Избранное

Впечатляющая книга, стоит потраченого времени.

Сегодня 5 сентября исполняется 205 лет классику русской литературы, одному из крупнейших поэтов второй половины XIX века, блестящему драматургу, писателю и переводчику, создателю великолепной любовной лирики Алексею Константиновичу Толстому.
По матери он был правнуком Кирилла Разумовского, президента Российской Академии наук, основателю графского и княжеского рода Разумовских, по отцу — потомком старинного рода Толстых. Однако после его рождения в семье произошёл разрыв — мать забрала шестилетнего Алёшу и уехала в своё имение и больше к графу Константину Петровичу Толстому не возвращалась. Воспитателем Алёши стал брат матери — писатель Алексей Алексеевич Перовский, более известный под своим литературным псевдонимом Антоний Погорельский.
Будущий писатель считал своё детство очень счастливым. Только светлые воспоминания остались у него об этой поре жизни. Наделённый живым воображением, мальчик привык мечтать в окружении природы. Эта мечтательность затем переросла в ярко проявившуюся склонность к поэзии.
В 1827 году Алексей с матерью и дядей побывал в Германии. Там познакомился с Гёте, разговаривал с ним, даже получил подарок — обломок бивня мамонта, украшенный собственноручным рисунком поэта. А поездка в Италию запомнилась знакомством с великим художником Карлом Брюлловым, который позднее напишет портрет юного Толстого.
В 1838-39 годах Толстой живёт заграницей в Италии, Германии, Франции. В это время он на французском языке пишет свои первые рассказы «Семья вурдалака» и «Встреча через триста лет», которые будут опубликованы только после смерти автора.
В 1841 году состоялся его первый дебют — под псевдонимом Красногорский опубликована мистическая повесть «Упырь», первое русское произведение на «вампирскую» тему. Повесть заслужила одобрительную рецензию Белинского. С 1854 года Толстой систематически печатает свои стихотворения. Большинство из них проникнуто любовью к земной жизни, к русской природе и родине. Шедевром его любовной лирики принято считать стихотворение «Средь шумного бала, случайно ...», ставшее известным романсом, музыку к которому написал П. И. Чайковский.
В 1954 году в журнале «Современник» впервые появились стихотворения и литературные пародии Козьмы Пруткова. Эту занимательно-сатирическую фигуру Толстой создал совместно с братьями Жемчужниковыми Алексеем, Владимиром и Александром. Наиболее блестящие афоризмы Козьмы Пруткова принадлежат как раз перу Толстого: «Зри в корень!», «Если хочешь быть счастливым, будь им», «Где начало того конца, которым оканчивается начало?».
К Толстову приходит литературная слава, его стихи пользуются успехом. Писателя увлекает русская история, «смутное время» и эпоха Ивана Грозного и он создаёт исторический роман «Князь Серебряный», который пользовался большой известностью ещё при жизни писателя. Высшим достижением Толстого считается драматическая трилогия «Смерть Иоанна Грозного» (1866), «Царь Фёдор Иоаннович» (1868) и «Царь Борис» (1870). Пьесой «Царь Фёдор Иоаннович» было ознаменовано открытие Московского Художественного театра в 1898 году. Трагедия «Смерть Иоанна Грозного» шла с успехом в Александрийском театре. «Царь Борис» ставился на сцене столичных и провинциальных театров.
Последние годы жизни Толстой тяжело болел. Не находя спасения от страшных головных болей, он начинает применять инъекции морфия, от передозировки которых умер в 1875 году. Писателю было 58 лет.
Всему настал покой, прими ж его и ты,
Певец, державший стяг во имя красоты.

Да-а-а у-уж! Неплохо...))
Посмотрел я этот атлас. На Земле еще не выращивают то, что курит этот автор-иллюстратор. Поэтому, думаю, что он попаданец к нам из того самого будущего. И телепортнули этого знатного рептилоида для того, чтобы показать нам то самое наше далекое, а может и не такое уж далекое, будущее. Многие, наверное, уже сейчас узнают в этом атласе своих соседей, начальников и бывших))
В общем… тушите свет, выпускайте Кракена!))

Прочитано хорошо, соответствующе содержанию. Максим, спасибо!

