Некоторым вовсе не обязательно знать то, о чём Вы упомянули. Пишут… надеюсь, то что думают, хотя не факт, но зато при деле, глядишь — и день не зря прошёл. Оставьте им — «ихнее» :)

Я многословна, но не в этот раз. Все мы чувствуем одно и то же…
Вечная память тем, благодаря кому у нас есть наше сегодня!
Низкий поклон Чтецу за душевно-горячее исполнение и за выбор произведений. Каждая строка вспорхивает на крыльях мелодии, оставляя после себя прохладную печаль и жгучие слёзы любви.

Дорога моему сердцу эта история, нежная, акварельно-воздушная, прозрачно-призрачная, неуловимая.
Петербург и его Певец. Трепетный, романтичный, одинокий, хрупкий, тонкий. Живущий будто по ту сторону реальности, каждый день создающий свой мир и посвящающий созданное — незнакомым людям, домам, улицам, дворам, закатам, дождю и туманам страстно любимого им города.
Пронзительная радость от встречи с девушкой, воплотившей образ прекрасной девы, живущий в его душе, огонь чувств, вихрь нахлынувших мыслей и эмоций — сделали его счастливым впервые в жизни. Неожиданный дар, судьбой приподнесённый ему в краткий миг слияния утра и ночи, света и тени, когда зыбкая завеса между обычной жизнью и миром грёз колыхнулась, поднялась дуновением ветра, позволив соединиться двум мирам. Русалочья, прохладная, звёздная и тревожная встреча. Столкновение двух вселенных.
И встреча эта, как сон, как ожившая мечта — всю жизнь будет согревать его душу ровным пламенем.
Чтеца благодарю, по голосу чувствуется, что он получал искреннее удовольствие от чтения.

Ну как же так! Не смотрели мультик? Срочно посмотрите, и не один раз. Это пир символов, роскошь фраз, наслаждение для глаз и радость чистая для ребёнка, живущего внутри каждого из нас.
Радзинского обижать не дам, он душка :)

Терпением не отличаюсь, но до конца дочитала и потом ещё раз перечитала. Согласна с каждым словом, пока собиралась выразить мысли, летающие в голове после прослушанного, пока ловила их, мысли эти и пыталась превратить в слова, ты, Дивная, спасла меня от приступа графомании, оставив свой комменарий. Благодарю!

Княгиня дева неземная, для неё монастырь, как для меня шоколадка — расслабилась, успокоилась, жизнь прекрасна, все люди братья.
Глубина души — ныряя, берегите лобики. Беззаботная, гладкая, безмятежная, все её мысли плавно скользят мимо, ничего не касаясь, не наливаясь опытом, пониманием. Интересы, должно быть, такого же рода, лёгкие, несложные (всё сложное отставляется немедленно прочь), она вся и внутри и снаружи ажурная, трепещущая, хрупко-беспомощная. Вуалехвостка. Золотая, переливающаяся в лучах искусственного освещения, медитативно глядящая через стекло аквариума на окружающий мир, по часам принимающая высыпанный на поверхность заботливой рукой корм. Зависящая целиком и полностью от этой заботливой руки.
А вот доктор… возле таких как он мне хорошо и надёжно. Наблюдательный, язвительный, умный, милосердный, умеющий видеть чужую боль и принимать её, не отталкивая. Он переполнен этой болью, она его разъедает, мучает, лишает душевного покоя, заставляет вновь и вновь напрягать душевные струны, на которых он не может не выполнять дивную мелодию служения. Он неприятен, колюч, раздражителен, но как же я люблю таких! Сложные, неудобные, иногда похожие на большого рыжего грязного пса, который впёрся в гостиную и отряхнулся до люстры. Но — не предадут, не оставят в беде, а в счастии вправят тебе мозги так, как должен сделать только настоящий друг.
Чтица прекрасна, чтение как песня, качаясь на волнах, уносишься вдаль на нотках голоса. Благодарю за Чехова.

