Избранное

Лучшее творение известного шотландского писателя и талантливого публициста Роберта Льюиса Стивенсона роман «Остров сокровищ»  вот уже несколько десятков  лет завораживает миллионы читателей из разных стран мира. Это без преувеличения шедевр приключенческого жанра мировой литературы.
Все началось с игры.  Стивенсон с семьей гостил у своих родителей в Каслтоне. Ллойд Осборн, 12-летний пасынок Стивенсона, oт нечего делать рисовал карту какого-то острова. Писатель взял карандаш и стал дорисовывать карту, обозначив горы, ручей и лес. Под тремя красными крестами он сделал надпись «Здесь спрятаны сокровища». После этого, засунув лист в карман, молча удалился… А на следующий день Роберт позвал мальчика в свой кабинет и прочитал ему первую главу романа «Судовой кок», который сегодня известен всему миру как «Остров сокровищ». В течение нескольких недель Стивенсон ежедневно читал своим домашним по новой главе книги.
Прежде писатель не раз набрасывал план романа и даже начинал писать, однако на этом, по его словам, все и кончалось. А тут все вдруг ожило и задвигалось, каждый персонаж, стоило ему появиться из-под пера Стивенсона, ступить под сень придуманного леса или на воображаемую палубу, уже знал в точности, что ему следует делать, будто книга давно готовой, заключалась у автора в голове.
Сразу же было решено, что писать он будет для мальчишек, а прототипом главного героя Джима Хокинса должен стать Ллойд. Необходимо отметить, что Стивенсон никогда не скрывал, что при работе над книгой опирался на произведения своих предшественников и даже назвал их имена. Попугай капитана Флинта был заимствован писателем из «Робинзона Крузо» Даниэля Дефо; скелет-указатель — у Эдгара По; Билли Бонс, события в трактире и сундук мертвеца — у Вашингтона Ирвинга. 
Роман был написан очень скоро и опубликован в юношеском журнале «Янг Фолкс» под псевдонимом. Первоначально «Остров Сокровищ» просто не заметили. Впрочем, писателя это не огорчало, поскольку роман оказался его первым законченным крупным художественным произведением — до него Стивенсону никак не удавалось довести до финала ни одно художественное произведение. Когда же в 1883 г. роман вышел отдельным изданием под настоящей фамилией писателя, он в одночасье стал знаменитостью и обеспеченным человеком.
Если бы не история, придуманная скучной шотландской осенью 1881 года, разве бы мы знали, что такое настоящие приключения?

Ровно 50 лет назад на экраны страны вышел фильм Василия Шукшина «Калина красная». Сценарий написал сам Шукшин осенью 72-го в больнице, где оказался с обострением язвы. Как-то Лидия Федосеева-Шукшина с дочками пришла к мужу в больницу и увидела, что тот плачет. Он протянул ей тетрадь и велел прочитать дома, она прочитала и тоже расплакалась. Эта история о воре-рецидивисте Егоре Прокудине и синеглазой незнакомке Любе.
Киноповесть «Калина красная» была опубликована в журнале «Наш современник», но интереса читателей и критиков не вызвала. Не заинтересовалось ей и киностудия имени Горького. Тогда директор Мосфильма предложил Шукшину снимать у него. Но работа продвигалась медленно. В сценарий требовали внести много поправок. Главная претензия — руководство студии не хотело, чтобы положительным героем становился вор-рецидивист.
Фильм вышел на экраны 25 марта 1974 года и сразу обрёл оглушительную популярность. 62 млн. зрителей в первый год проката, главный приз Всесоюзного кинофестиваля в Баку, огромное количество рецензий, поток зрительских писем.
Но повесть «Калина красная» оказалась в тени фильма. Сам Шукшин считал, что от литературы в кино путь необратимый. Он говорил: «Пусть попробует самый что ни на есть опытный и талантливый литератор записать фильмы Чаплина, и пусть это будет так же смешно и умно, как смешны и умны фильмы. Не будет так, это разные вещи, как и разные средства. Литература богаче в средствах, но только как литература, кино особый вид искусства и потому требует своего суда».

