Совершенно верно, польские украйны также называют окскими, крымскими и тульскими.

Уважаемый Андрей! Я знаком с этим документом, и он, по-моему исчерпывающе отвечает на Ваш вопрос. Из него видно, что польские украйны в описываемой мной период проходили по реке сосне (совр. Липецкая обл.), по верховьям Дона и Красной Мече (Тульская обл.) Действие моего романа начинается на стороже, расположенной именно на Красивой Мече. Мне кажется, что Вас вводит в заблуждение предлог «от». «От польской украйны» здесь означает «на польской украйне, рядом с ней». Точно также западная граница называлась «от литовской украйны» — вот она действительно граничила с современной Украиной. Заметьте, что «польскими казаками» в документах называются именно казаки из городов «от польской украйны», а украинских казаков называют «литовскими» или «черкасами». Если позволите, еще замечание. Берег — это оборонительная черта вдоль берега Оки, и ее некорректно отождествлять с Засечной чертой, которая как раз находилась южнее Берега.

В том-то и дело, что нет. Польская — это окраина (украина) со стороны Поля (Дикого поля) — нейтральной территории между Московским государством и Крымом. На этой территории сейчас находятся Тульская, Липецкая, Воронежская и другие южнорусские области.

Похоже на те карикатурные плакаты, которые описывает Вересаев. Такая иллюстрация подошла бы для сатирического фельетона, но не для серьезного антивоенного произведения.

Очаровательно! Все-таки, Вудхаус — это не только «Дживс и Вустер».

Если бы я заранее не знал этой замечательной книги Вересаева, ни за что бы не преодолел это чудовищное бесконечное вступление.

Большое спасибо, Татьяна! Лет двадцать уже прошло с тех пор, как я, сидя в номере яснополянской гостиницы, среди звенящей тишины, набрасывал первые главы этой истории, а она не только не устарела, как некоторые другие мои рассказы, а становится все живее. Ваш отзыв убеждает меня в том, что мой герой уже давно живет сам по себе, независимо от меня, и это, пожалуй, лучшее, на что может рассчитывать писатель.

Дорогая Александра, спасибо Вам за такую эмоциональную, искреннюю оценку нашего труда. Действительно, в автобиографической повести Прасковьи Перфильевой (той самой Поленьки, старшей дочери Американца) отношения родителей описаны с точностью полицейского протокола. И вряд ли стоит сомневаться, что они сократили жизнь Федора Ивановича. Лев Толстой был в шоке, ознакомившись с рукописью своей кузины, как и рассказчик, от лица которого я веду это повествование.

В 1842 году Диккенс увидел и рассказал об Америке и американцах все, что нужно, на двести лет вперед. Прочитано отлично.

Спасибо, Ольга! Такая вот история может стоять за куском ржавого железа.

Уважаемая Nellivk, действительно, в этой записи есть брак, который мы исправим в ближайшее время, а пока высылаю Вам ссылку на этот рассказ, размещенный на Ютубе отдельной книгой: www.youtube.com/watch?v=OxXA1PcxZ18

Как сказал пират Джон Сильвер (правда, по другому поводу): «Спасибо, мэм, и родная мать не могла бы утешить меня лучше». А если серьезно, то хороший читатель сейчас не мЕньшая редкость.

Нет, между нами сейчас происходит полезное и интересное общение. А я имел в виду процесс дурного словоизвержения, на который нас провоцируют специалисты масс-медиа. Например, мне показывают какую-нибудь возмутительную картинку, я, не долго думая, выплескиваю свое возмущение, мне отвечают злобными выкриками, и тут же начинается то, что нельзя назвать иначе как брехней. Другими словами, в интернете (как и на бумаге), можно делиться мыслями, а можно и дуростью. И я безусловно за первое.

Согласен, что дневники писать полезно. На Западе есть даже такое движение или течение — любителей дневников. Они, как Вы верно заметили, используют ведение дневника в качестве психотерапии. У меня даже есть статья на эту тему, может, найду… Но вот с выплескиванием мыслей в интернет по мере их появления, мне кажется — другое дело. Дневник накапливает мысли и впечатления, а интернет их обнуляет. У меня, по крайней мере, было именно так.

Вычитываешь, а потом раскрываешь книгу — и волосы дыбом. А назад не запихнешь.

Старые добрые времена… Сейчас за опечатки давно не извиняются. Недавно стали озвучивать мой роман «Дикий американец» и обнаружили, что действие там как-то странно перепрыгнуло вперед. Оказывается, редактор «потерял» целую главу, а я и не заметил, поскольку не перечитывал книгу после публикации. Зато в формате «аудио» текст можно чистить и после публикации — а это несомненный плюс.

Вот мы и вернулись к первобытным временам, когда писатели рассказывали свои книги. Это называется «прогресс».

Да, перекличек со «Словом», действительно, немало, вплоть до того, что автор, как бы забываясь, иногда называет татар «половцами».

Кто-то (или я сам?) назвал «Сказание» триллером. В нем множество эффектных художественных образов и деталей, которых и в помине нет в ранней, самой лаконичной редакции летописной повести. Что в ней вымышлено, а что основано на каких-то, нам не известных источниках, мы никогда не узнаем, но несомненно автор «Сказания» был очень талантливым писателем, этаким Львом Толстым XVI века.

Евгений, Вы, как всегда, на высоте.