Послушал и вашу поэму «Карлик Нос». Больше всего запомнилась грустная строчка: «Над безобразием шутить ведь принято в народе…». Вообще, это интересный ход – дополнить прозаического «Карлика» поэтическим. Спасибо.
Концовка «Карлика» весьма поучительна — не в плане хэппи-энда, но в плане войны из-за паштета…
Паштет «Сюзерен» еще такие вот ассоциации пробудил. Помню, смотрел я фильм, а там главным героем был знаток вин. И вот он в сопровождении двух друзей ужинает в ресторане, и там им подают некий удивительный портвейн – совершенно редкостный. Друзья знатока в восторге, а он, пригубив бокал, морщится и в гневе уходит из ресторана, сказав, что нога его больше сюда не ступит — портвейн стоял в теплом месте, а потому совершенно испорчен. Всем испортил вечер знаток – но таковы все знатоки… Небольшая вроде бы недоделка для них означает попросту несделанное.
Евгений, 1) Крабат попадает к мастеру, не поддавшись на настоящий соблазн, а только потому, что он голодный сирота, не прижившийся в доме пастора. 2) Помощь слабым новичкам мастер запрещает своим ученикам под страхом смерти и жестокой расправы. И все же Тонда и Михал защищают их, не думая о себе. 3) Когда мастер предлагает Крабату стать его преемником на мельнице и сделать ежегодной жертвой доносчика Лишко, тот отказывается, не желая распоряжаться ничьей жизнью. Он готов принять смерть, как Тонда и Михал, только бы не стать вторым мастером.
Да, книга невероятно дорога мне, и без всяких подгонов по времени, получается так, что на Рождество я переводила главу о Рождестве, на Пасху — о Пасхе, об июне — в июне… О смерти Тонды — накануне первого в жизни общего наркоза. Эта работа для меня — настоящая мистерия. И большинство эпизодов я перелагаю в стихи akniga.org/proysler-otfrid-krabat Когда найдете время, всё же послушайте!
Когда опасность угрожает именно ему, и он это знает, — то все же единственный из всех парней остается внимательным, мягким и добрым. Думающим не о себе, а о других.
И главное, Евгений, удивительный стоицизм и несокрушимая доброта Тонды. Когда опасность угрожает именно ему, и он это знает, — то все же единственный из всех парней остается внимательным, мягким и добрым. Думающим не о себе, а о других.
Канторка, поющая в церковном хоре, не борется со злом, а просто, ничего не боясь, приходит к мастеру и забирает у него Крабата. Попав на мельницу, Крабат забывает молитву «Отче наш», и три года подряд, в Пасхальную ночь, только голос Канторки будит его благочестивую детскую память. Тонда и Михал погибают за други своя, как истинные христиане, потому что готовы помогать слабым и защищать их. Тела всех парней, помешавших мастеру в его злодеяниях, попадают на страшную Пустошь, но души их — освобождаются тем от власти зла. А главная драгоценность повести — несокрушимая доброта и стоицизм моего любимого героя — Тонды.
Друзья, отсылаю вас к новому переводу и переложению этой сказочной повести в стихи akniga.org/proysler-otfrid-krabat Она бесконечно волнует, и не только меня.
Друзья, отсылаю вас к новому переводу и переложению этой сказочной повести в стихи akniga.org/proysler-otfrid-krabat Она бесконечно волнует, и не только меня.
Девушка Канторка, поющая в церковном хоре, даже не борется, а просто, ничего не боясь, приходит к мастеру и забирает у него Крабата. Еще существенно то, что перевод 80-х годов неполон. И, главное, Тонда и Михал погибают за други своя, как истинные христиане. Просто потому, что готовы помогать слабым, защищать их. Души всех, помешавших мастеру в его злодеяниях, попадают на страшную Пустошь и тем освобождаются от власти зла.
Этого мультфильма я в детстве не видела, а недавний немецкий фильм «Крабат» мне не понравился, хотя и не настолько, как экранизация «Нарцисса и Златоуста» Гессе.
