Белкозум, это великолепно. Вы не поверите, но я прослушал эту книгу около сорока пяти раз. Ваш тембр голоса и Ваше отношение к прочитываемому материалу два года подряд вступают в резонанс с моей центральной нервной системой. Жизнь человека, фамилия которого так контрастирует с её носителем, даже не намеревавшегося причаститься к искусству любить эту жизнь, интересует меня до состояния зацикленности. Сам Уэльбек, как я смог убедиться по его работам, не заслуживает называться спутником Лавкрафта, так как Мишель всего лишь тоскующий человек, не предпринимающий ни каких действий к сопротивлению скотству. Он просто хулит жизнь, но это не мешает ему искать благо в этом помойном ведре. Он как бездомный, недовольный голос которого доносится из глубины мусорного бака. И ведь он что то от туда достанет и обязательно сожрет, вместо того, чтобы пойти трудиться или сдохнуть с голоду. И Вы знаете, думаю, таких как Мишель Уэльбек эти жизненные обстоятельства полностью устраивают. Лавкрафт же, в свою очередь, умирал с голоду. И это непроизвольно вызывает уважение. Он как человек, которого я когда то знал, который сейчас считается мертвым, который научил меня быть жестоким к себе. И действительно, правильно говорят, он жив для меня, потому что я, отчасти, смотрю на мир его глазами. Его мысли, так же как мысли Г.Ф., преломляют видимое мной изображение, по этому они оба живы с той стороны моей сетчатки.
Если эти слова Вас развеселят или хотя бы заденут за живое, как задевает меня Ваше чтение, дорогой Белкозум, прошу не отказать в малости, укажите, пожалуйста, название композиции, которая играет на заднем плане раздела 16 этой аудиокниги и, для точности, этой же композиции в Вашем прочтении второсортного рассказа «Инсмутская глина» Огюста Дэрлета. Второсортен этот рассказ не по причине озвучания, а по причине второсортности Дэрлета, хотя ему огромное спасибо, что позаботился о труде своего друга. Прошу, потому что не могу найти в интернете эту музыку, кто, черт возьми, ее сделал? Она сама бездна. Если мне пришлось бы выйти на Эриха Цанна, чтобы найти ее, я бы это сделал. Но в России нет улицы Досэй. Поэтому, ответьте, пожалуйста, на это сообщение, или мне придется делать загранпаспорт, а это еще более изнурительно, чем искать плато Лэнг.

Спасибо Вам большое, Александр. Эта книга, музыка, Ваше мастерство сдержанной передачи напряжения, словно Вы рассказываете историю о человеке, которого кода то знали лично — это прекрасно сработано.

Все таки стоит извиниться, Ерисанова Ирина уже как родная. Она отлично читает, нужно просто привыкнуть. Возможно это стокгольмский синдром, но она мне нравится. А то что я написал выше, это как с Гитлером случилось — не взяли в художку, дальше все как в тумане.

Иногда, читая комментарии, замечаю одну интереснейшую вещь. Я вижу в каждом из них свою старую точку зрения. Вижу как видит Vlad, что с налету тяжелую философию на слух невозможно взять, и это проверено на практике. Например «Цитадель» Экзюпери, к стати озвученную этой же незабываемой женщиной, победить удалось с 8 раза. И в этот момент я вижу глазами skachokqwerty (черт меня побери, несколько раз пытался произнести этот ник, но тщетно), думаю что все таки я взял «Цитадель» и определенно нашел истину. Но, к сожалению, меня не покидает уверенность, что в следующий 9 приступ мне придется раскаяться в этом, потому что я каждый раз слышу все новую и новую «Цитадель», и мое самолюбие в эти моменты как буд то чистит бесчеловечно термоядерную луковицу и с каждым новым слоем ему приходится рыдать как после батиного ремня. Причем масла в огонь на протяжении всей это пытки подливает этот резкий женский голос. Нет, честное слово, эта женщина словно бы швыряет в меня вещи с балкона, мол — «Истины захотел опять? На! Подавись!», а я просто стою на газоне, ловлю свитер и не знаю что сказать. И вот, прошло уже две недели после моего восьмого раза, я как школьник несу цветы к памятнику Шопенгауэра, в надежде, что в этот раз меня как несмышленого ученика третьеклашку встретит приятным баритоном ОБЖешника пожилой чтец. Возможно Левитан, кто знает… Может быть мне повезет? Но НЕТ! На самый пик памятника, на голову Артура, по хамелеонски оглядываясь и вращая безумными глазами взбирается какая то женщина в библиотечном коричневом френче, в кашне болотного цвета. Я стою, и, прижимая дрожащей рукой помятые гвоздики к белой пионерской сорочке, другой непослушной рукой какими то паркинсоновскими движениями пытаюсь расслабить пионерский же галстук, вглядываюсь в эту странно знакомую фигуру… Ерисанова Ирина?! Это снова вы? Она довольно усаживается на темени Шопенгауэра и резким движением выдергивает из-за спины чемодан с наклейками Анапа, Пятигорск, Геленджик, Франкфурт на Майне. В полной тишине — ни птиц ни ветра не слышно, раздается неприятный металлический щелчок — чемодан раскрыт… ящик Пандоры. И в меня снова начинают лететь какие то застиранные носки психоанализа, растянутые кальсоны детерминизма и конечно же свитер экзистенциализма, с оленями такой, как без него. Вот за что мне это? Я искал другие озвучки, и не нашел. Как говорит Ерисанова Ирина — «Только не в мою смену, малец».