Аркадич, да, я с самых старших классов, читая «Памфалона», представляла себе в его роли именно Константина Панфилова, и решила поделиться со всеми этой устойчивой ассоциацией. Думаю, ему и вправду понравилось бы. Даже попробую один канал связи )
«Покой нельзя обрести, если искать только его. Вот если вы будете искать истину, то, возможно, обретете и покой. Если ищете только покой, вы не найдете ни его, ни истину».
Вся сага Сергея Степанова о Харальде — непрерывная цепь архетипических ситуаций и образов. Тоска изгнанника по родине, недостижимо далекая невеста, поиск чудесных диковин, адские соблазны царских чертогов, подчиненность князя рабам… Кульминацией книги «Морской огонь» становится via dolorosa Харальда с крестом на плечах в Святом Граде и схождение благодатного огня.
На 30-ой минуте третьей главы будущий конунг Норвегии Харальд Суровый случайно становится участником языческой мистерии на Кипре и неожиданно встречает большую любовь. Герои, отдаленные от нас временем и пространством, часто мыслят иначе, нежели мы, но чувствуют всегда то же.
7-ая глава «Морского огня» напоминает фразу из Екклезиаста «Видел я рабов на конях и князей, ходящих пешком». Имя Роберта Великолепного я произносила и на франкский лад, по аналогии с Дагобертом, Сигибертом, и на германский лад. В поэзии это обычное дело и в такой ритмизированной прозе, по-моему, тоже звучит органично.
Воды ее — как бескрайнее море, и,
Чтобы досадные скрылись пробелы, —
С греческим дрОмоном странствуем смело!
Еще один вариант обложки
Волны ее как бескрайнее море, и,
Чтобы восполнить смешные пробелы, –
Слушайте книги! Скорее за дело!