Вечернее небо, скользящие вдоль берега рыбачьи лодки, усталость и покой — мгновение, застывшее кофейно-золотистой гравюрой навсегда.
Сеть, рыба, солёные брызги на руках и одежде, стук монет о прилавок, ужинать всей семьёй…
Или это не рыбаки, и вовсе не рыба лежит у их ног, а сети полные жемчуга, который вроде и не совсем жемчуг, и которому на закате будет даровано обещанное…
Опустив руки в воду, можно подержать в ладонях солнце, да — это отражение, но как иначе можно к нему прикоснуться? Через ослепляющие блики уйти внутрь, а уже оттуда шагнуть навстречу отразившемуся. Как с зеркалом, ничего сложного. Рассказ этот тоже — зеркало.
Спасибо огромное автору и чтецу, посветлело.

Иногда Природа отступает от правила отдыхать на потомках и мы получаем щедрый подарок — династию чтецов. Каждый из Литвиновых, очень по-разному — дорог мне.
По книге, предстояла мне многочасовая дорога, искала что-нибудь лёгкое и в хорошем исполнении. Эта книжка — то что надо. Сюжет не просто лёгкий, он как пена для бритья, постоявшая на воздухе, заявка на сценарий третьестепенного фильма 90х, в котором что-то (змея, комар, червь, крокодил — неважно) внезапно становится огромным, бешено злым, неожиданно разумным и начинает жрать всё живое вокруг, мишленить и наслаждаться каждым мгновением возможности приобщиться к шведскому столу земной пищевой цепи. В центре рациона, знамо дело двуногие, автор-то двуногий (интеллект тут роли не играет).
Через полчаса поняла, что интересно мне не будет, главный герой учёный, хотя с таким же успехом мог быть учителем истории или кассиром «Пятёрочки», ибо абсолютно не тащит в тонкостях свой профессии, а кроме того недалёк, похотлив, глухо-примитивен в выводах, да и фиг с ним, дальше я просто слушала, улыбаясь вредно-насмешливому артистизму чтеца, который не позволил себе выпустить посредственную работу и превратил огуречек в человечек :)
Кроме чтеца (ему моя нежная благодарность за «Пищеблок» и «Псоглавцев»), мне понравилось название Шелл Айленд, звучит как леденцовый шарик, таящий внутри ледяную каплю яда.

16 марта исполняется 140 лет со дня рождения известного русского писателя, основоположника советской научно-фантастической литературы Александра Романовича Беляева, сумевшего в своих произведениях соединить науку и жизнь, настоящее и будущее, мечту и реальность.
Будущий писатель родился в Смоленске, в семье православного священника. С детства много читал, увлекался приключенческой литературой, особенно Жюлем Верном. Вопрос «Кем быть?» перед ним не стоял уже с малолетства. По желанию родителей он поступил в духовную семинарию, которую окончил в 17-летнем возрасте. Но принимать сан не стал, а решил стать юристом. Но смерть отца нарушила планы юноши.  В те тяжелые голодные годы Беляев кем только не был: давал уроки, рисовал декорации для театра, играл на скрипке в оркестре цирка. 
Из-за тяжелейшей болезни – костного туберкулеза – Беляев три года провел неподвижно в постели, в панцире из гипса. Следующие три года ушло на то, чтобы восстановить организм после долгого лежания. Тяжелые годы болезни Беляев провел тет-а-тет с интересными книгами. Изучил несколько иностранных языков, увлекся статьями по медицине, биологии, истории, технике. Первую свою научно-фантастическую повесть «Голова профессора Доуэля», которая впоследствии он переработал в роман, Беляев написал уже в зрелом возрасте – ему был 41 год. Повесть очень скоро стала популярной, она привлекала читателей, прежде всего, своей необычностью. История сохранила нам комментарий самого автора. На вопрос, как его угораздило взяться за такую тему, Александр Романович улыбнулся, мол, хотел рассказать, «что может испытать голова без тела». С момента выхода первого произведения писателя начинается бурный расцвет его творческой деятельности – за 17 лет он создает более 70 научно-фантастических произведений, в том числе 13 романов.
Весной 1941 г. Беляев перенес очередную сложную операцию. И когда фашисты оказались на подступах к городу Пушкину (Ленинградская область), где он жил со своей семьей, Беляеву предложили эвакуироваться. В ответ он отказался: «От судьбы не уйдешь». Ослабленный болезнями Александр Романович умер от голода 6 января 1942 года в возрасте 58 лет. Его жене через две недели после смерти мужа удалось оформить документы, достать гроб и договориться о погребении. Но поскольку стояла суровая зима, выкопать могилу не было возможности, пришлось ждать весны. По рассказам дочери писателя, тело отца, завернутое в одеяло, оставили в пустующей комнате. В феврале немцы угнали жену и дочь писателя в плен, в Польшу. Когда они вернулись в родные края, жене сообщили, что договоренность была исполнена, и тело Беляева упокоили по всем обычаям в могиле его друга. По сей день биографы не знают точного места погребения литератора. Памятная стела на Казанском кладбище города Пушкин установлена лишь на предполагаемой могиле.

