Уэллс Герберт – Россия во мгле
Уэллс Герберт
100%
Скорость
00:00 / 18:26
1
22:13
2
25:59
3
21:34
4
06:16
5
18:54
6
07:44
7
Описание
Документальное произведение английского писателя Герберта Уэллса, рассказывающее о его поездке в Советскую Россию в 1920 году. Книга состоит из серии статей, написанных Уэллсом для газеты «The Sunday Express».Герберт Уэллс впервые посетил Россию в 1914 году. Во второй раз писатель получил возможность снова приехать в страну уже в 1920 году, в разгар гражданской войны и послереволюционной разрухи.
Уэллс описывает контраст между имперской Россией и молодой Советской республикой, рисует широкую картину жизни государства и общества. В отличие от Джона Рида, также писавшего о России этого времени, он относится к попыткам построения в стране нового общества довольно скептически. Отдельная глава посвящена встрече Уэллса с В. И. Лениным.
Добавлено 19 сентября 2024
Мне непонятно, что мешало Уэльсу понять что такое пролетариат, если он сам прямым текстом написал словосочетание «в зале были представители рабочего класса». Пролетариат, это те кто живут за счёт трудовых доходов, а не за счёт инвестиций. При этом административная работа, проектирование и модернизация производства — это тоже трудовая деятельность.
Судя из текста, автор центрист-националист. Он игнорирует факты того, что войны происходят не только между разными нациями, а и между представителями одной национальности. А начинаются межнациональные, как раз по причине вложений крупнейших инвесторов в передел рынка, а национальный вопрос, это только оправдание истинной причины войны. Так, когда не спонсируются националисты — англичане, шотландцы, уэльсцы и ирландцы подчиняются ЕДИНОМУ правителю, и не ведут независимой политики.
Ещё автор сам проигнорировал своё утверждение, о влиянии инвесторов на политику. Он одобрительно пишет о потенциальной иностранной помощи против японцев, за счёт перехода недр в распоряжение не японцев, от чего фактически ничего не поменяется, кроме национальности угнетателя. И то не факт, потому-что спонсирование вооружённого захвата территории, и помощи против него, может исходить с одного и того-же инвестиционного портфеля.
Как и все центристы, он за все хорошее против всего плохого. Капитал не разобрал, поэтому он ему не нравится. Сам был пролетарием вначале жизни, сам выживал за счет продажи собственной рабочей силы, о чем пишет сам же, и вдруг забывает кто принадлежит к классу пролетариата. Разозлился на Маркса из-за бороды и из-за подробности «Капитала».
Вы оценили Гербертовскую логику на девятой минуте третьей главы? Это прекрасно:
«Пролетарий (по марксистской терминологии) — это то же, что производитель (на языке некоторых специалистов по политической экономии), то есть нечто совершенно отличное от потребителя...»
И далее вывод:
«Таким образом «пролетарий» — это нечто прямо противопоставляемое чему то, именуемому «Капитал».»
Чем то подобный ход рассуждений напоминает цитату гнусного женоненавистника Пигасова: «Мужчина может, например, сказать, что дважды два не четыре, а пять или три с половиною; а женщина скажет, что дважды два — стеариновая свечка».
Причем Уэллс приходит именно к свечке, не смотрите, что мужчина.
Наверное, именно для таких случаев Маркс столь подробно излагал сущность своей теории.
Так как.
По марксисткой терминологии:
1) «Пролетариатом называется тот общественный класс, который добывает средства к жизни исключительно путём продажи своего труда, а не живёт за счёт прибыли с какого-нибудь капитала»
(Ф. Энгельс. Принципы коммунизма, 1847).
и
2) Капитал — самовозрастающая стоимость. (Почему Уэллс аннигилирует это понятие понятием «пролетариат» понять нельзя, так как это не взаимоисключающие понятия)
Пролетарий является и производителем и потребителем. Это следствие разделения труда.
И пример человека, едущего на поезде, чтобы посмотреть свой будущий, строящийся другими людьми, дом, не дает представления о классовой принадлежности рассматриваемого человека. Суть не в том, потребил ли он, или произвел, а суть в том за какие деньги он купил билет на поезд и сам будущий дом. Если на деньги с получки за работу у станка на заводе или за рулем фуры — то в поезде едет пролетарий. Если билет куплен с прибылей от завода, собственником которого является рассматриваемый пассажир, то данный пассажир принадлежит к классу буржуазии.
Подобные Уэллсу путаники пользуются тем положением вещей, что исходя из формальной логики для них существует только или Да или Нет. «Но в жизни бывает совсем по другому» как сказал бы нам товарищ Маяковский. Сегодня, в отличии от времен классиков, чистый пролетариат, то есть человек совершенно не имеющий частной собственности и живущий исключительно с зарплаты — это редкость. У большинства что ни будь, да есть. Многие работая в шахте горнорабочим имеют инвестиции. Как и при Форде. Некоторые сдают квартиру и работают сварщиками. На это то и ссылаются путанники, мол это не чистый пролетариат, а значит и не пролетариат вовсе. Для этих ребят не существует теплой воды, и они моются исключительно кипятком, или ледяной водой на границе замерзания. Только все их метафизические сентенции, быстро проговариваемые в диалогах, заваливающие слушающего массой эклектических данных в стиле ТВ3, разваливаются пред простым вопросом — с чего живет человек.
Если сумма дивидендов от акций и облигаций позволяет ему не работать — он паразит рантье.
Если дивиденды есть, но их на жизнь не хватает и пахать приходится в шахте все равно — он рабочий.
Если он ИТР на производстве — трудовая интеллигенция.
Если в офисе за компьютером целыми днями как японец — тоже рабочий.
Если ты Греф — то ты капиталюга матерый.
Если ты Энгельс — то ты капиталист — союзник пролетариата, потому что живешь на 100 фунтов в год, а остальное на благоденствие пролетариата. И сам на баррикады лезешь.
Думаю, товарищ Макс Гордый (мощнейший ник, как у Максима Горького), Герберт крайне невнимательно читал «Капитал». Это занятие не для меньшевиков. Слишком уж там все конкретно, да еще эти ненавистные формулы. Да еще эта проклятая предсказательная сила, один из необходимых параметров любой действующей теории. Как это, живя при рыночной экономике свободной конкуренции просчитать наперед неизбежную тотальную монополизацию, при которой мы, ныне живущие, имеем «удовольствие» присутствовать.
Да. «Это старо. (...) Я каждый вечер жру у „Тэстова“ и сам не понимаю зачем я жру. (...) Я московский Гамлет (...) и у меня дома отдушина в печке заткнута женской кофтой.»