Оно не должно быть произвольным, оно должно быть осмысленным и адаптирующим. Пусть лучше будет Сара, а не Сарай, потому что последнее, несмотря на всю честную передачу, породит совсем иные ассоциации. И Матитьяху нехорош для русского уха, ему роднее и лучше Матфей. Передать переводчик должен, на мой взгляд, не только и не столько информацию, сколь верное эмоциональное и духовное содержание. Хулия — это ужасно для русского уха, а Юлия — прекрасно. Лучше пожертвовать точностью буквы, чем качеством её наполнения. Что толку донести сосуд неповреждённым, пролив на землю его содержание?

Я согласен, Сергей, перевод здесь тоже так себе. Вариант с Вавилами мне понравился куда больше ) Но для русского уха всё же получше исходника — там ведь вообще беда ) Все, что прекрасно звучит и отлично воспринимается носителями языка, для русского уха может вызвать отторжение и превратиться в пытку, не говоря уже о том, что требует постоянной расшифровки смысла, иначе превращается в набор неясных неудобоваримых звуков.

)) Да, бывают редкие случаи, когда можно, в принципе, и не переводить. Но лучше пощадить русское ухо, и ограничиться Хотеном Блудовичем. )

Тогда, как говорится, учёного учить — только портить ) Но всё же я скажу своё мнение. Задача переводчика, как я её себе представляю, состоит в том, чтобы стать мостом между текстом оригинала и сознанием иноязычного человека. Он должен хорошо уловить посыл и суть исходника и перенести его на другой язык (за которым стоит другая культура, другой менталитет, другой, считай, мир). Возможно ли перенести смыслы имён и те эмоции, которые эти имена рождают через этот мост? Задача эта трудная, ювелирная, но точно невыполнимая посредством переноса имени методом кальки. То, что наполнено смыслом в оригинале, при таком буквальном переносе, перенесёт лишь своё тело, уже, к тому же мёртвое, абсолютно ничего не значащее для, в данном случае, русского уха. Получается, что переводчик вовсе и не перевёл имя, он просто «скопипастил» его и почему-то при этом гордится точностью такого копипаста. Иногда нужно «разрушить» (преломить, видоизменить) букву, чтобы донести Дух. Разломить скорлупу, чтобы угостить орехом. Ещё важно, на мой взгляд, учитывать, какие ассоциации могут возникнуть у конечного слушателя, и избегать всего вредоносного. Можно в угоду точности, доносить до русского уха, например, Хулия и Педро — и этим самым нещадно осквернять для него всю красоту этих поистине прекрасных имён.

Мне кажется, Сергей, это трудно назвать серединой. Это скорее пуля со смещённым центром тяжести) Здесь, конечно, у каждого своя мера. На мой взгляд, имена должны быть удобными для произношения, лёгкими для запоминания, благозвучными, и (в идеале) порождающие живые понятные ассоциации. Важно помнить: «что русскому хорошо, то немцу смерть». Наоборот это работает так же.

Вот, это то, что надо! )) Вавила Темнила, Вавила Душнила ) И сердцу, и уму и ясность, и радость)

Я против крайностей в любых вопросах ) Ищу золотую середину. Коровины и Кандинские и так уже вполне себе хороши и адаптированы.За чрезмерное упрощение не ратую, я поборник разумного минимализма, порождающего красоту и благозвучие.

То восстаёт сам организм
От этой экзекуции
И запускает механизм
Спасительной редукции )

Согласен с Вами, Наталья! Сложные (для нашего уха) иностранные имена нужно адаптировать. Классический пример — Библия. Если бы в русском Синодальном переводе Библии изобиловали те самые Набукудурреуцуры (Навуходоносор), это просто бы оттолкнуло от неё большинство читателей. Да и Евангелие от Йоханана (Иоанна) воспринималось бы уже как-то иначе. Эти имена, безусловно, имеют свой серьёзный смысл на языке оригинала, где и важна точность их прочтения. Русскому же уху эта точность окажет медвежью услугу. Смысл она всё равно никак не откроет, а вот отсутствие благозвучия и фонетического родства с собственным природным языком, посеет подсознательное отвращение к тексту. Притом, как Вы и заметили, это препятствует усвоению самого повествования, сами события ускользают.
По-сути и «Иван да Марья», и все Ани и Миши — имена древнееврейские. Но они исторически приняли форму родную, удобную и благозвучную для своих носителей. Насиловать же ухо слушателя (да и язык чтеца) сложными иностранными именами, с моей точки зрения, куда большее зло, чем так наз. «искажение» ради сохранения звуковой гармонии, которая, как и всякая красота — страшная сила, да и вообще «спасёт мир» )

Пленяет имя русское!
Вы б размышлять не стали
О Набукудурреуцуре
И Ашшурбанапале )

Милей душе знакомые созвучья,
Родные звуки слаще райских лир;
Услышать «Аня», может даже лучше,
Чем что-то вроде «Сигурдардоттир» )

Сердечное Вам спасибо, Елена, за Ваши добрые и тёплые слова!

