Описание
«Молот ведьм»— известнейший трактат по демонологии, написанный двумя германскими монахами, доминиканскими инквизиторами Генрихом Крамером и Якобом Шпренгером, и опубликованный в городе Шпэйере в 1487 году.В первой части обсуждается необходимость глубокого осознания должностными лицами гнусности колдовства, включающего отречение от католической веры, преданность и поклонение дьяволу, подношение ему некрещеных детей и плотские сношения с инкубом или суккубом. Во второй части устанавливаются три типа злодейств, совершаемых ведьмами, и противодействие каждому из них. Третья часть содержала формальные правила для возбуждения судебного иска против ведьмы, обеспечения ее осуждения и вынесения приговора.
Добавлено 22 января 2013
Книга потрясла. При чем здесь Бог вообще?!!! Его нет. А церковь нам подает его как какого то плохого ( мягко сказано ) властелина, который закрывает на все глаза, пугало для людей. Представьте себе начальника в наши дни, на глазах которого мучают, изнасилуют, грабят и тд и тп. А он старается это не видеть. Он по вашему какой добрый или злой. Тогда дьявол какой в сравнении. Да у него меньше прегрешений, чем у ихнего так называемого бога!.. И что это за святые такие? Что за книги они понаписывали в угоду церкви! Любой муж больной простатитом мог объявить свою жену ведьмой! Чтобы не признаваться в своей слабости. Сколько людей были замучены по писаниям этого св. Фомы!
Церковь тоже можно понять. Ничего личного, один бизнес. Или ты платишь нам или ты еретик. Установление полной диктатуры. Никакого научно — технического прогресса. Наука — ерись, все должны быть темными и дремучими. Кстати, только после отмены святой инквизиции, начали бурно развиваться как наука, так и техника.
Хотя с вашими выводами о природе данной книги могу согласится: она создана нездоровым воображением доминиканского монаха, у которого, по всем признакам, съехала крыша на почве воздержания.
Нашли как говориться козлов отпущения. Посжигали невинных людей, а животные… Приситивщина. Церковь примитивна и ужасна. Кошмар.
Вы знаете, все зависит от батюшки. Сразу скажу, я не религиозна.
Так вот, году так в 1993 я пошла в церковь. Маленькая церквушка, на Золотом кольце, НЕ закрытая даже при советах. С воодушевлением присущем не случившейся комсомолке, я батюшке (ох и пожилой был дядечка, дедушка я бы сказала) высказала за все, мол опиум для народа, да посмотрите, что батюшки творят… в общем много чего. И батюшка мне многое сказал, что я осознала только много лет спустя. Смысл — Бог с тобой, он для тебя и о тебе. Не смотри на других, заботься о своей душе. Светлый был человек, к стыду своему даже имени его не помню, но то тепло, мудрость, понимание и свет, которые от него исходили я помню до сих пор.
И вот теперь я поняла, церковь это институт, а вера в чистое и светлое это моё. Главное, не растерять это, не только по советам церкви, а иногда и вопреки им.
Про темные века… Психи они и есть психи. И таких вот не здоровых на голову людей и в наши времена хватает. Просто в Европе они (фанатики всех мастей) «удачно» скучковались и натворили дел, кто им мог указать место в те времена. Страшно и радостно, что я в ТАМ не родилась и не жила.
Кстати, а на сайте есть запрет детям и подросткам слушать то, что не для их ушей?
Милые некоторые женщины доборолись до того, что пропало желание быть милыми, а понимания, что делать с правами, нет (ещё, пока?). На всё нужно время
Женщина-офтальмолог, по глазам, через по знакомству поставила мужчине диагноз — глаукома, а потом, к счастью для этого мужчины, оказалось, что от неё незадолго до того муж ушёл, но мужчина и его жена-женщина испытали крайне неприятные времена и очень плохо думали и говорили об этой женщине, но, ради справедливости, женщина ругала, а муж — непосредственная жертва — ругался последними словами, чем хуже глаукомы расстроил свою жену, в результате всего поругался с женой:)
Что касается содержания — написано весьма убедительно.
В те времена, когда книга увидела свет, наверное, немногие подвергали сомнению то, что так увлеченно и вдохновенно излагали авторы.
