Арт-хаус в СССР не просто был, почти все советское кино и было арт-хаусом, в СССР была другая проблема — жанровое кино было слабо развито. А за одну мысль снять порнуху, тем более за госсчет, чуваки отправились бы даже в самые травоядные времена туда, куда Макар телят не гонял. Причем еще до начала съемки. А что касается обычного процесса кинопроизводства, то нужно было настолько тщательно все прописать и согласовать каждый шаг, что представление о такой импровизации во время съемок, как описано — это за гранью ненаучной фантастики.

Вообще появление всех этих ништяков связано — прямо или по времени совпадает — с началом кооперативной деятельности. Это примерно 1986-1987 года. Как норма для крупного города это 1987-1989 гг. Никак не 1985, тогда еще перестройка толком не началась. Этот год — конец застоя.

В 1985 таксофонов еще не было, таксофоны появляются позже. В это время — обычные телефонные будки, у таксофонов другая конструкция. На рынках в это время не было кафе и рюмочных-закусочных, это были разные объекты торговли. «Да и ужастики, как бы, были в те годы». Чё?! В то время мало у кого видак-то был. И уж точно образы из западного видеоформата не могли быть в головах у маленьких детей, очень мало кто из них это мог увидеть и такой необычный факт — что ребенок воспринимает ужастик, как норму — требовалось бы оговорить: как, когда, порчему это случилось. И как такой ребенок сумел минуть советскую педагогическую систему. Причем и года три-четыре позже все это оставалось экзотикой и снова требовалось бы такие факты оговорить. Если ужастик — то где ребенок его мог увидеть. Если таксофон — то что это пока необычно. Если пожрать на рынке — то при каких необычных обстоятельствах это случилось и чего это стоило (по временам конца 80-х поесть в комке было вип-потреблением, не для студентов).

Чтец очень хороший. Этого у него не отнять.

Ах, ну да, про вранье об Академии наук. Да, точно, не на кафедре истории, а на истфаке. Цитата (с 27:35, гл. 07.08): «Он нисколько не боялся отца Оксаны. Да чего ему бояться? Девушка рассказывала, что отец работает в Академии наук на истфаке». Да это прелесть, что такое — впервые вижу человека, который не знает, что такое Академия наук. Конечно, в АН кроме президиума есть и были раньше академические НИИ, только там отделы, а не факультеты и кафедры на них. АН — это не учебное заведение, внезапно. Причем пришлось снова прослушать про позвонить с таксофона, «пойдем к ларьку» или «перехватим на рынке» (купленные на рынке помидораы без хлеба, что ли? — за хлебом пришлось бы идти в универсам или булочную), крупные посты «на политической арене» родителей Оксаны, «завтра же начну искать квартиру» (?!!) и другие удивительные чудеса этого повествования. В 1985 году, как говорится в тексте. У Вас получаются прямо-таки роскошные по числу и плотности залегания анахронизмы, попробуйте себя в области черного абсурда. Я верю — у Вас получится. Успехов.

«В принципе, после слов «Американцам можно, они глупые» все стало понятно». А, то есть Вы еще и иронию не улавливаете. И, конечно, считать задорновское «ну тупые» тоже не сможете: у Вас таксофоны в 1985, а о эпохе кооперативов Вы знаете по Гайдаю. Перестройка в 1985 году только началась, Вы вообще не отличаете середину 80-х от конца 80-х и 80-е от 90-х, а элементарный фактчекинг выше Вашего достоинства. Но на нет — суда нет, я Вашу лабуду дослушивать не стану, это попросту нечитабельно и примерно так же далеко от описываемого Вами быта, как красная клюква Голливуда. Которую Вы тоже, разумеется, не видели. Глупо не ошибаться, а упорствовать в своей ошибке, так что успехов в клюквоварении, юноша.

Это следственные органы прокуратуры, там тоже следователь, а не прокурор (сейчас их полномочия передали Следственному комитету). Задача прокурора, в СССР в том числе — надзор за законностью работы (судебных органов, системы исполнения наказаний, органов власти и т.п.) а никак не самостоятельное расследование чего бы то ни было. Может быть проверка прокуратуры, по итогам которой возбуждают дело, но ею тоже не лично прокурор занимается. Словом, прокурор и следователь — разные люди, совсем разные.

Я мужественно вынесла деревню в Центральной России 1989 года, где нет машин и мужики в тулупах и с окладистыми бородами ездят на лошадях, выражения «модельная внешность», «как в ужастике» и жест «кавычки» того же года, ларек с газировкой, «зайти перекусить на рынок» и идея снять квартиру в 1985 году, заселение в чужой дом без прописки и при попустительстве начальства и прокурора, который вел расследование, словно он следователь, а не гособвинение. Съемку порнографии и частный заказ (видимо, на частный бюджет) на фильм в советское время. Но утверждение «он работал в Академии наук на кафедре истории» меня сломало. Пожалуй, через эти заросли развесистой клюквы без мачете не пробраться. Желаю автору хоть как-то соотносить повествование с реальностью. Добро бы это американец написал. Американцам можно, они глупые.