Со мной сейчас редкий случай, когда, переполненная мыслями, чувствами, образами, словами, обрывками фраз и мелодий не знаю, как это излить в буковках.
И так начну и этак, всё не то! До отчаяния. Одновременно рвётся из души признание в неизбывной огненной любви к Мастеру и кружит голову восторг от дивного голоса Чтеца и сам сюжет…
Сюжет невероятным образом коснулся, вобрал в себя и отразил огромным зеркалом — мой недавний мистический опыт. И будто подытожил произошедшее со мной, поставив в конце дивное многоточие. Которое превратилось во взлётную полосу, из тысяч огней, переливающихся и полыхающих немыслимыми цветами, несущуюся вдаль, изгибающуюся ввысь, к звёздам.
Благодарю от всего сердца Человека, приведшего меня в этот мир второй раз. Он тоже — Мастер…

О, нектар сердца моего, благодарю!
Твоё послание окончательно лишило меня шанса поныть, вызывая жалость и шмыгая кроличьим носом :)
Пью в твою честь стакан горячего молока с мёдом и обещаю утром быть здоровой.
Друзья мои, Вы чудесные! Ваши слова — будто прохладные пальчики, принесли облегчение, растормошили щекоткой. Спасибо огромное!

Коль, переведи, у меня температура, туплю малость :)

В чём секрет воздействия на меня творчества Днепровского? Сочетание голоса и мелодии, выбор произведений? Не знаю. Всё вместе, наверное. Но есть ещё.
Первое ощущение при прослушивании, когда замираю «внутри» стихотворения — это искреннее изумление, как возможно, чтобы человек таил в себе столько нерастраченной нежности и умения любить!
Ведь сколько бы он не делился с окружающим миром, он вновь и вновь наполнен этим эликсиром жизни до краёв!
«Я кофе заварю...»
Да, заварю и буду ладошкой сверху прижимать, чтоб не остыл. Ладошкой по щетине проведу, оставив жаркий след. Такое вот кофейное признание.

Свой итоговый час хотела бы встретить со «Снег сено запорошил...» на устах. Но это так, лирика.
Минусуют не Бродского, а тему, будто бы случайно, затронутую чтецом.
Кстати, прочитано, на мой взгляд, неудачно. Невпопад эмоционально и интонационно плоско. Кроме того, не люблю подносящих горящую спичку, и без них горячо, поэтому диз чтецу в профиль.
Извините за резкость.

Пронзительная история о невероятной хрупкости человека.
Что будет с хрустальной чашей, стоящей в снегу, скованной ледяным ветром, искрящейся в серебре зимнего солнца, если в неё плеснуть горячей воды?
Смертельное соприкосновение, мгновенная смена картинки и три вихря: снег, хрусталь и вода сливаются воедино.
Не знаю, но от рассказа у меня на душе не только печально, но легко и ласково. Может, потому что такого друга, как Аркадий, не каждому дано встретить. Почему-то именно он для меня был центром происходящего. Добрый, сильный, благородный, великодушный, преданный — редкой породы человек.
Чтец прекрасен, достойнейшее исполнение, благодарю!

Будто для меня писалось! То есть, как если бы я в разговоре с автором вскользь упомянула что-нибудь типа, что ж такое, столько всего есть послушать, а всё не то. Хочу — чтоб не думать, не анализировать, смысла не доискиваться, не оценивать, а просто лечь, как на морскую гладь, раскинув руки, покачиваясь в ладонях Мироздания. И замереть в безмолвии, стать волной и небом и рыбками, шустро снующими рядом.
И вот пожалуйста — получите, распишитесь!
Я расписываюсь в том, что при прослушивании якутские капли крови в моих кругах кровообращения торжествовали, пели, рубиново искрились и наполняли волшебной силой вены и сосуды.
Благодарю, Игорь, за необычные ощущения и впечатления, не связанные с сюжетом напрямую, но навеянные им.

Да ладно, это от близорукости бывает и от дальнозоркости тоже. Или когда в электричке. А так-то да, масштаб зависит, слон как шёл так и продолжает идти, а у пёсика свисток пересох и лапки дрожат от усталости.

