«В детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою»
«Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельности градоправителя»
«Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья»
«Да так отрапортовали: два дни сидеть не могла»
«Да благословит вас бог, а я не виноват»
«Если бог хочет наказать, то отнимет прежде разум»
«В том и состоит единственная прелесть брака, что обеим сторонам неизбежно приходится изощеряться во лжи»
«Тем, кто верен в любви доступна лишь ее банальная сущность. Трагедию же любви познают лишь те, кто изменяет»
«Всякое влияние уже само по себе безнравственно – безнравственно с научной точки зрения. Влиять на другого человека – это значит передать ему свою душу. Он начнет думать не своими мыслями, пылать не своими страстями. И добродетели у него будут не свои, и грехи будут заимствованные»
«Душу лучше всего лечить ощущениями, а от ощущений лечит только душа»
«Между капризом и «вечной любовью» разница только та, что каприз длится несколько дольше»
«В нашей жизни не осталось ничего красочного, кроме порока»
«В любви верность – это всецело вопрос физиологии, она ничуть не зависит от нашей воли. Люди молодые хотят быть верны – и не бывают, старики хотели бы изменять, но где уж им!»
«Если ты джентльмен, так тебя учить нечему, тебе достаточно того, что ты знаешь. А если ты не джентльмен, то знания тебе только во вред»
«Влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, а кончается тем, что он обманывает другого. Это и принято называть романом»
«Кто принужден жить в согласии с другими, тот бывает в разладе с самим собой»
«Только два сорта людей по-настоящему интересны — те, кто знает о жизни все решительно и те, кто ничего о ней не знает…»
«Женщина может сделать мужчину праведником только одним способом: надоесть ему так, что он утратит всякий интерес к жизни»
«Начальник может совершать всякие мероприятия, он может даже никаких мероприятий не совершать, но ежели он не будет при этом калякать, то имя его никогда не сделается популярным.»
«Бывали такие [градоначальники], которые делали дела средние, то есть секли и взыскивали недоимки, но так как они при этом всегда приговаривали что-нибудь любезное, то имена их не только были занесены на скрижали, но даже послужили предметом самых разнообразных устных легенд.»
«Ты пригрозить-то пригрози, да потом и помилуй!»
«Просвещение» полезно только тогда, когда оно имеет характер непросвещенный"
«Градоначальник не тучный, но и не тощий, хотя бы и не был сведущ в законах, всегда имеет успех. Ибо он бодр, свеж, быстр и всегда готов.»
«Просвещение внедрять с умеренностью, по возможности избегая кровопролития.»
«Люди, подобные Негодяеву — всегда отчаянные теоретики и предполагают в смерде одну способность: быть твердым в бедствиях.»
«Если тунеядство существует, то предполагается само собою, что рядом с ним существует и трудолюбие — на этом зиждется вся наука политической экономии. Трудолюбие питает тунеядство, тунеядство же оплодотворяет трудолюбие»
«Для того, чтобы воровать с успехом нужно обладать только проворством и жадностью. Жадность в особенности необходима, потому что за малую кражу можно попасть под суд»
«Богатство лишает тебя возможности стать выдающимся человеком. Колебался ли когда-нибудь художник между бедностью богатых и богатством бедняков?!»
«Выпьем за глупость власти, которая дает нам столько власти над глупцами!»
«Обладание могуществом, как бы нибыло оно безгранично, не научает пользоваться им. Власть оставляет нас такими же, каковы мы по своей природе, и возвеличивает лишь великих.»
«Сострадание к нам убивает нас, оно еще увеличивает нашу слабость. Это — вкрадчивое зло, это — презрение под видом нежности или же оскорбительная нежность.»
Коли естество женское одинаково подобно воде реки по правому борту судна и по левому, то в чем же грех пить воду из того источника, где жажда настигла? Кому от того худо будет, выпью я воды от родника природного иль из колодца рукотворного?
Сюжет, воспроизводящий естественное течение жизни. Нет ни завязки, ни развязки. В таком скромном объеме сложно извлечь какую-либо литературно-нравственную ценность.
