«Грустите вы, слушая крик обезьян…
А слышали вы, как плачет ребенок,
Брошенный на осенней дороге?» (из японской поэзии)

Мне показалось, что у Левинсона несколько водевильное прочтение романа. Оно, конечно, затейливое, нескучное, но среди этих коротких беглых фраз пропадают некоторые смыслы, мельчают, стираются образы страшных событий. И, когда я поняла, что я пропускаю какие-то отрывки текста, не воспринимаю их, то перешла к другому чтецу.

Спасибо Евгению Никитину за чтение.

Хорошо.

На мой взгляд, паузы сделаны очень грамотно и по длительности, и по музыкальному сопровождению и обозначают структуру романа. Чтение длится более 11 часов -паузы необходимы, как и абзацы в тексте и отдельные главы. Чтец тоже порадовал: сначала был немного одноцветен, а потом развернулся, в конце вообще актерски зафонтанировал, но все в меру, не выпячивая себя. Я даже не помню его голос, ну, тенорок, молодой — для аудио-чтения самый раз, -не заслоняет собой автора книги.

Когда слушала в первый раз, то все время думала про собаку, и про всю безысходность, усталость. Мне представлялись герои под шестьдесят лет, потому что так все звучало обреченно, прочитано голосом немолодого человека. Сейчас слушала второй раз и с удивлением заметила, что им всего-то по тридцать лет. Что такое тридцать два года? -это двадцать два плюс лишние килограммы. И реакции тридцати четырехлетнего мужчины нормальные, живые, как и положено возрасту.
Не дает Кинг оценку своим героям. Он оставляет возможность оценки читателям, предлагая ему гипотетический вариант жизненной ситуации каждого из нас.
Собачку жалко? А молодых людей, зажатых в тисках жизни, не жалко? Почему? Откуда взяли, что нет любви у этой семейной пары? Или все должно быть, как в медовый месяц? О чем вы сами думаете, когда просыпаетесь и собираетесь на работу, когда приходите с работы, за неделю до зарплаты?
Мне кажется, этот печальный рассказ как тест на наш гуманизм.

Что осталось, что осталось?.. — Ничто)) А бродят вокруг задумчивые поэтики с прекрасными глазами. голосов которых не слышно в информационном шуме. И какой-то малахольный начнет ковырять своими нежными пальчиками величественный мегалит, лежащий в основании храма науки. Сковырнет с него плесень, разрушающую любой камень в труху, и посадит ее в тяжелую землю жизни. И вырастет из этого новое основание: трава, цветочки, потом деревья. И будет из этого новый «храм».

Этот рассказ как постамент к величию Брэдбери.
Русское название рассказа очень удачное.

Спасибо, Николай, за дельный совет.

Я слушаю, чтобы слушать, со сном проблем нет, но это единственное время, чтобы спокойно слушать. Иногда так и не засыпаю. А так как слушаю книги каждый день, сон рано или поздно побеждает.))

Ой не сводите меня с ума «мышцы гордые» = мышцы возгордившиеся)!) — Как просто оказывается все устроено, можно написать «С гордым локтем я легко прошла сквозь толпу» или «Он встретился с моей возгордившейся ногой». Даже Зощенко себе такого не позволял, хотя был мастером парадоксальных приемов.
Зачем смешивать в кучу: поэзию и поэтику, высокое и низкое, вещь и человека?

Повторы в средневековой прозе были не редкостью. Наш ответ с Рабле:
«Таков, по словам Алкивиада, и был Сократ: если бы вы обратили внимание только на его наружность и стали судить о нем по внешнему виду, вы не дали бы за него и ломаного гроша – до того он был некрасив и до того смешная была у него повадка: нос у него был курносый, глядел он исподлобья, выражение лица у него было тупое, нрав простой, одежда грубая, жил он в бедности, на женщин ему не везло, не был он способен ни к какому роду государственной службы, любил посмеяться, не дурак был выпить, любил подтрунить, скрывая за этим божественную свою мудрость. Но откройте этот ларец – и вы найдете внутри дивное, бесценное снадобье: живость мысли сверхъестественную, добродетель изумительную, мужество неодолимое, трезвость беспримерную, жизнерадостность неизменную, твердость духа несокрушимую и презрение необычайное ко всему, из-за чего смертные так много хлопочут, суетятся, трудятся, путешествуют и воюют».

