Такие правила. Аудиокниги первоначально начитывали для слабовидящих и слепых. Поэтому чтец читал (и сейчас читает, если это не любительская запись) абсолютно всё, что включено в книгу: предисловия, заметки переводчика, списки персонажей, примечания, да и библиографические данные тоже (издательство и год издания). Слушатель сам разберется, что ему важно услышать, а что нет. Если вы такое слышите — знайте, что читает профессионал и по профессиональному заказу. Пропускайте ненужное, и всё.
А зачем роман предваряется списком персонажей — вопрос к автору. Я эти списки на бумаге никогда не читаю, но вот Хилари Мантел считает необходимым их писать.
Как бы объяснить уважаемым Дмитрию и Елене Полонецким, что не стоит петь на публику то, что не было заранее отрепетировано? Исключение я готова сделать для профессионального музыканта-импровизатора. Но это точно не тот случай.
Аннотация — прелесть. Пересказываем зачем-то первый том «Песни льда и пламени», а потом сообщаем, что события _этой_ книги произошли за сто лет до того этого.
Анекдот такой был, про студента, который к экзамену по биологии выучил только вопрос про блох, а попался ему вопрос про рыб. “У рыб шерсти нет, а вот если бы она была, то в ней обязательно водились бы блохи, вот про блох я вам сейчас и расскажу...»
Не смогла я, не смогла.
Это такой остросюжетный детектив, в котором ничего не происходит, кроме тягучих размышлений, разговоров и кто на кого как посмотрел.
Я понимаю, что это самостоятельный жанр. В кресле под пледом, долгими зимними вечерами и все такое. Но я оказалась не готова к такой неторопливости повествования.
Вряд ли.
Это выражение означает «ко мне хорошо относится торговец Гарт». Поскольку торговец Гарт — литературный персонаж, то вряд ли он как-то относится к своим читателям, даже самым симпатичным.
Вы хотели сказать «я симпатизирую торговцу Гарту».
Прошу прощения за занудство.
В двух словах — вся информация содержится в геноме. А геном — в ядре. Полная инструкция по построению и обслуживанию каждого органа, каждого типа ткани. В каждой клетке, имеющей ядро (а то эритроциты, например, ядра не имеют) — полная информация обо всем организме. Плюс ещё некоторая дополнительная генетическая информация в митохондриях.
То есть геном — это такая супер-энциклопедия практической направленности: вот вам инструкция, как сшить пальто (начиная с выращивания овец и выделки шерстяных тканей), а вот — как чеканить монету, все в одной библиотеке, выбирайте, пожалуйста, что именно вам необходимо в данный момент.
Это, собственно, стало ясно примерно со времён открытия структуры ДНК и расшифровки генетического кода, т.е. с 50х — 60х гг. 20 века.
Гораздо интереснее другое. Каким образом из генетически идентичных клеток бластулы (первая многоклеточная стадия развития зародыша) возникает все разнообразие тканей и органов? Все клетки содержат одинаковую генетическую информацию, но реализуется она по-разному. Почему? Какие подсказки заставляют клетки «читать» одни гены и блокировать другие?
Это уже трудно обьяснить в двух словах. Этим сейчас занимается относительно молодое и фантастически интересное направление биологии, именуемое в англоязычной литературе «evo-devo» (от “evolution” и «development», наука о связи индивидуального развития организма с эволюцией). Там вот это все: как зародыш решает, какой конец у него будет задний, а какой передний; почему можно сделать так, чтобы у мухи на голове выросла нога, а у собаки — невозможно; почему из человеческого эмбриона развивается человек, а не червяк и не рыба, хотя на некоторых стадиях у нас есть жабры; почему и как новые виды могут возникать «скачкообразно» (в мои школьные годы это ещё считалось неразрешимой загадкой); почему бывают чёрные, серые, рыжие кошки с белым животом (это вообще частый окрас у разных млекопитающих — кстати, почему?) и не бывает наоборот — ну и так далее.
По всем этим вопросам могу рекомендовать книгу: Шон Кэрролл «Бесконечное число самых прекрасных форм». Предмет обсуждения очень сложный, но книга написана для неподготовленного читателя, был бы интерес и готовность усваивать информацию.
Для подготовленных — школьников-олимпиадников по биологии, например, студентов-биологов и просто энтузиастов современной биологии — подойдёт Александр Марков «Рождение сложности». Но он пишет тяжеловеснее.
А со стволовыми клетками все просто. Каждая клетка, как было сказано, несёт полную генетическую информацию обо всем организме. На ранних стадиях развития зародыша клетки ещё и могут реализовать эту информацию любым способом — это называется «тотипотентность». То есть любая клетка ранней бластулы потенциально может дать начало любому органу, или целому зародышевому листку (из которого потом сформируется много разных органов), или целому организму. Но по мере развития зародыша клетки специализируются, а по мере специализации теряют тотипотентность. Генетическая информация в них остаётся, но большая часть ее блокируется, а доступна для чтения остаётся только та, что необходима для построения конкретной ткани.
