Избранное

Извиняюсь заранее за резкость…

Что-то с людьми сильно не так, если кто-то думает, что новелла О'Генри «Последний лист» — это о том, что человек ПОДОХ в усилии!!!.. Моя преподавательница русского и литературы в гробу точно перевернулась, бедняжка.

Я всегда думала, что это о сочувствовии, сопереживании, о красивом стремлении помочь другому, не забывая о себе.
—
… А ещё людям почему-то нравится, что кисейная барышня Офелия сошла с ума. А как может нравиться «Пир во время чумы» Все не так! А как вообще можно читать о том, как взбалмошная барыня влюбилась в мужика моложе себя и бросилась под поезд? Да ещё некоторые утверждают, что это «классика»! Ненормальные!
А про этого дурака… ну про ненормального, который на мельницу драться полез… спокойнее им, что ли, если человек себя на посмешище выставил.
А ещё некоторым нравится, вы не поверите… читать про то, как дьявол устроил бал в Москве. И некоторые взрослые люди позволили повесить себе лапшу на уши и поверили, что кот, который с ним прибыл, шутки разговаривает!

И вообще с ума все посходили!

Русский, советский писатель Евгений Иванович Носов, к сожалению, почти неизвестен современному читателю. Его часто путают с гораздо более популярным однофамильцем — Николаем Носовым, автором детских рассказов и трилогии о приключениях Незнайки. Евгений Иванович Носов за всю свою жизнь написал относительно немного — всего несколько повестей и с десяток сборников рассказов. Но, пожалуй, самым известным произведением можно считать повесть «Усвятские шлемоносцы».
По своей сути «Усвятские шлемоносцы» — это светлый и вместе с тем грустный рассказ о последних счастливых днях одного русского села перед наступлением катастрофы, трагически и безвозвратно изменившей жизнь целого народа. Здесь описаны простые люди, простые человеческие радости и вечные человеческие ценности — семья, дети, труд, жизнь и Родина. И все эти люди с красивыми и старинными русскими именами — Касьян, Афанасий, Селиван, Кузьма и Николай, скорее всего уже никогда не вернуться домой.
«Усвятские шлемоносцы» — это рассказ о нескольких русских крестьянах, но именно он напоминает нам о том, кто мы есть и благодаря кому живём на этом свете.

Прошу прощения, но в Вашем комментарии небольшая неточность. Вы наверное имели ввиду Николая Владимировича Литвинова, а Иван Литвинов, его внук, ещё тогда не родился. Мне удалось разыскать полный список действующих лиц и исполнителей, может это будет кому-то интересно:

От автора — Лев Любецкий;
Дик Сенд — Олег Табаков;
Капитан Гуль — Игорь Кваша;
Боцман — Рогволд Суховерко;
Поверенный миссис Уэлдон — Александр Вокач;
Миссис Уэлдон — Елена Козелькова;
Бенедикт, её кузен — Андрей Мягков;
Джек, её сын -Бронислава Захарова;
Том, Старый негр — Николай Литвинов;
Геркулес — Игорь Охлупкин;
Мистер Уэлдон — Валентин Никулин;
Нан, служанка — Наталья Каташёва;
Негоро — Валерий Чемоданов.
Постановка Олега Табакова. Запись 1977 г.

Как прискорбно умирать, когда тебе всего 16, да ещё уйти в свой день рождения. Катя, Катенька, почему ты оставила этот мир так рано? Такая прелестная, милая, любящая и честная девочка, девочка-счастье. Ну а Гриша? Как же он не увидел, не понял какое сокровище было рядом с ним. Прожил всю свою жизнь с человеком, которого не любишь, кто тебе совершенно не подходит. Почему жизнь устроена именно так, а не иначе? Почему мы любим одних, а жизнь связываем с другими? Животрепещущая, жизненная книга и от этого появляется ощущение печали.

«Старые помнят себя молодыми, а молодые не представляют себя старыми. Так и течёт жизнь, словно между двумя берегами, вперёд, вперёд: от одной молодости — к новой старости и опять — к вечной молодости.»
Вацлав Михальский. «Катенька». 1965 г.

