Книга представляет собой исповедь главного героя. Несмотря на две уже виденные мною прекрасные экранизации, слушать было интересно. Это скорее не детектив, а драма.
Чтение мне понравилось: приятный голос, эмоции присутствуют, но без переигрывания. Единственный минус — громкость голоса декламатора очень сильно меняется от шёпота до почти крика, поэтому иногда приходилось прислушиваться.
А я повелся и искал этот остров Усопших, чуть глаза об карту Северного Ледовитого не поломал…
Шпицберген и Землю Франца Иосифа уже наизусть знаю, блин… )))
Не буду рассусоливать и присоединяюсь к хвалебным комментариям. Ново, неожиданно, интересно составлен сюжет. Следует отметить декламатора: тембр, дикция, интонации, — все на высоте! Автору, чтецу и админам спасибо! Ждем продолжения.
Скажу честно, по началу был не особо в восторге от чтеца, Но потом получил огромное моральное удовольствие, он не читает а рассказывает. Понравилось слушать в его исполнении, большое ему спасибо!!!
Когда то надумал слушать Сталкера и впервые начал слушать ну и до того понравилось, а оказалось просто попал на самого лучшего исполнителя)) больше такой прекрасной озвучки не встречал
Очень сильный рассказ. Картина нарисована выпукло, четко, без фальши.
Сейчас без дополнительных знаний уже и не понять почему это про деньги сказано «да и откуда бы им в деревне взяться»… И про то, почему у селян денег нет, зато есть облигации.
Голодная, нищая деревня в «процветающей стране», где «жить стало лучше!...»
Зацепилась за название, заодно прослушала и два других рассказа. Эти другие чепуха, конечно, полная. И про данный пишу только поэтому: "… людьми, которые выглядели выХОлощенными...". И это Булдаков? Тот самый, которым восхищаются? Даже если сглупил переводчик, читающий сразу заметит грубый огрех и произнесёт именно нужное слово. Правда, для этого хорошо бы понимать смысл текста, который читаешь, и вдобавок знать значение произносимых слов. Если этого нет, то и получились люди, выглядящие кастрированными вместо выглядящих щеголеватыми.
Анатолий Кузнецов мог бы войти в лучшие аналоги нашей литературы. Его природа наделила не только талантом, но и добрым сердцем. Почему так не получилось? Книга " Бабий Яр" да была подвержена цензурой, но она не утратила основного смысла. Зачем было обижаться на Полевого? Он же пусть и в сокращённом варианте но пустил её в тираж. Казалось бы, стал известным пиши! Но видимо что то надломило писателя. Вопрос что? Может, то что не удалось быстро закрепиться в Москве? Но если он был писателем по призванию, тогда какая разница где писать в Туле или в Москве? Честно говоря я не верю в его тщеславие, или что то в этом роде. Мне кажется он был по натуре своей очень слабым безвольным человеком. Видимо его завербовало КГБ и Кузнецов невольно сделался стукачём на своих коллег писателей. Его совесть видимо не давала душевного спокойствия, может поэтому он и бежал в Англию? Не знаю какие у него были политические убеждения, но мне кажется он бежал из за конкретного ведомства, которого он боялся. Получилось, так что и в Англии на него вежливо надавили, попросив добавить в свою книгу побольше антисоветчины. Кузнецов и здесь проявил слабость и выполнил все наставления. От этого книга получилась ангажированной. В ней сквозь строки хороши можно увидеть так сказать рекламодателей сильных мира сего. Анатолий к сожалению живя в Англии так ничего и не написал. По человечески жаль, не в то время родился.
Смешная, детская «страшилка»))) Интонации чтеца хорошо подходят к содержанию!) И хорошо, что у детской «страшилки» хороший конец, иначе было бы слишком жестоко!)))
Цитата из книги.
Прочитав рукопись через много лет после ее появления я был поражен мягкостью изображения военных событий. Ужасы войны в ней сглажены, наиболее чудовищные эпизоды просто не упомянуты. Многое выглядит гораздо более мирно, чем в 1941 — 1945 годах. Сейчас я написал бы эти воспоминания совершенно иначе, ничем не сдерживая себя, безжалостней и правдивей, то есть, так как было на самом деле. В 1975 году страх смягчал мое перо. Воспитанный советской военной дисциплиной, которая за каждое лишнее слово карала незамедлительно, безжалостно и сурово, я сознательно и несознательно ограничивал себя. Так, наверное, всегда бывало в прошлом. Сразу после войн правду писать было нельзя, потом она забывалась, и участники сражений уходили в небытие. Оставалась одна романтика, и новые поколения начинали все сначала… Большинство книг о войне советского времени не выходит за пределы, определенные «Кратким курсом истории ВКПб». Быть может, поэтому они так похожи, будто написаны одним автором. Теперь в военно-исторической литературе заметен поворот к созданию правдивой картины военных лет и даже намечается некая конфронтация старого и нового. Своими воспоминаниями я вовсе не стремился включиться в эту борьбу, а просто хотел чуть-чуть приподнять завесу, скрывающую темную сторону войны и заглянуть туда одним глазом.
