Даю справку. Знаменитую повесть Джерома «Трое в лодке, не считая собаки» впервые перевели на русский язык ещё в дореволюционной России. Самым первым был перевод Надежды Жаринцовой (1896, под названием «Втроём по Темзе»). Затем последовали переводы Зинаиды Журавской (1899), Н. д’Андре (1899, под названием «Забавные приключения холостяков»), Л. Соколовой (1900, под названием «Три человека в лодке и с ними собака»), М. Энгельгардта (1901), Е. Тихомандрицкой (1907), Еликаниды Кудашевой (1912). Именно этот вариант (княгини Кудашевой) здесь имеет место. И он далеко не худший, хотя уступает «классическим» изложениям М. Салье (1939) или М. Донского совместно с Э. Линецкой (1958). Попробуйте отыскать в Сети для сравнения хотя бы перевод Н. д’Андре и почувствуйте разницу. Вот где сплошные кальки, наводящие на мысль об автоматическом переводе, допустим, при помощи Традоса.
Хотелось узнать, почему же всё-таки Россия не стала Европой, но слушать, воспринимая смысл, невозможно. Такое впечатление, что человек читает прямой кишкой. И при этом упивается своими невыразимо красивыми обертонами.
Когда-то по молодости я работал недолгое время в отдалённом углу Вятской губернии. На просторах родины… Приходишь утром в палату, спрашиваешь бабушку-пациентку: «Ну, как самочувствие, Секлетея Захаровна?» А она обстоятельно отвечает: «Крыльцы порато болят, да кострец можжит на погоду, и лепести крысаются. А харчок-от поплоше стал, парень, поплоше...» Т
Так вы, может, всем предлагаете так говорить и пирожки называть посикунчиками?
Так вы, может, всем предлагаете так говорить и пирожки называть посикунчиками?