Набоков Владимир - Тяжёлый дым

У меня спрашивают какой я использую микрофон
Это вопрос неуместен, согласитесь

Отличное сравнение!

Привожу краткое изложение статьи именно по этой теме, надеюсь, многим это будет интересно.

Набоков более 30-три лет (с 1924 по 1957) использовал реминисценции русской и европейской поэзии. Что касается Ходасевича, то он часто использовал его поэтические приемы и темы. Достаточно вспомнить, как часто Набоков обращался к сюжету стихотворения Ходасевича «Обезьяна», используя различные детали из него и в «Других берегах» и в «Пнине» и в рассказе «Благость» — по разному изменяя мотивы.

Что касается внешности Ходасевича, то отчасти, его общие черты Набоков перенёс на одного из своих персонажей в рассказе «Уста к устам» — Евфратского: «тощий, густобровый, с двумя брезгливыми складками, идущими от рысьих ноздрей к опущенным углам рта, из которого торчит еще не зажженная папироса».
Если мы вспомним описание берлинского кафе в этом же рассказе, где “за окном проплывает, как рыба в аквариуме, насквозь освещенный трамвай”, то многие исследователи находят здесь реминисценцию из стихотворения Ходасевича «Берлинское».

И подобных примеров — множество.

Кто-нибудь помнит стихи Набокова? Он не пишет случайных вещей.
И герой рассказа тоже не случайный выбор автора.
Объясните, кто как видит.

🔸

Здесь пляшет ушлая гряда
О поэтических изгоях.
Поэт беспечен навсегда:
Ему бы — вымышленное слово.

Но земли требуют измен,
Им вторят камнепадом горы.
А слово — ломкий звон, размен
Ручья с подковой Ипокрены.

(15.01.23)

Стихи мои к этому рассказу

ПРИМЕЧАНИЯ Ю.ЛЕВИНГА

Впервые: Последние новости. 3 марта 1935. В сборнике указана дата написания: «1934 или 1935». Заслуживает внимания позднее набоковское послесловие (1973) к рассказу, где автор, в частности, говорит: «Рассказ принадлежит к циклу моей короткой прозы, выросшей из эмигрантской жизни в Берлине поры между 1920 и поздними тридцатыми годами. Искатели лакомых кусочков биографии должны быть предупреждены, что главным моим наслаждением в сочинении тех вещиц было безжалостное изобретательство целой вереницы изгнанников — ни характером, ни классом, ни внешними чертами, ни чем-либо другим совершенно не похожих ни на кого из Набоковых».

Байришер Плац. — Координаты площади (BayerischerPlatz ), расположенной в юго-западной части Берлина, близки к месту проживания Набоковых с июля 1932 по январь 1937 г. по адресу Несторштрассе, 22. Как писал Набоков в послесловии, «лишь две вещи напоминают здесь о сходстве между героем и автором — оба пишут стихи по-русски, а я, как и он, одно время проживал в похожих печальных берлинских апартаментах».

араукария — род высоких хвойных деревьев, распространенных преимущественно в Южной Америке и Австралии (по названию чилийской провинции Арауко).

Inconnue de la Seine (столь популярной в Берлине) — (фр. «Незнакомка из Сены») неизвестная девушка, утонувшая в Сене. Популярностью пользовался сделанный с ее лица гипсовый слепок. Подобные слепки-сувениры служили украшением европейских домов в 1930-е гг.

«Шатёр» — поэтический сборник Н. С. Гумилева (1886—1921), вышедший за несколько месяцев до его гибели.

«Вечер у Клэр» — дебютный роман Гайто Газданова (1903-1971), вышедший отдельным изданием в 1929 г.

«Bal du comte d ’Orgel» — «Бал графа д’Оржеля» — любовнопсихологический роман из великосветской жизни, принадлежащий перу французского писателя Реймона Радиге (Radiguet, 1903-1923). Издан посмертно в 1924 г. (в русском переводе под названием «Маб», 1926).

Гёльдерлин Иоганн Христиан Фридрих (1770—1843) — немецкий поэт, новатор в области поэтического языка, сочетавший лиризм с эпическим материалом и античными формами стиха. В 1804 г. заболел душевной болезнью.

Бэдекер — популярная серия путеводителей фирмы, основанной немецким книгоиздателем Карлом Бедекером (Baedeker, 1801-1859) в 1827 г. Отличались подробной информацией и точными картами.

Зомбарт Вернер (1863-1941) — немецкий экономист, историк, социолог.

… страстный, русского порядка, спор у знакомых о том, как ближе пройти от такой-то до такой-то улицы... — Подмеченной среди русских эмигрантов страстью Набоков щедро делился с разными своими персонажами. Герой рассказа «Памяти Л. И. Шигаева» досконально знает окрестности Берлина и любит заниматься «кропотливым составлением маршрута»; в «Даре» (гл. 2) демонстрируется, как пассажир может для своей выгоды при знании маршрутов использовать «некий чисто немецкий порок в планировке трамвайных линий»; Тимофей Пнин «подобно многим русским испытывал необычайное пристрастие ко всякого рода расписаниям, картам, каталогам», что подводит его уже в первой главе романа.

Об этом рассказе может судить разве что Овидий или Бодлер. Может Верлен? Может Босё? Любой поэтически одаренный. Но Набоков пишет о себе здесь, как о призраке своего поэтического слова.

___
РУКИ МАСТЕРОВ

Мне не войти в предел числа
Венецианских дожей,
Коснуться бы едва-едва
Мастеровых подножек.

Одна ступенька станет мне
Просвета лестниц ближе,
Но что пример озноба вне
Всех дарований свыше?

Дарую тишь — о, благодать! —
Игрушечность затеи!
В чужбине рук сиротства пядь,
До звука, эпилога, темы.

А под лампадкой ночь украдкой
Немых страниц ворует нить,
Заговорят витиевато,
Не смея вовсе говорить…

9.02.12