Поиск

Вот только поговорили о кувшинках и систолах-диастолах, и тотчас статья попалась, Анны Валентиновны, ну совершенно не случайно. Не могу не привести её здесь:<br/>
<br/>
«Доктор Кристиан Барнард пересаживал сердца. И спасал безнадежно больных людей. Трудно представить, какую нагрузку он испытывал. А отдыхал он роскошно; любил красивую жизнь и светские мероприятия. Даже говорил, что если бы ему предложили на выбор Нобелевскую премию и красивую даму, он бы даму выбрал.<br/>
<br/>
Премию ему не дали. И осудили за любовь к пышной жизни. Какой же это доктор-спаситель? Ну, ездил бы на курорты тихонько. Совершал бы пробежки. Или вот в библиотеке можно отдыхать, читать книжки. Или в саду выращивать кабачки. Тоже полезный отдых. А с киноактрисами посещать фешенебельные рестораны и танцевать до упада — это некрасиво и недостойно доктора.<br/>
<br/>
Источник энергии у всех разный. Экстраверт отдыхает у всех на виду, в большом обществе, разодетый в парчу и виссон, под звуки громкой музыки. Ему нужны яркие впечатления и шум жизни. И чтобы быть в центре внимания!<br/>
<br/>
Интроверт отдыхает в тиши и уединении. Или с близким человеком рядом. И чтобы никто не беспокоил, не лез в душу, не заставлял вежливо общаться на неинтересные темы. Интроверт черпает энергию из тихих источников, в приятном полусумраке, погрузившись в себя или в интересную книгу…<br/>
<br/>
Если отдых интроверта предложить экстраверту, тот совсем не отдохнет. Наоборот, потеряет последние силы. И наоборот: интроверт после бурного отдыха будет себя чувствовать как после работы в шахте. Упадок сил и утомление еще долго будут его мучить…<br/>
<br/>
Поэтому главное — понять себя. И выбрать отдых по душе. А чужую критику не слушать, — люди не понимают иногда, что мы иначе сохраняем и получаем энергию. И что стало бы с великим кардиологом, если бы ему не давали жить вне работы так, как он хочет? Это был его способ сохранить энергию. Он у каждого свой. Вот и все.<br/>
<br/>
И потому общих советов нет. Прислушайтесь к своей душе, к своему телу. Вот чего вам хочется искренне, то и даст вам больше всего энергии. А потом можно вернуться к работе, наполнившись своей личной энергией. И отдохнув своим личным способом. Он и есть — самый лучший. Спасительный и целительный».<br/>
<br/>
Анна Кирьянова

<i>Черный лес поднимающихся нот, скат, провал, отдельная группа летающих на трапециях </i> -Метафорическая игра перекликается с соответствующим пассажем из «Египетской марки» (1928) Осипа Мандельштама: «Громадные концертные спуски шопеновских мазурок, широкие лестницы с колокольчиками листовских этюдов, висячие парки с куртинами Моцарта, дрожащие на пяти проволоках, — ничего не имеют общего с низкорослым кустарником бетховенских сонат»<br/>
<br/>
<i>На диване… полулежала… Анна Самойловна, а ее муж, врач по горловым… вертел что-то блестящее, — пенснэ на чеховской тесемке. </i>— Музыка неожиданным образом меняет семейную жизнь героини рассказа А. П. Чехова «Анна на шее» (1895): «… Аня играла на рояле, или плакала от скуки, или ложилась на кушетку (...) Когда Аня, идя вверх по лестнице под руку с мужем, услышала музыку… то в душе ее проснулась радость и то самое предчувствие счастья...» (Ср. в «Музыке» Набокова: «Шелестящее, влажное слово “счастье”»).<br/>
<br/>
<i>… интересно, здесь ли Харузины… </i>— По обыкновению, в круг фиктивных героев Набоков вставляет фамилию своего подлинного знакомого. Олег Харузин (р. 1899) происходил из семьи дворян и был одноклассником Набокова по Тенишевскому училищу.<br/>
<br/>
<i>От куда-то снизу, как кулак, ударило сердце, втянулось и ударило опять, — и затем пошло стучать быстро и беспорядочно, переча музыке и заглушая ее. </i>— Ср.: «Сердце вдруг сжалось, остановилось и потом заколотило, как молотком (...) Он сидел за фортепиано, делал эти arpeggio своими изогнутыми кверху большими белыми пальцами. Она стояла в углу рояля над раскрытыми нотами» (Л. Толстой. Крейцерова соната).<br/>
<br/>
<i>Погодя он принялся медленно и молча ломать ей руки… </i> — Тайно изменявшую ему жену Валечку Гумберт считает достойной похожего наказания: «У нее были очень чувствительные руки и ноги, и я решил ограничиться тем, что сделаю ей ужасно больно, как только мы останемся наедине» («Лолита», гл. 8). Жест, восходящий, возможно, к сцене ревности Позднышева из «Крейцеровой сонаты»: «Мне в первый раз захотелось физически выразить эту злобу (...) — Убирайся, или я тебя убью! — закричал я, подойдя к ней и схватив ее за руку». Набоков исполнил роль Позднышева на театрализованном суде над героями «Крейцеровой сонаты» в постановке Союза писателей в берлинском Шуберт-зале 13 июля 1926 г.<br/>
<br/>
<i>С ним поздоровался некто Бок… </i>— Г. Бок являлся соучеником В. Набокова по Тенишевскому училищу. Рассказ Бока «Горы* опубликован вместе со стихотворением Набокова в восьмом выпуске журнала «Юная мысль* в 1916 г.<br/>
<br/>
<i>«Молитва Девы» </i>— пьеса для фортепиано Феклы Бондаржевской-Барановской (1834-1861), популярная во второй половине XIX в. В качестве обязательного элемента концертов начала века упоминается в стихах «сатириконцев».