Книга о безысходности бытия. О безразличии смертельной болезни к статусам, положению и цвету кожи. В словах Шулубина отражается главная ветвь: «Самая тяжелая жизнь совсем не у тех, кто тонет в море, копается в земле или ищет воду в пустынях. Самая тяжёлая жизнь у тех, кто каждый день выходя из дому бьется головой о притолоку — слишком низкая.» Вот, где наступает настоящий социализм со всем его равенством и братством. И пусть они говорят о политике с разных гражданских позиций, жалеют о пережитой и непережитой любви — всех их рано или поздно рачок схватит и утащит на дно.
Согласен, что в этой работе сконцентрировано слишком много скверны, так много, что начинаешь воспринимать описываемые события, как единственно существующий порядок жизни. Т.е. как ни крути, но рано или поздно ты попадешься в руки НКВД с бутылкой водки, бережно завернутой в газету, где изображен генсек, открывающий какой-нибудь съезд ВКП(б), и неотвратимо получишь свою «десятку» на строительстве какого-нибудь канала.
Учитывая, что автор оперирует субъективными рассказами очевидцев и не всегда из первых рук, то, учитывая принцип «сломанного телефона», к достоверности изложенного конечно приходится относится критически. Вместе с тем публицистический стиль Солженицына располагает к некой исторической подлинности.
Я не заметил каких-либо пожеланий миру ядерного апокалипсиса или где автор провозглашает себя стукачом, но такая резкая персональная критика в адрес автора, исходящая от читателей, говорит лишь о том, что произведение нашло своих поклонников. Солженицын писатель и, судя по высказываниям в книге, задался целью описать лагерную систему еще в самом начале своего пути политзаключенного. Поэтому и характер поведения и где-то неблагородные поступки сохранили ему жизнь, чтобы он смог написать настоящую книгу, которую с таким жаром обсуждают в том числе здесь. Положим ему даже пришлось унижаться и пресмыкаться, чтобы в конце-концов выйти из заключения своими ногами, а не вылететь душой бестелесной. Но какое это имеет отношение к содержанию произведения и подлинности описываемых событий? Неужели какой-нибудь петух или козёл не могут изложить правду о событиях вокруг и свои искренние переживания? Для того чтобы заявлять о заказном сочинительстве в угоду Хрущева или антисоветской пропаганде по наставлению США нужны обоснования. Без них логично будет предположить, что раз уж Солженицын клевечет на наследие Сталина по указанию Хрущева, то тысячи современников Сталина превозносили его достоинства выше фактических.
Глупость какая-то. Неужели Ирэн при первой встрече с любовником после рокового события не обсудила с ним поведение его «пассии». О чем же они вообще тогда говорили так долго? Образ Ирэн представляет собой уравновешенную истеричку, поэтому сложно предоставить, что они покалякали ни о чем и разошлись по домам…
Объем настоящего произведения и способ повествования, избранный Виктором Гюго, может кого-то отпугнуть. Это явно прослеживается в комментариях к книге. Однако, если читатель относится к тем, кто наряду с эстетическим удовлетворением от романа стремиться подчерпнуть что-то из истории тех лет, которые затрагивает автор (а это практически вся наша и не наша классика), будь то быт, образы или мода, стремления и нравы, политическая обстановка, то настоящее произведение обязательно к прочтению. Если тяжело воспринимать объемные исторические очерки, введенные автором видимо для того, чтобы полнее погрузить читателя в атмосферу революционной Франции XIX века, то рекомендую совместно с их прослушиванием пошуршать в интернете на тему тех лет, посмотреть живопись современников, м.б. познакомиться, что происходило в других странах, слушая, например, о наводнении в Париже 1802 года. Мне подобное позволило с большим интересом слушать тягомотину про ту же самую Реставрацию Бурбонов и т.п., а также получить двойную дозу знаний об истории Франции начала XIX века.