Больно, тревожно и радостно наблюдать трансформацию человеческой души. Почему и отчего, как будто вдруг, без всякой на то причины, память начинает листать перед нашим внутренним взором сценки из прошлого, казавшиеся когда-то неважными события, поступки, мысли. Почему то, что виделось важным до невозможности, теперь вызывает досаду, а повседневное, суетное — приобретает глубину и чёткость. Жизнь — сон, но удар колокола отметил конец срока и мягкий свет предутренней зари развеет сонное оцепенение, безжалостно вытащит из плена теней всё сокрытое, мелкое, сорное.
Так просыпается и начинает заявлять о себе Совесть. Издалека, негромко, но настойчиво, а потом всё ближе и ближе и уж совсем близко подходит она, и становится виден в её белоснежной руке свиток (размером с рулон обоев), в котором мелким убористым почерком перечислены все места нашей жизни, где мы оступились, сошли с Дороги. А в самом низу свитка подведена черта со словом «Итого». Не мигая, глазами Тильды Суинтон из Нарнии смотрит на человека его Совесть…
Бел и неподвижен её лик и хошь-не хошь, а отвечать придётся.
Из Мариинских глубин своей души Фёдор Михайлович извлёк, неводом вытащил, в кровь изранив ладони, всю боль, стыд, тоску и
раскаяние, крупные и мелкие рыбины трагедий своего жизненного пути, излил на бумагу, вынес на свет божий, разделил с каждым из нас — своё, и принял от каждого из нас — наше.
Любимый, любимый Достоевский, мучитель и Учитель сердца моего, благодарю…

Ваш комментарий самый очаровательный из всех, что мне встретились за последнее время. Благодарю!
Те, кто пишет о непонимании, мало продвинется, даже если Гугл будет их «настольной книгой». Дело не в деталях интерьера и не в мозгах, они не понимают (не чувствуют) самого оформителя.

Может, здесь есть полезная информация? Глаттони — вечный обжора, спутник Похоти.
fma.fandom.com/ru/wiki/%D0%9E%D0%B1%D0%B6%D0%BE%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE#:~:text=Gluttony)%20-%20%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%BD%20%D0%B8%D0%B7%20%D0%B3%D0%BE%D0%BC%D1%83%D0%BD%D0%BA%D1%83%D0%BB%D0%BE%D0%B2.,%E2%80%94%20%D0%BF%D0%BE%D0%B5%D0%B4%D0%B0%D1%82%D1%8C%20%D0%B2%D1%81%D1%91%2C%20%D1%87%D1%82%D0%BE%20%D1%83%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D0%BE.

О, Цветок души моей, и я о том же :) Мы с тобой всегда на одной волне!

«Уж если медь, гранит, земля и море
Не устоят, когда придет им срок,
Как может уцелеть, со смертью споря,
Краса твоя — беспомощный цветок?
Как сохранить дыханье розы алой,
Когда осада тяжкая времен
Незыблемые сокрушает скалы
И рушит бронзу статуй и колонн?
О горькое раздумье!.. Где, какое
Для красоты убежище найти?
Как, маятник остановив рукою,
Цвет времени от времени спасти?..

Надежды нет. Но светлый облик милый
Спасут, быть может, чёрные чернила!»

Шекспир Сонет 65
перевод С.Маршака.

Взгляд с фотографических снимков Бодлера вызывает оторопь. Давно умерший человек будто сохранил и заточил часть своей души в многочисленных изображениях его глаз.
Стихотворение — ода Жизни, её красоте, невыразимой мощи и бесконечности.
Ритм — то единственное, чему подвластно всё. Смерть и рождение, день и ночь, цветение и распад. Но это не противоположно, а едино навек.
Необратим распад плоти, но ужас перед этим фактом — отрицает самую Жизнь. Попытка исключить неотъемлемую её часть, отвергнуть, в отчаянии закрыв глаза — ставит по ту сторону Мироздания. Возможность наблюдать работу сил, неразрывно следующих рядом со Смертью (на полшага позади неё) — вызывает ужас и отвращение. Но… её созерцание — уводит мысли и чувства внутрь, в те глубины, где далеко вдали горит огонь знания. Можно начинать свой путь к нему прямо сейчас, дослушав это стихотворение.
Великолепное исполнение, благодарю! Чтец голосом начертал на мареве пустынном звуки слов. Дрожащие, струящиеся над шёлком песка, они пленяют слух, удушающей сухой тканью глушат слова, рвущиеся в ответ. И, истощая силы слышащего их, медленно тают, исчезают, унося с собой тревогу и боль. Готовя место умиротворению и пониманию.