«Настоящее проявляется в поступках. Можно сколько угодно рассуждать на тему патриотизма, а можно делать что-то конкретное для своей страны».  Писатель Юрий Бондарев.

Сегодня 15 марта исполняется 100 лет  со дня рождения писателя-фронтовика Юрия Васильевича Бондарева, чье имя стоит в числе авторов, писавших о Великой Отечественной войне. Ему удалось передать понятным языком «окопную правду», показать весь ужас и трагедию войны.
Детство Юры, появившегося на свет в Орске Оренбургской области, прошло в переездах: Урал, Средняя Азия, Оренбуржье, далее — Замоскворечье. Мать являлась для ребенка воплощением любви и нежности, отец — бесстрашия и стойкости. По вечерам читались книги, особенно русская классика, повлиявшая на развитие творческих способностей мальчика. Поначалу предпочтение отдавалось профессии — моряка. Но однажды все изменил урок литературы, на котором на весь класс прозвучало лучшее сочинение Бондарева о летних каникулах. Учительница, заметив талант мальчика, рекомендовала заниматься писательством.
 В 17 лет Бондарев был в числе тех, кто сооружал укрепления под Смоленском, а летом 1942 года еще вчерашнего школьника направили во 2-е Бердичевское пехотное училище в Актюбинск. В октябре  курсанты были переброшены под Сталинград, где он стал командиром минометного расчета. В боях под Котельниковым был контужен, получил обморожение и ранение в спину. После госпиталя служил командиром орудия, участвовал в форсировании Днепра и штурме Киева. В боях за Житомир был ранен и снова попал в полевой госпиталь. С января 1944 года воевал в Польше и на границе с Чехословакией.
После демобилизации вопрос, чем заняться дальше, решил старый друг, увидевший тетрадь с набросками текста. Так Бондарев стал студентом Литинститута, который позднее окончил с отличием. В 1949-м из печати вышел первый рассказ «Поздним вечером», который задолго до публикации оценил сам Константин Паустовский. В 1957-м в журнале «Молодая гвардия» появилась повесть Бондарева «Батальоны просят огня». После прорывной книги Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда» эта книга стала первым произведением «лейтенантской прозы». «Все мы вышли из бондаревских «Батальонов», – позже признает Василь Быков. Как минимум четыре романа Бондарева – «Горячий снег», «Берег», «Выбор» и «Игра» – в свое время становились, как сейчас говорят, «культовыми» и широко обсуждались читающей страной. В 70-80-е годы книгами писателя зачитывались до дыр в библиотеках, за ними стояли очереди, а купить их было не так-то просто.
Главная тема прозы Бондарева, кроме правды о войне, – это простая человеческая порядочность. Нельзя говорить пошлости. Молодому офицеру нельзя «тыкать» пожилому солдату. Нужно уважать чужое мнение. Все это имело для Бондарева огромную цену.
 Писатель-фронтовик принадлежал к роду долгожителей. Его отец прожил до 92 лет, при том, что Василию Бондареву пришлось отсидеть 10 лет по ложному доносу. Юрий Васильевич умер 29 марта 2020 года на 97-м году жизни.

