Неужели у кого-то ещё хватает духу шутить с таможенниками? Ведь пассажиры, ступив на территорию аэропорта, фактически становятся уязвимыми и нередко зависимыми от персонала различных служб, даже банально от их плохого настроения. Надо быть или слишком смелым, или слишком глупым, чтобы поступить так, как Шилов)) (Извините за резкость).
И про языковые моменты. Вспомнилось, как в нашей группе на курсах по языку одна только я понимала значение выражения «кот в мешке», когда преподаватель задал этот вопрос)) Другие обучающиеся (с разных стран) понятия не имели, что это означает.
Спасибо автору за эти живые зарисовки.

Не знала, что Яир Лапид — не только израильский политик и журналист, но ещё и писатель. Детектив понравился, и я с удовольствием слушала. Такой себе стройный детектив, если можно так выразиться)) Не затянуто, интересно, действие развивается динамично, ну а юмор… Чего стоит одна только эта фраза: «Последний раз я ложился спать в половине десятого вечера, когда был ещё жив Бен-Гурион»! 🤣 Прочитано очень хорошо. Спасибо, я послушаю и вторую книгу этого автора, выложенную здесь, на сайте. Мне понравилось.

Прослушала рассказ, и третий день он не выходит у меня из головы. Если бы от меня зависело, допускать ли к публикации данное произведение, то я сделала бы всё, чтобы оно не вышло в свет. Моё неприятие и моя категоричность связаны с тем, как, каким образом реализовал автор свою идею. Не буду здесь пользоваться опцией «спойлер». Наоборот — хочу, чтобы сразу было всё видно. Сильно резануло то, как писатель преподносит читателю сцену казни. Казни негодяя, преступника, виновного в гибели по крайней мере 40 (!!!) человек — его односельчан и партизан. Я не верила своим ушам! Астафьев делает это так, чтобы внушить читателю… жалость! Жалость к этому субъекту, этому преступнику, предателю! А как по-другому можно истолковать фактически авторские рассуждения, только «вложенные» в мысли одного из присутствовавших? «Если бы ни война, пахал бы, сеял и трудился бы на земле этот человек с натруженными руками». И это в продолжение той мысли, за какие преступления был приговорён он военным трибуналом к повешению. Что это, как не попытка оправдать предателя? Внушить жалость и даже щемящее чувство сочувствия? Описывать, как его мать выла, плакала и убивалась над трупом повешенного сына? А как же те фактически убитые им 40 человек? Как же их родные, их любимые? Они, те казненные, что, меньше него хотели жить? Или меньше него были достойны того, чтобы их судьба оказалась в фокусе авторского внимания? Ведь описывая чуть ли не посекундно эту церемонию казни, писатель словно забыл, по какому именно поводу этот субъект оказался у виселицы. И создаётся ощущение, что это не так важно, как трагедия одного, отдельно взятого человека (хотя по большому счету того приговоренного и человеком-то назвать довольно трудно).
Смерть одного предателя и судьбы стольких человек — эти два аспекта никогда не могут оказаться в качестве равноценных величин на каких бы то ни было весах: ни в плане правосудия, ни в акцентах, расставленных в художественном творчестве. Очень жаль, ведь до этого я читала у Астафьева совсем другие вещи: хорошие, душевные, правильные…
P. S. Обычно я ставлю только лайки или дизлайки (кстати, вторые намного реже). Но на этот раз тот смайлик с красным возмущенным лицом — мой. Потому что по-другому я не могла выразить свое отношение.

