Кувалдин Юрий - Поле битвы - Достоевский

Один из известнейших наших литкритиков очень рассердился на это кувалдинское сочинение, даже крикнул: «Не верю!». Цитирую: «Знаю… что пакости в литературоведческой среде много, но она другая. А еще знаю, что Кувалдина вся эта «натура» мало волнует. Ему про Достоевского надо сказать. Про паскудные толстые журналы. Про закосневших литературоведов, треклятый постмодернизм и скоропортящуюся критику. Про старые и новые времена. Сказал. Поверить невозможно, даже если о чем-то думал сходно. Мешают два выдуманных монстра, что кувыркаются на столь же придуманном поле битвы».
Ну, теперь по порядку. Критик, конечно, прав: литературоведы наши гадки, но иначе. Доводы его убедительны, но, увы, как-то неуместны. Во-первых, я не уверен, что повесть Кувалдина написана для читателей, доподлинно знающих, какие такие литературоведы бывают «на самом деле». Большинство — ни с чем сравнивать не будут и поверят скорее Кувалдину.
Во-вторых, что это за упрек: два ВЫДУМАННЫХ монстра, ПРИДУМАННОЕ поле битвы?.. А какие же еще? Конечно, «момент выдумки необязателен для литературы» (Лидия Гинзбург), но у нас-то речь заведомо идет о художественной прозе, о fiction, то есть о литературе вымысла.
В-третьих, понимая всю двусмысленность сравнения, замечу, что и таких помещиков, как в «Мертвых душах», тоже не бывает. Вернее, не бывало; теперь — после Гоголя — «бывают». Бунин ругался, что никаких таких вишневых садов в русских усадьбах не было. Конечно, не было. Но кому это сегодня важно, что — не было? Не было сада — и стал сад. Вот уж, буквально, — не вырубишь топором.
Да и вспомним наиболее известных литературных персонажей — монстры, они, как правило, из самых живучих. И у Кувалдина, как бы ни старался он перед нами выговориться, только они, Давидсон и Егоров, и запоминаются, просто стоят перед глазами...

Андрей ВАСИЛЕВСКИЙ о повести Юрия Кувалдина «Поле битвы — Достоевский» (первая публикация в журнале «Дружба народов», 1996, № 8)