55 лет назад — 15 марта 1969 года на экраны вышел чёрно-белый фильм «Деревенский детектив» о жизни и работе легендарного сельского участкового Анискина, снятый на киностудии имени Горького. Это была экранизация одноимённой повести Виля Липатова. Рассказы и повесть из этого цикла были опубликованы на страницах журнала «Знамя» в 1967-68 годах. Весь цикл «деревенский детектив» был издан отдельной книгой в 1968 году.
После выхода фильма и без того любимый писатель стал всенародно известным, во многом благодаря Фёдору Ивановичу Анискину, которого сыграл Михаил Жаров. Простой, ироничный, убедительный Анискин может не только урезонить хулигана, пристыдить бездельника, но и переиграть районного бюрократа на его же поле. Может ненавязчиво подвести односельчан к разумному решению личных, бытовых и производственных проблем.
У Анискина были реальные прототипы и не один. Первый — участковый милиционер из посёлка Тобур Калпашевского района Томской области, где в своё время жил и работал писатель. Он поделился с героем повести Липатова фамилией — тоже Анискин только Александр Иванович, а также внешностью и и некоторыми чертами характера. Другой — это Александр Григорьевич Шинкевич, легендарная личность, участник войны. Он прослужил участковым в Кожевниковском районе Томской области 31 год и пользовался большим уважением  Виль Липатов специально приехал в район и неделю провёл бок о бок с участковым, ходил с ним на службу, беседовал с людьми, пытался разбираться в преступлениях, которые совершались на вверенной Шинкевичу территории.
У экранного Анискина, можно сказать, был и третий прототип. Михаил Жаров, чтобы лучше вжиться в роль, приехал в Тверь, тогда ещё Калинин, на своего рода стажировку к другому легендарному участковому Фёдору Петровичу Афанасьеву. Молодые коллеги любовно называли его дядей Федей. Вот как вспоминал о дяде Феде один из его учеников: «Он любил людей, умел переживать и сопереживать, всегда повторял, что оступившийся тоже человек, а значит и относится к нему надо по человечески».

Моя ж ты нежность, милый мой Джиппо, балансирующий по ребру ладони Дон, хитровыверенный сэр Уорбек, ради вас, с вами — я прослушаю эту историю :)
Пауки… Для меня это настолько ёмкий символ, что вкратце не нужно, ни к чему.
Сизиф — да ладно, хотя… почему бы нет. На символ можно натянуть многое. Писательские муки тоже )))

Поведать так много, не сказав почти ничего. Рассказ — словно сонная дымка, тающая от прикосновения навалившегося утра. Акварельный рисунок, тотчас после его завершения, выложенный на мокрые плиты под струи дождя.
Акутагава… звучит заклинанием, ключом, контуры которого исчезают при попытке рассмотреть, запомнить и повторить.
Ему было дано видеть сквозь главное, как если бы мысль, поступок или персонаж находятся очень близко, стоит руку протянуть, но оттого мягко очерчены и расплывчаты, фон же выписан подробно и чётко — бархат мха в трещинах скал, плывущая в лучах осеннего солнца паутинка, расплавленное серебро волн, отражающих небо, через отражение — впускающих небо в себя.
Мастер отражений… он был единственным, кому они подчинились и позволили увидеть и понять их законы.

Нууу… Что же ты моё любимое и мне и присылаешь?))) Достану фендер завтра)))) или в выходные..)) Сорта опробовав в созвучиях))