Стволовые клетки — это неспециализированные (или слабо специализированные) клетки-предшественники. Они сохраняют тотипотентность (или плюрипотентность) именно потому, что не проходят специализацию. В них вся генетическая информация доступна для реализации. Вот они и порождают клетки, которые уже будут специализироваться. Они — «ствол», от которого отходят «ветви» специализированных клеток. Соответственно, для получения в искусственных условиях определенной ткани или органа нужно: а) правильно выбрать линию тотипотентных (могут вообще всё) или плюрипотентных (возможности ограничены, но все ещё могут порождать клетки для нескольких разных специализаций) клеток и уметь содержать их живыми и активными вне организма; б) знать, какие конкретные сигналы стимулируют деление и нужную специализацию. То есть знать, как заставить клетки читать нужные участки генома в нужный момент; в) суметь все это реализовать. Ну, специалисты умеют :)
Видимо, затем и упомянул, что речь идет об исторической личности — Эдуарде VI Тюдоре. После его ранней смерти в Англии началось своего рода «смутное время» со сменой правителей, народными волнениями, дворцовыми заговорами, религиозными репрессиями и т. д. Завершилось все воцарением Елизаветы I.
Думаю, и сейчас все англоязычные школьники изучают историю Англии очень тщательно, а во времена Марка Твена американцы еще острее чувствовали свою историческуюю связь с бывшей метрополией. Они воспринимали это отчасти как свою собственную историю. Так что читатели Марка Твена знали, о ком речь, и знали, что было дальше.
А потому что не надо спрашивать кандидатов технических наук про клетки и программу развития организма :) Спросите биологов. Я биолог, работаю в исследовательском институте, ученые степени у нас биологические. Мы можем объяснить, почему из одной клетки развивается червяк, а из другой человек. Мы понимаем, что такое «генетическое сходство 97%» — а широкая публика, уверяю вас, не понимает. И у нас большинство сотрудников — атеисты. Нам для занятий молекулярной биологией концепция Бога не нужна, это личная религиозная потребность — у кого есть, у кого нет.
«Кто-то в поле стал ходить и пшеницу шевелить...»
Вообще-то потери урожая всегда и во всех культурах воспринимаются очень болезненно. Воров, бывало, убивали, даже если это были люди. А уж зверей и птиц отстреливать — совершенно рядовая практика до самого последнего времени. Это в последние годы такие ситуации стараются разруливать гуманно — электрическими изгородями, ультразвуковыми отпугивателями и т.п. — так это потому, что за убийство животных штрафы могут быть выше, чем потери от потравы.
P. S. Дед, которому во время Великой Отечественной уже было 40 с лишним — в 2001 году тоже БрюсУиллис. Ну что тут скажешь. Ну повезло! С генами, здоровьем и спортивной подготовкой. Должно же и хорошим людям когда-нибудь везти.
Очень неплохой подростковый роман.
Для взрослого читателя был бы совсем хорош, если бы главный герой-подросток не оказался таким… БрюсУиллисом. Он и на обрез с кулаками прет, и незнакомых взрослых запросто строит, и всяко.
Но эта, как верно заметили выше, мартисьюшность героя получается в результате увлеченности автора. Автор так искренне переживает сюжет, что не может изображать при этом мироощущение 13-летнего подростка. В том числе любовная линия… нет, уважаемый автор, это у вас не детская дружба между 12-летней девочкой и 13-летним мальчиком. Это таки любовная линия.
Однако искренность и увлеченность искупают многое. Слушать книжку интересно, несмотря на психологическую несуразицу.
Причем с таким драйвом Роман Волков мог бы озвучить хоть сказку про Колобка, хоть инструкцию по сборке табуретки, и тоже получилось бы супер :)
А оно может. Бррр.
А зачем роман предваряется списком персонажей — вопрос к автору. Я эти списки на бумаге никогда не читаю, но вот Хилари Мантел считает необходимым их писать.
Анекдот такой был, про студента, который к экзамену по биологии выучил только вопрос про блох, а попался ему вопрос про рыб. “У рыб шерсти нет, а вот если бы она была, то в ней обязательно водились бы блохи, вот про блох я вам сейчас и расскажу...»
Это такой остросюжетный детектив, в котором ничего не происходит, кроме тягучих размышлений, разговоров и кто на кого как посмотрел.
Я понимаю, что это самостоятельный жанр. В кресле под пледом, долгими зимними вечерами и все такое. Но я оказалась не готова к такой неторопливости повествования.
Вряд ли.
Это выражение означает «ко мне хорошо относится торговец Гарт». Поскольку торговец Гарт — литературный персонаж, то вряд ли он как-то относится к своим читателям, даже самым симпатичным.
Вы хотели сказать «я симпатизирую торговцу Гарту».
Прошу прощения за занудство.
