Спасибо, Епифан! Взрослые люди из первых христиан и не вели себя подобно описанному в этом романе ребенку, напоминающему князя Мышкина. Это, конечно, внутренняя радость. «На злое будьте младенцы, умом же совершенны бывайте». Но постоянная «умная молитва» христианских подвижников прекрасна, как и сверхмудрое чувство постоянной благодарности Провидению.
www.kino-teatr.ru/kino/acter/m/ros/152/bio/ Александр Андриенко родился 24 мая, в день рождения моего дедушки Бориса Аркадьевича Лотохова — еще одна причина для этого чувства родства.
Когда мне было меньше трех лет, мама прочитала мне первые сказки Гауфа в пересказе Александры Любарской. И до сих пор я думаю, что лучшие книги на свете можно читать вместе со своими детьми.
Никто не читает приятнее для моего слуха, чем Александр Андриенко. И стиль Евгения Анисимова очень напоминает стиль Олега Хафизова в его научно-популярных работах, посвященных русскому Средневековью.
Уже после написания поэм «Кнут-Музыкант» и «Сампо-Лопаренок» по знакомому с детства пересказу Александры Любарской я обратилась к полному переводу этих сказок Сакариаса Топелиуса Людмилой Брауде. Некрещеного лопаренка спасает от горного короля Хийси не школьный учитель, а успевший окрестить его пастор. А Кнут повторяет по дороге не правила грамматики, а правила Катехизиса.
В финале господин Петерман говорит: «Я поздно завтракал, а у моих людей не было еще времени ощипать птиц. Подожди до восьми часов, и тебя накормят ужином».
«Это похуже раскаленного железа и болотной воды», — подумал Кнут. Но все же ответил: «Что ж, я могу и подождать! Пожалуй, буду пока думать о Катехизисе».
А господин Петерман, оказывается, и сам был некогда бедным мальчиком и хорошо знал, что значит, умирая с голоду, ждать еще четыре часа.
«Кнут-Музыкант, — сказал он, — вижу, что, кроме как думать обеде, ты еще кое-что умеешь. Знаешь, ведь это героизм — перебороть самого себя. Ты мне по душе, мой мальчик, и я позабочусь о тебе. Ты пойдешь в школу и станешь дельным парнем. Но что это? Сдается мне, я слышу запах птичьего жаркого! Входи, мой мальчик! Будешь сидеть за моим собственным столом и наешься наконец досыта».
«Что сие значит?» — подумал Кнут.
Но тут двери в столовую распахнулись, и большой накрытый стол, где стояло птичье жаркое, ожидал голодных гостей. Господин Петерман вел Кнута за руку. Кнут сидел, как знатный господин, за столом и продолжал бы сидеть там и поныне, когда бы давным-давно не отнес ломтик сыра бабушке и не был бы определен в школу."
Друзья! Сказочная повесть КРАБАТ полностью размещена на сайте Клуба. С текстом моего перевода и версификации тоже можно познакомиться здесь proza.ru/2021/03/06/1390
Каждый из трех лет пребывания Крабата на мельнице я обозначила именами сопутствующих ему главных героев — ТОНДА, МИХАЛ и ЮРО.
Чтобы легче воспринимать поэмы по сюжетам Гауфа, можно сначала послушать его редкие сказки из сборников «Харчевня в Шпессарте», «Александрийский шейх» и «Караван». Я все их озвучила прошлым летом akniga.org/gauf-vilgelm-harchevnya-v-shpessarte
akniga.org/kurilko-aleksey-ryzhiy Как и герой этой миниатюры Алексея Курилко, автор моей любимой, антивоенной сказки Отфрид Пройслер, окончив школу, был отправлен воевать на восточный фронт, а в 1944 году попал в советский плен. В 1949 году вернулся из плена, где выжил только благодаря помощи русской женщины врача. Больше 20 лет работал учителем и директором школы в Баварии и, став детским писателем, до последних лет жизни ничего не писал о войне. Если не считать этой сказки о черной мельнице — самой яркой метафоры войны и плена — и победы Добра над злом.
Автор моей любимой, антивоенной сказки «Крабат» akniga.org/proysler-otfrid-krabat Отфрид Пройслер, окончив школу, тоже был отправлен воевать на восточный фронт, а в 1944 году попал в советский плен. В 1949 году вернулся из плена, где выжил только благодаря помощи русской женщины врача. Больше 20 лет работал учителем и директором школы в Баварии и, став детским писателем, до последних лет жизни ничего не писал о войне. Если не считать этой сказки о черной мельнице — самой яркой метафоры войны и плена — и победы Добра над злом.
(1-ое послание к Фессалоникийцам 5:16-18)
В финале господин Петерман говорит: «Я поздно завтракал, а у моих людей не было еще времени ощипать птиц. Подожди до восьми часов, и тебя накормят ужином».
«Это похуже раскаленного железа и болотной воды», — подумал Кнут. Но все же ответил: «Что ж, я могу и подождать! Пожалуй, буду пока думать о Катехизисе».
А господин Петерман, оказывается, и сам был некогда бедным мальчиком и хорошо знал, что значит, умирая с голоду, ждать еще четыре часа.
«Кнут-Музыкант, — сказал он, — вижу, что, кроме как думать обеде, ты еще кое-что умеешь. Знаешь, ведь это героизм — перебороть самого себя. Ты мне по душе, мой мальчик, и я позабочусь о тебе. Ты пойдешь в школу и станешь дельным парнем. Но что это? Сдается мне, я слышу запах птичьего жаркого! Входи, мой мальчик! Будешь сидеть за моим собственным столом и наешься наконец досыта».
«Что сие значит?» — подумал Кнут.
Но тут двери в столовую распахнулись, и большой накрытый стол, где стояло птичье жаркое, ожидал голодных гостей. Господин Петерман вел Кнута за руку. Кнут сидел, как знатный господин, за столом и продолжал бы сидеть там и поныне, когда бы давным-давно не отнес ломтик сыра бабушке и не был бы определен в школу."
Каждый из трех лет пребывания Крабата на мельнице я обозначила именами сопутствующих ему главных героев — ТОНДА, МИХАЛ и ЮРО.