Избранное

СПАСИБО ЗА ЧУВСТВА И СТИХИ, ТОМ!

Как же приятно читать такие слова! )

Очень-очень благодарю Вас, Том! Я тоже ценю эту сказку особенно, как и свою поэму «Огниво».

Уже после написания поэм «Кнут-Музыкант» и «Сампо-Лопаренок» по знакомому с детства пересказу Александры Любарской я обратилась к полному переводу этих сказок Сакариаса Топелиуса Людмилой Брауде. Некрещеного лопаренка спасает от горного короля Хийси не школьный учитель, а успевший окрестить его пастор. А Кнут повторяет по дороге не правила грамматики, а правила Катехизиса.
В финале господин Петерман говорит: «Я поздно завтракал, а у моих людей не было еще времени ощипать птиц. Подожди до восьми часов, и тебя накормят ужином».
«Это похуже раскаленного железа и болотной воды», — подумал Кнут. Но все же ответил: «Что ж, я могу и подождать! Пожалуй, буду пока думать о Катехизисе».
А господин Петерман, оказывается, и сам был некогда бедным мальчиком и хорошо знал, что значит, умирая с голоду, ждать еще четыре часа.
«Кнут-Музыкант, — сказал он, — вижу, что, кроме как думать обеде, ты еще кое-что умеешь. Знаешь, ведь это героизм — перебороть самого себя. Ты мне по душе, мой мальчик, и я позабочусь о тебе. Ты пойдешь в школу и станешь дельным парнем. Но что это? Сдается мне, я слышу запах птичьего жаркого! Входи, мой мальчик! Будешь сидеть за моим собственным столом и наешься наконец досыта».
«Что сие значит?» — подумал Кнут.
Но тут двери в столовую распахнулись, и большой накрытый стол, где стояло птичье жаркое, ожидал голодных гостей. Господин Петерман вел Кнута за руку. Кнут сидел, как знатный господин, за столом и продолжал бы сидеть там и поныне, когда бы давным-давно не отнес ломтик сыра бабушке и не был бы определен в школу."

Сказка о бедном финском мальчике, который нашел на берегу моря волшебную дудочку, прошел через ряд злоключений и посрамил жадного богача Петермана. В новом чарующем исполнении Елены Хафизовой дополнена поэтическим переложением этой знаменитой истории, как и другие сказки из цикла «Сказки Хафизы». Старое и давно знакомое звучит по-новому в подаче современной Шахерезады.

Друзья! Сказочная повесть КРАБАТ полностью размещена на сайте Клуба. С текстом моего перевода и версификации тоже можно познакомиться здесь proza.ru/2021/03/06/1390
Каждый из трех лет пребывания Крабата на мельнице я обозначила именами сопутствующих ему главных героев — ТОНДА, МИХАЛ и ЮРО.

Чтобы легче воспринимать поэмы по сюжетам Гауфа, можно сначала послушать его редкие сказки из сборников «Харчевня в Шпессарте», «Александрийский шейх» и «Караван». Я все их озвучила прошлым летом akniga.org/gauf-vilgelm-harchevnya-v-shpessarte

akniga.org/kurilko-aleksey-ryzhiy Как и герой этой миниатюры Алексея Курилко, автор моей любимой, антивоенной сказки Отфрид Пройслер, окончив школу, был отправлен воевать на восточный фронт, а в 1944 году попал в советский плен. В 1949 году вернулся из плена, где выжил только благодаря помощи русской женщины врача. Больше 20 лет работал учителем и директором школы в Баварии и, став детским писателем, до последних лет жизни ничего не писал о войне. Если не считать этой сказки о черной мельнице — самой яркой метафоры войны и плена — и победы Добра над злом.

Как у Шекспира в 44-ом сонете: «Пересекают мысли океан с той быстротой, с какой наметят цель».

Двух воронов Одина звали Huginn-Мысль и Muninn-Память. Они облетали по его приказу весь мир и рассказывали ему обо всем происходящем.

Том, я думаю сейчас над созданием серии аудиокниг с исходным авторским текстом и его версификацией. Таких сказок akniga.org/hafizova-elena-skazki-hafizy-1 у меня всего 26, включая дописанного неделю назад «Крабата» akniga.org/proysler-otfrid-krabat

Тысячу раз благодарю, schöne Rabenfrau! Helga die Weise und die Schöne!

Очень-очень рада Вашему отзыву, Cat Tom! Это не единственный мой опыт переложения сказки в поэму akniga.org/hafizova-elena-skazki-hafizy-1
Думаю еще над созданием отдельных аудиокниг с исходным авторским текстом и его версификацией.

Спасибо за комментарий, Женя! В поэме все сделано веселым )

Благодарю, Женя! Я завершила 25 июля перевод и версификацию «Крабата», в ближайшие дни последние главы появятся на сайте Клуба.

« – Ты должна скоро родить девочку. Надо ее бросить!» – сказал Торстейн своей жене Йофрид.
– Какая жестокость! – прошептал юный слуга.
– Варвары! – подал голос Христофор Митиленский.
Греки были поспешны в своих суждениях. В ту пору, о которой шла речь в сагах, наша Исландия была языческой страной, и существовал такой обычай, что люди бедные и имевшие большую семью уносили своих новорожденных детей в пустынное место и там оставляли. Но даже в ту языческую эпоху считалось, что бросать детей нехорошо".

– «Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы
Брань за такую жену и беды столь долгие терпят».
– Это начало висы или торжественной драпы? – осведомился Харальд.
Христофор презрительно отмахнулся от его вопроса:
– Что ты понимаешь в поэзии, скиф!
Харальд едва подавил гнев. Правильно предупреждал Ярицлейв Мудрый – даже лучшие из греков считали других людей грубыми скотами. Отойдя от высокомерного греческого скальда, он развязал непроницаемый для брызг мешок из тюленей кожи и бережно извлек арфу, подаренную Торстейном Дромоном. Оглядывая чужие берега, он пощипывал струны арфы и напевал:
Как у ястреба, ярок
Взгляд девы нарядной,
Вслед посмотревшей скальду.
Но ныне лучистые луны ресниц
Нам не радость сулят,
А злую беду насылают".

«Пропонтида, или Предморье, лежавшая перед Понтом Эгейским, была наполнена многоцветным сиянием, с которым не мог сравниться даже блеск золотистой мозаики, драгоценных каменьев и жемчугов Великой церкви. Сияние возникало из-за того, что ветер срывал верхушки волн и превращал их в водяную пыль, вспыхивающую под солнечными лучами десятками маленьких радуг. Казалось, все Предморье горит таинственным греческим огнем, которым грезил Харальд».