Наблюдая ветеранов своей части, а также и всех других, с кем приходилось сталкиваться, я обнаружил, что большинство из них чрезвычайно консервативны. Тому несколько причин. Во-первых, живы остались, в основном, тыловики и офицеры, не те, кого посылали в атаку, а те, кто посылал. И политработники. Последние — сталинисты по сути и по воспитанию. Они воспринять войну объективно просто не в состоянии. Тупость, усиленная склерозом, стала непробиваемой. Те же, кто о чем-то думают и переживают происшедшее (и таких немало), навсегда травмированы страхом, не болтают лишнего и помалкивают. Я и в себе обнаруживаю тот же неистребимый страх.
Из послесловия, Н.Н. Никулин
Заметка для желающих послушать.
Скачал книгу, начал слушать, понравилось. Пошёл купил книгу, начал читать заново. Удивительно получается, в первой части ведущие воспевают Никулина 40 минут, но при этом при чтении книги они ее так зацензурировали, что в каждой главе вырезано по четверти повествования. А если в книге начинается повествование о быте немцев, особенно об их лучшей подготовке и вооружении, то считайте главу вам не прочитали и вовсе. Зачем делать вот такое ущербное чтение книги, я вообще понять не могу. Трата времени.
__
Добавка. Читаю дальше и продолжаю даваться диву. В аудио версии вырезаны десятки страниц подряд из главы.
Чтение мне понравилось: приятный голос, эмоции присутствуют, но без переигрывания. Единственный минус — громкость голоса декламатора очень сильно меняется от шёпота до почти крика, поэтому иногда приходилось прислушиваться.
Шпицберген и Землю Франца Иосифа уже наизусть знаю, блин… )))
Сейчас без дополнительных знаний уже и не понять почему это про деньги сказано «да и откуда бы им в деревне взяться»… И про то, почему у селян денег нет, зато есть облигации.
Голодная, нищая деревня в «процветающей стране», где «жить стало лучше!...»
Прочитав рукопись через много лет после ее появления я был поражен мягкостью изображения военных событий. Ужасы войны в ней сглажены, наиболее чудовищные эпизоды просто не упомянуты. Многое выглядит гораздо более мирно, чем в 1941 — 1945 годах. Сейчас я написал бы эти воспоминания совершенно иначе, ничем не сдерживая себя, безжалостней и правдивей, то есть, так как было на самом деле. В 1975 году страх смягчал мое перо. Воспитанный советской военной дисциплиной, которая за каждое лишнее слово карала незамедлительно, безжалостно и сурово, я сознательно и несознательно ограничивал себя. Так, наверное, всегда бывало в прошлом. Сразу после войн правду писать было нельзя, потом она забывалась, и участники сражений уходили в небытие. Оставалась одна романтика, и новые поколения начинали все сначала… Большинство книг о войне советского времени не выходит за пределы, определенные «Кратким курсом истории ВКПб». Быть может, поэтому они так похожи, будто написаны одним автором. Теперь в военно-исторической литературе заметен поворот к созданию правдивой картины военных лет и даже намечается некая конфронтация старого и нового. Своими воспоминаниями я вовсе не стремился включиться в эту борьбу, а просто хотел чуть-чуть приподнять завесу, скрывающую темную сторону войны и заглянуть туда одним глазом.
Наблюдая ветеранов своей части, а также и всех других, с кем приходилось сталкиваться, я обнаружил, что большинство из них чрезвычайно консервативны. Тому несколько причин. Во-первых, живы остались, в основном, тыловики и офицеры, не те, кого посылали в атаку, а те, кто посылал. И политработники. Последние — сталинисты по сути и по воспитанию. Они воспринять войну объективно просто не в состоянии. Тупость, усиленная склерозом, стала непробиваемой. Те же, кто о чем-то думают и переживают происшедшее (и таких немало), навсегда травмированы страхом, не болтают лишнего и помалкивают. Я и в себе обнаруживаю тот же неистребимый страх.
Из послесловия, Н.Н. Никулин
Заметка для желающих послушать.
Скачал книгу, начал слушать, понравилось. Пошёл купил книгу, начал читать заново. Удивительно получается, в первой части ведущие воспевают Никулина 40 минут, но при этом при чтении книги они ее так зацензурировали, что в каждой главе вырезано по четверти повествования. А если в книге начинается повествование о быте немцев, особенно об их лучшей подготовке и вооружении, то считайте главу вам не прочитали и вовсе. Зачем делать вот такое ущербное чтение книги, я вообще понять не могу. Трата времени.
__
Добавка. Читаю дальше и продолжаю даваться диву. В аудио версии вырезаны десятки страниц подряд из главы.