да разве буддисты чего интересного про буддизм напишут? все равно что читать про ниндзя-в японских текстах :)
вот скажем Мережковский

По горам, среди ущелий темных,
Где ревел осенний ураган,
Шла в лесу толпа бродяг бездомных
К водам Ганга из далеких стран.
Под лохмотьями худое тело
От дождя и ветра посинело.
Уж они не видели два дня
Ни приютной кровли, ни огня.
Меж дерев во мраке непогоды
Что-то там мелькнуло на пути;
Это храм, — они вошли под своды,
Чтобы в нем убежище найти.
Перед ними на высоком троне —
Сакья-Муни, каменный гигант.
У него в порфировой короне —
Исполинский чудный бриллиант.
Говорит один из нищих: «Братья,
Ночь темна, никто не видит нас,
Много хлеба, серебра и платья
Нам дадут за дорогой алмаз.
Он не нужен Будде: светят краше
У него, царя небесных сил,
Груды бриллиантовых светил
В ясном небе, как в лазурной чаше...»
Подан знак, и вот уж по земле
Воры тихо крадутся во мгле.
Но когда дотронуться к святыне
Трепетной рукой они хотят —
Вихрь, огонь и громовой раскат,
Повторенный откликом в пустыне,
Далеко откинул их назад.
И от страха всё окаменело,
Лишь один — спокойно-величав —
Из толпы вперед выходит смело,
Говорит он богу: «Ты неправ!
Или нам жрецы твои солгали,
Что ты кроток, милостив и благ,
Что ты любишь утолять печали
И, как солнце, побеждаешь мрак?
Нет, ты мстишь нам за ничтожный камень,
Нам, в пыли простертым пред тобой, —
Но, как ты, с бессмертною душой!
Что за подвиг сыпать гром и пламень
Над бессильной, жалкою толпой,
О, стыдись, стыдись, владыка неба,
Ты воспрянул — грозен и могуч, —
Чтоб отнять у нищих корку хлеба!
Царь царей, сверкай из темных туч,
Грянь в безумца огненной стрелою, —
Я стою как равный пред тобою
И, высоко голову подняв,
Говорю пред небом и землею:
»Самодержец мира, ты неправ!""
Он умолк, и чудо совершилось:
Чтобы снять алмаз они могли,
Изваянье Будды преклонилось
Головой венчанной до земли

«Дэвид Копперфильд», по признанию Диккенса, — его «любимое дитя». В романе отразилась юношеская любовь писателя к Марии Биднелл. Её родные не верили, что Диккенс сможет прокормить семью литературной работой и не допустили брака.
Другим страстным увлечением молодого Диккенса была его умершая в 17 лет свояченица. Эта смерть нашла отзвук во многих его произведениях: близкие автору герои нередко умирают совсем молодыми, как умирает в «Дэвиде Копперфильде» Дора, слишком хрупкая для этого грубого мира.
Написанный от первого лица, роман во многом автобиографичен. Как и своему герою, который тоже становится писателем, Диккенсу с юных лет приходилось вести изнурительную борьбу за своё существование. В школе, управляемой Кликлом, на складе, куда отчим в наказание за строптивость отправляет Дэвида мыть бутылки (эпизод, напоминающий о фабрике ваксы, где мальчиком работал Диккенс), в скитаниях, бездомности и нищете рождается будущий писатель.

Как ты достал меня, совок! Незыблемый, как взгляды многих, и неотъемлемый от них, песочниц древних и убогих — там сплошь загаженный песок.
Смелей шагнём из-под грибка! Не будем хаять молодёжь: «Вот мы в их годы...» — всё @@здёжь. Ногами — топ! Руками — хлоп! И нет советского песка. )))

Не дай Бог если кто-то из ныне живущих режиссеров-постановщиков решится экранизировать книгу Некрасова или астафьевского «Веселого солдата» — да ещё с обязательными спецэффектами и фронтовым романчиком (какая же война без обнаженных сцен-то?!) Надо так, чтобы пострашнее да пожальче было, победа в стиле экшн.

Некому сейчас снять фильм про будничность войны так, чтобы дооолго сердце болело после слов «Конец фильма».
Кстати, Некрасов за книгу был награждён Сталинской премией 2-й степени — позже такая окопная правда уже властью не одобрялась. Как это — ни одного злобного особиста и СМЕРШивца ?! :)

Озвучена книга ве-ли-ко-лепно!