Инфаркт же. У него всю дорогу признаки нарастающих проблем с сердцем.

Даже не знала, за кого болеть — за собратьев по планете или криворукого головоногого бойскаута. Но Шекли, как всегда, оказался непредсказуем.

Какое залипущее бульварное чтиво. «Видите ли, я злодей и поэтому хочу совершить что-нибудь злодейское». Если бы не неоспоримые литературные навыки автора, то получилась бы эталонная мусорная литература с торчащим из каждого шва желанием Толстого понравиться властям. Заодно наштамповал клише на полвека вперед. В юности задвинула книгу в дальний угол после первых же 20 страниц, теперь понимаю, насколько была права.

А ведь это, ко всему прочему, натуральный производственный роман. В целом, очень сильное, «плотное» и психологически точное произведение, написанное отличным языком.

Вы собираетесь сравнивать представления о смерти у Солженицына с историческими фактами? Можно узнать, какими? Видимо, Вам художественную литературу лучше не читать, можете не понять, о чём она, даже если тема прямым текстом и на каждой странице.

Шекли, как всегда, прекрасен. Только у чтеца интонация какая-то странная.

Меньше всего понравился последний рассказ, хотя я понимаю его функцию, она хорошая и без него цикл был бы неоконченным произведением. Запуталась, честно говоря, во всех этих коллекторах и сослуживцах. Автор чуток пережал с мужицкой правдой, хотелось бы, может быть, то же, но с менее запутанным в бытовухе сюжетом.

Но сам цикл прекрасный, это целая вселенная со своей атмосферой и чудными зарисовками, и хорошо, что автор своих героев «жуткого района» любит и уважает — хотя начинается, казалось, совсем не так. Некоторые зарисовки просто гениальные — вроде школьника, выбросившегося из окна на спор и по дороге разве что выругавшегося матом посреди банальных картинок. Да, так _почти_ не бывает, но как литературный, снова почти, нештампованный штрих для создания атмосферы — это очень.

Я задалась для себя идеей найти хороших современных российских авторов, пишущих в «низких» «черных» жанрах, понимающих свое ремесло и имеющих сверх того литературный талант, как это определяется на мой слух. Добавляю Олега Новгородова в свою подборку вслед за Олегом Кожиным.

Спасибо на теплом слове. У нас, к сожалению, много знают о Фолкнере, но мало кто его читает. Хотя это, наверное, единственный американский автор, равный нашим литературным классикам. Такой американский Толстой и Шолохов в одном флаконе. Его по-хорошему, в нашу школьную программу нужно вставлять (то, что попроще, разумеется — «Шум и ярость» школяру будет трудно преодолеть).

Прочитала еще раз Вашу первую реплику и осознала, что я ее не поняла — приняла за выпад в мой адрес. Извините, неловко получилось. В сущности, Вы правы. Дядя Вилли там пребывал в состоянии анабиоза, пока его из анабиоза не вывели и не побудили к решительным антиджефферсоновским действиям.

Ну а как еще назвать реплику с таким мещанским подходом? Всё же речь идет о литературе, а не какой-то нехорошей пропаганде наркотиков. Причем пусть не читавшему Фолкнера, но просто поверхностно эрудированному человеку стоит знать о фолкнеровской «готике», городке Джефферсон и его обитателях и том, как Фолкнер сталкивает обывательский мир американского Юга 19-первой половины 20 веков и его отдельных персонажей. Вы эдак ещё напишете, что в «Свете в августе» или «Авессаломе» Фолкнер разоблачает криминальные наклонности Кристмаса и Сатпена. Впрочем, если хотите познакомиться с темой Юга и американского характера у Фолкнера, почитайте «Старика». Это небольшая, но очень яркая, полностью «фолкнеровская» повесть. И не такая замороченная, как обычно у Фолкнера происходит — без особых стилистических изысков.

Увы, Фолкнер требует знакомства с нравами округа Йокнапатофа, да и в принципе способности воспринимать большую литературу не на уровне агитки ;-)

Замечательные темы, неплохие сюжеты, местами хорошо разработанные, отличный этический разбор. И как же жаль, что это всё сделано так плохо. Порой это даже не рассказы, а тезисы к рассказам или наброски, написанные протокольным языком. Хотя бы канцелярит из текста стоило вычистить. Автору искренне желаю расти, как литератору — у него есть перспектива.