То есть геном — это такая супер-энциклопедия практической направленности: вот вам инструкция, как сшить пальто (начиная с выращивания овец и выделки шерстяных тканей), а вот — как чеканить монету, все в одной библиотеке, выбирайте, пожалуйста, что именно вам необходимо в данный момент.
Это, собственно, стало ясно примерно со времён открытия структуры ДНК и расшифровки генетического кода, т.е. с 50х — 60х гг. 20 века.
Гораздо интереснее другое. Каким образом из генетически идентичных клеток бластулы (первая многоклеточная стадия развития зародыша) возникает все разнообразие тканей и органов? Все клетки содержат одинаковую генетическую информацию, но реализуется она по-разному. Почему? Какие подсказки заставляют клетки «читать» одни гены и блокировать другие?
Это уже трудно обьяснить в двух словах. Этим сейчас занимается относительно молодое и фантастически интересное направление биологии, именуемое в англоязычной литературе «evo-devo» (от “evolution” и «development», наука о связи индивидуального развития организма с эволюцией). Там вот это все: как зародыш решает, какой конец у него будет задний, а какой передний; почему можно сделать так, чтобы у мухи на голове выросла нога, а у собаки — невозможно; почему из человеческого эмбриона развивается человек, а не червяк и не рыба, хотя на некоторых стадиях у нас есть жабры; почему и как новые виды могут возникать «скачкообразно» (в мои школьные годы это ещё считалось неразрешимой загадкой); почему бывают чёрные, серые, рыжие кошки с белым животом (это вообще частый окрас у разных млекопитающих — кстати, почему?) и не бывает наоборот — ну и так далее.
По всем этим вопросам могу рекомендовать книгу: Шон Кэрролл «Бесконечное число самых прекрасных форм». Предмет обсуждения очень сложный, но книга написана для неподготовленного читателя, был бы интерес и готовность усваивать информацию.
Для подготовленных — школьников-олимпиадников по биологии, например, студентов-биологов и просто энтузиастов современной биологии — подойдёт Александр Марков «Рождение сложности». Но он пишет тяжеловеснее.
А со стволовыми клетками все просто. Каждая клетка, как было сказано, несёт полную генетическую информацию обо всем организме. На ранних стадиях развития зародыша клетки ещё и могут реализовать эту информацию любым способом — это называется «тотипотентность». То есть любая клетка ранней бластулы потенциально может дать начало любому органу, или целому зародышевому листку (из которого потом сформируется много разных органов), или целому организму. Но по мере развития зародыша клетки специализируются, а по мере специализации теряют тотипотентность. Генетическая информация в них остаётся, но большая часть ее блокируется, а доступна для чтения остаётся только та, что необходима для построения конкретной ткани.
Стволовые клетки — это неспециализированные (или слабо специализированные) клетки-предшественники. Они сохраняют тотипотентность (или плюрипотентность) именно потому, что не проходят специализацию. В них вся генетическая информация доступна для реализации. Вот они и порождают клетки, которые уже будут специализироваться. Они — «ствол», от которого отходят «ветви» специализированных клеток. Соответственно, для получения в искусственных условиях определенной ткани или органа нужно: а) правильно выбрать линию тотипотентных (могут вообще всё) или плюрипотентных (возможности ограничены, но все ещё могут порождать клетки для нескольких разных специализаций) клеток и уметь содержать их живыми и активными вне организма; б) знать, какие конкретные сигналы стимулируют деление и нужную специализацию. То есть знать, как заставить клетки читать нужные участки генома в нужный момент; в) суметь все это реализовать. Ну, специалисты умеют :)
Думаю, и сейчас все англоязычные школьники изучают историю Англии очень тщательно, а во времена Марка Твена американцы еще острее чувствовали свою историческуюю связь с бывшей метрополией. Они воспринимали это отчасти как свою собственную историю. Так что читатели Марка Твена знали, о ком речь, и знали, что было дальше.
Вообще-то потери урожая всегда и во всех культурах воспринимаются очень болезненно. Воров, бывало, убивали, даже если это были люди. А уж зверей и птиц отстреливать — совершенно рядовая практика до самого последнего времени. Это в последние годы такие ситуации стараются разруливать гуманно — электрическими изгородями, ультразвуковыми отпугивателями и т.п. — так это потому, что за убийство животных штрафы могут быть выше, чем потери от потравы.
Для взрослого читателя был бы совсем хорош, если бы главный герой-подросток не оказался таким… БрюсУиллисом. Он и на обрез с кулаками прет, и незнакомых взрослых запросто строит, и всяко.
Но эта, как верно заметили выше, мартисьюшность героя получается в результате увлеченности автора. Автор так искренне переживает сюжет, что не может изображать при этом мироощущение 13-летнего подростка. В том числе любовная линия… нет, уважаемый автор, это у вас не детская дружба между 12-летней девочкой и 13-летним мальчиком. Это таки любовная линия.
Однако искренность и увлеченность искупают многое. Слушать книжку интересно, несмотря на психологическую несуразицу.