухода писателя стали издаваться его мемуарные изыскания о Пастернаке, очерки-эссе об Олеше, Паустовском, Эренбурге. Частично изданы дневники Гладкова — этот ценнейший кладезь событий, фактов, оценок и характеристик ушедшего времени. Как метко определил Александр Бек: «Записки Гладкова — это своего рода „Былое и думы“ нашего времени».

«Двенадцать месяцев» Самуила Маршака одна из самых волшебных новогодних сказок. Но многие даже не подозревают о том, что она появилась в разгар Великой Отечественной войны, когда Маршак уже не писал для детей. Во время войны он занимался тем, что считал важным в то время — писал для газеты «На страже Родины», публиковал стихи в «Правде», создавал антифашистские плакаты, содействовал сбору средств в Фонд обороны. Но однажды он получил письмо от маленького мальчика. В письме шестилетний корреспондент спрашивал — «почему он (Маршак), которого дети считают своим собственным писателем, изменил им и последний год писал только для взрослых?» Этот наивный детский вопрос заставил писателя вернуться к сказкам даже в такое не сказочное время.<br/>
В основу сюжета легла сказка Божены Немцовой, хотя Маршак утверждал, что с первоисточником познакомился гораздо позже, а на тот момент слышал лишь чешскую или богемскую легенду о двенадцати месяцах в устном пересказе. Кроме пьесы писатель создал и прозаическую версию услышанной легенды и опубликовал с подзаголовком «Славянская сказка». В оригинале не было королевы и её учителя профессора — только мачеха, её дочь и падчерица.<br/>
Свой замысел Маршак объяснил так: «Я долго думал над финалом. Нельзя же было оставить падчерицу в царстве месяцев и выдать её замуж за Апреля-месяца. Я решил вернуть её домой — из сказки в реальную жизнь — с тем, чтобы все месяцы гостили у неё по очереди и приносили ей в подарок то, чем каждый из них богат… Мне хотелось, чтобы сказка рассказала о том, что только простодушным и честным людям открывается природа, ибо постичь её тайны может только тот, кто соприкасается с трудом».<br/>
В июне 1943 года Маршак прочитал пьесу труппе МХАТ. К сожалению воплотить «Двенадцать месяцев» на сцене удалось только после войны в 1947 году. В 1956 году вышел рисованный советский мультфильм. А в 1980 году японцы совместно с «Союзмультфильмом» выпустили «Двенадцать месяцев» в жанре анимэ. Интересно, что в японском прокате сказка шла под несколько мистическим названием — «Лес — живой».<br/>
Ну и, конечно, самой известной экранизацией стал фильм Анатолия Граника, вышедший в 1972 году. Съёмки проходили летом, в павильоне, поэтому и зима, и подснежники были искусственными. Но это не сказалось на популярности фильма, благодаря замечательной игре актёров. Кстати, Анатолий Граник снял ещё один замечательный фильм по сказке Маршака «Умные вещи». Но эти фильмы Маршак уже не увидел — он умер 4 июля 1964 года.<br/>
Наверно, так и рождаются настоящие сказки — вопреки всем трагическим обстоятельствам, даже во время войны, и приносят чудеса тем, кто в них верит.