Ну что же, Трентер Стиг, вполне достойно, а главное — всё ясно: кто, когда,
Зачем и как, с какого перепугу, или виной всему поехавший чердак.
Гадать, предполагать, искать ответы тут не пришлось — вот так бы всем писать!
Однако иногда предпочитают нас некоторые авторы кидать:

О, тёмной тайны яд чудесный… Мы, открывая детектив, им упиваемся, но вскоре
Принять желаем антидот: разгадку дай нам всех секретов! Расчёт на это априори —
Законы жанра всем известны. Противоядие (ответы) не всякий автор дать готов,
И мы страдаем: просто свинство! Конец открытый — он не нов (видали, плавали))).
Концов мы всяких разных насмотрелись, открытых тоже (что бесчинство).
Прошу всех авторов прикрыть! Его… конец литературный. Атас, писаки,
Фрекен Бок! Увещевает www.youtube.com/watch?v=48ULn5o9mMw

Затянуло сразу — с первых же минут два криминальных трупа. Трагедия, смерти, пороки. Но какой же приятный детектив! Прошу, поймите правильно, но он не напрягает и не грузит мыслями о несовершенстве мира. В нём отсутствует скандинавский нуар. Эти бесконечные туманы, короткие унылые дни, долгие холодные ночи. Оба главных героя вызывают тёплую симпатию. Вот умели ж писать! Без гадкого налёта на всём и без ощущения желания отмыться от прослушанного. Невероятно жаль, что у автора мало книг, а на русском — только эта.
Если честно, прослушала две трети и отложила, растягиваю :) знаете, как бывет грустно, когда хорошая книга или фильм закончились. Огромное спасибо автору, переводчику. Чтецу замечательному — мои неизменные комплименты.

Кто был лучшим христианином — Уайльд или Честертон? ©:
«После выхода из тюрьмы он не писал почти ничего. Опубликовал поэму и два очерка с проектами улучшения невыносимого британского тюремного быта, добился незначительных послаблений для заключенных. Жил главным образом в Париже. Пока он был в заключении, умерла его мать, жена сменила фамилию, с детьми ему видеться не разрешали. Он жил — точней, умирал — в Париже. От удара охранника в ухо он так никогда и не оправился — висок болел, лечили неудачно, развился менингит. За несколько часов до смерти, когда ему уже изменяла речь, он невнятно сказал: «Что-то исчезает — или я, или обои».
Стивен Кинг, пересказывая этот эпизод (а он Уайльда любит и ценит), добавил: «И он исчез. А обои остались».Христианство — это не только два этих лика, но эти два наиболее противоположны, наиболее наглядны и создают его истинную сложность: с одной стороны — доброта, уют, детство, наивность, даже обывательство. С другой — одиночество, изгойство, изначальная установка на проклятие и катастрофу. Христос — это и «Будьте как дети», и «Боже мой, для чего ты оставил меня!». Но лик Уайльда мне ближе и родней — именно потому, что Уайльд больше заплатил. Я добавил бы — «и лучше писал»
Центральным его произведением считается роман «Портрет Дориана Грея», смысл которого неочевиден. Это история о двойничестве, каких немало было в викторианской Англии, и самый близкий аналог — «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Стивенсона, где доктор Джекил научился вытеснять из себя злобу и разврат. Эта его темная личность бегала по Лондону под именем мистера Хайда
Все, казалось бы, просто — да непросто. Ясно, что портрет — метафора совести (которую Грей, как Джекил своего Хайда, как бы вывел, вытащил из души, чтобы не мешала). Но эта метафора может далеко завести: мы знаем, что Уайльд боготворит искусство, считает, что занятия искусством — любым, вплоть до самого прикладного — одни придают жизни осмысленность и радость. Он отрицает этическую основу красоты, расходится в этом со своим учителем Рескином, отказывает искусству в праве на этические поучения. Подсознательно, однако, он все-таки отождествляет прекрасное и совесть, эстетику и мораль — иначе творение Холуорда не могло бы стать совестью Дориана, страшным зеркалом его вырождения. Видимо, задача искусства — мне помнится, об этом еще Айтматов говорил — состоит в том, чтобы создавать фантомы. Дабы мы могли подвергнуть эти фантомы испытаниям — вместо себя.»

Каждая встреча с Брэдбери для меня — как первая. Он непостижим и невероятно глубок.
Мир ребёнка — необъятен как Вселенная. Ещё нет рамок, потолков и коридоров, нет скуки и разочарования. Любовь ребёнка могущественна, потому что чиста. Но и страх, который он может испытывать — тоже всепоглощающий и тотальный. А радость! радостью ребёнка можно зажечь новую звезду, столько в ней силы и красоты.
Чтице спасибо огромное! Проникновенно и с чувством прочитано.

