Лагерлёф Сельма – Событие в Хальстанесе

Тот же образ божественного ткачества встречаем в рассказе А. И. Куприна «Искушение»: «Вот мы с вами коснулись случая и судьбы. Охотно соглашусь с вами: случай бестолков, капризен, слеп, бесцелен, попросту глуп. Но над жизнью, то есть над миллионами сцепившихся случаев, господствует — я в этом твердо уверен — непреложный закон. Все проходит и опять возвращается, рождается из малого, из ничего, разгорается, мучит, радует, доходит до вершины и падает вниз, и опять приходит, и опять, и опять, точно обвиваясь спирально вокруг бега времени. А этот спиральный путь, сделав в свою очередь многолетний оборот, возвращается назад и проходит над прежним местом и делает новый завиток — спираль спиралей… И так без конца.
Вы, конечно, возразите мне, что если бы этот закон на самом деле существовал, — люди давным-давно открыли бы его и читали бы будущее, как по какой-нибудь картограмме. Нет, не то. Мы, люди, знаете ли, похожи на ткачей, посаженных вплотную около бесконечно длинной и бесконечно широкой основы. Какие-то краски перед глазами, цветочки, лазурь, пурпур, зелень, и все это бежит, бежит и уходит… но рисунка, по близости расстояния, нам не разобрать. Только людям, стоящим выше жизни, над нами, — гениальным ученым, пророкам, сновидцам, блаженным, юродивым и поэта! М иногда удается уловить в жизненной суматохе острым и вдохновенным взором начало гармоничного узора и предсказать его конец».

«Событие в Хальстанесе» Лагерлёф входит в авторский сборник 1904 года «Невидимые узы».
Куприн написал рассказ «Искушение» в 1910 году.

Из авторского описания аудиокниги akniga.org/hafizov-oleg-duelist-4 о графе Феодоре Толстом: «По возвращении в Москву Ордынский сходится с Американцем и участвует в его преступных похождениях. Цыгане, дуэли, игорные притоны… Но вот приходит время расплатиться по счетам. И водевиль жизни Толстого-Американца превращается в античную трагедию».

Призрак колдуна-мстителя проникает в закрытую на задвижку комнату, с руками красными от крови, которой только суждено пролиться.
«Поддавшись страху, полковник весь дрожал и обливался холодным потом. Он увидел, как судьба, которую человек уготовал себе в прошлые годы своей жизни, неумолимо преследует его в грядущем. Убежать? Как бы не так! Все запечатлено, все предначертано. Те цвета и узоры, которые легли на ткань, неминуемо определяют последующие, и сбывается то, чему следует быть».