Не люблю я Генри Каттнера. Он настолько серьезный, и так сильно утрамбован темами и мыслями, что его можно читать и разбирать даже не по предложению, а по каждому слову. Вся эта видимость абракадабры вовсе не для смеха, каждое слово имеет важное значение. Но чем уникален для меня Генри Каттнера, так это его языком аллегорий. И у него они не просто сплошь, они сменяют друг друга в расшифровке. Каттнер как Розеттский камень в изучении и понимании смысла аллегорий, как богатейший словарь языка серьезной НФ.
Но если переводчик думает что это просто юморная абракадабра, а он самый лучший петросянщик, он выбрасывает все «глупости», «адаптирует» текст под своё убогое восприятие. И вот это набитое соломой чучело выдает за Каттнера. Я не фанат Каттнера, но «оглох» на первой строчке, не услышав ни-че-го. Вы представьте подобный перевод «Гамлета» — «вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана и т.п». Это о том же самом, но это не Шекспир. Или роман Агаты Кристи перевести как «семь поросят пошли купаться в море». А всю серьёзную НФ можно оставить в первом уровне понимания «Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять». Мастер и Маргарита, Коровьев и Бегемот, Воланд и Иешуа так это же про «вагон и маленькую тележку».
Серьезная НФ — это не развлекаловка. Это самый сложный литературный жанр, самая высокая концентрация мысли. Каждое произведение несет, как правило, несколько важнейших философских тем, упакованных в трех- пяти уровнях понимания. Каждое слово тщательно подобрано, каждая фраза отполирована. А мы часто видим «несуразицу» или вообще ничего не понимаем, потому что автор зашифровал всего Достоевского или Шекспира в небольшой рассказ НФ. Научитесь слышать серьезную НФ — научитесь видеть смысл всего. Удачи!

Колесо катится и каждая его точка оставляет собственный, узнаваемый и неповторимый отпечаток на земле, так будет пока колесо не остановится. А может не остановится, а начав крутиться всё быстрее и быстрее, вдруг вспыхнет и пылающим шаром поднимется ввысь, возвращаясь на солнце. Кто знает…
Но до тех пор пока оно катится, эти двое будут встречаться вновь и вновь, продолжая свой диалог, начавшийся бездну времени назад. Сколько уже было сказано и сколько ещё предстоит, до точки всё так же далеко. Она поставлена, и колесо продолжает свой путь сквозь материки и время. Им некуда спешить, они всё успеют, их разговор у костра всегда растворяется в утреннем тумане, а угольки заносит тонким золотом песков времени.
Есть ли у тебя такой собеседник? Нет — считай, что ты счастливчик. Есть — ты действительно счастливчик, ведь с тобой рядом тот, кто огранку твою произведёт идеально, потому что работать будет без устали с ненавистью и любовью.
Красивая и невыразимо печальная история.
Олегу моя благодарность за исполнение.

Накануне  женского праздника  – 7 марта 1966 года – в советский прокат вышел фильм Павла Любимова «Женщины», снятый по одноименной повести Ирины Велембовской. Картина, рассказывающая историю трёх поколений женщин — работниц мебельной фабрики, об их любви, радостях и печалях, сразу же имела большой успех и стала одним из лидеров проката. А вот об Ирине Велембовской и ее книге  мало кто знал.
В то время писательница была начинающим автором, пережившим много невзгод – арест отца, войну, обвинение, тюрьму, тяжелые принудительные работы… А затем были литературный институт и Союз писателей. Первые повести и рассказы, одна из них – «Женщины», опубликованная в журнале «Знамя»  в 1964 году. После войны Велембовская работала на подмосковной мебельной фабрике, поэтому сюжет повести был взят из жизни.  В повести  нет однозначно хороших или исключительно плохих героинь – все они ЖЕНЩИНЫ, с разными характерами, непростой судьбой, со своими положительными и отрицательными сторонами, в какие-то моменты эгоистичные, властные,  эмоционально холодные, а в других ситуациях – добрые, открытые, душевные, щедрые, готовые помочь и отдать буквально последнее.
Когда писательнице предложили экранизировать её книгу, она не поверила. И до самой премьеры не тратила гонорар, будучи уверенной, что фильм провалится. Однако мелодрама «Женщины» стала поистине народной.  
Несмотря на то, что с момента создания фильма прошло больше полвека, история про трех женщин совсем не устарела, а, скорее, наоборот, стала с течением времени объёмней и ближе сердцу каждого зрителя, Эта книга и фильм, поставленный по ней, – для всех поколений.

Взглянув на название, настроилась на драматическое, приготовила грустную физиономию, стукнула по прутьям клетки, набитой мыслями о порочности человеческой природы, дескать, не спать, скоро понадобитесь.
И как же я ошиблась! Не помню, чтобы Мопассан когда-нибудь меня развеселил, чесслово, тут немножко Гоголь и ещё больше от Чехова, прелестно! Сейчас скажу невероятное — я только что прослушала юмористический рассказ Мопассана! Удивление и восторг играют в догонялки.
Козий в своей исключительной манере читать будто только тебе и больше никому на свете, невозмутимо поведал историю о страшном звере, возжелавшем царствовать в человеке :)

Всё мы сами прекрасно уходим туда, откуда никто не возвращается)))

Возможно Князеву было лучше вместо белорусской группы в конец Асмолова поставить:

Осень жизни — она всегда внезапна.
Осень жизни — как много дел на завтра.
И всё ж приходит день такой-
Когда, пройдя свой путь земной,
Уходим мы по млечному пути.

