Интересно, мог Василий Макарович читать Михаила Афонасьевича? Уж слишком «шариковское» самомнение у старика Баева в отношении собственной американской «родословной»))
Жизненно — мудрая история, однако как эмоционально Василий Макарович смог описать простыми словами, весь трагизм и боль ситуации, запомнившейся ребёнку!
Как говорил широко известный в узких кругах сильно пьющей московской интеллигенции 1980 — тых годов геолог Василий Львович Бруни «Необычайно фантастически!»
А по рассказу, давным давно всё написано!
Василий, тащи хобот Ктулху сюда, у нас тут срочный клиент!