«и мы теперь знаем что предки иначе как стихами и не писали))» Они и говорили напевно (в прямом смысле) не так как мы сейчас гавкаем «по-немецки». Сейчас даже мхатовскую декламацию, уже очень слабо напевную, современные слушатели часто воспринимают с трудом. Больная тема для меня. Хорошо еще, что наши лингвисты успели записать в глубоких деревнях единичные примеры певучего разговора. Кажется что человек поет, а это он так беседует. Поверить в это сложно, но так говорили.

Как вы хорошо объяснили: «это столкновение и сражение армий-когда в воздухе мелькают тысячи клинков)» Теперь все понятно, это поэма. Стихи в прозе?
Через символизм в поэзии всегда трудно продираться, чтобы ощутить твердую почву и понять где, что и откуда.
«мышцы гордые» — это сильно напряженные выпуклые мышцы? Тогда зачем повтор «напрягших», для усиления образа? возможно. А если мышцы расслаблены, то как их можно назвать? Мышцы простецкие, невзрачные, неважные — какой антоним подобрать, не знаю… Мощи -это не «гордые мышцы»!
Мощь -это сверхсила, концентрация силы. А если мощь напрягают, то чем она может оказаться? Наверное здесь, «мощь титанов» -это нечто искристое, сияющее, окружающее их как доспехи. И три раза повторяется значение напряжения. Прям какое-то магическое заклинание. Голова закружилась только от одной строчки.
Поняла, почему я не читаю фэнтези: уносит куда-то в несусветность. А если еще и поэтическое фентези, то ух, эх, ай-ай-ай.

Как раз для нас, для божьих одуванчиков. «Взаперти» -это моя первая книга про попаданцев. И я прослушала ее как инструкцию для выживания и прослушала всю кватрологию «Взаперти», опубликованную на ютубе.
Живешь себе, живешь, а тут может быть и бац, и как быть, куда метаться? Вы не дооцениваете мамочек и домохозяек, мы очень сопереживаем выживальшикам.

Вообще названия встречаются такие замысловатые, что ставят в ступор. «Буря мечей» — как это понимать? Есть песчаная буря, не нет бури песков, снежная буря (буран), а не буря снегов. Если уж такое невразумительное название из двух слов, то страшно подумать, что творится в повествовании из многих слов!

Мимо такого чудного названия трудно пройти, а еще трудней заставить прочитать текст под таким названием.

Это просто ужас так запустить свой слух! Органы чувств надо периодически чистить.

Встретила отличного чтеца -Леонида Бородина. — Спасибо сайту.
Что касается детектива… Детективы слушаю на сон грядущий, во сне, просыпаясь и засыпая. Просыпаешься, а интрига романа усиливается, ничего не понятно: кто, откуда… Да еще и приснится вдобавок такое интересное, что потом ищешь, спрашиваешь: Кто это написал? Как называется роман, где происходит такое интересное?
Сюжет этого детектива разворачивается вполне динамично, следователь неуклонно, «фанатично» равномерно движется к развязке со скоростью даже не велосипеда, а самокатного ногами самоката. Остановился, выхватил цепким взором кусок пейзажа или проговорил сентенцию, оттолкнулся и дальше «фанатично» двинулся от одного диалога к другому.
Почему у детектива такое название «Черный август», я не поняла, когда проснулась. Но на свежую голову у меня возник резонный вопрос: Зачем закуривать сигарету над трупом под дождем? Она же промокнет! Или надо дождь понимать как сострадание неба, а сигарету как переживание следователя? Не проще ли написать, что он курил, зажав сигарету в мокрой ладони, тогда я подумаю, что покойник лежит под дождем и никто его ладонями не прикрывает. А так,… зачем брызгать в читателя каплями дождя?

Чтец хороший, даже этот мерзкий рассказ слушать можно было. Но лучше пройти мимо.

Присоединяюсь. Впечатление такое, что сочинял «сиделец»: подростком сел, пол жизни на нарах провел — иначе, где же еще найти такую девственность сознания? А чтец хороший, точно соответствует характеру и содержанию прочитанного.

Насколько он, как актер, эксцентричен, порывист, весь словно сжатая пружина, настолько же сдержанны его воспоминания, малоэмоциональны и мало художественны, впрочем весьма содержательны. Как говорится: Шутки в сторону — я книгу пишу. Это вам не дурака валять, это дело основательное.