Мне снился сон, короткий сон длиною в жизнь.
Земля в цветах, Земля в огнях, Земля в тиши.
Спасибо, жизнь, за праздник твой-
Короткое свидание с Землёй.©

Превосходно! Для меня- явный шедевр среди множества прочитанной шелухи. Когда-то таким «явлением» (Бекеш правильно пишет), был «Дом», эта книга для тех, кто в «Доме, в котором ...». У Мариам персонажи прописаны гораздо глубже, чем у Натали, поэтому в Доме не перестаешь жить, дописывая героев. В этой книге я увидела троих: Спасателя, Старшую и Майора, остальных просила бы автора раскрасить получше, сероваты они. Директор- копия из Дома (это не в обиду автору — просто ассоциация: присутствие взрослой администрации в Интернате). Для тех, кто в Доме: разлука Сфинкса и Слепого, также как разлука Спасателя и Старшей остаётся во мне ноющей болью невосполнимости потери. Сфинксу повезло, что с Русалкой он может видеться хотя бы иногда. И ещё сходство (или особенность таких сюжетов): Сфинкс держит в себе Дом с помощью маленького Слепого, а Спасатель — Интернат с помощью Принцессы. Автору огромное спасибо, книга бесспорно не отпустит, останется в памяти. Игорь Князев, Вы — лучший, я вижу всех персонажей, я забываю, что это читает ОДИН человек, я забываю, что вы читаете текст, с Вами это спектакль, фильм, живая книга, обожаю сто тысяч раз!

3 марта исполняется 125 лет со дня рождения известного русского писателя, поэта и драматурга Юрия Карловича Олеши. В СССР Юрий Олеша был одним из самых известных литераторов 20-х годов. Произведение, которое принесло ему всесоюзную славу — романтическую сказку «Три толстяка» — он написал, когда ему  было всего лишь 25 лет.
Будущий автор «Трех толстяков» появился на свет в Елисаветграде (до 2016 г. – Кировоград, сейчас – Кропивницкий)  в семье потомков разорившихся польских дворян. Поэтому в разговорах с друзьями он не без гонора упоминал, что он дворянин, шляхтич. Родным языком с детства  Юрий  считал польский. Русский он выучил позже, живя в Одессе. В этом ему помогла его бабушка, которая заодно научила мальчика арифметике.
 Когда Юрию было 23 года, его родители эмигрировали в Польшу. Сам же начинающий писатель переехал в Москву, где зарабатывал публикациями статей и фельетонов в газете «Гудок», в которой в то время можно было встретить имена Михаила Булгакова, Ильи Ильфа и Евгения Петрова. 
Первым крупным произведением Юрия Карловича стал  роман-сказка «Три толстяка». Писал ее Олеша на типографском рулоне бумаги, лежа на полу в маленькой комнатке при типографии «Гудка». Сказка была сочинена в 1924 году, вышла она на 4 года позже с иллюстрациями лучшего книжного художника Мстислава Добужинского. Сказка переведена на многие языки, она стала художественным фильмом, балетом, мультфильмом.  Но классиком отечественной литературы Юрия Карловича сделала не эта книга. В 1927 году он опубликовал «взрослый» роман «Зависть» – именно это произведение позволило ему долгие годы сохранять прочные позиции в литературном мире. «Зависть» – страстный, спорный, эмоциональный роман, рассказывающий о драме интеллигента, который оказывается «лишним человеком» в послереволюционной России.
Как человек творческий, Юрий Карлович был довольно чувствительным и не замечать изменения в обществе в конце 20-х – начале 30-х гг. попросту не мог. Помимо горького разочарования в идеалах революции, Олешу постигла другая трагедия. То, о чем он хотел писать, не интересовало власть. В условиях советского реализма нужно было писать либо то, что от тебя ждет партия, либо не писать вообще. Разочаровавшись в современной литературе, Юрий Олеша впал в депрессию и стал часто выпивать. Через пару лет он стал хроническим алкоголиком. Усугубляло его состояние известия о репрессиях его коллег. А самоубийство Маяковского, который когда-то был для писателя светочем в литературе, и вовсе пошатнуло здоровье Юрия Карловича.
Несмотря на проблемы со здоровьем, он прожил еще 30 лет и умер в мае 1960 г. Самым ярким достижением Олеши в этот период были его дневники. Их опубликовали отдельной книгой «Не дня без строчки» уже после смерти автора. 

