О, это изумительно, Беляев своего взбунтовавшегося героя, у которого первобытная кровь закипает в жилах, а неукротимая дикарская энергия побуждает совершать физически неподвластное человеку, на протяжении всего рассказа величает «человеком в трусиках». Экий стеб и сарказм. Впрочем, вне научного эксперимента он и есть не более чем скромный «человек в трусиках».
Хороший рассказ.

Хороший какой рассказ, тем более удачный, что в нем автору не пришлось (а иногда, увы, приходилось) в угоду времени политизировать хоть какой сюжет. Впрочем, позднее советскую идеологию втюхивали во все его произведения без стеснения, вот и в этом, в сущности, с философской подоплекой рассказе не преминули увидеть пагубное влияние отчего-то именно капиталистической цивилизации.
Бедный несчастный дикарь с повадками зверя и наивностью ребенка, бессознательно чувствующий фальшь и по-своему даже добрый (великолепный эпизод в театре). Ему потому и ближе всех мальчик Анатоль, взиравший на него с восхищением, что тот тоже еще пока не совсем часть этого отлаженного общественного механизма с реестром строгих и не всегда понятных правил.
Прочитано замечательно.

Много чести. Каков поп, таков и приход, по овцам пастырь, по Сеньке шапка.

Между делом Салтыков-Щедрин в этой рецензии шикарно спародировал Тургенева и довольно-таки ядовито:
«С тех пор как И. С. Тургенев подарил нас мастерскими картинами «дворянских гнезд», описывать эти гнезда «по Тургеневу» почти ничего не стоит. Прежде всего, нужно изобразить страдающего одышкой помещика, слегка пришибленную и бросающуюся из угла в угол хозяйку-помещицу и подле них молодое, страстное существо, задыхающееся в тесноте житейских дрязг. Затем варенье, варенье, варенье, сливки, сливки, сливки, ночью же припустить соловья...»

Отличная аннотация, как и сам рассказ.
«― но вот соседи… Как они?
— Прекрасные люди, — ответил Васисуалий…
— Но ведь они, кажется, ввели здесь телесные наказания?
— Ах, — сказал Лоханкин проникновенно, — <…> Может быть, именно в этом великая сермяжная правда.
— Сермяжная? — задумчиво повторил Бендер. — Она же посконная, домотканая и кондовая?..»

Ну да, теперь еще и скрепная, с хоругвями святыми и александрами невскими, которыми подобные преступные персонажи прикрываются (и когда на соседей идут с войной).
Кстати говоря, брат Александра Невского, Андрей Ярославович, нынче не в чести за то, что был «лоялен к Западу». Вот и в рассказе брат Александра обращается за помощью не к русской полиции, а к «западному» сыщику Холмсу))
Особая благодарность прекрасному исполнителю, достойнейшему во всех отношениях, с хорошей жизненной позицией.

Да это тот самый без меры плодовитый Гейнце, написавший купу исторических романов и многократно уличенный в масштабном и беспардонном плагиате.
Смешно его вывел Амфитеатров-старший в рассказе «Птичка божия», там Гейнце присваивает себе авторство «Капитанской дочки».

В романе попытка одной нации возвеличить себя опирается на сфальсифицированную антропологическую теорию. В наше время страна, зарвавшаяся в своем маниакальном возвеличивании, так же беспардонно фальсифицирует историю и отказывает другой нации и стране в праве на существование. Что безусловно правильно у Домбровского названо фашизмом.

И чего только ни вплетено в эту чудесную новеллу про мертвого жениха: легенды средневековой «страшной» готики, шекспировская семейная вражда, история о блудном сыне, сюжет бюргеровской баллады «Ленора», фантазии немецких романтиков.
Вот так всеми подручными литературными средствами нагнать страху, а потом взять и все изящно свести к пародии и невинному анекдоту.
Исполнено очень хорошо, спасибо!

Все же он не говорит определенно, что знал ее. Ему всего лишь виделось в ней что-то знакомое. И в этой неопределенности и полунамеках и есть, наверно, особенность всей повести, в которой Тургенев вслед за Гофманом сочетает реальное и фантастическое, иногда растворяя между ними границу.
Вот так, чтобы пощекотать нам, читателям, нервы, заставить задавать мучительные вопросы, где явь, а где фантазия, где то, что, возможно, было когда-то в прошлом, а где всего лишь сон или галлюцинация как следствие расстроенных нервов. Ну, и чтобы дать возможность интерпретировать как угодно, кто она, эта Эллис ― воспоминание, муза, сновидение, воплощение подсознательных желаний и страхов или бред больного человека.

Такая безупречная профессиональная дикторская манера не может не понравиться любителям мифической «советской школы», ревнителям правильных ударений и безукоризненной, четкой артикуляции. У такого чтения, безусловно, есть свои достоинства и свои поклонники.
Но, черт возьми, как же много в таком чтении теряет этот прекрасный роман, который весь состоит из полутонов, метафор, нюансов, в котором столько поэтического трагизма, а не условной выразительности дикторских интонаций.
Это мог бы гениально прочитать Козий. Да будь кто, но только живым голосом.