Кто любит длинные семейные саги, то вам сюда. И пусть вас не смущает и не отпугивает обилие малознакомых финских имен – автор шаг за шагом рассказывает о каждом персонаже так подробно, что запомнить, кто есть кто и чем «знаменит», не представляет особого труда. Конечно, чтецу – орден за такое талантливое прочтение! Такое чувство, словно смотришь прекрасно поставленный фильм. Претило разве что наличие среди героев не только представителей нетрадиционной сексуальной ориентации, но и, представьте себе, даже скотоложца (хм!). Неплохо было бы, конечно, поубавить их количество в романе, но автору, пожалуй, виднее))) И все же – слушается с громадным интересом. Развязку слушаешь с грустью. Печально и прискорбно, когда семью начинают раздирать недоговоренности, тайны, проблемы наследства, финансовые вопросы, когда видишь, на что способны те, которые в свое время подсуетились и прибрали к рукам всё, что возможно, идя по головам остальных… Это всегда будет злободневным и актуальным. И печально, что через подобные испытания достойно проходят не все.
Сюжет разворачивается неспешно, но в то же время не топчется на месте, и это настоящий подарок для тех, кто любит подобного рода книги. Мне очень, очень понравилось! Ну а Кирилл Радциг – это вообще моя первая любовь – в смысле первый мой чтец аудиокниг, которого я услышала своими пока еще неискушенными ушами))) Что сказать? Талантливый, чудесный чтец! Я жадно внимала каждому его слову и упивалась каждой минутой из тех девятнадцати с половиной часов, пока длилась эта книга.

Как же сильно отличается эта вещь от других произведений о послевоенном времени! Литература и кинематограф в целом преподносят читателям и зрителям другую картину, которую в определенном смысле можно назвать идиллической: семья (жена и дети) с нетерпением ждут мужа и отца с войны, беспредельно счастливы его возвращению и вместе, сообща строят дальнейшую жизнь. Этот привычный стереотип (в хорошем смысле этого слова – «стереотип») разом опрокидывается с первых же абзацев повести Дубровина. Сначала с удивлением, а потом с возрастающим негодованием и возмущением читатель наблюдает за развитием событий в этой небольшой семье, которую почему-то трудно назвать неблагополучной, хотя, на первый взгляд, всё в порядке: все живы, физически здоровы и нет проблемы алкоголизма и иных пороков. Поражает неприязнь детей к вернувшемуся отцу, и на память невольно приходят другие произведения, где возвращения бойца ждали дома как манны небесной, как какого-то священного подарка свыше. Поражает, и в то же время понимаешь, что и так тоже могло быть и наверняка было, и нередко… Эта маленькая трагедия словно становится составной частью другой трагедии, но гораздо большего масштаба, о которой скупо говорится в самом конце повести. Той повести, которая заставляет цепенеть от ужаса и всей глубины человеческой драмы, развернувшейся перед нашими глазами. Невероятно сильная вещь! Дубровин мне знаком по двум-трем книгам, полным доброго юмора, но это произведение совсем другого калибра.
И да – прочтение ужасное. Примитивное, на уровне младших классов средней школы. Не бросила сразу и добралась до конца только из-за автора. Нельзя так читать книги. Особенно хорошие.

Прекрасная книга. Удивительно светлая, грустная и щемящая душу история. Страшно было дослушивать, потому что понимала, какой будет концовка. Простыми словами, без пафоса и надрыва рассказано о страшном времени. Чтец поразил своей абсолютно точно выбранной интонацией — именно так должна звучать эта чудесная книга.

Поддержу вас. Не знаю, есть ли в этой книге слово «жизнь» (не слушала, поэтому грешить не буду), но чтица Ольга Сергеевна произносит его как жизЕнь. В других ее книгах слушать это было невыносимо.

Не совсем корректно составленная аннотация. В ней преувеличенно большое значение придается потайному глазку, обнаруженному в ванной комнате и позволившему Фрэнсис заглянуть на этаж ниже и следить за соседями. Это далеко не так: ГГ заглядывала в него очень и очень редко. На самом деле книга о том, какими безответственными могут быть люди и к чему это приводит. О том, что нельзя жить только сегодняшним днем. О том, как нужно нести ответственность за свои поступки, и неважно, умышленно ли было совершено зло или случайно. О том, как нельзя строить какие-либо отношения на осколках прежних, причём те осколки могут быть не такими уж мелкими, а отношения не такими уж безнадежными…
Мне было невольно стыдно за тех персонажей. За всех трех персонажей. Эти люди жили, не особо задумываясь над тем, что есть работа, обязанности, долг перед семьёй и близкими. И в итоге конец у всех, я бы сказала, заслуженный.
Повествование разворачивается очень неспешно. Надо было буквально продираться сквозь толщу ненужных подробностей описания поместья и окружающей местности. В этом деле автору явно изменило чувство меры. Но я могу похвалить себя за то, что не бросила прослушивание и дошла до конца. Не жалею, что одолела эту книгу. Она действительно интересная и побуждает задуматься над непростыми этическими вопросами.
Прочитано прекрасно! Причем Наталья Казначеева так мастерски озвучивала «партию» Кары, что я просто возненавидела ту взбалмошную, полусумасшедшую и коварную женщину.