2 марта исполняется 165 лет со дня рождения известного еврейского писателя и драматурга  Шолом-Алейхема (настоящее имя – Соломон Наумович Рабинович), одного из основоположников современной художественной литературы на идише, в том числе детской. Его  называют светочем еврейской литературы. Именно ему удалось описать жизнь и традиции евреев, подчеркнув мудрость и чувство юмора этого народа. Несмотря на взлёты и падения, удачи и неудачи, его жизнь  была наполнена юмором и смехом. Недаром писатель сказал: «Не важно, как поворачивается к тебе жизнь, ты должен продолжать жить, даже если она тебя убивает».
Будущий писатель родился  в городе в Переяславе (старое название города Переяслава-Хмельницкого) на Украине в патриархальной еврейской семье. Вскоре родители переехали в село Вороньково близ Киева. Отец, довольно состоятельный человек, разорился. Когда мальчику было 13 лет, умерла его мать. В 15 лет юноша, вдохновлённый «Робинзоном Крузо» Даниэля Дефо, написал собственную версию повести на родном языке. Тогда же он твёрдо решил стать писателем и взял знаменитый псевдоним Шолом-Алейхем, что в переводе означает «мир вам» – именно так звучит традиционное приветствие евреев.
До 1880 года Шолом-Алейхем постоянно рассылал статьи и рассказы в разные журналы в надежде на публикацию. Однако столь же постоянно получал отказы. Только одно произведение писателя было опубликовано в этот период –   рассказ  «Мечтатели»  напечатали в петербургском «Еврейском обозрении». С 1883 года писатель, ранее творивший на иврите и русском языке, начал писать исключительно на идиш, всячески способствуя его литературному признанию. В то время вся церковная и светская литература выходила на иврите, «высоком» древнееврейском языке. Идиш же, разговорный, «народный» язык простых евреев, считался жаргонным и нелитературным. Шолом-Алейхем в корне поменял эту традицию.
Настоящей классикой мировой литературы стало произведение «Тевье-молочник». В уста простого молочника из местечковой Анатовки, который день за днём тянет свою повозку с молоком, автор вложил простые человеческие истины. Они не касаются вселенских проблем, но раскрывают целую вселенную мудрости сквозь самые бытовые темы. Со свойственным ему элегантным юмором Шолом-Алейхем наделяет маленького еврейского человека огромной душевной силой, которую невозможно сломать никаким невзгодам.
В 1905 году после волны еврейских погромов писатель решил покинуть ставшие родными Одессу и Киев и уехал вместе с семьёй во Львов. А через два года семья окончательно покинула Россию, поселившись в Швейцарии, затем в Германии, откуда Шолом-Алейхема, как российского подданного, выслали сразу после начала Первой мировой войны. Последние годы жизни писатель провел в Нью-Йорке. На протяжении последних 8 лет жизни он боролся с хроническим, не дававшим покоя, туберкулёзом. В мае 1916 года писатель скончался. Ему было 57 лет. На его надгробии  вместо фото начертана эпитафия, которую писатель написал сам. Она начинается словами:

 Здесь погребен простой еврей.
Он был писатель из народа,
Всю жизнь писал он для людей
Простого звания и рода.

Имел неуд по географии, всё время думал, что германия и украина одно государство. Большое Вам спасибо, теперь буду знать, что ошибался. Лишь ничего непонятно про снаряды, кому не хватает и зачем, в книге про это ничего не пишут.