Весьма меня удивила точка зрения Гюго относительно удобрения земли человеческими продуктами жизнедеятельности. Я конечно не агроном, но понимаю, что ничего путного из этого не выйдет. Хотя бы потому, что эта практика не стала традиционной и удобрять огород все-таки принято навозом жвачных животных. Однако автор с такой уверенностью заявляет, что человечьи какашки надо в поля, а не в Сену, что я даже растерялся — у них там что, земледелие вместе с Наполеоном появилось что ли? Или Гюго думает, что он такой способ переработки нечистот сам только что изобрел, а раньше никто и не пытался?
Вот, но книга замечательная и диктор профессионал — слезы на последних главах сдержать невозможно.
На портале имеется альтернативная озвучка Гармаша длительностью 21 час 30 минут. Та версия существенно урезана по содержанию в сравнении с настоящей? За счет чего так сильно сократилось время? (Там к сожалению запрещено оставлять комментарии)
«Здесь тонкая и больше политическая причина»
«В детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдает немного водкою»
«Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельности градоправителя»
«Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья»
«Да так отрапортовали: два дни сидеть не могла»
«Да благословит вас бог, а я не виноват»
«Если бог хочет наказать, то отнимет прежде разум»
«Природа не храм, а мастерская. И человек в ней работник»
«Сын — отрезанный ломоть. Он что сокол: захотел — прилетел, захотел — улетел; а мы с тобой, как опенки на дупле, сидим рядком и ни с места»
«Галка самая почтенная, семейная птица»
«Русский человек только тем и хорош, что он сам о себе прескверного мнения»
«Со всеми своими лягушками он и в физике недалеко ушел»
«Я немею пред законом»
«Начнут гладью, а кончат гадью»
«Галантёрная половина человеческого рода, да и ничего больше!»
«В собравшемся на сей раз совете очень заметно было отсутствие той необходимой вещи, которую в простонародьи называют толком»
«И в дальних захолустьях нужна протекция!»
«Потерпеть по службе за правду» [быть уволенным за махинации]
«Коли будешь угождать начальнику, то, хоть и в науке не успеешь и таланту бог не дал, всё пойдешь в ход и всех опередишь»
«В том и состоит единственная прелесть брака, что обеим сторонам неизбежно приходится изощеряться во лжи»
«Тем, кто верен в любви доступна лишь ее банальная сущность. Трагедию же любви познают лишь те, кто изменяет»
«Всякое влияние уже само по себе безнравственно – безнравственно с научной точки зрения. Влиять на другого человека – это значит передать ему свою душу. Он начнет думать не своими мыслями, пылать не своими страстями. И добродетели у него будут не свои, и грехи будут заимствованные»
«Душу лучше всего лечить ощущениями, а от ощущений лечит только душа»
«Между капризом и «вечной любовью» разница только та, что каприз длится несколько дольше»
«В нашей жизни не осталось ничего красочного, кроме порока»
«В любви верность – это всецело вопрос физиологии, она ничуть не зависит от нашей воли. Люди молодые хотят быть верны – и не бывают, старики хотели бы изменять, но где уж им!»
«Если ты джентльмен, так тебя учить нечему, тебе достаточно того, что ты знаешь. А если ты не джентльмен, то знания тебе только во вред»
«Влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, а кончается тем, что он обманывает другого. Это и принято называть романом»
«Кто принужден жить в согласии с другими, тот бывает в разладе с самим собой»
«Только два сорта людей по-настоящему интересны — те, кто знает о жизни все решительно и те, кто ничего о ней не знает…»
«Женщина может сделать мужчину праведником только одним способом: надоесть ему так, что он утратит всякий интерес к жизни»
«Дошли до куста, под кустом обвенчались — и дело в шляпе. Это у них гражданским браком называется»
«Страшно, когда человек говорит и не знаешь, зачем он говорит, что говорит и кончит ли когда-нибудь»
«Пошлость имеет громадную силу, она всегда застает свежего человека врасплох»
«У ней была в распоряжении громадная сила: упорство тупоумия»
«Начальник может совершать всякие мероприятия, он может даже никаких мероприятий не совершать, но ежели он не будет при этом калякать, то имя его никогда не сделается популярным.»
«Бывали такие [градоначальники], которые делали дела средние, то есть секли и взыскивали недоимки, но так как они при этом всегда приговаривали что-нибудь любезное, то имена их не только были занесены на скрижали, но даже послужили предметом самых разнообразных устных легенд.»