Не детектив, а унылая и дешёвая мелодрама. Жаль только чтеца, хорошо прочитавшего эту посредственность, и свое потерянное время. Бросила бы прослушивание намного раньше, если бы знала, что вся загвоздка в избитом приёме (наличие сестры-близняшки). И еще: понимала, что написано плохо, наивно, но слушала по инерции, в полуха, за домашними делами и надеясь на интересную развязку. Оказалось — напрасно.

Аннотация заинтересовала, а на деле роман оказался каким-то тусклым, что ли… И даже кульминация, где рассказывается о том, из-за чего гг очутился в тюрьме, не исправила положение. А может, прочитано было плохо, поэтому не покидает это неприятное ощущение? Ну как можно так читать? Когда еще нет диалогов, то более-менее годится, но остальное… Особенно раздражало то, как «звучит партия» сокамерника. Интонации, тембр голоса — просто караул. Не понравилось, не советую.

Наёмники… Какой же все-таки непредсказуемой может оказаться их судьба! Сегодня ты на коне, а завтра оборванным и голодным бродягой можешь оказаться бредущим по горам в поисках дороги домой. Замечательный роман. Интересный, насыщенный событиями и, самое главное — о людях, самых разных, и об их поступках, тоже самых разных. Интересной оказалась и часть о курдах (кардухах, как их называет Ксенофонт). Прочитано прекрасно. Спасибо, я как включила, так и не смогла выключить, прослушав весь роман с некоторыми перерывами за 2 дня.

Всё в одну кучу: танки, мародерство, пьянство, блуд, изнасилования, музыка танковых механизмов, которую слышит только Иван Иванович, воздух, принюхиваясь к которому, все тот же Ванька-смерть ощущает невидимые сигналы о приближающейся активности, пренебрежительное отношение к неславянам (чего только стоит слово «азиат» в отношении солдата-туркмена!), оскорбительное сравнение поведения партизан с собаками, а изуродованного в огне достойного солдата — с Кащеем…
Я уже не говорю о «кремлёвском горце», «кремлёвском тиране», «кремлёвском любимчике»… Книга нашпигована неприятными сравнениями, хотя сам сюжет довольно интересный — стремление Ваньки-смерти поквитаться с Белым Тигром. Дослушала до конца только из желания услышать, состоялся ли поединок или нет. Если бы ни это, бросила бы прослушивание примерно на трети. А читает Броцкая прекрасно. Даже если она ошиблась в каких-то названиях или терминах, это не критично. А важно то, что автор изрядно постарался измазать чёрной краской то, о чем нам рассказывает. И пусть в послесловии, в примечаниях и была сделана попытка сгладить острые углы (например, по вопросу т.н. мародерства и жестокого отношения бойцов Красной Армии к местным жителям), впечатление все равно было испорчено. Не рекомендую.

У меня так и получилось ((( Села завтракать, а тут это… И тем не менее, взяла себя в руки и не бросила прослушивание. Интересно написано, увлекло, хотя я про маньяков принципиально не слушаю. Видимо, этот раз стал исключением.

Немного промахнулась с цитатой. Сейчас точно не вспомню, но смысл был тот, что она прижалась губами к его лбу и подумала, что целует курицу из заморозки. Одним словом, это были именно мысли женщины, вдовы. Вот что меня возмутило.

