Возможно, и так. Но для этого надо убедиться, что Мельников-Печерский действительно использовал диалектный вариант. В таких случаях, когда происходит отклонение от литературной нормы, в тексте ставится ударение.

К сожалению, это не аргумент. Литературной орфоэпической нормой является постановка ударения на последний слог — бурлаки́. Произнесение «бурла́ки» считается диалектным, что по понятным причинам использовал Некрасов. Слово это у него в стихах появляется неоднократно, но преимущественно как раз с правильным ударением, как в стихотворении «На Волге»:
Почти пригнувшись головой
К ногам, обвитым бечевой,
Обутым в лапти, вдоль реки
Ползли гурьбою бурлаки́…
Следует также добавить, что стихотворение Некрасова, опять-таки к сожалению, не может служить аргументом еще и потому, что в стихах смещение ударения — вполне традиционная поэтическая вольность (чаще всего уступка ритму), как, например, в пушкинском «Медном всаднике»:
Стояли стогны озера́ми,
И в них широкими река́ми
Вливались улицы…

Персонаж один, имен — сонм.

В том комментарии, где вы писали про «многострадальную нашу школу», вы и назвали этим словом Солженицына.

Не могли бы Вы уточнить, за ложь в чем?

Здесь были первые восемь строк из песни www.youtube.com/watch?v=pk8UrirgQmI.
Удалили их и мой дополнительный комментарий с еще одной, 17-й строкой.

На самом деле он Голядкин через «о». Корень тот же, что в слове «голый». В словаре Даля «голядка» — «голь, голынь, голяк, голыш, в значении бедняка, нищего, бедности, нищеты». Да еще и, как Даль отмечает, с укоризненной коннотацией.

Очень важный текст для понимания русской литературы. Для «Египетской марки» Мандельштама, в частности.

Хороший рассказ, спасибо! Весьма удачная разработка сказочного сюжета, без претензий, очень легкая и игровая.

Очевидно, что Толстому был важен ответ на вопрос, зачем участники кавказского похода туда отправились, то есть ради чего (или почему) готовы были жертвовать своей жизнью и лишать жизни других.
Ответы персонажей (тут честны и они, и Толстой) лишены всяческого пафоса.
У «бонжуров», то есть офицеров из высшего света, либо романтическое желание поехать на Кавказ, чтобы залечить душевные раны (несчастная любовь, расстройство дел и проч.), либо прозаическое — получить награды, с тем чтобы упрочить свое общественное положение.
У тех, кто попроще, и ответ попроще: потому что велено.

Верно, этот посыл уже есть, хотя пока это декларированная Толстым попытка представить события объективно. Позиция уже выражена, но на уровне абстрактного гуманизма. Более непримиримой у Толстого она станет позднее.

Прекрасная работа, обязательно стоит продолжать.

Заинтриговали.

Отчего же про писателя не почитать, если кому интересно. На то и есть разделение — филология, изучающая тексты, и история литературы, интересующаяся биографиями и т.п.
Но интерес чреват тем, что про писателя можешь узнать много «всяких гадостей».
И все, что он написал, интерпретировать через его личность.
Как будто нам уж невозможно
Писать поэмы о другом,
Как только о себе самом))

В точку! И правильно сделали. Потому что это, как правило, или мешает или очень редко помогает понять «благородный текст».

Да, опоязовцы, они же формалисты, «формальная школа». Люблю их очень, некоторых в особенности)) Если совсем просто, именно они сделали поворот от изучения идеи (или, чего хуже, идеологии) и содержания в литературе к ее языку. То есть в первую очередь важно «как» написано, а не «о чем». И что это «как» (то есть язык) дает для понимания «о чем».
Они очень крутые, да)

А хороший какой рассказ, спасибо. Вы на «многогранности» главной героини удачно выстроили и сюжет, и композицию. И ироничность очень к месту.

Спасибо. Теперь осталось убедиться, что никто из коллег за это еще не брался, и, пожалуй, попробую написать если не статью, то заметку.
Да-да, очень хорошая статья у Ирены Ронен о Набокове и Ходасевиче.

Исполнителю большая благодарность за собственно исполнение и за мысль, которую оно неожиданно подсказало. Это же поразительная параллель с «Балладой» Ходасевича («Сижу, освещаемый сверху...»).
Предвосхищение поэзии, момента ее рождения. И обращение к Ходасевичу очевидно осознанное: не говоря о герое рассказа — «длинном, плоском юноше в пенсне» (это же портрет самого Ходасевича!), мотив «роста» поэта во время сочинения стихов («Откуда оно взялось, это растущее во мне?» у Набокова и «Я сам над собой вырастаю» у Ходасевича), вращение («вращающийся стих» у Н. и «И в плавный, вращательный танец / Вся комната мерно идет» у Х.
А игра с пространством от звездного неба до подземного/подводного мира и проч. и проч.
Случайным совпадением это быть не может. Набоков очень ценил Ходасевича и особенно высоко, кажется, именно эту «Балладу».

Действительно, куда мне, с моим филологическим образованием с вами тягаться. И вы в самом деле зря распинаетесь. Не по адресу.