Благодарю Вас за понимание! Очень рад, что Вы продолжаете слушать это произведение! Очень люблю это произведение. Сейчас, переозвучивая, словно проживаю его заново, вместе с Павликом. Спасибо Вам, что не бросили слушать, рад, что пригодилась и первая, ранняя запись.

Не сердитесь на меня, пожалуйста ) Читать именно так — глубокая потребность моей души. Иначе я буду уже не я. Конечно, у каждого слушателя своё индивидуальное восприятие — что нравится одним, то для других неприемлемо. Это касается как музыкального оформления книг, так и чтения «по ролям». На сайте постоянно ведутся споры на этот счёт, но споры эти совершенно бессмысленны: на вкус и звук едва ль найдётся друг. Здесь нет правых и заблуждающихся — здесь просто разные планеты, разное мироощущение, разное восприятие. Поэтому слушайте только то и только тех, кто приносит Вашей душе радость и удовольствие, оставив иное другим. Но, по возможности, не осуждая их.

Когда уму чтецы наносят шрамы
Я уношусь в небесные ашрамы —
Там слов и ударений больше нет,
Но лишь Любовь во всём и тёплый Свет.
А здесь храню я дикторов заветы,
Но если ошибусь — прости за это,
Ведь мы уже не те богатыри,
Что на себе носили словари;
Не сдвинуть нам самсоновы колонны,
В речах мы далеки от эталона.
Да… время таково, не обессудь —
Пропала форма, но спасти бы суть! )

Удар… удар — как много ударений
В комментах встретишь — прямо по сердцам
Любовь, добро сгорают в топке прений —
Вот зло. А мелкие огрехи чтений,
Мой добрый друг, давай простим чтецам )

Что Вы, дорогой Павел! Какая у нас с Вами может быть дуэль! Равно как и с Сергеем. Только симфония, где каждый голос важен, и привносит свои ценные звуки.

Под корень гриб не подкосить!
Ведь то — верхушка, а мицелий
В незримом мире тянет нить
К неведомой для глаза цели

Всё сокровенное — внутри,
Его не срежешь, не изжаришь,
Пускай шуршат календари
Поэт! Что в Вечность ты представишь?

Пусть поедают люди плоть
Твоих прожаренных волокон —
Ты этим душу не заботь,
Ты в недра сфокусируй око

И как цикада под землёй
В молчаньи пьёт годами соки,
Чтобы не стать ничтожной тлёй,
А песнью славить Мир Высокий, —

Так ты, Великому под стать,
Гнушайся миром заполошным,
Чтобы поганкою не стать,
Иль грибом сатанинским, ложным

Ты на могилах не расти,
Где ужас сеет тьма ночная
У Древа корень ты пусти
И стань, как мидия речная:

Смыкая створки, в глубине
Хранит свой жемчуг перловица
На оборотной стороне,
Где наши подлинные лица.

:) Его вращая в сковорОде,
Я размышляю о свободе…

Гриб в лесу не спрашивает, где ему расти, река — куда ей течь, а вдохновение — когда ему приходить. «Дух дышит, где хочет». Самое лучшее в жизни приходит и рождается спонтанно, «на коленке», как импровизация. В перерывах между чем-то важным и запланированным. Самым лучшим и наполненным смыслом временем в школе для меня были переменки. Даже от самого названия места, где они проходили, происходящего от латинского recreatio, исходило куда больше жизни и тайны, чем от банального «учебный класс». И трижды прав был Блейк:
… О, сколько дней я загубил
Войдя в постылый класс!
Над книгами лишался сил,
Но знаний не запас,
Они мне не указ…
Поёт ли птичка или нет
Из спутанных тенет?
Как детям быть, когда запрет
Им крылышки сомнет
И радости убьет…
Так, что… благословенно перо, рисующее на коленке, в перерывах между «значимыми» вещами! :)