Позабавил эпитет «немощный» применительно к женскому полу. «Слабый пол» не так режет слух.)
Ну, а то, что авторы — женоненавистники, так это очевидно. Как и то, что им очень нравится рассуждать о интимных моментах отношений между врагом рода человеческого и женщинами.
Будь воля авторов, они бы расписали все куда подробней, и маркиз де Сад показался бы рядом с ними жалким неудачником со скудной и убогой фантазией…
А серьезно — мало что изменилось со времен Крамера и Шпренгера. Ну, разве что, на кострах не жгут.
«С Божьего попущения» — отличная отмазка для очень многих вещей… Поневоле задумаешься — а так ли справедлив и милосерден Всевышний?..
А фанатизм мне не шей, – продолжал он. – Мне, представь себе, книги не мешают. Даже ложные и еретические. Я считаю, представь себе, что сжигать нельзя никакие, что libri sunt legendi non comburendi [462]. Что даже ошибочные и баламутящие умы книги можно уважать, можно также, при доле философского отношения, заметить, что на истину никто не имеет монополии, множество тез, некогда провозглашенных ложными, сегодня считаются истинными, и наоборот. Но вера и религия, которую я защищаю, это не только тезы и догмы. Вера и религия, которую я защищаю, это общественный порядок. Кончится порядок, наступит хаос и анархия. А хаоса и анархии желают только злодеи. Злодеев же следует карать.
Вывод: да пусть себе Петр де Беляу и его комилитоны[463] диссиденты читают на здоровье Виклифа, Гуса, Арнольда из Брешии и Иоахима Флорского. Ибо Иоахим Флорский – да, но не Фра Дольчино, не жакерия. Виклиф – да, но не Уот Тайлер. Тут кончается моя терпимость, Рейнмар. Я не допущу, чтобы здесь расплодились fratricelli и пикарды. Я в зародыше удавлю Тайлеров и Джонов Баллоу, раздавлю проклевывающихся Дольчинов и Жижек.
Вскоре в зал вошел тощий доминиканец, подошел к столу, поклонился, демонстрируя испещренную коричневыми пятнами лысину под узким венчиком тонзуры.
– Ну и как, – спросил совершенно равнодушно Гейнче, – брат Арнульф? Он признался наконец?
– Признался.
– Bene. А то я уже начал было скучать.
Монах поднял глаза. В них не было ни равнодушия, ни усталости. Было ясно, что процедура в подземелье ратуши его нисколько не утомила и не надоела. Совсем наоборот. Было очевидно, что он с величайшим удовольствием повторил бы все снова. Стенолаз улыбнулся братской душе. Доминиканец в ответ не улыбнулся.
– И что? – подогнал инквизитор.
– Показания записаны. Он сказал все. Начиная от вызова демона, теургии и конъюрации вплоть до тетраграммации и демонологии. Сообщил содержание и обряд подписания цирографа. Описал всех, кого видел на шабашах и черных мессах. Однако не выдал, хоть мы старались, мест укрытия магических книг и гримуаров. Мы заставили его назвать имена тех, для которых он изготовил амулеты, в том числе и амулеты убивающие. Признался также, что с дьявольской помощью, используя urim и thurim [241], принудил повиноваться и соблазнил девушку…"
– О чем ты мне говоришь, братишка? – проворчал Гейнче. – Что ты несешь о демонах и девицах? Контакты с чехами. Имена таборитских шпионов и эмиссаров. Тайники контактов. Места укрытия оружия и пропагандистских материалов. Имена завербованных! Имена лиц, симпатизирующих гусизму!
– Ничего этого, – заикаясь, ответил монах, – он не выдал.
– Значит, – Гейнч встал, – завтра примешься за него снова.
Инквизитор нетерпеливым жестом отослал монаха. Стенолаз ждал, пока тот уйдет.
– Я хотел бы проявить добрую волю. Надеюсь, это останется между нами. В отношении тех загадочных смертей я хотел бы, если позволите, посоветовать вашему преподобию…
– Только не говорите, пожалуйста… – Гейнч, не поднимая глаз, барабанил пальцами по столу. – Не говорите, что всему виной евреи. Использующие urim и thurim.
©