Анна, здравствуйте! Хочу поделиться с Вами как знатоком этого замечательного текста — радостью своей работы над его новым переводом и версификацией akniga.org/proysler-otfrid-krabat
Евгений, прошу Вас оценить текст, послуживший первоисточником для этого мультфильма. Уверена, он понравится Вам больше. Это христианская книга, магию в ней побеждает простая человеческая любовь akniga.org/proysler-otfrid-krabat
Мне чтение понравилось, иногда и слишком — растворялся в голосе, терял нить повествования, приходилось возвращаться и слушать снова. Само повествование, по моему мнению, несколько затянуто. Интересно. А решение принимать каждому самостоятельно. Рекомендую.
В сентябре 1921 года, находясь в камере №7 на Шпалерной улице,
филолог Георгий Стратановский прочитал нацарапанные на стене слова:
ГОСПОДИ! ПРОСТИ МОИ ПРЕГРЕШЕНИЯ
ИДУ В ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ
Н. ГУМИЛЕВ
Паштет «Сюзерен» еще такие вот ассоциации пробудил. Помню, смотрел я фильм, а там главным героем был знаток вин. И вот он в сопровождении двух друзей ужинает в ресторане, и там им подают некий удивительный портвейн – совершенно редкостный. Друзья знатока в восторге, а он, пригубив бокал, морщится и в гневе уходит из ресторана, сказав, что нога его больше сюда не ступит — портвейн стоял в теплом месте, а потому совершенно испорчен. Всем испортил вечер знаток – но таковы все знатоки… Небольшая вроде бы недоделка для них означает попросту несделанное.
Да, книга невероятно дорога мне, и без всяких подгонов по времени, получается так, что на Рождество я переводила главу о Рождестве, на Пасху — о Пасхе, об июне — в июне… О смерти Тонды — накануне первого в жизни общего наркоза. Эта работа для меня — настоящая мистерия. И большинство эпизодов я перелагаю в стихи akniga.org/proysler-otfrid-krabat Когда найдете время, всё же послушайте!
«В темнице сидит заключённый
Под крепкою стражей,
Неведомый рыцарь, пленённый
Изменою вражей.
И думает рыцарь, горюя:
«Не жалко мне жизни.
Мне страшно одно, что умру я
Далёкий отчизне.
Стремлюся я к ней неизменно
Из чуждого края
И думать о ней, незабвенной,
Хочу, умирая».
Но ворон на прутья решётки
Садится беззвучно.
«Что, рыцарь, задумался, кроткий?
Иль рыцарю скучно?»
Тревогою сердце забилось,
И рыцарю мнится —
С недоброю вестью явилась
Недобрая птица.
«Тебя не посмею спугнуть я,
Ты здешний, — я дальний…
Молю, не цепляйся за прутья,
О, ворон печальный!
Меня с моей думой бесплодной
Оставь, кто б ты ни был».
Ответствует гость благородный:
«Я вестником прибыл.
Ты родину любишь земную,
О ней помышляешь.
Скажу тебе правду иную —
Ты правды не знаешь.
Отчизна тебе изменила,
Навеки ты пленный;
Но мира она не купила
Напрасной изменой:
Предавшую предали снова —
Лукаво напали,
К защите была не готова,
И родину взяли.
Покрыта позором и кровью,
Исполнена страха…
Ужели ты любишь любовью
Достойное праха?»
Но рыцарь вскочил, пораженный
Неслыханной вестью,
Объят его дух возмущенный
И гневом, и местью;
Он ворона гонит с укором
От окон темницы…
Но вдруг отступил он под взором
Таинственной птицы.
И снова спокойно и внятно,
Как будто с участьем,
Сказал ему гость непонятный:
«Смирись пред несчастьем.
Истлело достойное тленья,
Всё призрак, что было.
Мы живы лишь силой смиренья,
Единою силой.
Не веруй, о рыцарь мой, доле
Постыдной надежде.
Не думай, что был ты на воле
Когда-либо прежде.
Пойми — это сон был свободы,
Пускай и короткий.
Ты прожил все долгие годы
В плену, за решеткой.
Ты рвался к далекой отчизне,
Любя и страдая.
Есть родина, чуждая жизни,
И вечно живая».
Умолк… И шуршат только перья
О прутья лениво.
И рыцарь молчит у преддверья
Свободы нелживой».
«Поэт умирает оттого, что дышать ему больше нечем», — сказал он о Пушкине.
филолог Георгий Стратановский прочитал нацарапанные на стене слова:
ГОСПОДИ! ПРОСТИ МОИ ПРЕГРЕШЕНИЯ
ИДУ В ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ
Н. ГУМИЛЕВ