Избранное

С удовольствием буду ещё слушать Ваши добрые миниатюры, Антон, тем более в таком прекрасном, соответствующем им, исполнении. Вот уж действительно — Рай, для ушей и сердца! Я всегда обретал свои сокровища среди трудов безвестных, забытых авторов. Некоторые книги находил в единичных экземплярах у букинистов, и мне кажется, не выкупи я эту книгу, она так бы и затерялась в небытии. Тут, конечно, нет какой-то моей заслуги, как нет и заслуги того мальчика пастушка, разыскивавшего свою пропавшую козу и отыскавшего в кумранской пещере библейские свитки, случайно бросив в ту пещеру камушек, надеясь услышать блеяния, а услышав звук разбившегося кувшина. Или какого-нибудь одинокого рыбака, подобравшего в прибрежных водах бутылку с ценным посланием внутри. Но, конечно, всё равно приятно осознавать, что находишь что-то поистине ценное, уникальное, а главное — бесконечно своё, родное… словно частичку собственного сердца находишь. И вот, что хочется заметить — эти найденные сокровища, вместе с их творцами, при жизни их мало ценились, получали весьма скупые, а порой и негативные (или, скорее, обесценивающие) рецензии, и никакой земной славы не имели. А потом и вообще были фактически изъяты из библиотек и выброшены на свалку за ненадобностью этому веку. И лишь где-то, волею Провидения завалившийся «за печку» экземплярчик, не попал в ту самую печку, но, подобно упомянутой бутылке в море, преодолев все шторма, попал-таки в руки своего адресата. И вот, открываешь такую книгу, а там, на первой странице — подпись самого автора, самыми настоящими чернилами, и замечательный эпиграф Анненского, которым сказано всё:

«Моей мечты невольно минет день…
Как знать — а вдруг с душой, подвижней моря,
Другой поэт её полюбит тень
В нетронуто-торжественном уборе
полюбит, и познает, и поймёт,
И увидав, что тень проснулась, дышит…
Благословит немой её полёт
Среди людей, которые не слышат...»

И вот тогда чувствуешь вдруг, что время — это только условность, что подлинный адресат твоего письма может находиться в совершенно ином временном отрезке, в других условиях бытия (какие уж там два-три дня, месяц, или даже четыре года), и что подлинно хорошее вино или сыр недаром выдерживаются годами, прежде чем им попасть на хороший стол… Так что выложенное «больше месяца назад» обязательно будут и слушать, и комментировать, и прижимать к своему сердцу, а испечённое наскоро и набравшее тотчас «миллион лайков» часто напоминает сорняк, который вырастает быстро и заполоняет собой всё полезное пространство, и радуется здесь и сейчас своему ошеломляющему успеху, но никакого будущего, увы, не имеет.

С удовольствием и пользой послушал эту легенду (от лат. legenda — «то, что должно быть прочитано»). Понравилась уже сама её атмосфера неспешности, приятной размеренности, так хорошо понятая и переданная чтецом Константином. Благодаря чему испытываешь этот чудесный эффект «замедления времени», когда 11 минут длятся по ощущению значительно дольше, время словно бы растягивается и часы будто замедляют свой ход… И вспоминается замечательное стихотворение Евтушенко «Проклятье века это спешка»:

Проклятье века — это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.

Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.

Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.

Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье,
подумай — если не о Боге —
хотя бы просто о себе.

Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный хриплый крик
пойми: забегавшийся — жалок,
остановившийся — велик.

Пыль суеты сует сметая,
ты вспомни вечность наконец,
и нерешительность святая
вольется в ноги, как свинец…

Стихотворение сие обращено к преступникам, и эти преступники в той или иной мере — все мы. Ибо спешим и убиваем всё данное нам Свыше безумством спешки.
Все малые и большие преступления — против ли собственной души или против человечества — рождаются поспешностью, торопливостью. А, стало быть, и спасительную силу следует искать в противоположно направленном векторе:

… Есть в нерешительности сила,
когда по ложному пути
вперед на ложные светила
ты не решаешься идти.

Топча, как листья, чьи-то лица,
остановись! Ты слеп, как Вий.
И самый шанс остановиться
безумством спешки не убий.

Когда шагаешь к цели бойко,
как по ступеням, по телам,
остановись, забывший Бога, —
ты по себе шагаешь сам!

Когда тебя толкает злоба
к забвенью собственной души,
к бесчестью выстрела и слова,
не поспеши, не соверши!

Остановись, идя вслепую,
о население Земли!
Замри, летя из кольта, пуля,
и бомба в воздухе, замри!

О человек, чье имя свято,
подняв глаза с молитвой ввысь,
среди распада и разврата
остановись, остановись!

Эту же самую замечательную мысль открывает нам и легенда Амарике Сардара. Преступник (в вышеобозначенном смысле) оказывается, в конце концов, перед естественным венцом своих преступлений — у виселицы. У «цветика-семицветика» его души остаётся лишь последний «лепесток» желания, все остальные лепестки оборваны слепой суетой и похотью. Но вот это, последнее желание, преступник тратит в высшей степени мудро — направляет его на замедление, остановку, на то, чтобы, «подняв глаза ввысь, остановиться...» И, в результате этой остановки и переосмысления ценностей жизни («Возвожу очи мои к горам, откуда придёт помощь моя») человек обретает второе дыхание, получает второй шанс, вторую жизнь. Гнев Царя сменяется на милость, ибо цель достигнута — преступник исправил свой путь, задал своему сердцу верное направление и перенастроил метроном своей души с безумного аллегро на спасительное Адажио… Перед лицом Владыки уже новый человек, с новым сердцем и новым путём, и потому он достоин жизни, а не смерти.

Добрый день, Nure Sardarian! Приношу свои извинения за задержку с ответом. Иногда мы получаем удары, после которых требуется время, чтобы прийти в себя. Ваш перевод прекрасен. Нужно быть не просто переводчиком, а большим художником, чтобы так описать человеческие переживания. Думаю, что «Мелодия в ущелье» до глубины души тронет любое сердце. Низкий поклон Вам и Вашему отцу.

Добрый день, уважаемая Nure Sardarian! От всего сердца благодарю за внимание, тепло Вашей души, понимание. В этот замечательный весенний день позвольте сказать спасибо за Ваше творчество и творчество Вашего отца Америке Сардар, поздравить Вас с наступающим праздником и пожелать новых успехов в Вашем прекрасном и нелёгком труде. Пусть Ваше искусство будет таким же нежным и трогательным, как «Мелодия в ущелье». От души Ваш чтец Дмитрий Д.