Напомнило это произведение одну цитату из М. Успенского, «Белый хрен в конопляном поле» (простите за «многобукаф»):
"… Ироня как-то пожаловался, что государственные дела часто отвлекают
его от дел собственно шутовских и нужен ему хотя бы один напарник.
Такой напарник нашелся в самом городе Столенграде. Был он тихий,
бледный, неприметный. Прозвище ему дали — Сороня, Ироне в рифму.
Сороня не умел ни кувыркаться, ни жонглировать деревянными ложками, ни
играть на гуслях посконские веселые песни. Он вообще не умел делать
ничего хорошего.
Зато он как никто умел испохабить посконские народные сказки.
Начинал он сказку обычно, как от пращуров заведено, многие даже
скучали. Зато конец присобачивал уж такой…
Курочка ряба у него, например, в утешение деду и бабе снесла простое
яичко, но в яичке заместо белка и желтка оказалось обыкновенное
дерьмо, и оно поползло из скорлупы, затопляя избу, а дед с бабой его
ели большими ложками да похваливали.
Три богатыря в его переложении начали вдруг убивать совершенно
посторонних и невинных людей самыми зверскими и тошнотворными
способами, и делали это долго-долго, после чего с помощью чудесного
устройства превращались в три козьих катышка, что и было их конечной и
высшей целью.
Клобок, вместо того чтобы быть ему съедену лисой, вострым ножом
выпускал этой самой лисе кишки и развешивал их по всему лесу, а вволю
натешившись, начал успешно уничтожать волка, медведя, зайца, дедушку,
бабушку, и всю их деревню, причем деревня была большая и ни один
житель не был обойден вниманием круглого убийцы.
Иван-царевич и Серый Волк, проголодавшись после всех своих похождений,
недолго думая, зажарили доставшуюся им с таким трудом Елену Прекрасную
на вертеле и долго, с подробностями и перечислением частей тела,
кушали.
А еще он сочинил сказку про голубое мыло, которое варили сами понимате
из чего…
На счастье, посконичи научились к тому времени изготовлять из старого
тряпья бумагу, и всем придворным, неосторожно пожелавшим послушать
Соронины сказки, выдавался большой бумажный мешок, чтобы не губить и
без того горбатый паркет. Пакеты обыкновенно переполнялись задолго до
конца повествования.
И, о чудо, нашлись у Сорони преданные поклонники и почитатели, которые
обходились вовсе без мешков, и утверждали они, что Сороня сказал о
жизни нашей новое золотое слово, хоть и с нечистотами смешанное.
Более того, иноземных послов настолько восхитило Соронино творчество,
что они начали приглашать его погостить в свои державы, поучить
тамошних сочинителей уму-разуму, разъяснить миру загадочную
посконскую душу. Стремглав его вояжам не препятствовал — хоть такая,
а все державе известность получается. Сороня скоро сделался прославлен
и на Ироню поглядывал свысока..."
Ну что вы, зачем путать операционную и повседневную жизнь? Маски, халаты и перчатки — рабочая униформа, такая же, как и роба пожарного, спецовка строителя… Работа окончена — переоделись и поехали по домам… Космонавты, например, в магазин за хлебом без скафандров ходят...)))
Во-первых, я не говорил, что ковидла — безобидная, я сказал, что она не страшнее гриппа… Смертность от ковида, согласно официальной мировой статистике, около 2.5%, от гриппа — около 6%, согласно всё той же официальной мировой статистике, только при гриппе ни кому в голову не пришло перекрывать границы, а тут панику развели — ни одному зомби-апокалипсису не снилось…
Не путайте оспу с ковидлой, которая не страшнее гриппа… Да, умирают, но — читайте выше: дома должна сидеть «группа риска», остальные и без прививок иммунитет выработают…
Так, может, запрём дома группу риска, выдадим им бабла, чтобы они не нуждались? Нет, наше правительство на это не пойдёт — им интереснее свои карманы набивать…
Забавненько...))) А что делать с третьей стороной, которая не отрицает наличия вируса, но считает его опасность сильно преувеличенной, а все эти меры с масками, перчатками и прививками — массовой истерией? )))
Честно? Я и не знал женского голоса Безрукова...))) Но я, опять-таки, не Безруков… Ежу понятно, что кому-то может не понравиться моя озвучка… Так что, я не в обиде...)))
"… Ироня как-то пожаловался, что государственные дела часто отвлекают
его от дел собственно шутовских и нужен ему хотя бы один напарник.
Такой напарник нашелся в самом городе Столенграде. Был он тихий,
бледный, неприметный. Прозвище ему дали — Сороня, Ироне в рифму.
Сороня не умел ни кувыркаться, ни жонглировать деревянными ложками, ни
играть на гуслях посконские веселые песни. Он вообще не умел делать
ничего хорошего.
Зато он как никто умел испохабить посконские народные сказки.
Начинал он сказку обычно, как от пращуров заведено, многие даже
скучали. Зато конец присобачивал уж такой…
Курочка ряба у него, например, в утешение деду и бабе снесла простое
яичко, но в яичке заместо белка и желтка оказалось обыкновенное
дерьмо, и оно поползло из скорлупы, затопляя избу, а дед с бабой его
ели большими ложками да похваливали.
Три богатыря в его переложении начали вдруг убивать совершенно
посторонних и невинных людей самыми зверскими и тошнотворными
способами, и делали это долго-долго, после чего с помощью чудесного
устройства превращались в три козьих катышка, что и было их конечной и
высшей целью.
Клобок, вместо того чтобы быть ему съедену лисой, вострым ножом
выпускал этой самой лисе кишки и развешивал их по всему лесу, а вволю
натешившись, начал успешно уничтожать волка, медведя, зайца, дедушку,
бабушку, и всю их деревню, причем деревня была большая и ни один
житель не был обойден вниманием круглого убийцы.
Иван-царевич и Серый Волк, проголодавшись после всех своих похождений,
недолго думая, зажарили доставшуюся им с таким трудом Елену Прекрасную
на вертеле и долго, с подробностями и перечислением частей тела,
кушали.
А еще он сочинил сказку про голубое мыло, которое варили сами понимате
из чего…
На счастье, посконичи научились к тому времени изготовлять из старого
тряпья бумагу, и всем придворным, неосторожно пожелавшим послушать
Соронины сказки, выдавался большой бумажный мешок, чтобы не губить и
без того горбатый паркет. Пакеты обыкновенно переполнялись задолго до
конца повествования.
И, о чудо, нашлись у Сорони преданные поклонники и почитатели, которые
обходились вовсе без мешков, и утверждали они, что Сороня сказал о
жизни нашей новое золотое слово, хоть и с нечистотами смешанное.
Более того, иноземных послов настолько восхитило Соронино творчество,
что они начали приглашать его погостить в свои державы, поучить
тамошних сочинителей уму-разуму, разъяснить миру загадочную
посконскую душу. Стремглав его вояжам не препятствовал — хоть такая,
а все державе известность получается. Сороня скоро сделался прославлен
и на Ироню поглядывал свысока..."
Оззи: " Чё, правда?" )))