Избранное

С удовольствием буду ещё слушать Ваши добрые миниатюры, Антон, тем более в таком прекрасном, соответствующем им, исполнении. Вот уж действительно — Рай, для ушей и сердца! Я всегда обретал свои сокровища среди трудов безвестных, забытых авторов. Некоторые книги находил в единичных экземплярах у букинистов, и мне кажется, не выкупи я эту книгу, она так бы и затерялась в небытии. Тут, конечно, нет какой-то моей заслуги, как нет и заслуги того мальчика пастушка, разыскивавшего свою пропавшую козу и отыскавшего в кумранской пещере библейские свитки, случайно бросив в ту пещеру камушек, надеясь услышать блеяния, а услышав звук разбившегося кувшина. Или какого-нибудь одинокого рыбака, подобравшего в прибрежных водах бутылку с ценным посланием внутри. Но, конечно, всё равно приятно осознавать, что находишь что-то поистине ценное, уникальное, а главное — бесконечно своё, родное… словно частичку собственного сердца находишь. И вот, что хочется заметить — эти найденные сокровища, вместе с их творцами, при жизни их мало ценились, получали весьма скупые, а порой и негативные (или, скорее, обесценивающие) рецензии, и никакой земной славы не имели. А потом и вообще были фактически изъяты из библиотек и выброшены на свалку за ненадобностью этому веку. И лишь где-то, волею Провидения завалившийся «за печку» экземплярчик, не попал в ту самую печку, но, подобно упомянутой бутылке в море, преодолев все шторма, попал-таки в руки своего адресата. И вот, открываешь такую книгу, а там, на первой странице — подпись самого автора, самыми настоящими чернилами, и замечательный эпиграф Анненского, которым сказано всё:

«Моей мечты невольно минет день…
Как знать — а вдруг с душой, подвижней моря,
Другой поэт её полюбит тень
В нетронуто-торжественном уборе
полюбит, и познает, и поймёт,
И увидав, что тень проснулась, дышит…
Благословит немой её полёт
Среди людей, которые не слышат...»

И вот тогда чувствуешь вдруг, что время — это только условность, что подлинный адресат твоего письма может находиться в совершенно ином временном отрезке, в других условиях бытия (какие уж там два-три дня, месяц, или даже четыре года), и что подлинно хорошее вино или сыр недаром выдерживаются годами, прежде чем им попасть на хороший стол… Так что выложенное «больше месяца назад» обязательно будут и слушать, и комментировать, и прижимать к своему сердцу, а испечённое наскоро и набравшее тотчас «миллион лайков» часто напоминает сорняк, который вырастает быстро и заполоняет собой всё полезное пространство, и радуется здесь и сейчас своему ошеломляющему успеху, но никакого будущего, увы, не имеет.

Добрый день, дорогая Ворона! Я не устаю восхищаться красотой Ваших изысканных комментариев. Они, как волшебная флейта, извлекают новые и новые прекрасные мелодии. Ваши серебристые рыбки не дадут потерять эту нить. А Ваш Феникс не позволит Вам грустить и печалиться. С огромным уважением Ваш чтец Дмитрий Д.