«Ты пригрозить-то пригрози, да потом и помилуй!»
«Просвещение» полезно только тогда, когда оно имеет характер непросвещенный"
«Градоначальник не тучный, но и не тощий, хотя бы и не был сведущ в законах, всегда имеет успех. Ибо он бодр, свеж, быстр и всегда готов.»
«Просвещение внедрять с умеренностью, по возможности избегая кровопролития.»
«Люди, подобные Негодяеву — всегда отчаянные теоретики и предполагают в смерде одну способность: быть твердым в бедствиях.»
«Если тунеядство существует, то предполагается само собою, что рядом с ним существует и трудолюбие — на этом зиждется вся наука политической экономии. Трудолюбие питает тунеядство, тунеядство же оплодотворяет трудолюбие»
«Для того, чтобы воровать с успехом нужно обладать только проворством и жадностью. Жадность в особенности необходима, потому что за малую кражу можно попасть под суд»
«На Земле нет ничего такого хорошего, что в своём первоисточнике не имело бы гадости»
«Класть серьезных больных в палаты и заниматься ими по правилам науки тоже нельзя, потому что правила есть, а науки нет»
«К чему мешать людям умирать, если смерть есть нормальный и законный конец каждого?»
«Богатство лишает тебя возможности стать выдающимся человеком. Колебался ли когда-нибудь художник между бедностью богатых и богатством бедняков?!»
«Выпьем за глупость власти, которая дает нам столько власти над глупцами!»
«Обладание могуществом, как бы нибыло оно безгранично, не научает пользоваться им. Власть оставляет нас такими же, каковы мы по своей природе, и возвеличивает лишь великих.»
«Сострадание к нам убивает нас, оно еще увеличивает нашу слабость. Это — вкрадчивое зло, это — презрение под видом нежности или же оскорбительная нежность.»
Учитывая, что автор оперирует субъективными рассказами очевидцев и не всегда из первых рук, то, учитывая принцип «сломанного телефона», к достоверности изложенного конечно приходится относится критически. Вместе с тем публицистический стиль Солженицына располагает к некой исторической подлинности.
Я не заметил каких-либо пожеланий миру ядерного апокалипсиса или где автор провозглашает себя стукачом, но такая резкая персональная критика в адрес автора, исходящая от читателей, говорит лишь о том, что произведение нашло своих поклонников. Солженицын писатель и, судя по высказываниям в книге, задался целью описать лагерную систему еще в самом начале своего пути политзаключенного. Поэтому и характер поведения и где-то неблагородные поступки сохранили ему жизнь, чтобы он смог написать настоящую книгу, которую с таким жаром обсуждают в том числе здесь. Положим ему даже пришлось унижаться и пресмыкаться, чтобы в конце-концов выйти из заключения своими ногами, а не вылететь душой бестелесной. Но какое это имеет отношение к содержанию произведения и подлинности описываемых событий? Неужели какой-нибудь петух или козёл не могут изложить правду о событиях вокруг и свои искренние переживания? Для того чтобы заявлять о заказном сочинительстве в угоду Хрущева или антисоветской пропаганде по наставлению США нужны обоснования. Без них логично будет предположить, что раз уж Солженицын клевечет на наследие Сталина по указанию Хрущева, то тысячи современников Сталина превозносили его достоинства выше фактических.
Весьма меня удивила точка зрения Гюго относительно удобрения земли человеческими продуктами жизнедеятельности. Я конечно не агроном, но понимаю, что ничего путного из этого не выйдет. Хотя бы потому, что эта практика не стала традиционной и удобрять огород все-таки принято навозом жвачных животных. Однако автор с такой уверенностью заявляет, что человечьи какашки надо в поля, а не в Сену, что я даже растерялся — у них там что, земледелие вместе с Наполеоном появилось что ли? Или Гюго думает, что он такой способ переработки нечистот сам только что изобрел, а раньше никто и не пытался?
Вот, но книга замечательная и диктор профессионал — слезы на последних главах сдержать невозможно.