Хотелось узнать, почему же всё-таки Россия не стала Европой, но слушать, воспринимая смысл, невозможно. Такое впечатление, что человек читает прямой кишкой. И при этом упивается своими невыразимо красивыми обертонами.
Когда-то по молодости я работал недолгое время в отдалённом углу Вятской губернии. На просторах родины… Приходишь утром в палату, спрашиваешь бабушку-пациентку: «Ну, как самочувствие, Секлетея Захаровна?» А она обстоятельно отвечает: «Крыльцы порато болят, да кострец можжит на погоду, и лепести крысаются. А харчок-от поплоше стал, парень, поплоше...» Т
Так вы, может, всем предлагаете так говорить и пирожки называть посикунчиками?
Такая же графоманская муть, как и три предыдущие части. Чёрт его знает… может, автору к психоаналитику обратиться? Авось избавит от болезненного пристрастия к писанине.
«Он тепло, но сдержанно поздоровался с Вайсманом, потом расстегнул элегантно сидящее на нём пальто, снял его, положил шарф в рукав пальто и передал его вместе с шапкой хозяину дома, который, будучи наготовé, слегка шутя, расшаркался и разместил верхнюю одежду профессора на вешалке в прихожей… Рассыпаясь в благодарностях, Вайсман широким жестом пригласил профессора пройти в гостиную. Тот неторопливо прошёл туда и не менее сдержанно поздоровался с Разумовским, который быстро встал с кресла, в котором сидел...»
Господи! Какая тоскливая манная каша, которая к тому же размещена в таком серьёзном разделе, который заставил меня все это читать вплоть до цитируемого места, после которого уже окончательно затошнило.
Так вы, может, всем предлагаете так говорить и пирожки называть посикунчиками?
Господи! Какая тоскливая манная каша, которая к тому же размещена в таком серьёзном разделе, который заставил меня все это читать вплоть до цитируемого места, после которого уже окончательно затошнило.