Главная цель Николая Семеновича Лескова здесь состоит в избавлении современников от того заблуждения, что женщины древнерусских житийных сказаний «постоянно выставляются соблазнительницами, стремившимися удалить мужчин от возвышенных задач жизни и погрузить их в жизнь чувственную и безрассудную. В том, что это ложь, может убедиться всякий, кто пожелает познакомиться с женскими типами Пролога».
Дорогая Kamellia! Спасибо огромное! Я тоже всегда с восхищением читаю Ваши тонкие и остроумные отзывы. Вы и Ваши друзья — украшение Клуба любителей аудиокниг.
Да, многие знакомые мне родители и воспитатели уже используют эти подаренные мною сборники сказок и очень их хвалят. Но так умело, как Вам, это еще никому не удавалось!
Женя, у меня то чувство, когда хочется воскликнуть: «Остановись мгновенье, ты прекрасно!» Честное слово, такое великодушное щедрое приятие, такой каскад умных, добрых похвал — предел моих ожиданий и мечтаний!
Такая важная характеристика голоса, как полётность, у Ивана Палитая на высоте!
Мне кажется, эта пьеса Леонида Филатова слушалась бы еще лучше, если бы ее можно было слушать в присутствии детей, как «Федота-стрельца», которого с трех лет знает почти наизусть наша дочка. Все грубые слова ничего не добавляют к блеску произведения.
Евгений! Я сама захлебывалась от восторга, начав писать эти сказки в октябре 2019. Не проходило недели, чтобы я не написала новой поэмы на очередной любимый с детства сюжет. Так продолжалось до конца февраля 2020, и результатом стали 23 сказочных поэмы. С точки зрения формы, особенно вдохновляли меня баллады о Робин Гуде в переводе русских поэтов начала века. В «Халифе-Аисте» смену ритма задала мне четырехлетняя дочка Фарида, потому что я сочиняла для нее вслух, а ей не терпелось услышать продолжение. И дети любят такую смену ритма в длинных текстах, она позволяет избежать усыпляющей их монотонности. Потом я еще использовала этот прием в «Карлике-Носе» и «Бабушке Вьюге». Благодарю Вас за то, что Вы первый из литературоведов оценили этот самый дорогой для меня труд!
Евгений, у меня был большой друг. Самый большой, старший друг. Мой преподаватель зарубежной литературы на филфаке, Виктор Семенович Камышев. Мы были почти соседями и очень часто возвращались пешком из института, от центра города, где стоит Тульский кремль, до нашего района на Оружейной. Только он из моих друзей способен был на такие монологи. Он родился 22 августа 1938 года, и поэтому весь август всегда проходит для меня под его невидимой сенью.
Пока секунда вечность сокрушает
И время клином вышибает клин,
Пространство все былое заглушает
Потоками высот, широт и длин.
В четвертом русле, трепетно хранящем
Слова и души повернувших вспять,
Живет Вчера, незримо в настоящем.
Его и смерть не покусится взять.
Все, что истерто, сломано, разбито,
В потоке этом цельность обретет –
Древнейших стен затоптанные плиты
И только что водою ставший лед.
На небе звезды кружат днем и ночью,
Но только ночью видит их трава.
Так ночью жизни видим мы воочью
Тех, кто шагам учил нас и словам.
Кто нас хранит, не замечая тьмы,
Ни дня, ни ночи не жалея тратить, –
И никогда не покидаем мы
Их сокровенных бережных объятий.
Евгений! Сами имена Виланда, Гофмана, Брентано звучат для меня музыкой, а та непринужденность, с которой Вы их используете, возвращает меня в волшебные годы детства, когда книги их впервые были раскрыты. СПАСИБО!!! За днем рождества Николая Чудотворца последовал день святого Анатолия Оптинского, так же полный чудес и исполнения желаний!!!
В Медовый Спас вкушаю мед похвал!
Зачем невинности лишать
Нам те умы, кому дотоле
Не довелось принадлежать
К традиционной русской школе?
И сколько времени займет
Всех напоить, что знаний жаждут?
И кто иронию поймет
Не раньше, чем ему подскажут?
Мне кажется, эта пьеса Леонида Филатова слушалась бы еще лучше, если бы ее можно было слушать в присутствии детей, как «Федота-стрельца», которого с трех лет знает почти наизусть наша дочка. Все грубые слова ничего не добавляют к блеску произведения.
Пока секунда вечность сокрушает
И время клином вышибает клин,
Пространство все былое заглушает
Потоками высот, широт и длин.
В четвертом русле, трепетно хранящем
Слова и души повернувших вспять,
Живет Вчера, незримо в настоящем.
Его и смерть не покусится взять.
Все, что истерто, сломано, разбито,
В потоке этом цельность обретет –
Древнейших стен затоптанные плиты
И только что водою ставший лед.
На небе звезды кружат днем и ночью,
Но только ночью видит их трава.
Так ночью жизни видим мы воочью
Тех, кто шагам учил нас и словам.
Кто нас хранит, не замечая тьмы,
Ни дня, ни ночи не жалея тратить, –
И никогда не покидаем мы
Их сокровенных бережных объятий.