В одном из своих рассказов Токарева откровенно клевещет на свою т.н. помощницу по дому, а проще говоря – прислугу, которую заподозрила в краже немалых денег. Она (автор) открыто называет имя той женщины, говорит, как решила, что именно та украла те деньги, потому что и до этого была замечена в подобных действиях. Потом, не моргнув и глазом, Токарева продолжает излагать, как деньги нашлись, и прислуга была ни при чем. Спрашивается: какого черта тогда нужно было писать и позорить женщину, услугами которой явно продолжала пользоваться? Такая нечистоплотность, непорядочность меня так оттолкнула, что я перестала слушать ее произведения. Но не это было самым страшным у Токаревой. Самой последней каплей и самым страшным было то, как она в одном своем рассказе сделала жуткое, бесчеловечное и циничное сравнение. В двух словах: женщина хоронит своего любимого мужа, прощание происходит уже на улице, куда вынесен гроб. Она наклоняется и целует его лоб, ясное дело, холодный, но тут… Виктория Токарева (позор ей, тысячу раз позор!) пишет: «Она прижалась губами к его коже, такой холодной, словно КУРИЦА ИЗ ЗАМОРОЗКИ…» И эти слова были сказаны не от имени рассказчика, — это были мысли той самой женщины, вдовы! Нужно ли говорить, что любящая женщина никогда не будет сравнивать температуру тела любимого мужа с курицей из заморозки? На этом предложении Виктория Токарева для меня закончилась.

Очередной образец того, как действовала система правосудия в далекие и не очень далекие годы. Да, с самого начала известно: кто, зачем и почему, с какой целью. Но история, преподнесенная читателю в основном от первого лица, захватывает, и оторваться просто невозможно. К счастью, здесь нет «воды», чем обычно грешат подобного рода произведения (например, нет пространных рассуждений о каких-либо отвлеченных материях, описания природы и т.д.). Все четко, конкретно и по существу. Печально, что закат этой бедной семьи начался со смерти матери, а дальше – всё по цепочке… Я всё думала: а какую линию защиты в данном деле избрали бы нынешние какие-нибудь ушлые адвокаты, случись всё это в наше время? Наверное, огромный упор был бы сделан не на невменяемость подсудимого на момент совершения преступления (как это показано в романе), а на то, что деревенский констебль своими действиями, своей травлей и преследованиями фактически спровоцировал молодого парня на этот страшный шаг. Конечно, в романе, во время суда, уделяется этому внимание, но, на мой посторонний взгляд, весьма и весьма недостаточное, чтобы склонить хотя бы половину присяжных на сторону защиты.
Остался горький осадок после прослушивания. Вспомнился другой роман на близкую тему – «Вкус дыма». Кстати, он тоже выложен на этом сайте и тоже мне понравился. Они оба – и «Вкус дыма», и «Его кровавый проект» – демонстрируют, нет, скорее, рассказывают о том, как в принципе неплохо работала та самая система правосудия. Во всяком случае, в той форме, в которой это было преподнесено читателю.
Прочитано прекрасно, и за это отдельное спасибо чтецу. Так, как Алексей Данков озвучивал сцены в суде, особенно допрос отца обвиняемого… Это, конечно, блеск! Какой артистизм, какое море эмоций, какая мастерская степень их передачи… Браво!!! Надо бы что-нибудь еще послушать в его исполнении.
Мне очень понравился роман. Интересная история и форма подачи. Благодарю!

Спасибо, уважаемый Дмитрий, за этот прекрасный сборник и необыкновенное, очень душевное прочтение. Слушала со слезами, не скрою. Светлая память всем, кто ценой своей жизни приблизил День Победы.

