Верещагин Олег - Про тех, кто в пути

автор даже самого Гайдара ввел ако необходимого помощника -и снова идеально-и на уровне моральной дилеммы:
Я открыл рот… и задумался. Он был прав, этот незнакомец. Всё сразу — вот, что мной двигало. Я хотел помочь жителям Любичей, на самом деле хотел. Но… ещё мне очень хотелось, чтобы Лидка меня поцеловала, обняла, сказала, что я герой и супер.
И отсюда мне ещё хотелось, чтобы на меня просто смотрели с восхищением, и чтобы я мог сам себе сказать: «Это всё Я сделал, это всё МОИ заслуги, я number first, я крут и мощен!» И… и дорога меня затягивала, мне нравилось идти и смотреть кругом. А последнее — я и правда боялся и не очень знал, что же мне делать, когда я дойду.
И, когда я разобрался со всем этим, то печально сказал:
— И как же мне быть? Выходит и правда — нет никакого добра? А я просто эгоист и трус…
— Давай-ка вместе попробуем. Ты только главное думай про то, что людям помочь хочешь.
А всё остальное — это не цель. Это награда.."©

но главное Гайдар дан в контексте времени-без его идей-никуда-только гниль и серость, но текущим поколением он утрачен и забыт-в книги он безымянный незнакомец и ГГ не может его узнать по очевидным признакам:
-Раньше вот это колесо крутнули бы мы с тобой, — он указал на штурвал, — и сбежались бы сюда надёжные люди.
-— А ещё Женька, — укорил он. — Забегала сюда как-то девчонка, которую вот так же звали. С неё и началась история с сараем… — я улыбнулся, стараясь не дать ему понять, что не врубаюсь, о чём он.
-Так что, говори мне, как кадет — старшему по званию. А что я старший — можешь не сомневаться. Доводилось мне и полком командовать.
©

— А почему ты думаешь, что мы не договоримся? — поинтересовался он. И я по какому-то наитию ответил:
— Потому что с Сатаной не договариваются.
Он не засмеялся. И поинтересовался:
— Ты христианин?
— А разве вы появились одновременно с христианством? — вопросом ответил я. Еда пахла обалденно. Он кивнул:
— Хорошо, пусть так. Хотя с тем же успехом я могу называться персонификацией электромагнитного поля вулкана Кракатау.
— Всё это — ваши шуточки? — мне было страшно, но я понимал, что, в случае чего, сделать смогу не больше, чем мышь против кота. Даже меньше — ни убежать, ни спрятаться… Может быть, именно поэтому и позволял себе шутить.
— Нет, — признался он. И я понял — не врёт. — Когда омела поселяется на дубе, то ей не стоит говорить, что дуб выращен ею. Но если дуб спилить — омела погибнет тоже…
.И, невзирая на то, что с сатаной не договариваются — хотя, можешь мне поверить, договариваются, и ещё как! — я всё-таки хочу, чтобы ты выслушал моё предложение. У тебя есть мечта. Одна-единственная настоящая мечта, неистовая и всеобъемлющая…
— Не надо! — вырвалось у меня.
— ТЫ МЕЧТАЕШЬ ЛЕТАТЬ, — невозмутимо убил он меня.
Я обвис в кресле. Обманывать себя не стоило. Он был прав. Я понял, чего я хотел всё это время. Я хотел летать. И только летать. Всё остальное не имело значения по сравнению с этим желанием. Я всё-таки нашёл в себе силы кривовато улыбнуться и спросить:
— И вы можете её исполнить, да?
— И даже не потребую за это душу, — кивнул он. — Да и что мне с ней делать? Деловые люди расплачиваются услугами.
— И какую же услугу я должен… оказать? — последнее слово мне далось с трудом. Я вспомнил свой первый полёт — с инструктором, но те минуты, когда я вёл лёгкий самолётик сам!.. Да, за эти мгновения я бы отдал и душу…
— Сначала посмотри, — он щёлкнул пальцами
По залитой солнцем бетонной полосе шла, пересмеиваясь и переговариваясь, группа людей — со шлемами под мышкой, широко шагая тяжёлыми ботинками на мощной подошве. На чёрных комбинезонах горели многочисленные нашивки.
Они шли вдоль ряда хищных, стремительных машин футуристического вида — тоже чёрных, и на борту каждой пестрели знаки, эмблемы, гербы, которые венчал череп с костями. Ниже шла надпись TUNDERBIRDS, обвивавшая земной шар.
— «Громовые птицы», — прочитал я. И задохнулся.
Потому что в центре группы лётчиков шёл… Я. Да, я. Старше лет на 10-15, но точно я — рослый, мощный, смеющийся, мимо ряда непобедимых машин. Именно так, как я представлял себе!
И всё-таки… всё-таки что-то было не так. Что-то… какая-то тоненькая, почти неслышная нотка, струнка диссонанса дрожала среди победного марша и рёва непредставимой мощности турбин.
Что-то такое, что не давало мне сказать «да!», заорать «да!»… Что же, что? Я наморщил лоб — хозяин крикнул:
— Ты согласен?!
Слишком нетерпеливо. С истерической прорвавшейся ноткой.
И я — понял.
Я сел прямо.
Я посмотрел ему в глаза — и не смог поймать взгляд.
— Что — там? — спросил я. — Внизу. На земле. Покажите. Я требую показать.
Он съёжился. Нет, честное слово! Он неохотно повёл рукой…
И я увидел.
Улица горела. Рушились здания, выплёвывая в небо страшные фонтаны огня. Металл и пламя рвали в клочья и жгли всё — зелень, камень, воздух, людскую плоть. Страшный давящий вой уплотнял воздух так, что им нельзя было дышать.©

вот хотел об этом написать сразу-и решил не трогать лиха а зря… надо всегда расставлять все точки над Ё

согласен немного мерзковата тенденция показать немцов в 1941 м как неких тевтонских рыцарей которые схватились со славянскими витязями и победили мы-чуть более достойные. тем более что идет она от того что Меркель наш лучший друг(подруга)
Баженов отлично разобрал эту мерзость в своем BadComedian] — Т-34 (Притяжение нацистов)
но Верещагин к этому не относится… это героический подростковый роман-тут враг -это достойный противник. законы жанра
тем более на этой литературе будет расти новое поколение-ну зачем им не любить Германию?

Фигня про возраст. Тут иное. Мне 65 почти, начинала слушать в 11-м, теперь периодически переслушиваю, и ничего внутри не меняется, воспринимаю с тем же жаром и болью.

мне близко Ваше мнение и Верещагин, в общем мне нравится, особенно его серия «Путь домой» тоже про подростков, но цепляет и взрослых, собственно мои симпатии к этому автору сподвигли к прослушиванию этой книги, она меня как-то озадачила, не все однозначно

разбирать сюжет-пару раз попробовал… и забил глупо-он идеален)) а без критики-скучно))
озвучка… сначала музыкально песенное сопровождение раздражало-а потом внезапно зашло
нужно втянутся в сюжет чтобы оценить

а кто его не любит то?)))

ой… позже уж сообразил… оговорился… Не Олег Верещагин любит так Наутилус, а Есиков Вячеслав)