Сюжет, конечно, мелодраматический, но как мастерски оформлен!
И очень хорош граф Эль-Маммуна с этим своим голым черепом и большими руками, грозный, подобно средневековому латнику. Бледный и огромный, как смерть, не человек, а какие-то погребальные дроги, вместо свадебного путешествия совершающие вояж в загробный мир на фоне пейзажа с густой аспидной мглой.

Великолепный спектакль, исполненный одним актером.
И новелла очень интересна, с сюжетом «Красавицы и чудовища» навыверт и философской подоплекой про дуализм человеческой природы и двойственность сознания. Что само по себе необязательно опасно, но может привести к страшным последствиям, если стирается грань между мыслью и действием.

Всю войну в отношении к дикости и зверствам оккупантов в душе господина Дюбуа жили, казалось бы, исключающие одно другое чувства ― тихое смирение гасило отчаяние и протест, страх подавлял гнев, бессилие истощало обиду. До тех пор, пока не встретился он с зарвавшейся и наглой мразью-оккупантом лицом к лицу.
Вот так и надо, сперва кулаком по морде, а потом…
Очень воодушевляющий рассказ, просто отличный.

Дотянуться до Гофмана у Тургенева не вышло, в жанре «фантазий» Гофман вершина непревзойденная, но получилось интересно, хотя все же в значительной степени нарочито.
Все окружено ореолом тайны, чувства растревожены, герой в ожидании вспышки сознания, прозрения, познания собственного духа ― но его разуму это оказывается неподвластно, и невозможность рационального объяснения таинственного рождает растерянность и страх.
Душа путешествует у Тургенева не так, как в «Сильфиде» Одоевского или в «Сне смешного человека» Достоевского, она не находит ни покоя, ни радости открытий, она обречена в конце концов на равнодушную скуку, перерастающую в отвращение к собратьям, к «людям-мухам», к самому себе. Малодушием называет это сам герой. Могла бы вознестись душа, но опустилась до пошлого и тривиального.
Но многое очень удачно, звукопись удивительна и если б была положена на музыку, то, вероятно, опередила бы время и зазвучала Скрябиным или, скажем, французскими импрессионистами, вроде Равеля.

Это не фантастика в обычном смысле слова и не научно-фантастический очерк, а прекрасная утопия о городе мечты.
Герой с семьей бежит от «советского столпотворения», от «людских курятников», оставив дома свой примус ― приземленный символ бытовой рутины («пусть примус мирно спит»).
Несется герой, счастливый ощущением полета, по прекрасной дороге-страде (вовсе не от слова «страдать»!) в некий зеленый город-рай.
«Как хорошо, ― говорит жена, ― настоящее лесное гнездо, здесь чувствуешь себя как будто на ветке».

Если убрать идеологическую мишуру вроде «социалистической поправки», ужасной «буржуазной архитектуры прошлого», «новой коллективной жизни» и небезобидного увлечения молодежи военными играми, останется оригинальный стиль и юмор, свойственные отдельным талантливым «советским» писателям в 20-е гг. XX века.

Рассказ хороший. А вот аннотация как в советском учебнике. Рассказ не о нищете порабощенных, хотя этот фон и важен.
Он о пагубности страсти, оказавшейся сильнее любви, и приведшей к преступлению. И о соблазне винить в своих бедах другого, будь он даже «духом тьмы» и «исчадием ада».
Или, как сказал другой герой Беляева, «все зависит от того, в чьих руках находится топор… один рубит им дрова, другой — человеческие головы».

Колонизаторы они и есть колонизаторы, как и оккупанты, будь они хоть кто, англичане, немцы или россияне. Протест против них неизбежен, как и воздаяние. И принцип непротивления этому злу насилием, как и утверждается в рассказе, в таких обстоятельствах неуместен.
Да, и исполнитель нравится все больше. Очень оригинальный, слушать интересно.

Относительно множества отзывов об исполнителе (открыла комментарии к другим его озвучкам). Пишущие не чтеца оскорбляют, а себя, мягко говоря, позорят.
Чтецы никому и ничем не обязаны. Ваш выбор ― слушать или нет.

Вот ведь буквально «смешались в кучу кони, люди». Природа взбунтовалась, недоумевая, что творят люди, и жестоко мстит.
Рассказ очень оригинальный, не фантастический, но и реалистическим его не назовешь. Скорее, это экспрессионизм, который во многом был откликом в начале XX века на войны и революции. И сюжет аллегорический, и искаженная, деформированная реальность, и контрасты, и гротеск в сновидениях Бойко и в главном эпизоде с одичавшими конями. А уж чего стоит это «красное пятно».
Манера прочтения здесь, как мне кажется, вполне удачна для этого рассказа.
Есть чисто технические недочеты в записи, но это не сильно мешает.

Ну, и кто больше безумен ― озверевшие оккупанты или лишившаяся рассудка несчастная?
Безумная жестокость оккупантов ― преступление.
Очень сильный рассказ, вот только гуманный посыл в конце ― чтобы дети наши никогда не видели такого ужаса ― прозвучал печально в холодном, пустынном лесу и развеялся как дымка.