Слушаешь и под конец не находишь себе места из-за вопроса «почему так случилось, кто виноват?» Ответить на него довольно просто — всё на поверхности. Но меня не отпускало негодование по другому поводу. Мерзкая Хлоя, мерзкая и подлая! Вот кто стал катализатором всего случившегося, вот кто стал последней каплей, отпустившей на волю разнузданного негодяя. Так и хочется обратиться к вот таким хлоеподобным: что вы делаете! Зачем клевещете, зачем распространяете ложь? Ведь в один «прекрасный» день вся эта ваша подлость обернётся против вас самих. Либо против вас, либо против ваших близких… У курдов есть выражение, которое в переводе на русский звучит примерно так: «Зачем сжигаете свою совесть?». По-моему, как раз к месту. Она её подожгла и в этом пламени сгорела сама. Только жаль, что тот огонь поглотил не только ее…
Великолепный роман, очень глубокий, невероятно сильный в плане своего воздействия. Как всё правильно: прозвучавший когда-то звук, обрывок мелодии, запахи и ароматы, цветы, сказанное с умыслом злое слово… — всё это никуда не исчезает, а остаётся с нами навсегда: либо на поверхности, либо глубоко в подсознании. И нужен только маленький толчок, небольшой, даже слабый импульс, незаметный такой катализатор, чтобы поднять бурю в душе, в жизни.
Прочитано на высшем уровне. Как увидела, что читает Григорий Перель, даже не сомневалась и приступила к прослушиванию. Спасибо!

Не так часто встречаю произведения, где остро чувствуешь солидарность с героем повествования. Потому что это касается тех не слишком заметных постороннему глазу моментов, связанных с национальным вопросом. Когда живёшь среди людей другой национальности, когда ты в меньшинстве и время от времени сталкиваешься с тем, с чем не должен сталкиваться человек.
Чувствовала такую солидарность с героем повести, что просто ликовала, когда он получил то самое письмо. К счастью, иногда судьба дарит нам такие моменты: когда слышишь, что случилось с теми, чьи поступки не можешь забыть, когда узнаёшь о нелёгкой судьбе всех тех нехороших людей, которые встретились на твоём жизненном пути…
Прекрасная повесть. Так тонко преподнести читателю сложные переживания, эмоции, мотивировку поступков… Замечательно. И прочитано тоже замечательно!

Меня очень задела эта книга, задела за живое. Она о том, как война и фашизм уничтожают не только физически. Психические и психологические проблемы, с которыми пришлось столкнуться не только главной героине, но и другим бывшим узникам концлагерей, продолжают свою разрушительную силу и после освобождения. Призна́юсь – сначала я испытала раздражение и сюжет стал казаться мне надуманным и каким-то фальшивым в той части, когда Зофья стала сомневаться по поводу найденного брата. Но, дослушав до конца, была поражена причиной, по которой всё так вышло, силой и глубиной пережитых ею потрясений и тем, как тонко, почти ювелирно, они были преподнесены читателю. Эта страшная, чудовищная история оставила на меня гораздо больше впечатления, чем книга Гектора Шульца «Девочка с глазами старухи», которую я недавно прослушала. В ней (я про роман Шульца) по мере прослушивания я все больше и больше ощущала сильный диссонанс, даже внутреннее раздражение относительно слишком смело выписанного собирательного образа пятнадцатилетней девочки – так не могло быть и поэтому звучало фальшиво. Но здесь, в романе Моники Хессе, всё по-другому. Здесь веришь, понимаешь, сочувствуешь, негодуешь, восхищаешься… Можно привести много глаголов, передающих разные нюансы личного восприятия, но, пожалуй, не стану, а приведу один небольшой пример, в очередной раз иллюстрирующий ужасающую глубину испытаний, через которые прошли жертвы войны, и их длительность воздействия на психику.
У нас была одна соседка, которая, будучи еще ребенком, вместе со своей матерью прошла через концлагерь. Так вот, спустя годы она вышла замуж, родила детей, вроде бы все нормально, но… Ее дети, все четверо, не смели без ее спроса открыть холодильник. Они так и спрашивали ее: «Мама, можно открыть холодильник?» Наверное, не зная о том, через что пришлось пройти этой женщине, можно было бы предположить, что это всего лишь строгости воспитания, и все же… Когда я услышала в книге «Они ушли налево» эпизод с мальчиком, бывшим узником, как он прятал в прореху в своем матраце сухари на тот случай, если еда закончится, я вспомнила ту нашу соседку, тоже прошедшую ужасы войны. (Ясное дело, о подобном поведении мне приходилось читать и слышать множество раз, но почему-то именно в этот раз вспомнилась наша соседка с ее запертым от детей холодильником).
Очень, очень достойная книга. И прочитана прекрасно, не передать, как мне
понравилось. Спасибо!