А зори бывают тихие.  Они  беззвучно  взрывают внутри. Повесть короткая и пронзительная. Я честно пыталась (как всегда делаю с серьёзной литературой) представить, прожить — что чувствовала девушка на войне. Да ещё если она, страшной волей Судьбы -  командир роты. Посылает на смерть. За Родину. Не смогла, не в голове ни в сердце — не помещается.
Война. Пожрала и вытравила из неё всё мягкое, нежное, чувственное. Но сердце, живое Женское сердце! Оно развернуло в мощном взмахе два огромных прохладных крыла. Вот только — перед полётом — взмахи эти раздули чуть тлеющее пламя. Ну так что ж, где наша не пропадала! Будет полёт на опалённых крыльях!
Благодарю от души Писателя-Воина за его книги. Прочитано отлично.

Низкий всем поклон…

Замечательное, глубоко японское произведение! Сначала запуталась в именах и в какой-то момент показалось всё занудно запутанным, но потом все приобрело четкие, красивые линии, как буд-то распустился лотос… Все повествование незримо пронизано японской поэзией, скупой на слова, но полной скрытой энергии, как разящий клинок.

Вот, что со мной произошло!
Но я до конца ждала
Встречи с тобой,
И не умерла надежда
В моём мстительном сердце.

P. S. Изменила в стихе одно слово:)

Если в двух словах, то — великолепно!
Голос Герасимова очень кстати для этой книги — уютное, домашнее, увлекательное чтение долгой семейной саги о судьбе, сначала, маленького мальчика, а затем молодого человека.
Добрая старая Англия… Люди, их жизнь, обстановка, их окружающая. Различные характеры, выписанные автором. Урия Гипп, да это же Юрайя Хипп, почему то ассоциирующийся у меня с гофмановским крошкой Цахесом. Милая глупенькая девочка-жена, не имеющая никакой склонности к ведению хозяйства. Несгибаемая бабушка, со своими причудами… И череда других персонажей проходит перед нашими глазами…
А фунты, шиллинги, пенсы? Они как отдельное действующее лицо, да ещё и полукроны, и пенни… Делопроизводство и бюрократия, сутяжничество, прокторство — куда же без них? Школы для мальчиков, самодуры-учителя… Широкая картина, панорама жизни, написанная уже в позапрошлом столетии, но интересная до сих пор

Долго не оставляет меня этот рассказ. Писатель необычайно тонкий, мудрый и проницательный. Глубоко изучивший природу человека, знающий её тёмные стороны. И в знании своём не ожесточившийся, а любящий и сострадающий. Поэтому мне кажется, не стоит напрямую, в лоб воспринимать содержание прочитанного. Робко предположу, что это больше притча, через которую он хотел поговорить с нами о Душе (как, например, Бродский в стихотворении «Снег сено запорошил...»). Душа человека, изначально чистая и горячая, замерзает среди надвигающихся, сдавливающих её со всех сторон ледяных глыб земной жизни. И мальчик — это символ Души, сгорающей от дыхания адского ледяного огня. Такие вот мысли от услышанного… Прочитано прекрасно, чтец один из лучших, спасибо ему! Благодарю Автора, и через столетия дарящего нам свет своей Души.

Артур ваш Хейли!
Да, не мой (я с сожалением сообщаю), его из списка вычеркаю… вычер… Вычеркиваю, вот! Его я книжек не читала — уж как себя ни убеждала, и даже чуточку страдала: ведь стыдно было мне, народ. Ну, не мои, ребята, темы, и в этом суть была проблемы, а тут смотрю — он, «Детектив»! В нём есть и копы, и попЫ, злодей-маньяк с электростулом, куда не сядешь, не убив.
И трупов куча.
Не обошлось без педофила, измены, секса, лютой мсти… И всё бы было очень мило, но раз уж эдак 100500 я это, братцы, проходила. Решил каноны соблюсти?
Артур ваш Хейли.

"… поэма сия — есть родник живительный бальзаму на память мою, унынием истерзанную.
Надеждою согрета свеча негасимая в храме святом и темном
… ибо грешен и равно счастлив Россией. Велика боль, а гордость пуще..."

/ из писем неизвестного. ХIХ в. /

Ни разу не заскучала при прослушивании, сюжет непредсказуемый и захватывающий. Отлично помогает отвлечься от собственных проблем, и приятно провести время.