Извините и меня за вмешательство, как историк (МГИАИ) историку: первый по правдивости аргумент — археологический. А самый честный ответ историка: «Не знаю » 😄

Спасибо за книгу, за аудиоспектакль, разбередили душу, навеяли воспоминания… Мой отец принял боевое крещение на Курской дуге, домой вернулся в 1949, встретил мою маму, поженились, родили детей… Писем не сохранилось, но остались награды и военный билет… Вечная память защитникам нашей Родины, помним и скорбим…

Порою танец чугайстера исполняет женщина. И тогда этот неистовый, жуткий обряд, призванный освободить белый свет от ещё одной навки, медленно, но верно превращает в навку саму танцующую. Творящееся страшно наблюдать даже со стороны, но находиться внутри самой воронки — невыносимо.
Как было здорово в детстве кружиться, раскинув руки, заливисто хохоча и с размаху кидать себя на диван, а потом лежать и смотреть на люстру, шторы, книжные полки и, затаив дыхание, ждать, пока мир перестанет плыть, скользить, гладить и щекотать изнутри. И когда движение затихает, голова проясняется, вновь вставать в центр комнаты, раскинув руки и кружиться, кружиться…
Разлитое по бокалам красное сухое тоже, при покачивании, крохотной волной бежит по кругу, лижет стекло, венозно играет, манит, обещая много нового и интересного, да оно и будет интересно, ага и да! Но, если вдруг (не вдруг) это кружение похитит человека, то заточение может стать бессрочным. И уже скользит, мелькает, летит к чертям не люстра с плафонами, лампочками и проводкой, а вся жизнь…
Грустная, честно рассказанная история, слова, одетые мягкой иронией, выстраиваются в обаятельный текст, расстилая перед моим, поначалу рассеянным вниманием, образы незнакомых людей, которым суждено ненадолго стать попутчиками, едущими со мной в одном купе. Им надо выговориться, а мне побыть ушами, что ж, я не против. Кажущаяся лёгкой исповедь под колыбельное качание поезда. Папа и дочь…
Изумительное исполнение, волнующая иллюзия, что Автор и Чтец — один человек, горячо благодарю обоих.

Голиков Сергей «Написано карандашом» (2022).

Фронтовые письма — специфический феномен отечественной письменной культуры… эпистолярный текст — особая форма словесности, позволяющая прочувствовать эпоху, проникнуть в духовный, мир индивидуальности, личной человеческой судьбы… ментальное пространство, отраженное в письме, содержит конструкты, выражающие его смысл через призму фронтового опыта автора… 10 000 700 000 000 писем… Невероятно. И это без похоронок… Это целый мир солдатских представлений — о жизни и судьбе, отраженных в трогательных письмах с фронта, охватывают весь спектр экзистенциальных переживаний фронтовиков и структурируется по таким признакам, как статус фронтовика, способность войны изменить этот статус, мифологемы, идеологемы, связь, с явлениями и объектами внешнего мира — с родными и близкими, с врагом, властью, судьбой, с оценкой фронтовиком своего восприятия и субъективным значением описываемого в письме… Душевно… очень душевно! Спасибо всему коллективу чтецов и, прежде всего, автору, за эти строки удивительной человечности… «Город, в котором в блокаду сажают цветы, победить нельзя…» И это правда!

Спасибо Вам, Елена, за Ваш труд. За открытие новых авторов и новых книг, для меня это было очень интересно.💐💝

надеюсь следующим будет Яльмар Фредерик Бергман)))))

Молчание
_____
Дмитрий Мережковский

Как часто выразить любовь мою хочу,
Но ничего сказать я не умею,
Я только радуюсь, страдаю и молчу:
Как будто стыдно мне — я говорить не смею.

И в близости ко мне живой души твоей
Так все таинственно, так все необычайно, —
Что слишком страшною божественною тайной
Мне кажется любовь, чтоб говорить о ней.

В нас чувства лучшие стыдливы и безмолвны,
И все священное объемлет тишина:
Пока шумят вверху сверкающие волны,
Безмолвствует морская глубина.

1892 г.

«О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя…
Год не прошел — спроси и сведай,
Что уцелело от нея?

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески живой?

И что ж теперь? И где все это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!

Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!

Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья…
Но изменили и оне.

И на земле ей дико стало,
Очарование ушло…
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.

И что ж от долгого мученья
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!»